Апология динозавров

Тыну Сойдла

 

CОДЕРЖАНИЕ

 

Аннотация, биография, ключевые слова …………………2

Часть 1. Корзина I………………………………………......3

Часть 2. Корзина II……………………………………….101

Часть 3. Корзина III………………………………………199

Приложение………………………………………………295

Литература

(Неполные публикации Апологии динозавров)………..367

 

Тону Соидла (2012) Апология динозавров. Lambert Academic Publishing.

ISBN 978-3-659-19478-8, 376 стр.

 

Аннотация

Перед вами трансерсональная фантазия. Ее главный герой, Казимир Раудсепп, неудачник и философ-самоучка, отправляется в путешествие по Вселенной. Из-за обилия впечатлений у Казимира начинается приступ ксенофобии. Его помещают в клинику Галактического центра, где он заводит знакомство с эксцентричным осьминогом Рапой. Там же работает «безбашенный» стажер Инсектоимперии Мо. Мо и Казимир сближаются. Дальнейшие события протекают по-разному в разных версиях Вселенной. Согласно основной версии Казимир и Мо создают семью и поселяются в империи динозавров. У них, не без помощи генной инженерии, появляется дочка Мюна. Во время путешествий по Вселенной герои попадают в кошмарные миры, порождение виртуальных вирусов-клошаров, подцепленных сознанием автора. Друзья договариваются опекать его в особенно острые моменты креативного кретинизма. Чем дальше, тем ощутимее в жизнь всех действующих лиц, вмешивается богиня царства мертвых RSGigaL. Повествование начинает перебиваться сценами, имеющими место в мифологической реальности.

Книга предназначена для тех, кто имеет некоторое представление о современной биологии, не лишен вкуса к метафизике и не любит политиков.

 

Биография автора

Сойдла Тыну Рихович, Тартуский Госуниверситет, доктор биологических наук  (ЛГУ), молекулярный генетик, ведущий научный сотрудник Института цитологии РАН, Санкт-Петербург, автор ряда эссе по трансперсональной психологии, член редколлегий Journal of Transpersonal Psychology и Journal of Mind and Behavior.

 

Ключевые слова

Трансперсональная фантазия, философское путешествие, сознание, мифология шумеров, динозавры

Часть 1. Корзина I  

 

Дети увлекаются сказками и динозаврами. Когда мне было лет 10, я мог часами лепить пластилиновых доисторических чудовищ. Шестьдесят лет спустя, после полувековых занятий весьма строгой наукой, генетикой микроорганизмов, я снова задумался об опыте детства и описал некоторые возможные случаи перехода обломков древних метафизических систем в структуру сказок. При этом я пришел к выводу, что этот процесс облегчается тем, что наше сознание восприимчиво к образам, содержащим в себе нечто архетипическое. Я бы сказал, что при встрече с такими образами-символами сознание, открывается  как замок от прикосновения подходящего ключа. Но какая мифология скрывалась и скрывается за теми динозаврами, к которым и я сам и многие дети стремились и продолжают стремиться?

И вот следуя за динозаврами, в течение нескольких последних лет я неожиданно для себя углубился снова в мир далекого прошлого, а заодно, по какому-то закону отражения и в мир будущего. Вместо разгадки хлынули образы, в известном смысле я как будто поселился в этих мирах. К динозаврам незаметно прибавились насекомые и растения, судьбы некоторых людей, в жизни которых, как я почувствовал, прятались неожиданные рифмы с моими собственными состояниями. Прилепились  некие спорные физические теории и злоба дня. Оказалось, что прошлое естественно и легко отражается в будущем, далекое в близком, высокое в низком. Это была еще не интерпретация — но, несомненно, некоторая система, как-то само собой возникающая круговая порука символов и скрепляющих их версий старых мифов. И вот, этой системой мне сейчас захотелось поделиться с окружающими. 

 

 

Пролог на планете Земля: Диномор.  

Много-много миллионов лет тому назад жил-был динозавр Дино, по меркам тех лет и не маленький и не большой двух-с-половиной-метровый всеядный крепыш. Всеядный, как и мы, и наши предки, охотники и собиратели. (Чего добру-то пропадать.) Извините, что за Дино кое-что приходится объяснять мне. То комментировать всеядность, то заявить, что Дино, хотя и не был способен мыслить в человеческом понимании этого слова, обладал недюжинной интуицией. И, главное, сказать о том, что, когда он верещал от боли, ему действительно, как и нам, было больно. Как бы далек ни был его внутренний мир от нашего. Дино радовался и страдал, а не просто вел себя так, как будто… . Что бы об этом ни говорили современные вивисекторы.

Мир его, в отличие от нашего был полон тонкими переходами огромного количества запахов. А в остальном Дино жил как современный подросток в каменных джунглях мегаполиса. Ел и любил, дрался и убегал. И при этом почти все время  он что-то и кого-то ненавидел. Сильных хищных динозавров, которые могли его съесть. Насекомых, которые надоедали. Сородичей, которые первыми добрались до пищи и не очень были склонны допускать его к трапезе. В общем, жил нормальной жизнью небольшого динозавра. Наверно динозавра-эпилептоида.

Но он был счастливчик, так как с недавних пор перебрался в труднодоступную местность, где почти не было врагов. А пищи при скромной жизни хватало.

Там Дино стал видеть сны. Трудно сказать, как и когда это все началось, но однажды наличие иного, временного, ночного мира, стало для него фактом. И тут он открыл для себя силу собственного внимания. Он заметил, что если обращать на сны внимание, то они начинают приобретать все больше и больше убедительности, яркости, разнообразия.

Сначала это его пугало, но вскоре он понял, что существует и дремота, полусон, и в этом полусне сновидения управляемы, можно снова и снова возвращаться к определенной сцене, даже ужасный враг из ночного мира может быть медленно, шаг за шагом, приручен.

Через некоторое время, правда, полу-управляемые сны стали ему неинтересны. В них было мало жизни. Дино почувствовал, что образы приобретают самостоятельность лишь помимо его собственной воли. Так Дино осознал силу, которую от него раньше скрывала его личная воля. И ему показалось, что это — живительная сила, источник жизни, источник сверкающего мира сновидений (и может быть даже и мира бодрствования.)

Да, внимание к снам  заколебало границы между сном и бодрствованием. Мир бодрствования стал подмигивать совпадениями и знаками внимания.

Предчувствия и раньше управляли его действиями. (Не нужно было только следовать им слишком послушно. А то начиналась всякая глупость.) Но сейчас он пожалуй понял, что к чему. Явственно потянуло присутствием. Кто-то, невидимый, подталкивал его, обещая и намекая. И этот кто-то или что-то был Источником радости и покоя.

Время от времени приходили, конечно, чудовищные сны, кошмары, от которых он просыпался с колотящимся сердцем. Но однажды приобретенное доверие к живительному Источнику позволило ему прекратить  сопротивление ужасу кошмара — подчиниться тому, что будет. И — какое счастье — ужас исчез, вместо отвратительной огромной волосатой фигуры какого-то млекопитающего возник мирный послеобеденный горный луг. Солнце не обжигало, а грело ласково. Запах горных трав наполнял Дино счастьем. Конец сна Дино не запомнил.

Так, шаг за шагом, Дино научился страху, любви и счастью подчинения Источнику. И он почувствовал свою связь с Источником. Новую связь.

В его снах неоднократно появлялся один образ, и он уже не знал, был ли это сон, или это однажды действительно произошло (с ним ли, или с кем-то, с кем он был непостижимым образом связан). Он видел лежащего больного динозавра странного вида, с глубокой раной в боку. Так не бывает, но как бы он приглашал отведать своей крови и плоти. Дино медленно приближался к нему. На этом месте он всегда просыпался, не осознав чего-то важного. Или он не смог что-то вспомнить?

Источник был рядом, то по-дружески хлопал веткой по затылку, то приходил из пустого места в узоре древесной коры и наполнял все покоем. 

Последние месяцы его жизни что-то стало не так. Вроде мир был тот же, но что-то изменилось. Это его беспокоило. Совпадения были такие же, но они как-то по-новому зацеплялись друг за друга. Как будто изменились стихи, которые читало Сознание, и которые, с недавних пор, то ли видел, то ли слышал Дино. Или, может быть, будет вернее сказать, что изменилось бормотание мира. В любом случае, времени на беспокойство у Дино осталось мало.

Однажды вечером это произошло. По небу пролетел ревущий и сверкающий Ужас, ударил гром, который поколебал горы. И наступила темнота, которая перешла в бесконечную холодную ночь.

Дино не понял, что случилось. Но он знал одно, когда так плохо как никогда, то нужно подчиняться и тогда Источник возвратит жизнь и даст новый мир. Дино не собирался жертвовать собой. Но он был полон доверия.

И Дино — подчинился. Через несколько дней к неподвижному телу, которое уже поклевали птицы, приблизилась осторожная стайка маленьких всеядных вечно голодных мелких млекопитающих, которым через 65 миллионов лет было суждено дать начало человеку мыслящему.

 

Пролог: Песня радужного пузырька памяти 

 

Первые

Похожие на звук дождевых капель 

Детские стихи

Памяти

 

Сны Дино 

Явь Дино

Начало конец

 

Поток

Барабанная дробь 

Проплывают

Камни преткновения

Камни грозы

Раковины трубящие Аллилуйя

 

Пустота

Ночь

Яйцо

 

Без числа 

Звезды Змеи

Спящие Птицы

 

Утро 

 

Солнце Солнце Солнце

Солнце с птичьей головой  

 

Я сам

 

Сумерки

 

Страдающий гость

Утешитель

Новая связь

Ты

 

Рассвет

 

Царство Света

Царство Источника

Царство Целого

Ужас Блаженство

 

Дети поют

Вне времени 

 

Под барабанную дробь

Под трубящие трубы

Ребенок из хора Гора

Читает стихи

О Безвременном

 

Рукопись, найденная в наносейфе, прикрепленном к лапке мясной мухи

Трансперсональное, трансперсональное… Сколько метафор. Маленькая кукла, сделанная из соли,  растворяется в безбрежном океане. Это эго в океане сознания. «Не моя воля, а твоя. ..» А вот другая картина. Актер играет и его подхватывает некий бес, прилив творческой энергии. Подобно катализатору, который ускоряет и прямую и обратную реакцию, эта энергия дается ему не для добрых и не для злых дел, она просто дается. Попробуй совместить эти две столь разные картины. А если к ним прибавить с десяток других? По образу для каждого из десяти глаз космического разумного паучка. Совмести, тогда ты все поймешь. Что этот паучок у нас молчит?..  

Но не будем о грустном, о метафизическом! …

Начнем как бы сначала. Это значит, что мы отправимся в путь. Заглянем в альтернативные миры. Поищем родину твоей души.

 

Минипутешествие №1 (Круг первый)

Объявление: Приглашаются все! Сегодня после реставрации и рестайлинга открывается приморский парк мета-исторических аттракционов Юрского и Райкинского периода.

Из энциклопедии: Основные сочинения русского писателя Ж. Дантеса, мл.:  «Модный всадник», «Женя Красавчик», «Аудитор из Бобруйска», «Вахабит Василия Веселого», «Война эмира», «Голем в Гомеле», «А инфузории здесь тихие…», «Шарада», «Penetration в Г» и «Эти внешние темные воды». Автор удостоен Нобелевской премии в1915 году. Несмотря на международное признание последние романы ЖД («Отрезание и угасание», «Апология Парвуса, или Колокол») до сих пор не опубликованы на родине автора. По неофициальным данным Службы сновидений книга автора «Все скарабеи делают это» вызвала до сих пор не затихающий скандал в астральном мире.

Объявление в метро: После озорства подростков эта сторона вагона наиболее скользкая.

Из газет: Третий раз в третий глаз. О проблемах в лагерях боевой подготовки экстрасенсов-экстремалов — Ольга Ворожец.

Объявление у входа в парк: Убедительная просьба взрослым — не спорить с детьми и ни в коем случае не наказывать их перед посадкой на летающую бритву. Счастливый малыш — нетравмированные прохожие.

Из газет: Пограничники космопорта им. Кеннеди и Хрущева изъяли большую партию наручных ультрацентрифуг, аппаратов PCR на памперсах (с микроинъекторами возбудителей супермалярии) и  микроэлектрофорезных аппаратов, приклеиваемых на язык. Начато расследование.

Из газет: Население Юго-Восточной Азии сильно поредело после январской атаки биохакеров. Правительства затронутых стран требуют привлечения виновных к ответу. Большой белый дом держит паузу.

Из газет: Из-за незакрытых дверей домашних синтезаторов марки Могучий Панург («Щедрая Пандора») уже погибли 1538 миров. Об этом заявило общество по защите прав граждан на вооруженное разномыслие на вчерашнем заседании Совета Безопасности Галактического Центра.

Опять двадцать пять. Тревожные вести снова приходят из Долины Мавзолеев Галактического центра. Сообщается о пропаже более двух дюжин мумий вождей вселенского пролетариата. По установившейся традиции Тайная канцелярия государственной службы объявила план «Перехват».

Сообщается, что на планете Земля начинает действовать Комиссия по борьбе  с нелегальной иммиграцией (известная в народе как Ксенокосилка).

В усыпальнице князей мира сего крепости «Светоносный 5» состоится церемония кормления кенотафа Космократа политическими трупами лидеров неконструктивной оппозиции.

Объвление по спутниковому ТВ: Сегодня в полдень на Новой Земле состоится подведение итогов 11-ой мировой («звездной») войны. Приглашаются все уцелевшие млекопиты (а также галактические наблюдатели).

В блоге Г&М сообщается о курьезном инциденте, который якобы произошел во время слушаний на Новой Земле. Слово попросила некая Мюна Хпр, которая представилась как поэт-лауреат мегагалактического центра. Она заверила, что ей и ее друзьям удалось во время последней довоенной мирной конференции подключиться к внутристудийному техническому каналу Галактовидения. По словам Мюны в студии состоялся круглый стол с главами делегации, которую очень профессионально вела высокая дама в черном. В какой-то момент ведущая заявила, что после часа продуктивной работы было бы неплохо и расслабиться. Она спросила Космократа, не хотел бы он напомнить присутствующим несколько своих знаменитых шуток. Члены негуманоидных делегаций напряглись, Космократ как будто смутился, но неожиданно для всех, достал свою знаменитую записную книжку в черном кожаном переплете. После каждой миниатюры дама долго, и от всего сердца, хохотала, особенно после последней, седьмой. Мюне и ее друзьям казалось, что мир распадается от этого смеха на мелкие осколки. Так, впрочем, и произошло. Свет в студии потух и когда он снова зажегся, примерно четверти населенных миров как будто и не было, а Земля тонула в вулканическом пепле.—  Выступление МХ возмутило всех. Хорошо известно, что в первые дни войны в комиссию по аномальным явлениям никаких сообщений не поступало. Все произошедшее было вполне рациональным делом рук человеческих. (И мы поименно знаем имена хозяев этих рук, но никому не скажем. По решению суда победителей они казнены, и прах их развеян по поясу астероидов.) Впрочем, в рассказе поэта-фантазера не сходятся и детали. Высокую черную женщину идентифицировать легко. Это живая легенда Галактовидения, Ребекка Соломоновна Хигаль, редактор музыкальных новостей, крайне сердечная, участливая и очаровательная дама. За неделю до Мировой войны она взяла отпуск, уехала к дальним родственникам и находиться в студии накануне трагических событий никак не могла. И, самое главное, что за глупости про записную книгу? Сейчас, после войны, все знают, что господин Космократ не шутит. Так что, без комментариев. Мюну заставили покинуть трибуну. Среди участников форума она больше не появлялась. Попытки навести о ней справки по гуманитарной сети Папильон, ни к чему не привели. Такого поэта в Галактике не оказалось.  

Книга: О самоидентификации корвозавров (Что же действительно произошло за те 35 миллионов лет, которые прошли после вымирания млекопитающих).

Вывеска ювелирного магазина: «Хвост Красавицы (для склонных к измене)».

Из газеты: Стало известно, что огромные средства из планетарного бюджета брошены на явно утопический проект развития коммуникационных способностей динозавров-пересмешников. Нужен ли нам эволюционный новодел?

Объявление: Разнообразные половые уборы от фирмы Swarovski.   Магазин товарищества «Волны Рекреации».

Указатель: 1.5 киловечности до Дворца Беспечности.

 

Минипутешествие №2. Обыкновенная ночь 

Из э-газеты. Сенсационное заявление известного зоопсихолога, автора ряда книг по измерению эмоциальности у мышей др. Диккенса: Писсионарии — не просто сверх-эмоциональные шумные придурки, а потенциальная угроза для мегагалактики. (Тираж газеты стерт со всех носителей, согласно Петербургской политкорректировочной конвенции.)

Там же (после возобновления выхода газеты): Создание нового межгалактического концерна по производству само-обновляющихся суперпамперсов Сухова. На презентации присутствовали представители всех основных мегагалактических цивилизаций.

Э-газеты напоминают историю скандала, которая поляризовала мегагалактическое сообщество. Все вроде началось со статьи «Падение бутылки Клайна», в которой содержался призыв: «Скажем решительное вселенское фе этим пукающим пугилистам». Статья вызвала бурю возмущения на писсионарских планетах. Автора обвинили в экстремизме и призывах к террору. Особое негодование вызывала приведенная в статье карикатура: разнообразные пукающие (веер линий и облачко) существа в боксерских перчатках. Последовала гибель редактора газеты, который подавился кофе за завтраком. Вину писсионариев доказать не удалось. Последовали несколько похожих несчастных случаев (пошли слухи о том, что сам космос наказывает писсионариофобов), и в результате воцарилась всеобщая растерянность, на фоне которой стали раздаваться с одной стороны призывы к взаимопониманию, а с другой — к крестовому походу против писсионариев.

Из э-газет: Спор хозяйствущих субъектов на планете Ури в очередной раз кончился сокрушительной победой гос-концерна ПП («Поющие Писсионарии») Таким образом, все заводы по производству памперсов перешли под юрисдикцию ПП и уже заняты боевыми дружинами этой фирмы.

Из местных э-газет: На освобожденной от демо-реакционеров гуманоидной планете Х. вышел массовым тиражом долгожданный публицистический сборник «Наша Параша», одобренный Союзом Свободных Писсионарских Писателей. Введение к этому сборнику, озаглавленное «А вы пробовали писать, стоя на коленях?» было тут же включено в школьную программу.

Галактоинформ сообщает: Более 100 представителей философских академий всех основных цивилизаций мегагалактики выступили с осуждением основных постулатов идеологии писсионариев, но одновременно подчеркнули необходимость терпимости к писсионариям, как к ошибающимся со-монадам Великой самости.

Э-газеты сообщают, что писсионарии придают большое значение  распространению весьма своеобразных  высказываний Лингвистического лидера. «Временный репутационный и экономический ущерб нас не заботят. Мы ориентируемся на Вечность. Метим поле сознания», сказал источник из Министерства Перезагрузки СП, который пожелал остаться неизвестным.

Центральное ТВ сообщает: В мегагалактическом центре прошла демонстрация комитета родителей писсионариев. КРП протестует против лицемерных лже-демократических попыток ограничения неотъемлемых все-вселенских прав личности. «Существует натуральное право сильного, энергичного и устремленного в будущее существа быть свободным, не связывать себя поиском ближайшего туалета и  плевать на визг промокших пиноккио, вечно сующих свой нос, куда не следует. Требуем признать право сильных на неподчинение местному законодательству. Нет, мы не лицемеры. Мы за нашу, но не вашу свободу. Но мы вас уверяем — вам же лучше будет.»

Из СМИ: Вышли книги «Отсутствие достоверной информации порождает чудовищ. Еще раз о писсионариях» и «Хакеры духа в поисках допинга доблести».

Из СМИ: Симпозиум «Неизбежность терпимости к нетерпимости» кончился всеобщей потасовкой. Есть раненые.  

Из СМИ: Во всей галактике началась массовая выдача Писпортов СС лишним людям,  недотепам, долбунам, профессиональным (ни-ни-ни) нищим духа, кондомизаторам детских площадок, хакерам-безграничникам, малым и средним лолитолюбам, духоперам, наперсточникам, покупателям нелицензионных товаров, кактусоводам-лопофористам, садовникам-малфлористам, апокалиптозаторам, содомитам-трясогузкам, поварам благородной ярости, приватным монетаризаторам, приятным представителям потерянных поколений, порнологам-пипиграфам, хрюкачам, недоноскам, хохочущим дамам, хамам-хохмачам, некроботанофилам-дупловичкам, коммуникаторам на договоре, милым лжецам и другим представителям местных фрик-сообществ. Заявление ТАПП: «Да, мы будем защищать  интересы и идеалы своих граждан, где бы они не находились, притом всеми доступными средствами, включая психолизис и пневмоцид. При этом в целях самозащиты мы оставляем за собой право первого психического удара. Любая уважающая себя великая цивилизация делала бы то же самое.»

Экстренное сообщение: Невероятное совершилось. По всей галактике врачи-коммандос из Диносектора распылили антибиотик С1, чем вылечили писсионариев от цистита. Вместе с потерей эмоционально-физиологической сверхактивности быстро падает боевой дух армий СЭС. Уже начался вывод войск писсионариев из оккупированных районов мегагалактики.  Пресса Вселенной ликует.

Из СМИ. Вышла книга «Попытка ответного орального насилия, или отповедь о(т)пущенного козла». Автор — один из бывших анонимных руководителей СЭС. Несмотря на плохое качество перевода (начнем с заглавия — при чем тут козел?), книга пользуется спросом среди интеллектуальной элиты.

60 лет спустя многие СМИ поместили следующее платное объявление: Первый памяти разрушенной империи писс-парад состоится завтра во всех парадных Вселенной.

 

Минипутешествие №3. Пикник на обочине

Лужайка перед входом в палеонтологический музей. Разговор двух корвозавров, пьющих матэ из белых фарфоровых калебасов.

…Но кажется мы не одни. Привет вам, виртуальные друзья, кто бы вы ни были. Должно быть, вы устали. Может, отдохнете в нашем компьютере? Большая спокойная память, аварийный выход в кибер-астрал. Если вы не любите кремний, можем освободить место у нас в голове, тесновато, но зато прекрасный вид, удобная визуализация, есть связь с  Источником. А может помочь вам временно материализоваться? Сядете с нами за стол, будем пить матэ и любоваться восходом солнца. ..

Снова в путь.

 

Минипутешествие №4. На планете УМ

Объявления: В клубе психонавтов состоится встреча с теми, кто построил эту вселенную, и кто скоро ее разрушит. Ты узнаешь, что ты один из них. Просьба захватить с собой рабочую одежду.

Пилигримы сознания приглашаются на совещание к госпоже Ба де Тао. Просим строго соблюдать  сыновью и дочернюю почтительность при установлении равноудаленности.

Только для дипломированных мистагогов. Обрезание духа (от уха до уха). С использованием уникального инструмента древней Великой монады Космократа для необратимых отсечений.

На улице Большая Ментовка завтра производится ограниченная зачистка местного ментала. Всем приготовить справки о причинных прививках за последние пятьсот лет.

Из газет: Состоялась грандиозная демонстрация против планов ряда  функционеров прописать в городе господина Н. — знаменитого  избыточно необщим выражением лица. «Н нарушит исторически  сложившийся вид нашей уличной толпы» заявляли демонстранты.

Сегодня в парке Му Ла принцесса Кунда (она же Линда) ждет тех, кому семечко ударило в темечко.

Поступила в продажу демо-версия демонической вселенной марки Оба-на.

Объявление: Торговый центр «Свет мой зеркальце» приглашает на распродажу не исполнившихся предсказаний. У входа контроль тонких энергий. Вниманию профессионалов: в исключительных случаях возможен допуск темных VIP сообразно актуальным завихрениям кармы. Обращаться в администрацию  Пантократора! 

Главэкстрасенс сообщает: сами того не зная, сотрудники канцелярии инсектоимператора начали подготовку к лишению М, имперского стажера Млечного центра, звания почетного члена Ветеринарной Академии. Причина: проявление непрофессионализма, которое будет иметь место в ближайшие дни.

 

Минипутешествие №6. У солнечного зайчика с перебитой лапкой

Ночь олигарх-бобер провел в камере, населенной флегматичными, но целеустремленными олигохетами. Утром он был готов для содержательной беседы с властями.

Дамы, бывшие ламы, выступили с требованием лишить царевну-лягушку доступа к средствам массовой дезинформации — в связи с потерей звериного облика.

Пусть тот, у кого две родины, говорит об альтернативной службе! У нас один лес, один царь Леший, один долг и одна служба — собственному животу!

 

Минипутешествие №9. Конец веревки

Из речи председателя Межгалактического союза гуманоидов-гуманистов  Ж.Дантеса, мл. (клон 14): Прошло двести пятьдесят тысяч лет после крупнейшей галакто-политической катастрофы — исчезновения Империи писсионариев и астрохакеров. Ответственные за это политические силы понесли заслуженное наказание: одним нажатием клавиши delete Парламентская ассамблея озабоченных  миров лишила динозавров политического первородства. Да, эффективность подобной меры вызывает споры. Но нельзя не заметить, что Вселенная за прошедшие годы действительно разительно изменилась. Во всей мегагалактике расцвели гуманоидные миры, исчезнувшие было с космических карт. Красоте, великолепию и славе нашей модели цивилизации сейчас воистину нет равных.

В то же время источники в мирах, населенных динозаврами, сообщают о предоставлении политического убежища нескольким чужеземцам, имена которых не раскрываются. Высказанную некоторыми оппозиционными СМИ гипотезу о том, что среди этих лиц находится и Казимир Раудсепп, следует, однако, признать лишенной даже элементарного правдоподобия, т.к. по имеющимся данным КР умер более чем 200000 лет тому назад.

 

Перемещенное лицо с непонятной гримасой

Крысенок, кто же спит днем?

Ах, Крокодил! Извини, Ага. Я немножко устал за первую неделю в вашем мире.

Раз ты здесь, можно один вопрос? По слухам существуют не только миры нео-динозавров, но и миры, населенные собственно динозаврами, ставшими разумными еще во время Юрского периода (если пользоваться геологической шкалой моей родной планеты Земля). Вы воспринимаете себя как единый мир динозавров? Почему-то мне это кажется очень важным… — Да, если тебе интересно, в той вселенной, в которой мы находимся, существуют некоторые планеты, где разумная жизнь возникла очень давно. Среди них есть и миры как мы говорим “старых динозавров”. Тебе, крысенок, было бы очень трудно в этих мирах, некоторые слои твоей древней памяти, о которых ты даже не догадываешься, создали бы для тебя кошмарные иллюзии, продиктовали бы диковинные действия. Одним словом, тебе пока неразумно интересоваться этими мирами. Даже наши контакты с ними имеют некоторые ограничения.

Я увидел, я все понял! Быстро обратно в юрский парк, кому я говорю! И прекрати это мерзкое хлопотание мордой. Не дает вам покоя наше гуманоидное космополитическое преимущество. Да, мы земляне кармим, то есть кормим весь космос. Пусть дуракам это неочевидно. Но это так! Об этом говорят наши лучшие мыслеметатели, в смысле мета-мыслители! Я не хочу кормить чуждую мне армию динозавров, хочу кормить собственных седых грозных генералов и лично нашего лидера со всеми его элитарными овощами. Хочу кормить их с ложечки. Чтоб потом в дверь не влезали. Вот ты уже и задрожал, зубастый. Тебе страшно? Признайся, Чудовище хитрое и хвостатое!

Сестра! Быстро сюда. Делайте укол реализина! Да, крысенок, извини, но пришло время...

 

Подводная клиника в мегагалактическом центре:  Ночная беседа с безумным осьминогом

Осьминог, подплыви к стенке, дружище. Ты здесь тоже лечишься? Боже мой, какие письмена пробегают по твоему телу. Помедленнее, пожалуйста, если это не сложно. Хорошо! Читаю!

Двуногий, кто ты? Ты — Бог? Нет? Странно! Каждый мыслящий субъект — Бог, Ты разве этого не знаешь?

Что значит «Нет»? Ты отрицаешь тождество Атмана и Брахмана? Или может быть, Ты  — Мировая Иллюзия, которая скрывает это тождество? Я польщен. 

Дуешься! Ну, ты просто д-д-душка какой-то. Зайди ко мне в аквариум, д-дурачок! Вот так, руки вперед, коснись стекла. И теперь расслабь сознание и память. Они у тебя мягкие и теплые. Ты ничего не помнишь, даже своего имени, забывается родной язык, теряется представление о времени и пространстве... Ну, с тобой неинтересно, неумеха. Так как твой язык акустический, конечно понятно, что ты закрыл глаза перед окончательными инструкциями. Но я же общаюсь с тобой на визуальном уровне. Надо же иметь хоть какую-то гибкость психики. Бедный дуралей, в галактическом сообществе место твое разве что на кухонном столе. Но живи пока. Я и сам-то, хоть и куражусь, но тоже попал в переплет…  

Это все розовые осьминоги, Истинные Розовые Осьминоги — ИРОи. Это они вылечили писсионариев, и скоро вылечат нас всех. О нет, я их не ненавижу, я их даже не презираю. Они ниже и того и другого. Но тебя я по-дружески предупреждаю…. Конечно, каждый случай надо рассмотреть в отдельности. В суде моего сознания. Но пока суд да дело, сам понимаешь… Мой тебе ценный совет:  увидишь ИРОя — суши его! Или еще лучше, бросай на сковородку — и на огонь!

Почему ты смотришь на меня так? Ах да, я слегка порозовел. Но это так — для перлюстраторов информации! Ну, в общем, ты понял. Я истинный сын Византийского дельфина. Вот те рунический знак всеми щупальцами!

Караул! Они, кажется, проникают в нашу комнату. Спроси, пожалуйста, кто там скребется у двери. Но только, ни в коем случае не открывай.

Кто? Мухомор? Наверно на самом деле какое-то МухомИРО. Знаем мы их. Но так и быть! Открой дверь, кто бы там ни стоял, от судьбы не отплывешь.

Да, батюшки, это же старый знакомый, твой родственник! Гуманоид. К тому же писатель. П-писатель! Вселенский кавалер Глюк. Ой! Ой! Уже обиделся, метафизик в писательской шкуре. Не успел толком разглядеть мой текст, как уже обиделся. А ты наклонись ко мне, прочти еще и мелкий шрифт! Смотри! Что-то бормочет себе под нос. Но ко мне не подходит. То ли боится, то ли считает, что меня на самом деле нет. Что я его галлюцинация. Кхе-кхе-кхе. Пусть думает, я его пока не трогаю.

Мухомор! Посмотри на меня! Может быть, мне следует сказать главврачу, чтобы он сменил тебя на другого посетителя. Вжик! И ты уже на самом дне антикосмоса. Или подселю тебя при реинкарнации третьим к мистику и рационалисту. В одном теле, конечно. Вот будет потеха. Да, души прибавляются, вычитаются, делятся и множатся. Хочешь, извлеку из тебя корень пятой степени? Век не забудешь! Полная Анатма… Все наши “я”, включая самих высоких, лишь совокупности совокупляющихся свойств.

Ну не смотри так. Впрочем, сегодня я добрый. Я наверно возьму и просто схрумкаю тебя, П-писатель! Сознание у тебя вполне бодрое, понимание есть. И даже мысль о том, что ты как писатель крупнее меня будешь. Одобряю! По мне —  закусь первый сорт. Обещаю сохранить все твое лучшее — как в сейфе. Думаешь, я шучу? Личная память мне, естественно, не передается, не велика потеря, но твой отредактированный Архетипиариум, это запросто. У меня ретро-процесс отлажен.

Ну вот. Куда ты? Не верит, но благоразумно уходит. Давай, давай! — Смирительной рубашкой дорога. У-лю-лю! Писатели вы, съеденные мной писатели. Кстати, деньги у тебя на счете есть? Надеюсь, ржавеющие? При выписке потребуй ржавеющих. Увидишь, как засуетятся.

Но не будем об этом! Давай, лучше, займемся мегагалактическим сексом. Ничего не говори! Смотри внимательно левым глазом на зеленую точку на моем седьмом щупальце. Там появляется твой любимый образ веретена. Правым продолжаем читать текст. Умный ты мой, косоглазый. Опять он закрывает глаза! Горе ты мое! Ты что? Устал? Хотя, наверно, действительно ты устал. Еще бы! Внепространственная транспортировка, потом новые для тебя характеристики пустоты. Тут в центре совсем особый Вакуум. Почти все тут вначале кантуются такие же квелые. Но мы с тобой подружимся. Все у нас будет! Ничего не бойся, мой сладкий крысенок. Все будет согласно закону об альтернативной дружбе…. Храпит. Ну, спи, спи, глупыш!

Санитары, не смейте выносить моего друга из палаты. Я понимаю, что произошла ошибка. Но не тогда, когда я вылез из воды, а тогда, когда вы, крокодилы безмозглые, его принесли. Осторожно, а то вы сейчас устроите моему сладкому кессонную болезнь. Закрыли дверь. И ни слова. Тьфу, какие грубияны! Даже не посмотрели на меня.  Одно слово, псевдодинозавры. Но и я хорош, по инерции все гоняю этот гуманоидный текст динозаврам. И еще удивляюсь, что ноль внимания и голова болит и кожа чешется.

***

Почему так болит голова? Что происходит? Куда меня везут? Неужто антракт кончился и я уже давно на сцене? А был ли антракт? Чему верить? Дух, где Ты? Кто я?

Кто сказал: репетируем пролог?

Действительно, кто? Никакого пролога, никакого Старого духа, никакого путешествия не было. Были лишь отражения вселенной в твоих огромных фасеточных глазах. Кто ты? Не уходи!

Wild old phantom! Дух! Как хорошо, что ты появился. Здесь страшно.

Это мираж. Успокойся. Ничего этого не было. А я был с тобой все время.  

 

Из дневника Мо  

Нацепила голубые хитиновые надкрылья (шик! блеск!) и — дзиннн — полетела на космократический бал. Многие VIP меня просто игнорировали (ну, мне не привыкать, а им еще отольется, дайте срок). Но ОН был там, укушу, если не верите!

Завтра ты будешь в моем построенном птицами дворце на другом краю мегагалактики. Вместе мы завоюем миллиарды вселенных, — шепнула я ему в чуткое ухо. Он вздрогнул, но не обернулся. Какое самообладание! На ночь оставь, пожалуйста, открытым гемато-энцефальный барьер, — продолжила я, и, не дождавшись ответа (только дыхание его заметно участилось), вонзила в подкожный сосуд свое жало. Миллионы моих мелких представителей (привет птице Сирину) поплыли вниз по течению. А я не стала ждать столь извинительной при подобных обстоятельствах млекопитной реакции, взмыла в воздух, и вот я здесь, за тонкими прочными бумажными стенами моего здешнего дома. Мой дом — моя крепость. Любой разумный осовидный жук размашисто распишется под этой  сентенцией.

С чего все началось? С сомнения. Работая здесь в мегагалактическом центре, я не могла не почувствовать некоторую ограниченность нашей цивилизации. Лохи из канцелярии императора никогда не владели всей полнотой информации. Так ли велики наши успехи в области психоконтроля, как они привыкли говорить? Как вы понимаете, отсюда был только один шаг к попытке опытным путем выяснить, можем ли мы покорить высоко-интеллектуальные миры. Опасная афера? Ближайшее будущее покажет. Если конечно — через мои ганглии пролетает ужасная мысль — эти миры уже давно не покорены кем-то другим. И тогда разум их обитателей просто прекрасно сконструированная иллюзия и одновременно омут для одержимых завоевательниц.

Но чем бы это все ни кончилось, я все-таки произвела на него впечатление!

 

Туз червей

Обалдеть! Кто только нынче не строит туннели! Даже динозавры! Не говоря уже о хакерах вакуума. (Они вне закона во всех известных нам мирах. Иногда даже объявляют, что их нет, но они везде, и поэтому — молчок!) Никто не спорит, что наши физики-теоретики — лучшие в мегагалактике. Возражения есть? Не вижу ни одного возражающего. Впрочем, я вообще никого не вижу. Вместо зрения у меня чувство места и времени. Как же иначе. В многотысячеуровневом лабиринте туннелей может заблудиться всякий. Только не я. .. Как плохо стали проходить круговые субсветовые нервные импульсы на линии, которую я выполз чинить. Выполз чинить? Как это может быть? Я уже давно не работаю. И здесь явно не моя планета. Ничего не помню. Да, старость не радость. Даже в нашем самом лучшем из немыслимых миров, лучшем, если верить прошлогоднему переводу вселенской книги Гиннесса. Я им, правда, не верю, никому не верю. Я не верю даже в существование королевского абсолютно прямого туннеля через всю вселенную. В чем сомневаться госслужащему вроде меня никак не полагается. Но я-то знаю. Я-то лучше знаю. Но неважно. Устал я. Очень устал.

Тяжело быть старым червем, который все понимает. (Почти все.)

 

Из записок нервного моллюска

Тише, тише! Ненавижу такие наезды и наползания!

До чего я их ненавижу! (Как заколотилось сердце! Какие частые, тяжелые удары.) Разве вы не проходили в школе, что мир моллюска умом не понять? Итак, готовьте свои иные, как можно более дистантные faculties, господа хорошие: членистоногие, рептилии и млекопитающие! Всем спасибо!

 

И сказал мыслящий плющ…

Сжимаем понемножку в объятиях свой уголок вселенной.… И цветем, ах, как мы цветем!

Мо была у нас в гостях, как представитель дружеской империи, ей очень понравилось. Еще бы! Сейчас она столичная штучка, но наше великолепие действует даже на таких. К тому же мы естественные союзники. Даже какой-то поганый пактик подмахнули. Моя подпись виртуальная. Но есть даже бумажная (sic! брр!) копия. Впрочем, тсс, пактик-то секретный! Так что никому ни лексемы! А то задушим во сне! Мы это умеем.

 

Сокровенное супергалактической супермиксамебы

Я системный биохимик, лауреат парагуманоидной премии имени Дантеса младшего. Но не обо мне одном речь! Мы — миксамебы. Собираемся, сливаемся, организуемся, распределяем роли, создаем плодовое тело. Мы по своей природе великие автометаконструкторы. Это неизмеримо больше, чем другие self made creatures вселенной. Наш девиз — самособорность. Кое с кем нам удалось на этой основе договориться. Что, мол, есть у нас одна перспективная идеологическая платформа. Единство теории и практики гарантируем. Голограммы прилагаем. Следов не оставляем. Понял? Нет? Складываю знакомый тебе знак из жгутиков! Холизм и гештальт, товарищ!  

 

Прыжок пузыря в бессмертие  

Я не с вами. Сколько можно повторять? (Сейчас взорвусь от возмущения…) Всем убрать камеры! Сейчас забрызгаю.  

Всхлипывает и тихо исчезает. […]

 

Сон о вакуумных хакерах

Ну что? Все-таки встретились. Извини за меры предосторожности, мы же находимся вне закона во всем космосе. Хотя нам время от времени под разными масками удается захватить в заложники планету-другую, даже список соответствующих звездных систем держится в глубоком секрете. Но не буду подвергать тебя опасности, крысенок. Ты нам еще о-го-го как можешь пригодиться. Как видишь, я с тобой полностью откровенна. Не то, что некоторые столь любимые тобой мнимо дружелюбные пустозвоны и самозванцы.

Итак, на чем мы остановились? Ах да, кто мы? Мы те, кто взломали самую глубокую структуру вселенной. И что мы нашли? Не что, а кого! Мы нашли тех, кто давно уже на этом уровне хозяйничают. Да-да, тех самых, о которых ты подумал. Сам дикий старый дух УОФ и иже с ним. Они давно там. И крайне ревниво относятся к любым попыткам мешать их поганой глубинной деятельности. Мы, конечно, ушли от всего этого тайного копошения подальше и стали в разных медвежьих углах — чем метавселенная хороша, так это тем, что всегда можно найти даже духами забытые места — создавать каналы оттока подспудной энергии, чтобы на ее основе построить альтернативную вселенную. Имеющаяся вселенная, конечно, в результате этих действий скоро потеряет материальную и энергетическую эластичность. И затем коллапсирует, оказавшись изъеденной изнутри. Но туда ей и дорога, она все равно в высшем смысле иллюзорна.

Будет новый мир и новый порядок для тех, кто сохранят свои жизни. И это, уверяю тебя, без идиотизма астрохакеров. Тоже мне хакеры называются. Копошатся на своей якобы последней глубине, бездарно модифицируют материальные вселенные и довольны собой. Индуцируют катастрофы, которые им кажутся огромными по масштабам. Никакого понимания антиглобализма! Одни благоглупости в пользу научно озабоченной космической гопоты. Но в качестве исполнителей годятся. До поры до времени!

Впрочем, мы начали свой основной, вселенский проект с изменения разума, который проникает до действительно последних глубин материального бытия. Даже не разума, а того сияния, которое лежит в основе сознания. И все созданные над этим уровнем барьеры потеряют прочность! Можешь сомневаться, но это культурологический факт. Во-первых, нас уже панически боятся все цивилизации вселенной. И, во-вторых, вот тебе наш товар лицом: мы уже имеем ход в твои сны и не где-нибудь, а здесь, в самом галактическом центре. Поверь нам, единое сознание полно нашими ходами, и очень скоро на некотором уровне они соединят все и вся. Источник иссякнет, но забьют тысячи альтернативных источников наслаждения для своих. А пока привыкай к нашему присутствию. Мы не торопим события. На некоторое время мы вообще как будто исчезнем. Можешь считать все, что я сказал, блефом. Или сном, который по большому счету ничего не значит. Сон как сон, пена пеной, непрочная и иллюзорная поверхностная конструкция сознания. А бояться нас не надо. Наверно так, крысенок?

Тем временем брошенные нами революционные микробы будут размножаться в незастывшем бетоне фундамента сознания. Мы умные альтернативные сеятели. И мы знаем все про каждый пузырек сознания, порожденный нами. Твоя память о нас будет сообщать нам не только твои действия, но и мысли и даже все то, что ты скрываешь от самого себя. Не бойся сомневаться в нас, не бойся стать предателем. Все предусмотрено. Никуда ты не денешься. Ты наш. В нужный момент тебя подхватит общий вектор развития.

Мы тебя немножко запутали, немножко напугали, не правда ли? В следующий раз проясним. Если будешь хорошо себя вести, подарим аудиенцию у нашего лидера великой RSGigaL. До скорой встречи! Bye-bye, little rat! 

 

Визит дамы, или Мо и Казимир

Разве так встречают даму? Что значит: только этого мне не хватало? А, понятно, ты только что проснулся. Да, просыпаться в мегагалактическом центре то же самое, что проваливаться в кошмар из кошмаров, по крайней мере, первые несколько лет. Но потом все привыкают. И ты привыкнешь! Что за путаница нервных импульсов? Никак не можешь успокоиться. Неужто я произвожу на тебя такое впечатление? А! Все поняла, ты видел Их во сне. Ну, тех, кого обычно не называют. Разве тебя не предупредили, что они не настоящие? Это же психопрививка. Без этого у нас в Центре нельзя. Все, забудь, выброси из головы, плюнь, разотри!

Через час я буду ждать тебя в Зимнем саду. Ах да, я забыла представиться. Мо, сотрудник галактического центра. Я назначена твоим куратором на переходный период.

Только прошу не влюбляться. Я на работе. Да, ты — моя работа, милый крысенок…. Ну, не надо так пугаться. Я буду свято соблюдать твое privacy. Твою закрытую книгу личной памяти я не листала. Кто бы мне это здесь, в галактическом центре позволил, даже если бы я умела. Но не могла же я не распознать этот маленький изолированный водоворот мысли, твой смешной комплекс крысенка. Это как плакат у тебя в руке, не хочешь да прочтешь. Давай, поговорим о деле. Запомни, пожалуйста, что для тебя сейчас главное — научиться не бояться иных форм жизни. Да, у каждой расы есть свой путь к высшим областям сознания, и свои тщательно скрываемые базовые злодейства. Они — не что иное, как тайны первоначального накопления того потенциала, который затем привел расу к процветанию. Иначе говоря, это своеобразная каинова печать на челе каждой расы. Она с непривычки конечно шокирует. Однако мегагалактический центр приучил нас не только к беспощадно ясному зрению, но и к максимальной терпимости. Повторяю, нет расы без своей печати. Тебя, как новичка, конечно, интересует, что именно я думаю о тебе подобных и о тебе самом? Это секрет. Но могу сказать, что я люблю гуманоидов. Не красней, милый! Чао! Жду через час!

 

Нехороший утренний вкус во рту

Ну, привет! Как тебе ответы на невысказанные тобой вопросы? Не правда ли, весьма красноречивы? Надо ли тебе после этого объяснять, что на эту дамочку пробы негде ставить? Кстати говоря, местная знаменитость. Вопрос только в том, кто с кем в сговоре и чем это все тебе грозит. Возможны варианты. Не окажется ли твой любимый УОФ искусителем новой формации, вербующим тебя для мира вечных мук? Как это, кто я сам такой? Я — голос твоего подсознания с правой, т.е. светлой стороны, а то кто же еще? Ну, не надо сразу так. Да я старомоден, но это не значит…. Ах, ты, оказывается, полагаешь, что лучше ошибаться вместе с Платоном? Ну и ну! В ближайшее время кое-кому будет большой кирдык.

Прощай! И, если хватит духу, передай от меня привет Мо! Скажи, что от ее старого знакомого, которого она считает психопрививкой.

 

Текст на сетчатке правого глаза Казимира Р

Ну, как тебе наши гренадеры, не слабо? Галактический центр, а не что-нибудь. Главное, не давать себя сбить с толку. И не бояться призрачных угроз. Пока ты здесь, тебе ничего по большому счету не грозит. Расслабься, дружище! А что касается Мо, то она, конечно, дама своеобразная, но она эрудированная и,  главное, действительно твой официальный куратор. Так что обойдется без опасных фокусов. Советую даже слушать, что она говорит. 95 % чистая правда. А 100% здесь не выдает никто. Выводы, дружище, делай сам. Салют пятым щупальцем.

 

Из монолога Мо

Спасибо, Казимир, да, я знаю, что с этими надкрыльями (мои любимые) я неотразима. Но о голосе не надо. Это, конечно, не мой натуральный, я взяла его напрокат в архивах вашей планеты. Но выбор действительно был мой, это так. Ты очень мил, little rat. […]

Я, кажется, повторяюсь, но у каждой расы есть своя подлость, и у каждой великой цивилизации внутри этой расы свои многочисленные под-подлости. Такова уж наша вселенная. Надо ли добавить, что все мы слепы только к своей подлости, а чужую видим ясно и выпукло. Тем не менее, после всей здешней тренировки я, иногда до сих пор ловлю себя на том, что млекопитающие мне кажутся  нагло взбунтовавшим домашним скотом. Но сейчас, если глухо поднимается подобное остаточное раздражение, я знаю, как с этим бороться.

Да, кстати, вокруг дам, которые выделяются из общей массы, всегда много сплетен. Не удивлюсь, если уже нашлись доброхоты. Вижу по твоим глазам, что нашлись. Не смущайся. Мне только не хочется, чтобы ты некритически поверил им. Спасибо, крысенок, ты очень мил. Меня не интересуют детали. Но, главное, постарайся смотреть на ситуацию моими глазами. Ты один из немногих, кто на это, кажется, способен.

К счастью здесь никакие скандалы не заставляют уволить хорошего сотрудника, так что если тебе расскажут что-то дикое, не спеши с выводами, я сама тебе все объясню. (Если на это будет воля источника.)

 

Ночной разговор с плющом

Не бойся, Казимир, я не горю, это иллюзия, я просто захотел привлечь твое внимание. Ведь вы, млекопиты не очень привыкли общаться с растениями. Если не считать общением некоторые весьма своеобразные контакты, о которых не хочется вспоминать. Но я сейчас о другом — хочу предупредить, что нашего общего друга Мо несколько часов назад срочно выслали из Центра. Что-то она явно начудила из ряда вон выходящее… Среди моих друзей она была всегда на очень хорошем счету, хотя и позволяла себе многое. Так в прошлом месяце во время переговоров,  после моей реплики с подковыркой, она неожиданно схватила мою веточку и отщипнула кончик листа. Обняла меня и вышла. Всеобщий переполох. Все были в шоке. Но во время перерыва многие  вспомнили те классические кадры хроники, на которых молодая Мо и ее добровольцы оплодотворяют гигантские “бешенные” плотоядные растения, которым грозит неминуемое вымирание. И мы решили, что девушке, которая участвовала в такой трудной и опасной миссии можно простить любые излишки импульсивности. Более того, оказалось, что в итоге эта история как-то помогла снять напряжение. Мы буквально физически почувствовали, что до этого момента мы все время говорили одно, а подразумевали совсем другое. Через день зашедшие в тупик переговоры завершились подписанием соглашения. А для этой цели профессиональному дипломату вроде меня собственного листа не жалко. Как говорят, их есть у меня. И мы с Мо подружились. Хотя в первый момент мне хотелось ее задушить.

Что-ж, отняли у нас луч солнца, Казимир. Мы составляем письмо протеста и будет очень хорошо, если ты как представитель гуманоидов присоединишься. Ты даже не представляешь себе, как это важно.

 

Продолжение текста на сетчатке Казимира Р

Это опять я, Рапа. Да, действительно ее выслали. И даже — как будто по ошибке подержали в камере рядом с гигантскими миксамебами. Их воинственно-молитвенные стоны могут кого угодно свести с ума, особенно почему-то инсектов, хотя — скажу тебе по секрету — и те по своей природе склонны путать державное, сексуальное и духовное. Но возможно миксамебы воспринимаются ими как злая карикатура на них самих. В любом случае, некоторые насекомые, вынужденные находиться рядом с миксамебами, сходили с ума. Это зафиксировано в хрониках Центра.

Наша Мо вышла из испытания с достоинством. Мне рассказали, что она спасалась тем, что всю ночь в камере, как инсекто-пророки древности, «крыловещала и клокотала колокольчиками». Утром Мо поразила всех спокойствием и какой-то ранее не замеченной простотой в общении. Через несколько часов ее ознакомили с постановлением о высылке. По дороге в космопорт она написала письмо протеста и передала журналистам. Мо вряд ли сюда вернут, но кое-кому за эту историю с амебами крепко попадет.

Кстати, малыш, имей в виду, что никто здесь тебя не защитит от метафизической опасности. И на УОФ в этом деле не следует надеяться. Хотя общение с ним, конечно, помогает протереть окна монады (шутка!) И ни одна религиозная система не дает гарантий. В мире всегда есть место опасности, ужасу и тайне. Впрочем, по правде говоря, даже защита от физической опасности здесь в Центре далеко не абсолютна. Имей это в виду! Хотя для гостей обычно активируется несколько сотен степеней защиты. И все же, гораздо безопаснее лежать на пляже провинциальной планеты с хорошей репутацией.

Но что здесь в Центре действительно гарантируется, так это фантастически высокий уровень возможностей на единицу опасности. Год здесь, это как несколько жизней в сонных, дальних мирах.

Прости, крысенок, у меня снова начинается приступ метанойомании. Отключаюсь ненадолго. Будь начеку. Кстати, не верь и моим текстам, если шрифт отливает зеленым. (Последнее предложение парадоксально зеленеет к концу.)

 

Возвращение динозавра

Да, это я, крысенок. Я — Ага. Обрадовался? Врачи тобой просто чрезвычайно довольны. Тут в галактическом центре можно выздороветь от одного прибоя энергии внимания. Она гасит маленькие вихри собственных маний. Хотя какие-то завихрения разума иногда парадоксально сохраняются, даже у особей с казалось бы великолепной дипломатической тренировкой и несомненными большими способностями. Да, я знаю про историю с Мо. По официальным сведениям никакого вреда здоровью его превосходительства не нанесено. То, что произошло, назвали не покушением, а  социальным домогательством… Да, она игрок и не очень разборчива в средствах. Но скорее увлекающаяся, чем злонамеренная натура. Конечно, нашей милой Мо вход в Центр будет закрыт на несколько лет. Но не более того. Расследование по этому делу наверняка спустят на тормозах. Ведь главное, что сейчас заботит чиновников Центра, это возможный рост антиинсектоидных и анти-интеграционных настроений в мегагалактике.

Впрочем, если надо что-то запрещать, я скорее всего запретила бы слово Космократ. В нем есть какая-то узаконенная паранойя. И пародийная аллюзия: Космократ — Космокрад. Но забудь, крысенок. Забавно, насколько я бываю  эмоциональна. Наверно, заговорила расовая память об ужасных тысячелетиях после тех астероидов, которые в сторону наших миров направили астрохакеры. Что только тогда вытворяли младомлекопиты… Очевидно, я самым недопустимым образом проецирую память о тех годах на современные события. Кстати, с другой стороны мы, динозавры, близки и к эпохе, когда в большинстве миров у власти были архенасекомые. Среди них были великие воины. Какие происходили битвы! 

Я могу отдать должное и тем и другим, но, что бы о тех временах ни говорил разум, мои собственные подавленные инстинкты  до сих пор иногда шепчут: круши и топчи. Бедный крысенок, ты находишься только в начале пути к построению собственной системы психозащиты. Ну, надеюсь, что при помощи врачей все наладится. Мы тебя ждем. Осталось уладить несколько последних формальностей и после курса в Центре ты будешь волен направиться в любой из миров. К сожалению, за исключением империи твоих родных гуманоидов. Там ты был недавно внесен в черные списки, сейчас тебе вменили в вину не только спиритофилию, но еще и связь с террористкой Мо. Пропаганду динозаврического образа жизни, правда, вычеркнули. В данный момент это считается не актуально.

 

Материалы из архива, до недавнего времени закрытого для широкой публики по просьбе общества миноритарных родственников КР 

“Но что здесь в Центре действительно гарантируется, так это фантастически высокий уровень возможностей на единицу опасности. Год здесь, это как несколько жизней в сонных, дальних мирах”.  Прошел год. Ниже приводятся некоторые документы, освещающие этот считавшийся крайне загадочным период из жизни нашего героя. Можно легко убедиться, что ничего особенного за этот период не произошло. И все же...

 

Письмо КР от неизвестного лица

Привет крысенок! Не ожидал? Сама от себя не ожидала этого письма. Может быть, дело в моем, то ли физиологическом, то ли метафизическом открытии, что дым отечества бывает тошнотворен. Не дай Источник никому подобного возвращения на родину. Я конечно через неделю не выдержала и записалась в экспедицию в один из дальних уголков нашего сектора вселенной. Но куда там, пока меня подвергают беседам с личностями, которым я бы при иных обстоятельствах лапки не подала бы. И — куда денешься, терплю. Слушаю благоглупости о патриотизме (одобряют) и отсутствии ответственного подхода (последнее, конечно, осуждается). И кажется, хотят мне что-то предложить, но при этом жмутся, так как боятся моей пресловутой непредсказуемости. Если бы они знали, насколько они правы в последнем пункте…. Но куда саранче узколобой... Пусть пока маются. А так меня через месяц могут и выпустить в большой Космос. Но я удивляюсь своей радости при этой мысли. Где, насекомояд побери, моя инсектоидная идентичность? Наверно там же, где твоя гордость гуманоида. Я права?

 

Ответ КР неизвестному лицу

Здравствуй, родная выдворянка. Не передать, как меня обрадовала твоя записка. Но трудно собрать мысли для мало-мальски интересного или даже просто вразумительного ответа. Меня изводят — не сомневаюсь, что очень полезными — процедурами, но после них мир скрывается в мерзком сером тумане и хочется только спать, спать, спать. Но очень радуюсь тому, насколько явно я был способен испытывать всю мыслимую и немыслимую гамму позитивных чувств при виде твоего письма. И, прочитав письмо, я совсем поверил тому, что врачи меня не обманывали, и мое “я” действительно не притупилось. Пиши, милая!

 

От неизвестного лица — КР

Спасибо за быстрый ответ. Мне бы в свою очередь испытывать всю гамму и т.д.,  и т.п., но, увы, душа полна совсем другим. Как будто я только что провела час в клюве мерзкой птицы. Мерзость эта называлась “интервью” и не поддавалась никакому описанию. Все же вот несколько слов в надежде на твою чуткость. “Интервью” с представителями гуманоидного сектора галактики сводилось к тому, что два молодых человека бесконечно долго пытались настойчиво убедить не только миллиарды зрителей, но и казалось даже меня самое в том, что я (а) маргиналка, экстремистка и террористка и (б) что я же — дешевая шоу-персона, думающая лишь о собственной популярности. Хотя я оказалась слишком для них юркой, они еще битый час бессистемно стучали молотками дурацких вопросов, норовя попасть в меня, как в таракана на кухонном столе.

Допустим, я не образец обывательской добродетели, а сияние базовой доброты моей натуры им недоступно. Но будь я хоть бывшая политзаключенная, пострадавшая при прежнем режиме, и будь у меня за спиной не авантюры, а сухие голодовки, их реакция была бы такой же. (Это не инсинуация, я просмотрела записи их старых передач и отвечаю за свои слова.) Мне кажется, что дело в либеральной славе самих этих молодых людей и их коллег, которая стала им приносить одни неприятности. (Нас считают такими-сякими, а вот, глядите, господа, идущие от победы к победе, мы дистанцируемся от этого столь противного вам монстра индивидуализма.)

Впрочем, не знаю. Может я и не права. Но что-то было невыразимо гадостно в этом действии, при всей внешней благопристойности и цивилизованности. В своих ответах я, как могла, демонстрировала преимущество собственной эрудиции (это было, увы, несложно) и полную беззлобность. Могла бы остаться довольна собой, но послевкусие оказалось более отвратительным, чем я предполагала. Может быть дело в том, что я старею. Как тебе кажется, крысенок?

 

От КР — неизвестному лицу

И меня сильно отвлекали, правда, скорее всего, на физическом уровне. Попал прямо из больницы на бал — никогда не поверишь — носорогов и трицератопсов. Очаровательное топталище толстокожих интеллектуалов нескольких (не менее чем 5) миров. Очевидно, я как млекопит, должен был поддержать минорную фракцию носорогов, но со свойственной им прямотой и напором они тут же сделали любую поддержку не только бессмысленной, но и невозможной. Забавно, насколько весьма похожие на них внешне трицератопсы народ более деликатный и тонкий. (Да простят мне мои соотечественники это инаколюбие. Впрочем, пусть судят не только по этим моим словам, ведь сейчас, спустя несколько дней мое всегда противоречащее самому себе сознание уже шепчет мне на ухо, что и носороги были по своему очаровательны. Прошу занести в протокол!)

Забавно, что никакие танцы — несмотря на слово “бал” — изначально не предполагались. Мои недоумения по этому поводу, кажется, никто толком и не понял. Были дискуссионный клуб (90 % времени), спортивные соревнования, детская площадка, банкет. Обсуждался вопрос о королевском пути ведения тотальной дискуссии (практические занятия стоили мне перелома нескольких ребер и ряда ушибов). Так что в итоге я осуществил вечернюю пробежку по замкнутому маршруту больница — бал — больница.

 

От неизвестного лица — КР

Родной ксенофил, ну что же ты? Мысленно поглаживаю антеннами травмы, нанесенные межвидовой философской практикой — сейчас тебе станет легче (лежи спокойно, милый). Только на следующий раз обратись ко мне за инструкциями ДО очередного мероприятия. Уверяю тебя, почтовые расходы окупятся.

Наблюдая за жизнью родной планеты, я впала в уныние. Да, жизнь стала более динамичной. Но где-то в нашем королевстве, мне кажется, укоренилась глубокая порча. Да, монарх популярен в народе, его феноменальные усы и мускулистые лапы приводят в трепет дам и внушают уважение господам. На мой взгляд, беда в том, что до коронования наш монарх много лет вел жизнь профессионального борца. И сейчас к любой проблеме он подходит с недобрым прищуром профессионала. Не только недругов, но и друзей он то и дело подвергает болевым приемам. Чтоб знали, кто на ринге хозяин. К тому же тотальный прессинг очередного соперника (как это, увы, часто принято в профессиональном спорте) происходит далеко за пределами ринга. Ату его, ату! — только и раздается из всех мыслимых и немыслимых имперских источников. Любые средства при этом хороши. Ложь, глядя прямо в глаза? Почему бы и нет. Почему-то все это никого не смущает, кроме меня. Общественная жизнь стала ареной постоянной тотальной провокации, то ли призрачных, то ли настоящих угроз. Конечно, как хороший спортсмен Император сохраняет верность погибшим товарищам по команде. Он умен, вежлив. (А ведь на троне бывали и полные монстры.) И все-таки в итоге в нашем Датском королевстве, сам понимаешь…. И меня пугает то, что многие публичные фигуры, которым я привыкла доверять, кажется, совсем лишились морального обоняния.

Впрочем, хватит, т. к. все эти мои слова не меняют ничего в духовном климате моей планеты. А с другой стороны, пройдут какие-то 200 лет, воды сознания нашего народа отфильтруются через почву подсознания и приобретут вновь свежесть родника. И если прочтут, что замечательный поэт такой-то несколько сот лет тому назад любил не самого достойного монарха, то имя этого монарха будет мало что говорить большинству читателей. Монарх как монарх. Как большинство царей — смесь доброго и отвратительного.

Чего же я кипячусь? Не знаю. Тем более, что сама я вряд ли была бы безупречным правителем. Из моей нынешней ямы это видно так же ясно, как звезды из колодца.

Но может быть, мои лишние эмоции и есть начало самоочищения сознания?

Прости, крысенок, за стенания по вопросам столь далеким от твоих собственных нешуточных проблем.

 

От КР — неизвестному лицу

Дорогая политозабоченная подруга! Твое письмо возбудило во мне в основном зависть. Вот родная особа, у которой, в отличие от меня есть свой мир, вызывающий негодование и много других неизменно сильных чувств. Т.е. я понимаю, что твои претензии к своему миру во многом обоснованы, но ты сама говорила о нескольких сотнях лет, которые, скорее всего, сильно изменят перспективу в видимой тобой картине. А я нахожусь на расстоянии нескольких миллионов световых лет. Не абсолютная преграда при современном уровне техники, но ведь не слабая дистанция. Подобную же дистанцию я, как это ни странно, ощущаю, глядя на окружающий меня мир Центра. Мир этот рядом со мной, и в то же время бесконечно далек. Я задаю вопросы, пытаюсь понять, что мне отвечают, но осколки ответов никак не складываются в общую картину, разве что, как в древней сказке, в слово “вечность”, которое я к своему ужасу уже перестал понимать.

Мой мир сам от меня отказался и в результате тоже удалился в несусветную даль. Я знаю, что надеяться на изменения в позиции официальных лиц мне не приходится. В мыслях я перерубаю кабель связи с моей родиной одним махом, чтобы не было так мучительно, но, увы, эта связь — как хвост ящерицы — отрастает снова и снова, и мне приходится повторять операцию. Кстати об  ящерицах. Может быть, меня вылечат миры динозавров? Хотелось бы надеяться. С тобой случай особый, и он никак не хочет укладываться в систему. Ты мне за короткое время стала очень близка, и это очень странно, но твои миры не открывают мне своих окон. Как будто я смотрю один и тот же научно-популярный фильм о живой природе, но он остается для меня лишь картинкой на экране.

Почему это так? Кто ты? Кто я сам?

 

От неизвестного лица — КР

Мне кажется, что еще миг, и мы узнаем нечто очень важное для нас. Но миг проходит, и остается лишь тоска по связи.

 

Осьминог — КР

Что же касается известной нам весьма примечательной особы, то я до сих пор затрудняюсь определить — кто она. Часть ее психики проста как у одноклеточного, часть — кажется вместительной как вселенная. Ты, братец, случаем не запутался в ее сетях? Брось все и прилетай на месяц-другой ко мне на Панокеаниум. Гарантирую славные каникулы и бездну удовольствия.

 

Туз червей — КР

Уважаемое ответвление проросшей как зерно многомирной монады. В ходе туннельного сканирования пространства сознания я столкнулся с крайне важным материалом. Одним словом, вам — а через вас всей вселенной — грозит огромная опасность. Я знаю, что источник этой опасности производит на вас очень большое впечатление, но тут мы вступаем в области, где собственным недалеким органам чувств, точно так же как и разуму, доверяться нельзя. Чуткость, только та фундаментальная чуткость, которая глубже и показаний органов чувств и самого сознания может подсказать вам правильные действия. Мы, черви, этой чуткостью обладаем, и поэтому я предупреждаю вас, а скоро, боюсь, будет уже поздно, фатально поздно — предупреждай — не предупреждай.

Умоляю вас, ведь и наши жизни тоже в ваших руках. Будьте осторожны!

 

Нервный моллюск — КР

Прошла неделя с момента нашей встречи на Панокеаниуме, встречи, которой вы сами, кажется, и не заметили. Вместе со своим другом осьминогом вы проплыли мимо меня и чуть не ударили меня гарпуном. В последнюю секунду какая-то неведомая мне сила заставила вас отвести уже поднятую руку. Чем заслужил я вашу угрозу, кому должен быть благодарен за избавление? Я простой моллюск и не знаю ответа на эти вопросы.

Может быть, вам интересно будет узнать, что вы тоже чудом избегли огромной опасности. Медитацией и воздержанием в течение нескольких сотен тысяч [так и написано — редакция] лет я накопил огромные запасы, и вашим непочтительным действием вы могли всю эту энергию обрушить на мир. Так как я остался по-прежнему нервным, очень нервным моллюском…. Боюсь, что результаты были бы разрушительны для всего того, что вы склонны называть мегагалактикой. На этот раз пронесло, но что может произойти в будущем? Подумайте, юноша, о том, разумно ли вы живете, достойны ли ваши друзья, такие как этот осьминог, вашего доверия. А как насчет остальных ваших друзей и знакомых? Я ни на кого не намекаю, так как главное, как насчет вас самого? (Например, выжили бы вы под водорослью, исполняющей все ваши желания? Осталась бы после вас сама эта водоросль? Я вас путаю, юноша, а вы, пожалуйста, очень вас прошу, сопротивляйтесь. Думайте, юноша, думайте. И не забывайте про глубинное сияние моря сознания.)

 

От неизвестного лица — КР

Дорогой крысенок, мои письма мне возвращаются. Что происходит? Кто залез множеством хватких липких лапок в нашу с тобой переписку? Я вернулась из экспедиции. Впечатлений воз. Очень хотелось бы с тобой поделиться — и этими впечатлениями и многим другим. Но мешает неуверенность. КР — где ты?

 

От неизвестного лица — КР

Спасибо за ответ. Теперь все ясно. Да, я согласна, особенно приятна какая-то глубокая нефункциональность наших отношений.

Действительно — что нам может быть друг от друга надо? Секс? Ха-ха. Круг извинительных для современного мира извращений безграничен, но мы с тобой к огорчению наших будущих биографов отвратительно нормальные представители своих видов. Власть? Тут я пожалуй не безгрешна, при малейшей возможности норовлю хвататься лапками за руль любой попадающейся мне на дороге машины, раскрашенной госсимволикой. Увы, бодливому жуку Источник рогов не дает. Каждая моя попытка неизменно кончается не просто конфузом, а какой-то совершенно дикой нелепицей. (Кстати, почти никто не представляет истинные размеры моего позорного послужного списка в этом пункте. Расскажу при встрече, надеясь на твое снисхождение.) Но при чем тут ты? Ты, крысенок, и власть, это две вещи несовместные. Тут не может быть двух мнений. Статус в других уголках вселенной? Подобная ветошь меня никогда особенно не интересовала. Ну, будут ко мне несколько лучше относиться в мирах динозавров, и что, я туда собираюсь? А тебе, крысенок, и подавно знакомство со мной только вредит. Моя репутация такова, что ни один госчиновник не будет признаваться в том, что он меня знает, а с другой стороны, и подавляющее большинство правозащитников давно перестало меня замечать. Я — внешне привлекательное олицетворение черной реакции. (В принадлежности к реакционерам в современном мире мало кто признается, а те одиночки, которые подобные признания делают, в основном самовлюбленные зануды.)

Главное, мы с тобой существа безнадежно нетусовочные. Спасибо, что живем в относительно цивилизованное время, когда для нас существует экологическая ниша. Остается глубинное сродство внешне непохожих аберраций сознания? Или первичное (чтоб не сказать примальное) притяжение без причины, что-то вроде сознания без предмета? No comment! Стоит ли пытаться анализировать чудо — небезопасная для предмета анализа операция — когда можно просто благодарно и робко радоваться данному нам чувству?

 

От неизвестного лица — КР

Продолжаю, не дождавшись ответа, так как предыдущее письмо прерывается на самом главном. Итак, перехожу Рубикон, и, не смейся, пожалуйста, крысенок!

С детства я знала, что мне суждено разрушить эту Вселенную. Я переживала это скорее как проклятие, а не как избранность. Впрочем, я чувствую, как ты стараешься изо всех сил подавить улыбку. Действительно смешно, жук, который погубил вселенную. А скажи, милый, чем лучше динозавр в этой роли? И они были бы в конечном итоге смешны, такие супер-тиранозавры с мрачным блеском в глазах. От демонического до смешного один шаг, по крайней мере, мне кажется, для вселенского сознания. Поэтому заранее принимаю смешки зрителей. Тем более, что единственным лекарством против чувства собственной проклятости является смех — в ответ на все трогательно многозначительные совпадения, якобы подтверждающие мой статус.

Да, я знаю, что способна на глупости во имя миража власти (которая затем должна довести до последнего, разрушительного танца, взрыва и всеобщего растворения). Но сейчас в моем возрасте я уже ясно понимаю идиотизм моих действий. Совершая глупости, я уголком глаза ищу зрителей, чтоб подмигнуть им. Впрочем, мои попытки всегда кончались каким-то диким провалом, независимо от ясности моего сознания. Мне кажется, что я с самого начала была выбрана эскизом, пробным вариантом для исполнителя будущего разрушительного сверхтанца.

Не совсем к месту пришло в голову следующее: сколько же рук у Шивы? В мифологии самих гуманоидов разрушитель мира явно не гуманоид и даже не млекопит. Впрочем, мне хотелось бы уверить тебя, крысенок, что великий (очевидно членисторукий) разрушитель будет полон сострадания к иллюзорным жертвам — независимо от их облика. 

Возможно, что я создаю набросок этого будущего сострадания, когда ищу свой облик в твоих глазах и вижу нежность и понимание. По крайней мере, это драгоценная часть моего личного мифа, который помогает мне продолжать движение к другому берегу ручья. Все же, я знаю, как много духовных падальщиков смотрят на меня с нескрываемым интересом. Хочется крикнуть “скарабей богомолу не товарищ”, или “не дождетесь”, но что-то останавливает. Боюсь, что они  меня не поймут — и будут правы. А главное, уход с моей трапеции возможен только по проволоке, протянутой над рекой, по которой ступать следует несуетливо и с предельной внутренней концентрацией. Без громких заявлений в сторону внимательных зрителей, которые сидят внизу на обоих берегах.

***

По имеющимся сведениям это было последнее письмо неизвестного лица КР перед их встречей в космопорту.

 

Космопорт Центра

Участников конференции по взаимодействию инсектоидов и растений просим собраться у фиолетового фонаря в конце первого зала. Там вас ждет чрезвычайная охрана, назначенная правительством Центра мегагалактики, а также транспорт до конгресс-центра. Дама с голубыми надкрыльями в зале VIP, просим Вас срочно присоединиться к своей делегации. В связи с перегрузкой транспортной системы индивидуальный транспорт на конференцию отменяется.

Что происходит? Что-то глубинное и голубиное. Нет, нет, милая, это тебе померещилось, я сказал: никогда не слышал здесь подобные объявления. Какое-то глубокое ретро.  Может, снимают фильм?

Вниманию зала VIP. Оставшихся пассажиров рейса до Динозавровиля, четвертая планета системы Динус, сектор Диномор, просьба срочно пройти через сто четырнадцатую кабину. Динозавровиль — сто четырнадцать.

 

От издателя первого полного собрания сочинений КР. Приведенные выше отрывки хранились несколько тысячелетий как совсекретные в гуманоидном секторе вселенной. В этом секторе почему-то считалось очевидным, что, несмотря на свое 100% (по оценке Центра) алиби, Мо и КР каким-то образом лично принимали участие в попытке коллапсирования метавселенной, предпринятой через много лет после описанных здесь событий. Эта уверенность кажется сейчас ни на чем не основанной. Тем более, что она психологически плохо сочетается с обликом наших героев. Мы знаем пассивность и осторожность КР и крайний индивидуализм (в сочетании с критическим умом) Мо. Как могли бы подобные относительно зрелые личности вступить в продолжительный сговор с узколобыми несовершеннолетними догматиками из СМАВК (собора молодых астро-вакуумных комбатантов)? К тому же к моменту теракта КР был уважаемым философом-мистиком в Динозавровилле, а Мо добродетельной матроной, главой большого семейства в Инсектограде.

Если к моменту злополучной (и, кстати, откровенно плохо подготовленной) вылазки экстремистов КР и М и были вовлечены в публичные страсти, то страсти эти были совершенно мирные. КР заканчивал четвертый том своей спорной, но оказавшей большое влияние на развитие философской мысли “Критики интуитивного разума”. А Мо, получив недавно орден “Великого Различения  Делимостей” из рук престарелого монарха, скрывалась под псевдонимом Жалящая Жужжалка и темпераментно боролась на страницах печати с критиками стихов своего знаменитого внука Казимира да Винчи.

Почему же многим из нас все же хочется, чтобы в легенде, привязывающей имена Мо  и КР к этим опасным и безответственным авантюрам, было бы хоть зерно истины. Чтоб некие отражения их личности (как бабочки, оторвавшиеся от ветвей) улетели бы в иную, внепространственную и вневременную жизнь вечно молодых и вечно привлекательных (хотя в чем-то и вечно опасных для нас) образов. Почему? Прислушайтесь к себе, и если вы сумеете услышать ответ, может быть, вы отправитесь в свое главное путешествие, в путешествие путешествий, в поиски своего истинного “я” (…цельного и бесконечного как мир… как родной полузабытый дом… в одном из комнат которого, может быть, ждут вас М и КР).

 

Пятая книга из архива Казимира Раудсеппа.

Реальность, реальность. Реальность кажется сбитой крепко. Между слоями реальности не просунешь и тончайшего листочка бумаги, даже листочка бумаги с домыслами. Но разве Реальность это стена? Должно существовать нечто гораздо более глубокое и значительное для нас. Так думал КР и вот, вдруг, совершив между двумя ударами сердца какое-то немыслимое испуганное крабье движение вбок от русла своей размеренной жизни, он оказался в очень странном месте.

 

Со старым диким духом.

Дух, мы снова вместе. Как это могло случиться? Где мы?

—Конечно, не в той реальности, где ты пишешь свою “Критику”. Но и не в той апоптической реальности, где ты с Мо совершаешь глупости. —

— Боже мой, неужели эти дикие сплетни…? —

Да, крысенок, да, они, в общем-то, правдивы, но пусть это тебя не смущает. Существуют пузыри таких миров, которые вообще сбили бы тебя с толку. Есть мир, где ты наступил на нервного моллюска, мир в котором ты поселился в пещере-ловушке (с удобствами, у малознакомого осьминога). Авантюрных миров, где ты пускаешься во все тяжкие с Мо, больше, они представляют собой более устойчивую конфигурацию, несмотря на то, что несут в себе зерна собственной гибели. Но все же они — это относительно малая гроздь миров. А основные миры — те, из которых ты пришел, где ты пишешь “Критику”, и по сравнению с предыдущими мирами они построены на скале.  

Но думать о минорных мирах, как о реально существующих, непродуктивно. Из мажорного мира в эти миры нет пути в обычном смысле этого слова. Когда эти миры есть, их как будто нет. Когда их нет, они как будто есть. Добраться до них нужно не по дороге, но и не по полю, не пешком, но и не на коне… ты знаешь эту земную сказку … ступая совершенно бесшумно, с полузакрытыми глазами, углубляясь в полусон, полутеряя память. Шаг в сторону и перегородки между мирами тверже алмаза и абсолютно непреодолимы. Шаг в другую сторону, и ты незаметно для себя не только переходишь в другой кластер миров, но и становишься сам совсем другим, не помня о том, кем ты только что был.

Только тихо, полушепотом, полунамеками, зная и не зная, фантазируя и веря и не веря в эти фантазии, с полузакрытыми глазами, в полусне, с бесшумными крыльями пассивной воли за спиной, по робкой и дерзкой дороге аллюзий и намеков. Подальше от шоссе науки, расчленяющей мир на непреодолимые сегменты. Есть сущности и явления, которые, проходя, волнуют мир соседних пузырьков, появляются там тенями. В небе возникает как будто круглое дно скользящей над нами вселенской плоскодонки, в жидкий парафин (как в воду с лодки) погружается чья-то рука. Это опасные средства, опасные действия, миры от созданного возмущения, содрогаясь, так или иначе, избавляются.

Не надо так грубо. С полузакрытыми глазами, в полусне…. Не иначе.

Здесь, где мы находимся, особый мир, центр куста, здесь нет листьев, тут не происходит рост, тут не творится новое. Здесь встречаются соки из всех миров. Слышишь? Вот они, под нами. Тихое, почти неслышное журчание сверху вниз, снизу вверх. Квинтэссенция  грома и грохота поверхностных миров. Здесь истинный центр миров, куда только изредка залетают бабочки с залитой солнцем поверхности. Чувствуй течение соков, куда вливается сказочное богатство всех внешних миров. Здесь мир высочайших эссенций бытия. Чувствуй их, чтоб найти сюда опять дорогу. Когда-нибудь, в полусне, с полузакрытыми глазами…

Подожди минутку, у меня для тебя сюрприз.

 

С безумным осьминогом

Ишь, расшаманился, старый. А ты и уши развесил.

Давно у тебя не было видений и голосов. Твоим старым друзьям давно пора озаботиться твоим душевным здоровьем. Вот я и пришел, даже голосом по этому случаю обзавелся. Купил по дешевке. Из той же серии, что и голос Мо. Мне казалось, что тебе понравится. Го-го-го, какие мы мрачные. Сейчас же улыбнись своему корешу, а то защекочу.

Ну, с тобой решительно невозможно. Разве к лицу старому больному осьминогу из последних сил корчиться перед здоровенным бугаем вроде тебя. Я давно не тот Рапа, который работал твоим секретарем и редактировал “Критику…”. Как ты иногда кипятился.. Ну вот, это уже лучше, и, пожалуйста, подогрей мне немножко рыбьего бульона. Ничего вкуснее этого на суше не придумали… Да, бульон божественный. В Динозавровилле знают толк в кулинарии, ты не прогадал, когда поселился здесь. Старый жулик! Только вот спортом надо… не буду, не буду!...Казимир, скажи мне только, это Динозавровиль — или что? А сам ты точно Казимир? Или не Казимир? Я что-то путаю. Как странно. Кто ты? Подумай и скажи мне правду, кто ты? Кто тыыыыы….

 

С Мо

Да, милый, это я. Пожалуйста, дыши глубже. Ну, так уже лучше, успокойся, успокойся.

Пришлось выгнать этого никчемного осьминога. Надеюсь, ты не обиделся на меня за такое самоуправство. Мы не в Инсектограде (плодовитая самка, брр!) или на краю вселенной (эта авантюристка счастлива там, у бездны на краю), а в центре центров, в Центре-всех-миров. Я смогла появиться перед тобой, так как меня извлек из причинно-следственных пут — как дриаду из древесины — твой друг, Старый Дух. Какой он славный.

Это его сигнал. У нас еще одна минута. Посмотри мне в глаза. Помолчим. Здесь в Центре, это можно. Здесь нет иллюзий, страхов, обмана.

Да, жить стоило, милый. Все сошлось. Все сомкнулось.

До встреч в отдельных мирах.

 

С осьминогом

Ну разве так можно. Мо-всех-миров, я тебе это запомню. Уф, где мой бульон? Так я и думал, остыл. Похоже, что мне действительно пора.

Разреши последний вопрос. Зачем это тебе нужно? Все эти глазки, лапки. В чем смысл? Неужели только в том, чтобы изводить меня, старика? Я понимаю, Мо хоть и квадратная, но чертовски интеллигентная. Можете конечно начинать совместную жизнь, это можно. А чем заниматься будете? Не вселенные же взрывать. Дело благое, но все-таки…. От холистических личностей, извините, ждешь чего-то иного.

Да, крысенок, сейчас дошло. Ну что-ж…. Не поминай лихом. Надеюсь, что до встречи!

 

В кабинете КР в Динозавровилле. Великая змея подсознания (она же, кажется, паук)

Как болит голова. Плохо слушается рука. Что это за тень перед глазами?

— Тень как тень. У тебя проблемы, вот я и появилась. Мы, великие иллюзии, имеем свою логику, правда, кто слюнявую, а кто суровую. Я твой судья и палач. И этим все сказано. Встать! Действительно поднимаешься? Молодец! Хвалю. Люблю вежливых. Но это не облегчит твоей участи. Если ты на это надеялся, то извини.

Упал обратно, ну, ничего страшного. В этих мирах я добрая. Так и быть, будет суд на ковре. В виду некоторых смягчающих обстоятельств твоей биографии. Шутка. Итак, чем занимаемся? Пописываем, значит, понемножку. Критика, критика. Твои благодетели динозавры, которые так много для тебя сделали, как я понимаю, в полу-восторге. То есть, не знают, написал ли ты все-таки большую гадость или большую прелесть. И не скоро поймут. Впрочем, это ведь нас не касается. Это ведь как бы сфера духа, высокая наука.

Дальше что? Скажи мне, кто твои друзья…. Итак, друзья. Самопровозглашенный дух, неизвестно откуда он такой взялся. Каковы его полномочия, и, главное, каковы намерения? Этого мы не знаем и никогда не узнаем, так как сейчас…, впрочем, не будем об этом. Еще безумный двоякодышащий осьминог-извращенец Рапа…, да, ничего себе компания. И жук-террористка Мо, впрочем, это уже не по линии друзей. Это по линии чего-то светлого, большого и дурацкого… Любовь зла, полюбишь и навозного жука. Ну, ну, не надо так, это мы ошиблись, признаем, что жук-то не навозный. Ну, извини, это, конечно, коренным образом меняет дело. А что экстремистка …. Одним словом, с вами, друзья, все понятно. Посмотрим, есть ли вокруг тебя приличные существа. Ну да, корвозавр Ага, против нее у нас материала нет. Кажется, нет. Надо перепроверить. Что-ж, если так, живи, пока, крысенок. Ты нам пожалуй пригодишься в нашем большом расследовании. Великой вселенной нужна великая справедливость. И ничего не стоит подбросить кое-кому несколько десятков лет жизни, если это только будет способствовать…

Мойры, вы меня слышите, быстро, запустите процесс восстановления, приготовьте запасную нитку!

 

В кабинете КР в Динозавровилле. Корвозавры

Ну вот, ты уже открыл глаза, хорошо! Как ты нас напугал! Мы ведь нашли тебя лежачим на ковре! Но недаром говорят, что наши врачи — лучшие во всей вселенной. Они тебя буквально с того света извлекли.

Да? Расскажи! Очень интересно. Ну, это конечно самозванец, какая-то паразитическая воронка сознания, питается энергией твоих эмоций, которые сама же индуцирует. Под конец она поняла, что ты сейчас придешь в себя и быстро (хотя и грубо) свела концы с концами. Естественно, присвоив себе заслугу за твое возращение и получив за это последнюю порцию энергии (почти с летальными последствиями для тебя). Конечно, в данном случае дело в том, что ты при помощи старого духа нырнул в очень глубокие слои. На пути оттуда кое-что часто прилипает. Но сейчас инцидент исчерпан. Забудь! О тебе будет заботиться замечательный штат цигнозавров. Уже от одного их вида ты будешь выздоравливать…

Или, … да, действительно, нет худа без добра. Может быть, махнем на вечер поэзии знаменитого внука Мо? Заодно испытаем новые программы перевода. Я как раз получил в виде премии ваучер на два билета хоть до края Вселенной. Нет, крысенок, ты же знаешь, я живу один, и лучшего применения для этого ваучера у меня нет.

 

В Инсектограде

Да? Вы и есть тот знаменитый дядя Казимир, в честь которого меня назвали…? Какой сюрприз. Но только извините меня ради Бога. Мне нужно еще успеть домой на Поэтический бульвар. Жду вас вечером. (Еле слышно. Как тут не процитировать вашего Дантеса. «Чувствуйте себя свободно, сказал он, и, закрыв за собой дверь, деликатно удавился.»)

Казимир, точно Казимир. Не могу сказать, что ты совсем не изменился, милый. Сегодня у меня было странное предчувствие. Что-то поднималось из глубоких слоев сознания. Извини, лапки дрожат. Присядем. Могли бы и предупредить, между прочим.

Как мило, что вы следите. Ну что ты. Какой ужас, Жалящая жужжалка — это самый дурацкий мой псевдоним, я им пользовалась только однажды, и конечно, именно об этом тебе донесли. Вечная ирония сознания.

Да при всей хваленой технике сообщение между нашими мирами поставлено из рук вон плохо. Наши цивилизации считаются слишком далекими друг от друга, чтобы представлять большой взаимный интерес. А в мегагалактические новости подобные литературные мелочи, конечно, не попадают.

Мы встретились в Центре-всех-миров? В этом Центре? Быть не может…. Да сейчас мне становится все ясно. И сны, и смутные предчувствия, которым я не смела верить, и странные совпадения. Подумать только, в Центре. Она (то есть та моя я) намного лучше, чем я? Какую чушь я мелю. Боже мой, с ума можно сойти.

Как, какой программой перевода я пользуюсь? Да никакой. И при тебе никогда не пользовалась. Я дипломат высшей категории и должна все уметь сама. Не было, между нами никогда не было никакого посредника, Казимир. Какой же ты глупый. Неужели ты полагаешь, что наш роман мог быть результатом перебоев в настройке переводческих программ.

Ошибки, конечно, всегда возможны. Но что объяснит нам это слово — ошибка? Возьмем это почти невозможное, эту революцию, в которой мы участвовали в минорных мирах на краю вселенной. Мы оказались в ловушке, которую построили своими руками. “We loved each other and were ignorant,” сказал поэт, один из отражений твоего персонального мира. Я отчасти понимаю то, что скрывается за этими словами. Ignorant, да, но это не открывает всей правды о нас.

Сны иногда рассказывают об оболочке тех событий, о растрепанной революционной жужжалке на трибуне, у края лесной поляны. Ты стоишь рядом и, улыбаясь, не сводишь с меня глаз. Может быть, так и было, но какие движения души привели нас на эту поляну, а потом повели дальше в ту самую лабораторию на антарктическом острове у синего незамерзающего озера…? Конечно, начиная с какого-то момента нас подхватила и потащила с собой вселенская программа  исцеляющей смерти (как говорят биологи, апоптоза). С этого момента до срыва программы мы уже были бессильны что-то предпринять.

Не будем об этом, не нам сейчас судить о том, как это произошло. Здесь, в нашем мире ты грузный, немножко нелепый политэмигрант и философ, мало кем в академических кругах по-настоящему признанный, я пенсионерка, скандально заслуженная дипломатическая особа Империи Ин, сверхгосударства, имеющего одну из самых отвратительных репутаций во всей вселенной. Это пожалуй лучше, чем слыть террористами, но ведь тоже не фунт изюма, милый (не буду приводить особо циничной инсектоидной версии этого выражения).

Милый крысенок, я так тронута твоими словами. И я потеряла голову при встрече. Но где, где мы могли бы поселиться с тобой? Миры динозавров не для меня. При всей их низкой ксенофобии я понимаю, что являюсь олицетворением всего, что тревожит их родовую память. Я буду там ежедневным вызовом для окружающих и долго этого не выдержу. (Что говорить о понимании других существ, когда часто так трудно понять самое себя.)

Наш мир и подавно известен своей негостеприимностью для других вселенских рас. В космополитический Мегагалактический Центр мне не дадут долгосрочной визы. Разве что Рапа получит соответствующий своим талантам высокий государственный пост и выхлопочет нам вид на жительство на каком-то острове в океане своей планеты. Но что мы будем там делать? Что скажут моему сердцу литературные опусы осьминогов, вдохновишься ли ты на анализ инсекто-империалистических черт характера некоторых, некогда привлекательных дам?  

Не будем больше обо всем этом. Располагайся, отдохни перед вечерним выходом. Ага сказала, что зайдет за нами, когда стемнеет.

 

В Инсектограде (продолжение)

Да, мне очень понравился конец: “…и /расправив крылья/ вниз/ в темноту”. Очень понятно, даже при гуманоидном складе ума.

На этот раз меня, я надеюсь, не ужалят?

Что значит: Живи, крылатый крысенок? Я решительно отказываюсь обсуждать что бы то ни было на таком уровне. Нет, это не инсектоинтуиция, это инсектоинсинуация! Забавно, можно ли обмен стихотворными посланиями включить как обязательный элемент в дипломатический протокол. Подожди, Ага! Тут есть профессионалы. Нет, Мо, при чем тут воздействие алкоголя на ганглии? Ты нас с кем-то путаешь. Хорошо, хорошо, мы оба с Агой будем пить твой серо-матэ…Как это странно, жизнь почти прожита. И если для меня нет никого ближе, чем вы (может быть еще Рапа, которого сейчас с нами нет), то поможет ли эта близость нам перед лицом того, что предстоит? Да, я понимаю, можно пытаться перебороть смерть, собрать свои свойства в один комочек и перевоплотиться. Но сейчас мне кажется, я знаю, что все равно, при этом неизбежно рассыпание зерен собственных свойств на несколько особей, контаминация основного преемника моего “я” зернами из других источников. Я понимаю, что таков, наверно, наш мир, в этом есть величие замысла, но одновременно это так грустно. Я почти уверен, что мы увидимся снова, хотя и под другими обличьями, будут догадки и затем радость узнавания. Но все мы будем уже не совсем те же самые, что сейчас.

К чему все это? Я не знаю. Даже если мы будем жить снова, это будем уже не совсем мы. Какие-то свойства от нас ушли, какие-то прибавились. Но может быть я смотрю не туда, и дела обстоят гораздо хуже. Единого, неизменного “я”, кажется, нет даже в течение одной жизни. Имеет ли «я» старого  больного человека отношение к глупостям, которые совершили некое неопытное сознание и молодое тело 50 лет назад? Мы никакого разрыва идентичности не замечаем, так как не имеем опыта наблюдения за переходами одного “я” в другое. Мы Иваны, не помнящие отсутствия родства с самим собой. Остается лишь ловить блики космических зеркал, соответствия и переклички. Или, может быть, бытие склеят фасеточные глаза  любимого существа? Молчи, Мо! Это глупо, слишком романтично, но все же… Скажи, кем ты была перед тем, как мы встретились?

 

Анимированная открытка с полуразмытыми изображениями

Остров Чела, один из немногих островов на планете. Берег океана. Две фигуры, почти квадратная фигура жука с голубыми надкрыльями и грузная фигура гуманоида появляются здесь каждое утро перед рассветом. В полутьме они садятся на скамейку и ждут восхода. Молчание накрывает их прозрачным куполом. С рассветом они возвращаются в дом. День проходит в нехитрых бытовых заботах. Иногда по вечерам к ним выплывает дряхлый осьминог или прилетает на старом летательном аппарате белесый  динозавр.

Полянка в джунглях Чары, на другом конце вселенной. Стройная фигура человека и более коренастая (жука) поддерживают друг друга. Отряд гуманоидов с другого края поляны целится в них из тяжелых бластеров. Кажется, что миг перед выстрелами длится вечно. Молчание наполняет фигуры беглецов, преобразуя их, меняет души преследователей…. И когда раздается гром выстрелов, этого никто вначале не замечает.

Удивленная фигура моллюска застыла в гневе. Рядом с человеческой фигурой как на фотоснимке проявляется облик жука…. Перед мигом растворения вселенной все погружаются в молчание.

Существуют такие миры.

Плывите по волнам сознания, в тысячах обличий, Казимир и Мо, погибая, возвращаясь, преодолевая и ошибаясь, вечно теряя и снова и снова находя изначальную тишину Источника. Мир вам! Плывите среди вихрей вечного средиземного моря сознания, в обществе порождаемых морем новых героев. К и М! Слышите? Это был ваш выбор, кажется. Нестройное эхо. В любом случае это море успокоится только с уходом в небытие последних обитателей вселенной.

 

XXI век. Земля

Я окончательно запутался. Началось с того, что я выдумал нелепую мясную муху, чтоб развлечь то ли себя, то ли несуществующих еще в тот момент читателей. Дальше — больше. Я придумал пунктир образов, который превратился в сюжет, и одновременно определил самого себя, как переводчика выдуманного мной текста, но по мере того, как вспышки отдельных “снимков” сливались в единую дорогу (по которой бежал некто, похожий на меня самого), переводчик незаметно стал автором, автор — героем повествования. Я стал тонуть в сюжете, как муха в банке сладкого варенья. По глупости я наслаждался этим процессом вовлечения себя в придуманный мир. Сейчас я каким-то чудом выбрался из банки и едва перевожу дух.

Кем я был в этом липком мире? И кто я в реальном мире вне банки? Боюсь, что путаница продолжается наяву. Вот он, “я” в зеркале. Это он совершает мои поступки? Не знаю.

И вот уже я, вместе с игрушечными героями, которые приобретали под моими руками, но как бы независимо от меня, зачатки индивидуальности и характера, с Казимиром, Мо, и другими стою в огромном коридоре, ведущем откуда-то куда-то.

Что это все значит? Кто мои спутники? Кто я, состоящий из одних обманчивых оболочек? Мы будем искать ответы на эти вопросы. Мы догадываемся, как. Ступая мягко, не выдавая свои цели, иногда бросая неожиданный взгляд полузакрытых глаз, полуоборачивая голову, следуя за полунамеками, полутеряя память, погружаясь в полусон, зная и не зная, веря и не веря в приходящие к нам фантазии, на бесшумных крыльях пассивной воли, по дороге аллюзий и намеков, на пороге неведомых миров …

 

Академический отпуск. Попытка семейного очерка  

(Из архивов Казимира Раудсеппа одного из минорных миров)

«Когда это кончится?», спросила Мо. Я не имел ни малейшего представления о том, что она в данный момент имела в виду. «Наверно не скоро», предположил я дипломатично. Мо бросила на меня быстрый взгляд, который мог означать все что угодно. Человеку, ограниченному своим видовым опытом, даже после нескольких лет супружества нелегко понять выражение прекрасных, слегка навыкате, огромных фасеточных глаз. Но первые же ее слова внесли полную ясность.

«Казимир, я говорю с тобой серьезно, мы уже два года сидим в этой провинциальной дыре. Может быть, это и идеальное место, чтобы дописывать твою Критику интуитивного разума. Но я поняла — и это без всякой интуиции — что еще один месяц здесь, и я укушу тебя утром, когда ты садишься к компьютеру. Потому что мне срочно нужны несколько вещей, без которых я просто погибну и как личность и как женщина. Это а) настоящий вечер поэзии крупного поэта любой расы, б) живая музыка в исполнении приличного инсекто-оркестра и в) новые надкрылья вместо старых, которые надоели до смерти, и чтоб я могла их выбирать не в виртуальном магазине, а перед настоящим зеркалом. Как видишь, я неприхотлива как скорпион пустыни. Но если я этот невероятно скромный набор на днях не получу, я за себя не ручаюсь. Мой укус будет настоящим, да еще с впрыскиванием аллергена. Ты предупрежден, Казимир!»

Я погладил слегка дрожащую лапку Мо. «Что ты, милая», бормотал я. «Могла бы давно сказать прямым текстом». Но я понимал, что разум Мо самой природой настроен на чередование медленных и крайне быстрых темпов. (Так двигаются многие существа на моей родной планете.) Что все эти месяцы шло накопление энергии, и что время прямого текста наступило только этим утром.

К счастью я сам устроен совсем по-другому. Я методичен как астрохакер. К вечеру я оформил в канцелярии Университета Динозавровиля академический отпуск, право на который заработал уже давно, в далекие годы холостяцкой жизни. Так как в этом семестре я не вел занятий с пестрой стайкой вечно что-то жующих, но каким-то чудом при этом всегда изящных, подвижных и забавных местных студентов, проблем с оформлением у меня не возникло. Зато я выслушал от разных чиновников, выправлявших наши документы (о, вечная бюрократия!) много добрых пожеланий хорошо провести время с Мо. (Хотя большинство из них не знакомы с ней лично, они, конечно, о ней в свое время много слышали.)

В последние минуты рабочего дня я даже успел приобрести два билета в Инсектоград транзитом через Землю. На наше счастье Мо как дипломату-ветерану (год в мегагалактическом центре котируется как пять лет обычной безупречной службы) полагалась изрядная скидка. Тем не менее, не только весь мой академический отпускной паек, но и часть наших скромных сбережений, необратимо ушли на счет турагенства. Прощай, всекосмический эквивалент!

«Может быть, интереснее было бы погостить на острове у Рапы, но я понимаю, что дорога туда стоит безумно дорого. И если ты, милый, выбрал Землю, постараемся увидеть там как можно больше. Я очень рассчитываю на то, что у тебя остались там какие-то старые связи». Так рассуждала радостно возбужденная Мо за ужином. «Может быть, кто-то из твоих старых друзей даже представит нас Космократу VII.» Заметив мое выражение лица, она тут же осеклась и поклялась на ИИ (Имитаторе Источника), что совсем не это имела в виду.

Я не автор детективных романов, поэтому спешу отметить, что в этом пункте моя любимая, кажется, действительно не морочила мне голову. Вы, дорогой, пока неизвестный мне читатель из будущего, естественно не знаете моей супруги так, как знаю ее я. Ее политические взгляды могут быть запутаны, некоторые движения души, как и поступки, необдуманны, но ее преданность близким существам непоколебима — по крайней мере, если у нее есть время подумать перед поступком.

Весь оставшийся вечер М сидела у инсектопианино, напевая наши любимые песни. (В паузах между фразами вокального переводчика был слышен ее натуральный — благодаря какому-то чуду слегка похожий на крик чайки — всегда волнующий меня негромкий скрипуче-мелодичный голос.) Через неделю мы вылетели утренним рейсом на Землю, гуманоидный сектор мегагалактики.

***

Мо  — неисправимая соня. Поэтому я удивился, проснувшись, и не чувствуя родной гладкой хитиновой лапки на своей груди. Через полуоткрытую дверь было слышно тихое (с отключенным вокальным переводчиком) пение.

Пение было прервано гонгом корабельной информационной сети. Нарочито искусственный голос произнес: Прибытие на ноль-станцию Земля через 2 часа. В дверях вместе с запахом кофе появилась растрепанная голова Мо, и, увидев, что я проснулся, она, нарушая все предпосадочные правила поведения на космических кораблях этого класса, взлетела и вся в вихре прозрачных крыльев, села на кровать рядом со мной… Турбулентность, которая скоро началась, была отвратительной. Я держал в руке слабую лапку Мо, которая на моих глазах покрывалась тонким серым восковым налетом.

Спуск на корабле-челноке награждал за пережитое. Черное спокойствие космоса над голубой планетой. Невероятная тишина и плавность снижения в начале спирального спуска. Европа представляла собой сейчас гигантскую гостиницу, покрытую единой крышей на высоте около двух километров. Я знал об этом, но, увидев бесконечную, ажурную крышу, местами пронизанную горами, невольно ахнул... Мы в своем номере. Из окон гостиной открывается панорама Средиземного моря с километровой высоты, а двери сауны выходят в сугробы на берегу Ледовитого океана. В воздухе над берегом висит радужная снежная пыль…

Прозрачные крылья раскинуты по постели, на меня смотрят огромные фасеточные глаза Мо…

 

Отдых в Инсектограде. На приеме у родителей Мо

Мара и Мавсик просят себя извинить. Монарх почтил их кратким визитом, и вся семья находится в золотой гостиной. Через полчаса они к вам выйдут. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.

Вы, кажется, Др Мурмо, я хотел сказать, друг мужа Мо. Вам должно быть интересно узнать последнюю новость. Монарх только что предложил Мо пост министра иностранных дел. Да, да, буквально две минуты назад, в золотой гостиной, в присутствии родителей. Это так естественно после того, как Мо привезла ему письмо Космократа VII с сенсационными предложениями. Это письмо перевернет историю мегагалактики. Только — тсс! Стены имеют уши. Ах, вы и будете ее муж? Оччень, оччень иннтеррессно! Рад был с вами познакомиться.

Да, версии не сходятся. Но они же никогда не сходятся.

Вы Казимир? Вы очень, очень грязный и вонючий молодой человек. Извините конечно меня, старика, если я что-то не то сказал. Но я жук старой школы, я что думаю, то и говорю. А вы, молодой человек, могли бы брать пример у своей жены. Я не скажу, что она красавица, но по части чистоты она всегда была безупречна. Что же она вам ничего не говорит? Наверно считает, что если у гуманоидов слабое обоняние, то и всемирные законы гигиены для них не писаны. Терпимость губит этот мир. Передайте Мо привет! Скажите, что, несмотря на то, что произошло, мы все ее любим.

Только что прочли в энциклопедическом словаре про «жук жужжит». Кто бы мог подумать, что гуманоиды с этого начинают воспитание своих детей. В последнее время мы узнали так много важного. Письмо Космократа открыло наши сердца, а энциклопедия — глаза! Какое своевременное издание!

А меж тем Мо действительно выглядит как женщина, которую любят. Спасибо вам, Казимир. Берегите ее. Это она только кажется сильной и самоуверенной, а на самом деле… Вы понимаете.

Вы случайно не знакомы с Лео Африканусом? А имя Уильям Батлер вам ничего не говорит? Тогда Тимон? Извините, обознался, должно быть.

А вы все продолжаете кропать свои гуманофобские измышления. Как это вас Космократ терпит? Он какой-то блаженный. Другой на его месте уже давно напоил бы вас чаем с мутником.

Суть жука — биение ритма. Что-то не то. Переводческая программа выдает какую-то отсебятину. Пойду, попробую перенастроить.

Я про «согласное жужжанье насекомых». Правильно подмечено и хорошо сказано, но вы должны давать себе отчет о том, насколько вы далеки от нашего инсектосолидаризма. Вы же элементарно путаете пространство и время! Передайте это, пожалуйста, Космократу вместе с моей визиткой. В случае чего могу помочь.

Да, Казимир, одна дама (у Мо нет младшей сестры?) только что просила вам напомнить, что если вы не знаете, кто вы, то вы ответственны за всю вселенную. Какое нелепое послание. Она себя не назвала. Откуда это? Не знаю, может быть из афоризмов какого-то умника-парадоксалиста, а может из нового выпуска  Занимательной теологии.

Все только и говорят о том, что Бригады Красных Жуков терроризируют провинциальные районы вселенной. Я не знаю почему, но мне все время казалось, что Мо с ними. Наверно это был просто дурацкий сон. Извините меня!

Мы все время говорили Мавсику: кто же ее замуж-то возьмет такую. И безумна как лягушка, и фигурой не вышла и одевается нелепо. А вот! Нашелся-таки варвар для удовлетворения этой бешенной мымрочки. А то она наделала бы бед. 

А вы не подумали заказать одежду из синтетического хитина? Вы были бы с Мо такая славная пара…

Сдавайся, грязный млекопит, а то я сожгу твой дом и застрелю детишек! Шутка. Это я из солдатского разговорника. Библиографическая редкость. Хорошо, что времена сейчас настали совсем другие. Желаю вам успехов!

Интересный новый энциклопедический словарь гуманоидной культуры. Стрекоза и муравей, вот с кого вам и вашей очаровательной жене надо брать пример. Но я сейчас не об этом. Даже не знаю, как начать. Одним словом, умоляю вас, никому здесь не говорите, что «мухи залетают в закрытый рот». Вам должно быть стыдно, молодой человек, что на вашей планете так шутят. До сих пор не могу успокоиться! Самое  отвратительное мо из всего, что я когда-либо слышала. А может быть что-то не так с переводом. Вот и компьютер меня предупреждает. Извините!

Вот что я хочу вам сказать, Казимир. Может быть, вам с Мо все-таки не стоит возвращаться в Динозавровиль? Пока это конечно спокойное место для вашей, скажем прямо, скандально известной семьи, но кто знает, что принесет с собой будущее? Может быть это лишь мнение выжившего из ума старого путешественника, но реальность не жалеет тех, которые только и умеют что плыть  по течению обстоятельств. Река может высохнуть, впереди может быть водопад. Если вы существо разумное, вам приходится иногда выбираться из потока. Думайте, Казимир. Вам так сказочно повезло… Но именно поэтому, думайте о Мо! И считайте меня своим другом…

 

У прабабушки Мюлитты

«Маг, конечно, мог», сказала прабабушка, подчеркивая голосом каждое слово. Мюна слушала ее не очень внимательно. В доме Мюлитты было столько удивительных вещей! Все следовало разглядеть, при малейшей возможности осторожно прощупать. Ах, как интересно!

А это что, бабушка?— Зуб, дитя мое. Чей зуб? Папы? Нет, это зуб Будды. Это подарок папиной бабушки Инны-Анны.

Бабушку Инну я видела. А кто такой Будда? Молчание. Бабушка, кто такой Будда? Будда это тот, кто проснулся. Мюна хихикает. Проснулся и потерял зуб. Бедный Будда. Ему было больно? Тебе его жалко?

Это было очень давно, дитя мое. От Будды остались только зуб и сострадание… Смешная прабабушка, вечно она говорит что-то этакое, что не знаешь, что и подумать. Но можно спрашивать дальше, это интересно. Бабушка, а где его сострадание? Тоже в одной из твоих коробок? Нет, дитя мое! Сострадание нельзя спрятать в коробку. Может быть, мы сами находимся в коробках в доме у Будды, в доме сострадания, который он построил. Неправда, бабушка! Получается, что Будда великан. А если он великан, то почему у него такие же зубы, как у папы? Скажи мне правду. Всю правду.

Всю правду? Это нелегко. Попробуем, может быть, по частям? Как неизвестное блюдо на дне рождения. Сначала маленький кусочек, потом побольше, а потом посмотрим. О чем говорит первый кусочек правды? О том, что зуб наверно не настоящий. Все только привыкли считать, что это зуб Будды. Люди вроде твоего папы трогают ненастоящий зуб и думают о Будде, который был настоящий и замечательный. И они ему благодарны за сострадание, которое тоже было настоящее. Неважно, что зуб можно потрогать, а сострадание нет. Большая же часть правды такова: существует много вещей, которые нельзя потрогать, хотя они есть. Таково, например, сознание. Хотя этого ты не понимаешь.

Бабушка, а я знаю, что такое сознание. Неужели, Мюна. Расскажи мне. Сознание это то, что у меня в голове. Умница, Мюна, но это опять маленькая часть правды, очень маленькая. А про большую часть ты узнаешь, когда вырастешь.

Хочу сейчас! Ты действительно хочешь? Посмотри мне в глаза Мюна! Пауза.

Баба! Я все поняла. Все-все!

А что ты поняла? Что?

Что все это все. Бабушка я не могу найти слов. Ужасно! Я стала глупой. Может быть, я заболела?

Нет! Но попробуй еще раз.

Бабушка, я не могу! Но я знаю, что я все поняла.

Милая Мюна, вот на то, чтобы понять то, что ты уже понимаешь, чтобы научиться этим пониманием пользоваться, и уходит жизнь разумного существа, целая жизнь, а потом еще сотни, тысячи, миллионы жизней.…

Ну, беги Мюна. Слышишь, за тобой приехали.

 

Мюна и разговорчивый Микориз 

Ты гриб? — Нет, я собака, сейчас я тебя съем. — Неправда, неправда, ты гриб! — Если знаешь, то почему спрашиваешь? Это неприятно.

Я первый раз вижу, чтобы грибы разговаривали.— А я первый раз вижу, чтобы жуки разговаривали. На нашей планете, по крайней мере, это не принято.— А много ты знаешь о своей планете, скользкий гриб?

Какая нахалка! Я не скользкий гриб, а Boletus ludens, для друзей Микориз сапиенс. Я не только разговариваю, я знаю все, что надо. А если что не знаю, спрошу у шефа.

А кто твой шеф?— Вот это замечательное дерево, которое стоит рядом с нами. Я его представитель. Но оно с тобой разговаривать не будет!— Почему же?

Терпеть не может жуков! У него с ними все время проблемы.

А я не просто жук, я немножко человек.— Брешешь, быть того не может, видал я людей. Ничего похожего.— А ты меня понюхай, Динорита говорит, что я пахну как человек.— Ну, я же не собачка. Но неважно. Ты и правда знакома с Диноритой? Говорят, что умнее ее нет во всей Вселенной.— Динорита как Динорита. Она меня на колено сажала.

Ба! Да ты же совсем ребенок.А я с тобой хотел полюбомудрствовать. Иди,  маленькая, иди отсюда, мне пора вздремнуть.

Да как ты смеешь! Я все понимаю. Посмотри мне в глаза! (Пауза.)

Чудеса в лукошке. Серьезная девочка. Смешной клопик. Приходи после грибного дождика в четверг, я научу тебя всасывать суть мира.

 

Из секретных донесений: Стенографическая запись беседы объекта Мю с одним из руководителей подпольной сети вакуумных хакеров

Ты прабабушка Инна-Анна? Нет, дитя мое, я сестра светлой Инны-Анны. Мое имя RSGigaL. Да, это трудно произнести. Ты слышала обо мне от родителей?

Нет, бабушка! Садись, пожалуйста, отдохни! Сделать тебе чай или кофе? Я не знала, что у Инны-Анны есть сестра.

Я рано ушла из дома, а с тех пор, как я попала со своими людьми в петлю времени, меня в известном смысле и нет. По крайней мере, в этом мире.

Значит ты RSGigaL-всех-миров?

Почти угадала. Хотя, скорее всего, все-таки надо сказать всех-не-миров. Ты Мюна? Умная девочка! Наша порода!

Спасибо! Ты мне тоже нравишься. Очень. Ты похожа на Инну-Анну.

Никогда не подумала бы. Но тебе виднее. Мы с сестрой не виделись уже ой-ой-ой сколько лет. Страшно подумать.

Наверно Инна-Анна, когда узнает твой адрес, прилетит к тебе в гости.

Думаю, что на этот раз нет. Но кто знает. Так много времени прошло. Кто знает. Все не так, как кажется, Мюна. Все не так просто.

Странно то, что твои мама и папа меня никогда не видели, но все же служат в моем отряде. (Если бы Инна-Анна узнала…)

Ты, может быть, хочешь сказать, служили? Я знаю, где сейчас папа и мама. Они никуда не уехали.

Если служили, то служат. (От себя не убежишь.) Если там, то и здесь. Все не так, все не так, как кажется на первый взгляд. … Иллюзия не-миров — не лучше, но сильнее иллюзии миров! Мюна, хочешь стать моим представителем? Представителем смерти в жизни и жизни в смерти. Как в Византийских снах твоего папы, когда он был еще тем, кто хотел стать Тимоном. 

Не-а! Извини, бабушка!

Ну, как хочешь. Но ты мне нравишься. Наша порода! Дам тебе записку для моих… докторов. Пригодится.

Дать тебе ручку, пра?

Нет, не надо, mein Vogel. Записка уже с тобой. Навсегда.

Правда, сама ты все забудешь. Память мудра. Забудешь все или все-таки не все? Неважно! Не думай об этом, Мюна. Нет жизни. Нет смерти. Забудь…  

 

Избранные места из переписки Казимира Раудсеппа. Из письма Мюны

Хочу поделиться столь же авантюрным сколь и кошмарным сном. Во сне я была в заложниках — у вас с мамой!!! Не более и не менее! До сих пор не могу прийти в себя. Но начинаю рассказ по порядку. Правда, я помню четко только отдельные эпизоды.

Вот меня ведут по лесной дороге очень грубые солдаты, вылитые астрохакеры. Наверно это астрохакеры и были.

Доходим до поляны. Под угрозой лазерного приклада я, хромая, встаю в шеренгу существ в камуфляже. Голодно, холодно, страшно. Ноет все тело, что-то случилось с правым крылом. Тут появляетесь вы в черных блестящих накидках, похожие на героев космонетовских боевиков. Медленно передвигаетесь по строю в мою сторону. Вы очень молодые, очень красивые, с каким-то безумием в глазах. Папа смотрит на маму расширенными влюбленными глазами.

При приближении ко мне мама начинает проявлять беспокойство. Папа ничего не понимает, крутит головой.

Вот вы дошли.  Мама наклоняется ко мне, шепотом:

«Моя?»

Киваю головой.

«Казимир, я знала, что кончится этим.» 

Дикая сцена, но все как будто все понимают. (Это я не об астрохакерахах. Те стоят, хлопают глазами.)

«Дневальный! Последняя полная проверка оружия. Приступить к выполнению!». Это мама дает распоряжение астрохакерам.  И папе (тихо): «Революция отменяется. Возьми ребенка за руку, и пойдем отсюда!»

Кто-то за нами протестует: «Куда ведете заложника?» Мама: «Приказ подполковника! Ты ведь знаешь, что я его постоянный собеседник на особых правах!» Отстал.

Мы сидим за гигантским валуном. Папа вполголоса. «После нашего ультиматума о передаче всей власти в мегагалактике региональным организациям СМАВК, нас очевидно стало заносить из мира в мир. Возможно, это вмешалась Динорита. В любом случае это конец. Может быть, вызовем Старого духа и попробуем  индуцировать дырочную проводимость? Из нашего мира мы ведь исчезли. Попробуем сдвинуть список наших представителей и пролезть в какой-то из открывающихся миров.»

Я понимаю. Шепчу маме: «Может быть туда, где живет твой внук Казимир да Винчи».  Мама странно на меня посмотрела и незаметно сделала лапкой запретительный жест. Папе: «Поздно, любимый. Посмотри, снова произошли микроизменения. Это новый скачок. Мюну перебросят обратно в предыдущий мир. О ней позаботятся. Ее восстановят в ночь перед похищением. Остаются разве что не воспоминания, а так, тени воспоминаний. Да и те только потому, что душа Мюны чуткая. Она настоящий поэт по своей природе. Мюна, родная! Ты понимаешь хоть слово из того, что я говорю папе?» Это уже мне. Я молча киваю. Как не понимать? Я не только поэт, я молодая да  ранняя. Новое поколение все схватывает на лету.

«Нам же, милый, не с ней. Наша дорога ведет к опушке джунглей. Там ждет карательный отряд. Увы, за все приходится платить. Если не сумеем уйти в тишину мира. Попытаемся. Сразу после перехода начинаем медитацию, может быть она будет успешной… Мюна! Сейчас будет раз-два, и мы исчезнем. Но в то же время мы останемся с тобой. В образе папы и мамы, которых ты увидишь утром. В твоих стихах. В совпадениях и снах и мало ли в чем еще. Мы будем рядом с тобой, пока не закончится этот мир. Танцоры исчезают, но танец остается. Ты найдешь лучшие образы, более точные слова. Ты поймешь и то, о чем мы тебе не сказали. Прощай!» 

Вот такая яркая, кошмарная история! Кое-что я запомнила дословно. А какой сюжет! Вспоминаю, что когда я была совсем маленькой, я часто, в виде умственной игры, до всяких фильмов на подобную тему, предполагала, что вы, мама и папа, только прикидываетесь обыкновенными существами, а по ночам, невидимо для меня, ведете особую, авантюрную жизнь, полную приключений и опасности. Но не в такой же степени!

Но был ли это просто сон? Если и сон, то Особый Сон. Боюсь, что начиная с этого утра то, что раньше для меня было игрой с забавной детской иллюзией, специально для этой (игровой) цели созданной, вдруг передвинулось, и заняло место реальности. А бедная б/у реальность…. Что творится в моей бедной голове!

И вот я спрашиваю своих умных родителей: Что такое иллюзия? Что такое Реальность? Кто вы? Кто мы? Ваша любящая дочь.

 

С папой

Папа, кто был этот странный человек, кто встретил тебя словами: Ваше Жуколюбие?

Ну, он рассуждал о разных видах греха, о букве Ж, как о пиктограмме числа 666 («числе зверя»,  помнишь, мы с тобой говорили недавно об этом). О том, что вселенский Диноуголок, со своим особым отношением с Источником  на самом деле является убежищем суеверной либертинократии и мечен коричневой буквой З (Зло). И то что динозавры поладили с инсектоимперией как раз и показывают что динозавры заняли последнюю, как он говорит, интимно-исподнюю ступеньку перед троном Зверя… Но если все существа доброй воли вместе споют грозное ОМ, то материализуется знак на древнем языке санскрите: как будто буква З с гребешком и хвостиком. По его мнению, это является показательством дохлого динозавра на снегу, как это было на Земле много миллионов лет назад. И он полагает, что как было, так и будет. И тут ему и его друзьям не смогут помешать интеллектуальные извращенцы с мягким взглядом и вечной полу-улыбкой, которые захватили власть в мегагалактике…А Казимир как критик интуитивного разума должен все это понимать, но его связывают по рукам-ногам личные обязательства. И это очень-очень плохо для него. Но, несмотря на это, неописсионарии дают ему (то есть мне) последний шанс исправиться и даже приглашают сотрудничать.

Ну а ты, папа?

Естественно отказался и показал ему на дверь.

Папа, мне страшно. Я почти ничего не поняла, но какой монстр! Какой монстр! Обними меня! Я тебя люблю!

 

Из письма Мюны папе 

Встретила своего драгоценного брата — угадай где? — на поэтическом семинаре в Центральном университете сектора плюща. Чудесный городок: вроде нашего университета Динориты — но вывернутого наизнанку и увеличенного раз в десять. Конечно это последнее место, где можно было полагать встретить Казимира младшего. У меня расширились фасетки глаз, я взвилась и плюхнулась на первую попавшуюся скамью.

Он не удивился впечатлению, которое произвел, и сел рядом. Оказалось все очень просто, он участвовал в шахматном турнире в соседнем секторе, получил неплохой куш за 2-3 место и  решил повидаться со мной(!) Только и всего. Мы зашли в интербар. Казимир раскошелился и угостил меня порцией выдержанного мороженного. Никогда ничего подобного в жизни не пробовала. Но расплата была ужасна. Я должна была битый час слушать, как он, на правах остроумного молодого гуманоида, отпускает сомнительные остроты по поводу снующих вокруг туристов (в основном это были дамы из Инсектосектора). Потом затронули и более интересные темы. Он поделился забавной сплетней о Растущих Рядом. Должна сказать, что наша пара привлекала всеобщее внимание. Казимир мл. это скоро почувствовал, обнял меня с самодовольной улыбкой, а я, подыгрывая ему, демонстрировала прилив сестринской нежности. Тут некоторые пожилые дамы совсем остолбенели и только и могли, что пялиться на нас: Совсем обнаглели содомиты — в публичном месте! И где? В секторе плюща!!!  

Как тебе с мамой, должно быть, доставалось в дни вашей непросвещенной юности. Страшно даже подумать.

 

 

Объект Мю говорит во сне

Это ты Казимир да Винчи, снова ты. Какой сейчас год в Инсектограде? Опять они врут… Нет, что ты, жить в Динозавровилле мне совсем не страшно. Что за глупость? Смешной Казимир! А возвращаться сюда после долгого отсутствия — это счастье. (Но не большее, чем сейчас говорить с тобой.)

Почитай мне свои стихи. [Пауза.] Еще. [Пауза.] Еле слышно: Еще.

 

Беседа Мюны с автором

Был ли истинным писсионарием друг нашей семьи Рапа? Думаю, что нет. У него доброе сердце... Не мне решать кто виновен, а кто нет. Но я вспомнила, что после многих лет в лечебнице Мегагалактического центра, он сейчас получает всегда беспрепятственно визы в Динозавровиль. А динозавры не склонны пускать в свою столицу кого попало. Впрочем, дядю Рапу я люблю независимо от того, можно к нему приклеить еще один какой-то ярлык, или нет. … И т.д.

А кто ты сама, Мюна? — Неужели не знаешь? Отдельные мои световые зайчики присутствуют и в твоей реальности. А мудрые фасеточные глаза твоего воображения собрали целостный образ.

Ах, Мюна. Где возможен такой разговор с ней? У компьютера? Но что это значит? Мир не такой, каким он кажется.…. Я начал рассказывать сказку, вначале не очень серьезную…Я отражался в зеркалах, раздваивался, потом одно из моих отражений осознало себя просто автором, который трет карандашом бумагу, скрывающую невидимую монету иных реальностей. А другие мои копии тем временем ушли — кто в толпу перешептывающихся между собой историй, кто в текст; кое-кто обрел плоть в иных мирах и забыл меня.

 

Объект Мю снова говорит сама с собой во сне

Ты откуда, черный бородавочник?

Я от RSGigaL. Я от RSGigaL. Она срочно зовет тебя к себе.

В чем дело, посланник не-миров? Зачем приглашаешь туда, откуда не возвращаются?

Легенды не говорят всей правды о мирах и не-мирах. Да, дорога к нам не является легкой, ты должна пройти мучительный ритуал семи ворот. Но не следует подозревать мою повелительницу RSGigaL. Просто таков установленный порядок. Ты вернешься. Да, трудным, страшно трудным будет и обратный путь. Но ты об этом не пожалеешь…Не-миры тоскливы. Но разве миры не отвратительны? Я от RSGigaL, Мюна! Я от RSGigaL! Она зовет тебя, так как у нее находится Казимир да Винчи, внук Мо, из недоступных тебе миров. Выбери между встречей с ним — и пошлостью безопасного буржуазного быта, высокотехнологичных войн и высокоморальных инвектив его величества Токсикодендрона.

Я вижу, ты сделала свой выбор. Тогда немедленно в путь! Прощание исключается. (Более того, помни, на обратном пути — если у тебя останется желание вернуться — губительна даже мысль, обращенная в прошлое.)

 

Из беседы объекта Мю с подругой

Мюна, на тебя страшно смотреть. Ты вся какая-то серая. Твой папа сказал, что ты тяжело болела.

Нет, Миранда, я, кажется, была в не-мирах и встречалась там с Казимиром.

Меня раздевали, слой за слоем, в семи воротах, и одевали во все более и более плотную тень в семи комнатах на лестнице, ведущей во дворец не-миров. Долог был то ли подъем, то ли спуск в зал  зримой тьмы… Извини, Миранда, все сбиваюсь на мифологические причитания. Не спрашивай ни о чем. Если бы я знала, что меня ожидает…. Ни за что, никогда…. Но я рада, что через все эти круги прошла. А сейчас — то ли прошли три дня, то ли три столетия, то ли миллиарды лет — не знаю. Если бы ты видела, как изменился Казимир. И как славно это подходит к его новому облику — сидеть на троне не-миров. При нем древние, но вечно прекрасные атрибуты власти… Власть поэта в не-мирах — это нечто неслыханное. Нечто очень важное и для миров и для не-миров.

Я не сохранила ничего, кроме неверной как пламя свечи памяти. Иначе бы я оттуда не вышла. Только так можно оттуда выбраться: зная и не зная, помня и не помня, с полу-улыбкой на отсутствующем лице.

Как странно — самое важное для нашего мира происходит в иных мирах и не-мирах. Не в нашем мире болит голова у Зевса, на границе миров прекрасная Niamh с головой свиньи зовет возлюбленного. А в нашей вселенной продолжается все та же борьба против генетически модифицированных разумных существ (ГМРС) и за сохранение контекста Мирового духа. Какая тоска. Я чувствую себя каким-то обломком не-мира, комочком не-существования.

 

Монада и Кажимость

Роман не столько пишется, сколько само-движется. Наподобие того, как само-модифицируется сознание (или, для тех, кто понимает, о чем идет речь, как молекула РНК). В любом случае, роман — это система, которая себя постоянно само-опровергает.

 

 

 

Прием в доме Всесущества в Девонском Лесу близ Динозавровиля

Мюна в золотистой накидке с двумя очаровательными жуками-малышами, один из них совсем крохотный. За ней с преданно-счастливым выражением лица следует Ж.Дантес VII.

Его останавливают. Скажите на милость, как вам удалось получить разрешение на полный knowledge based синтез? При нынешних строгостях?  

Ответ не слышен.

Невероятно, мне всегда казалось…. Как быстро все меняется в этом мире.

Простите, что отвлекаю, мне только что сказали, что вы и есть тот самый загадочный «автор». Как вы оказались на этом приеме? Это же невозможно!

Сам не понимаю. Да болею я. А что, очень заметно, что я здесь?

Это как сказать. Но вы должны понимать, что у вас могут быть большие неприятности.

У меня уже неприятности.

Ну, пока это по линии другого ведомства. Я случайно в курсе…

Автор, и вы здесь! Почему такой грустный? Мы вас любим! Мы знаем, что вам уже трудно жить без нас. Расскажите еще раз свой недавний сон.

Белая собака тяпнула меня за палец и стала абзацем введения в статью….

Да, похоже, что вашу кандидатуру на получение черной карты уже рассматривают. Не боитесь?

Боюсь.

На лестнице появляются Миранда и Казимир Р., мл., брат Мюны, в сопровождении сына — красивого юноши. У Казимира в петлице маленький триколор. Лишь посвященные знают, что это знак вселенского чемпиона по шахматам. К ним подходит Мюна. Она одна. Дантеса задержали в другом конце зала, а детей очевидно уже отправили спать. Мюна обнимает всех. К ним подходят люди из шахматного клуба. Миранда отводит Мюну в сторонку.

Ну что, ты счастлива?

Может быть. И уж конечно я была права, что не стала жертвой собственных амбиций и несбыточных мечтаний.

Образ Казимира-не-миров не появляется перед глазами?

Да. Но в глазах много фасеток. Бывает тяжело, но семья это счастье.

Вверх по лестнице осторожно поднимается на тонких лапках коляска с Розой Заката. К ней подходит Ж.Дантес VII, почтительно целует Розу. Где Мюша? Мюна уже машет им лапкой. 

Привезла тебе свой новый сборник «ЯдоходЯ».

Да, я слышала про шум, который поднялся в вашем секторе. Неужели часть тиража удалось сохранить? Спасибо за такой раритет. Может быть, хочешь отдохнуть после дороги? Комната для тебя свободна. Или  примешь для бодрости контрастный углекисло/кислородный душ?

Что ты, Мюна! (Тихо) Я ведь снова на ауксинах.

По залу проносится вихрь шелеста. Многим присутствующим кажется, что это смех Прыгши. Короткое молчание.

По другой лестнице стремительно поднимается коляска Рапы. Сколько колясочников. К нему подходят заметно постаревшие, но бодрящиеся Казимир и Мо.

Только что вернулся из Араллу. Да, да! Никуда они не делись. RSGigaL передает всем привет. Особенно Мюне! Но, сами понимаете, сидят тише воды, ниже травы. Как после Араллы наш мир отвратителен. Пошлые разговоры, тупые жующие лица с непрерывной музыкой в ушах, реклама дамского белья для осьминогов.

Боже мой, сама Динорита! Молчу, молчу!

Ну что, Рапа, все интригуем понемножку? У вас, Мо и Казимир, я отдыхаю душой, как почти нигде. Где еще встретишь столь блестящие умы, притом в такой атмосфере спокойствия и доброжелательности. Увы, скоро я должна вас покинуть. Как сейчас говорят наши молодые национально озабоченные динозавры: «Сила завра в завтрашней правде». Но реальную заботу о завтрашнем дне они благоразумно оставляют на старых чиновников вроде меня.

К Мюне и Миранде подходит культурный атташе посольства Инсектосектора. Что, жуируем жизнью, жуки? Да, у вас тут настоящий центр инсектокультуры в этой части Вселенной. Где тут повесили мой подарок? Гм! Неплохо, красные и желтые цвета прекрасно гармонируют. Весьма даже имперское сочетание. Надо обратить внимание нашего пресс-атташе… Кстати, вы не видели случайно большого брата — посланника Космократа?

Он беседует с Хаггерманном в малой гостиной.

Жуккер-веттер! Бегу. Хочу лицезреть живую легенду вселенской поэзии.

Медленно входит Молли. Мюна замечает ее и бросается к ней.

Милая! Я так рада!

Мюна, где у вас ванная? В моем конвертике забарахлил оксигенизатор. Мюна ахает и исчезает вместе с Молли за дверью.

Ага  беседует с Мо и Казимиром.

Конечно, примеривать небесный хомут поэтического величия раньше времени занятие опасное. Но мне кажется, что наша безумно преданная литературе труженица сейчас действительно выбралась из темной пещеры в мир исходно светоносных и более чем живых пра-образов.

Мюна возвращается в гостиную и сталкивается с Ли, которая уже давно отдыхает в тихом углу.

Ли, радость моя! Я только что рассталась с Молли. Она приехала совсем больная. Слава Источнику, у нее сейчас доктор и ей уже лучше. Как ты?

Нашла тихий уголок и рассказываю себе сказки о транс-расовых реинкарнациях. Это прекрасный миф. Все мы примеривали это на себя. Помогает организовать сознание. Беспокоит меня в этом сюжете  лишь подозрение, что не все концы сходятся. Чаще всего передаются только какие-то доли и фрагменты личности. Что же это за перевоплощения такие? Кого и во что? Получается, что передается не монада (куда им монадам стремиться, окон-то все равно нет), а возможность идентифицироваться с какой-то историей в «иной» судьбе… Тут я подумала о вселенском зеркале. И рассказала себе новую сказку. Вселенная возникла, когда разбилось великое зеркало, когда единое, обладающее бесконечным разнообразием, стало отражаться как множество изолированных миров и сущностей. Прошли миллиарды лет. И вот я ищу себя — в этом вихре мелькающих зеркальных изображений. В одних изображениях сквозят другие, иногда очень дальние изображения, как будто встречается что-то до боли знакомое, родное, как будто восстанавливается потерянное единство. Хочется это удержать. Мы, умные фрагменты зеркала, в этом на короткое время преуспеваем, но неизменно теряем зыбкое отраженное изображение, и вот мы опять ищем. Прости, Мюна! Тебя, кажется, зовут…. 

 

Разговоры уходящих гостей

Заметили эту золотую накидку? Полное отсутствие вкуса.

А походка! Тот, кто передвигается на шести лапах, это по-моему не разумное существо, а боевая машина пехоты.

Уберите труп ксенофоба! Мне стыдно общаться с такой провинциальной публикой. Хотел бы знать, что бы вы, господа и дамы, делали в галактическом центре? Вы встречаете в коридоре гигантскую тысяченожку. И смотрите в окно, чтобы вам тут же дурно не стало. А это прошел мимо вас — один из величайших философов современности. Да, Тип Тип — миллипед! Можете проверить по энциклопедии.

Не знаю, у нас в журнале Баллон гораздо более интеллектуальная атмосфера. И обходимся безо всяких экзотических существ.

Это вас и губит. От вас разит провинциальным театром оперы и балета на миллион световых лет.

А от вас, молчун?

В ваших журналах слова тонут в словах. Сухие листья на ветру. Не более. Слова живут только паузами между ними. Это знаю я, и это понимают все мои друзья. Мы суеверные анархисты-артистократы. Наша вертикаль власти — пирамида примет и предчувствий. Наше кредо? Оно просто и убедительно. Вы найдете его в конце каждого предложения любого текста — между последней буквой и точкой. 

Темное высказывание. И вообще, перестаньте! А вы заметили, что Хаггерманн не понял, что А Хо Ик и А Хо Хик два разных поэта?

Очень они нужны Хаггерманну. Мегагалактический поэт-лауреат может вообще не замечать мелкой суеты у своих ног.

Не говорите. Да и при чем тут поэт-лауреат? Разве молодые читают Хаггерманна? Мюну, да!  Молли — тоже. Продвинутая молодежь читает Ли.

Чокнутые — Розу Заката.

Согласен. Но чему это нас учит?

Да ничему! Раз мы провели несколько часов в обществе приличных поэтов — и остались самонадеянными юнцами.

Ты говоришь как учитель начальных классов. 

Голоса удаляются.

 

Заложники миров. Небесное сияние и тень Лилит

Насколько я знаю прабабушку, тут должен быть какой-то подвох, шепнула Мюна. Тот факт, что нас ведут в не-миры длинным, физическим путем, говорит о многом. Казалось, к чему такие церемонии? Расстрел на борту, или удачно подстроенная катастрофа, и все мы мгновенно окажемся в не-мирах…. Тут или какое-то неизвестное мне ограничение, наложенное на не-миры, или (и это более вероятно) прабабушка хочет, чтобы нас поймали. Может быть, она желает поторговаться с представителями миров. Такой сценарий давал бы некоторые надежды. Но если она хочет тем самым провоцировать конфликт между мирами и не-мирами, наше положение незавидное. Хотя все-таки несколько иное, чем она старается нам внушить. Оказаться на поле грандиозного боя между силами миров и не-миров. Прямо скажем, не для этого мы прилетели в Инсектоград. Увы, в любом случае наше дело телячье. Что мы можем изменить? Остается следить за событиями и быть готовыми ко всему.

Бородавочники тут же проворно разводят нас по каютам.

Позже я снова брожу один по пустынным коридорам. Найти дорогу к Мюне и Жоржу невозможно. Вдруг на повороте передо мной мелькает женский силуэт. Оборачивается ко мне. Красивое несколько полное, но удивительно гармоничное лицо, лишенное даже намека как на духовность, так и на пошлость. Высокая ладная черная фигура на трехпалых птичьих лапах. У меня нет времени рассматривать ее. Пошли, — бросает она мне через плечо и с легкостью входит в стену коридора. Будучи лишь полу-материализованным в этом мире, я без колебаний следую за ней…Мы оказываемся в полутемной комнате, без окон и без дверей, драпированной чем-то похожим на черный плюш. На столе горит несколько старомодных свечей.

Молчание. Что мне с тобой делать, автор? Ты, прямо скажем, не блистаешь здоровьем, но постоянно вмешиваешься в наши дела. О чем ты в данный момент стучишь на компьютере? Описываешь некую фантастическую встречу со мной. Я в роли главной, но как будто симпатичной злодейки. Ты уверен, что мне это нравится? Знай, что я могу остановить тебя в любой момент. Сердечный приступ, инсульт. Можно использовать и что-то более творческое. Например, напугать до полусмерти, оглушив каким-то ужасным поворотом судьбы. Ты ведь не очень смелый человек. Знаешь, на что способны метафизические сущности… Но я шучу.

Мне на самом деле приятно, что я тебе нравлюсь своей человеческой маской. И в то же время интригую как принцип. Ты чувствуешь наше с тобой родство. Родство столь же невероятное, как и очевидное. Может быть, пора понять, что к чему? В качестве метафизического упражнения попробуй сказать: «Сестра моя, вода, сейчас я тебя выпью»! Это то, что я говорю живым существам. И отвечаю за свои слова. А ты? Ты пугаешься и делаешь поправки: сначала «не выпью», а потом, подумав, «не сестра». Но вспомни! Вспомни! Ты не только «добрый человек», но и «автор». Через какие испытания ты проводишь свои dramatis personae? Кто ты после этого, если не часть моей Тьмы? Скажешь, что тексты не в счет, что это литература, это игра? Но если идет игра в карты, то накапливается  карточный долг. Литераторы отвечают перед миром. И сами это знают… Но все же, по большому счету ты прав — все игра, включая наказание! Не верь ничему! И не бойся…   

Да, все что с нами происходит, вся эта вселенская карусель, к тому же сама себя (в том числе и тебя) поедающая карусель, это колесо воплощений — конечно, все это — иллюзия. Но вы забыли о простой возможности поиграть в этом иллюзорном мире, а, наигравшись, просто приподнять покров иллюзий и броситься обратно в материнский ясный предрассветный свет не-миров. Вы прячетесь, слыша наш голос, кутаетесь в новые и новые слои производных иллюзий. Ваше испуганное я — и ткач и портной и продавец и клиент.

Везде обман, который прикидывается действительностью, но в каждом из миров и не-миров у обмана свой облик. Здесь я твой родственник и веду с тобой неторопливую беседу. После смерти я буду хирургом твоей души. Хорошим хирургом. Но предупреждаю, наркоза не будет. Таковы правила игры. Ты поймешь со временем, что я имею в виду. В не-мирах уже требуется особая, почти невозможная сила духа, чтобы вспомнить о нашем родстве и о других моментах реальности.

Достижимо ли истинное понимание через границу света и тьмы, не построенное на временных поблажках или на откровенном обмане (R явно отвлекается)? Не думаю, но все же, сделаю попытку рассказать тебе немножко о себе. Кроме моих вселенских обязанностей в не-мирах, которые определяют основной облик личности, у меня есть и нечто сокровенное, неподконтрольное, свойственное именно мне как метафизической личности. Есть такое свойство как спонтанность (спасибо моему хорошему другу за это слово). Она лежит в основе моих рейдов в миры. Спонтанно, как изменчивое море, я вторгаюсь в мир тупой твердыни материка-материи. Вне образов или в том или ином образе я преодолеваю поставленные мне рамки и совершаю одну рискованную операцию за другой. Они делают твой мир таким, каким он является. И получается так, что с точки зрения твоего мира я как будто хирург-на-договоре: социальный хирург, хирург истории и даже онтологии. Не пугайся этих слов, и не соблазняйся ими, не пытайся ни оправдывать, ни осуждать меня.

Путь ко мне, к моей истинной я, которая скрывается за этими масками, это путь к реальности. Как и ясный свет в разломе между мирами и не-мирами.  

Что же тебе предстоит сейчас? Я решила, что не буду превращать тебя в одного из своих людей. И забудь про Кебхут. И про Ребекку. Эти образы не совсем пустые, но они, ни тебе, ни мне, сейчас не нужны. Я ценю ту крохотную капельку понимания, которую неожиданно выделила твоя душа. Я дам тебе время разглядывать эту каплю. Может быть, ты найдешь несколько нужных слов.

И последнее, что мне хочется тебе сказать перед нашей окончательной и необратимой встречей в не-мирах. Там я буду совсем в другой маске, чем сейчас. Да поможет тебе тогда твое понимание. До этого момента осталось совсем немного. Можно сказать, что мои девять судей уже одевают парики. А мне тем временем хочется позвать тебя и еще несколько существ на несколько моих пиров. Куда и когда придти? Не думай об этом. Тебя пригласят. А пока отдохни часик другой в моем кабинете. Это прибавит тебе силы. Завтра будет трудный день. Береги... Предложение так и осталось незаконченным. Она…

Утром нас всех снова собрали в зале. Все было готово к торжественному гала-завтраку. На возвышении стояли столы для RSGigaL и для ее свиты, покрытые темносерыми, как будто светящимися скатертями. Появилась охрана, как цепочка высокогорных темных теней. За ними вошла RSGigaL в длинном бархатном платье, в окружении бородавочников и наемников, принадлежащих разным космическим расам, одетых в какие-то темные балахоны. Весь подиум разом потемнел. В нижней части зала за разноцветными столиками расположилась пока еще живая невыносимо легкомысленная пестрая толпа заложников с Розовой пантеры. Мюна, Жорж и я сидели за одним столом у самого края перед платформой обитателей не-миров.

Неожиданно я заметил, что за нашей спиной у Мандиблюма в лапках бластер и что он целится через нас в RSGigaL. С хриплым полуинсектным получеловеческим криком я пригнул головы Мюны и Жоржа, стараясь и сам как бы слиться со столом. Раз, два, три выстрела, и тут в суматохе я скорее почувствовал, чем увидел, как телохранители скрутили Мандиблюма и выволокли его вслед за обитателями не-миров, которые быстро, но организованно покидали зал. RSGigaL к этому времени вывели ее телохранители. Было бы вернее сказать, что она вышла сама. С поднятой головой и не торопясь.

Воцарилась напряженная тишина. И тут в тишине мы услышали топот многих пар тяжелых армейских сапог. Через минуту в зал ворвался спецназ Динориты. И вот уже все пленные-заложники, как еще дрожащие (млекопитающие), так и окаменевшие от испуга (жуки), эвакуированы на борт корабля Диносектора. В иллюминаторы видна гигантская тень корабля RSGigaL.

В зале рядом идет какой-то инструктаж бойцов. Вдруг раздается легкий хлопок, и корабль не-миров исчезает бесследно, как будто его и не было. Мы бросаемся к окнам. Слышно, что возникает легкий переполох среди воинов спецназа. Однако, к счастью, скоро выясняется, что никто не остался на враждебном корабле. Брать пленных, очевидно, не входило в планы динозавров. Да и вряд ли это было возможно. Я знаю, что высокопоставленные обитатели не-миров обладают иной материальностью, не подвластной манипулированию средствами нашего мира.

А в свою очередь не-миры явно имели свои соображения, заставляющие их вот так покинуть поле боя. И вот уже к нам подходит Амбуш, трудно узнаваемый в своей генеральской форме, но такой непередаваемо динозаврический, свой, родной. Значит, мы вернулись. .. Сейчас мне смешно вспоминать, но в тот момент я заплакал от радости.

 

Осада Ада осами-особистами. Пепел Араллу, серый Феникс

Прошло несколько месяцев. «Рулетка памяти» неожиданно прикомандировала Мюну и меня как собственных корреспондентов для наблюдения за осадой одного из физических входов в не-миры. Мы, естественно не отказались.

И вот мы у входа в Араллу, который совпадает с одним из черных дыр. Нас ждет величественная картина — полет миллионов ос в бездну…

Уже вторые сутки мы стоим у причала. Через портал существования (название техническое) на наш корабль пошел пестрый поток существ из не-миров. В основном это временные материализации ос, которые возвращаются домой после задания. Некоторое количество легких, как бы вырезанных из обгоревшей бумаги недавних обитателей не-миров. Мелькают и беспокойные демоны, среди них выделяется пара: высокий тощий, похожий на карандаш, и рядом с ним плотный коротышка как ластик. Картинка не совсем четкая, она опосредована смысловым конвертором, но затем проясняется, и в середине потока мы четко и недвусмысленно видим генерала Мандиблюма. Не без труда он выбирается к нам на платформу наблюдателей. Облик нашего знакомого к счастью почти не изменился. Обнимаемся.

На гигантском 3D экране перед нами видно пепелище, которое некогда было Араллой (бывалые военные корреспонденты говорят, что правильнее будет называть этот мир Арулла). Последняя тишина. И тут как будто ветер проносится над серой бездной. Под пеплом что-то шевелится. Как гигантские молодые грибы начинают проклевываться здания. Откуда-то появляется демон и показывает зрителям огромный волосатый кукиш. Арулла-Араллу возрождается у нас на глазах. Все выше дома. Все больше демонов. Как будто свежевымытые фасады вылупляющихся свежих без единой трещины зданий. Камера подымается над городом.  Вид площадей с толпой демонов что-то напоминает. Да, словно на картине Дали детали возрождающегося не-мира сливаются в портрет RSGigaL.

Все собственно ясно. Экран гаснет. Раздается команда готовиться к отлету.

Мы медленно бредем с Мандиблюмом к нашим каютам. Заходим в экспресс-кафе. Там за столиком сидит Амбуш, который выглядит предельно уставшим, но отнюдь не удивленным или огорченным… Подсаживаемся.

 

День рождения

Чирикающие комочки перьев на ветках, в небе, клюющие зерна на траве — милые, вы не те за кого вы себя выдаете. Вы славно спрятались в пух и в перья. Но я вас знаю. Вы динозавры… Я пробормотал это еле слышно, но вселенная была начеку. Что-то мелькнуло, встряхнуло, все вокруг потемнело. Что за наваждение! Я сижу на газоне у знакомого дома в Динозавровилле. Дом в маленьких цветных фонариках, и я знаю, что это — по случаю дня рождения Мюны.

 

Программа, ах, программа   

Группа «Ритуаль» и все желающие куролесить — «Звезда Домир: Динозавры — ОМ и Честь Вселенной» —  танцы, байки и караокэ на ходулях (до упаду). Приглашение поглядеть на мир с высоты наших предков. Ну и так далее…

Эго-перепрыг-балет (главный транс-балетмейстер: великая и ужасная народная артистка Дино республики — Прыгша): «Метелица метемпсихозов».

«С Миро по Шнитке », ансамбль аудиовизуального искусства духовно хулиганствующих гуманоидов-эмигрантов и прочего зверья: «Инаугурация маленьких космократов» — прыжки на месте, гримасы и декламация по бумажке. (Снято с программы по настоятельной просьбе Амбуша.)

Огненно рыжий др. Шайтанель Пенман посылает пятистрочную приветственную видеограмму Мюне. Было время, когда он заполнял промежутки между генами в только что созданных гуманоидных геномах текстами своих более чем неприличных (dirty dirty) лимериков, и в своей гордыне даже заверил у галактического нотариуса подлинность копий, запрятав сургучные печати в центромерах — на этом и попался, голубчик. Так вот, этот самый Шайтанель был только что освобожден из адской колонии графоманов и отправлен на вечное поселение на двадцать третий километр горы Олимп на Марсе. Однако он по-прежнему в курсе всех дел.

Не знаю, наследие Шайтанеля ли в этом виновато, или что-то другое, шепчет один из гостей другому, но есть какая-то пагуба в гуманоидных мирах. Госчиновники этих миров всегда безошибочно губят самое лучшее и талантливое.

Меж тем Великая стихиаль Лавиния  вручает Мюне ордена Льда и Снега III степени. Слушатели на балконе и в партере шепотом сообщают друг другу (а в VIP ложе — жругр жругру), что первые две степени (под названием ордена Лада и Света) если вообще выдаются, то используются для виртуального награждения внепространственных метафизических сущностей.

Мы живем в ночи пожирателей галактической иллюзии (ПГИ).

Настоящие ПеГИе (не белые и не черные) диалектики не забывают, что иллюзии иллюминируют, что любая иллюзия несет в себе механизм самопреодоления, встроенную программу, которая в нужный момент дает живой душе, погрязшей в иллюзии, урок Реализации.

Мне кажется, что мы только эскиз какого-то будущего проекта Вселенной, сказала Майя перед растворением в мировом эфире.

Но остерегайтесь зверя по имени Убежим.

Поцелуй тысяченожки — Синего Шуры Ммм…(1000раз)…ммм — поэта всея Мегагалактики. Мюна потрясена до кончиков лапок.

Пробегает — как на греческой вазе, высоко поднимая руки и ноги — пара гуманоидов со сросшимися головами. Их движения чрезвычайно быстры и свободны.

Кстати, меня всегда поражала летящая походка Мюны и ее матери Мо. Не пропорции головы, не очертания надкрылий, даже не цвет удивительных фасеточных глаз, а именно — осанка и походка. Кроме них так двигаться способна только Прыгша. (Какими смешными, но одновременно непередаваемо гармоничными кульбитами она влетает в комнату!) Но, как мы знаем, она не в счет. Она — сертифицированная богиня.

 

Дикий Старый Дух и несколько едва различимых фигур в тени

В бессмертии много тоски. Но есть и утешение. Картины. Много картин.

Вот Мо и Казимир никак не могут наговориться а зале ожидания Космопорта.

Вот Мюна в своей детской кроватке, на лапках трогательные дешевые украшения из цветной прозрачной пластмассы.

Вот она на трибуне конгресс-зала Мегагалактического Центра.

Вот она, осунувшаяся, как будто высохшая и неподвижная в гробу в доме литераторов в Динозавровилле.

Прощайте, Мо и Казимир! Прощай, Мюна! 

Прощайте, прощайте, мои друзья.

Прощайте.

Кто вы?

 

Кто ты, Мюна?

Но как я могу рассказывать о событиях, которые имели (или не имели) место в жизни существ, которые на самом деле пережили меня? Не знаю. Не знаю. Пока я пишу, я живу.

О жизни Мюны ходит много легенд. Говорят, что скоро после дня рождения, о котором мы рассказали выше, между ней и добрейшим Амбушем состоялся крупный разговор на повышенных тонах. Могу заявить, что это действительно так, об этом говорят почти все доступные нам источники. Детали разговора нигде не были фиксированы. Известно только, что Амбуш как будто обвинял все семейство Раудсеппов в двурушничестве и тайном покровительстве террористам. Считают, что он собрал внушительный объем доказательств. Но после нескольких часов тон разговора стал ниже. Потом они перешли почти на шепот. И, кажется, расстались друзьями. По крайней мере, никаких преследований, на которые кое-кто, может быть, рассчитывал, не последовало. С другой стороны, пошли даже слухи о том, что досье на семью, составленное в ведомстве Амбуша, загадочно пропало. Но такое могут рассказывать только существа, абсолютно не знающие динозавров.

Давайте все же немножко еще посплетничаем… Говорят, что в некоторых мирах Мюна действительно спасла RSGigaL, сообщив ей некоторые детали готовящейся операции по окончательному решению проблемы не-миров. Да, это было бы похоже на Мюну, она очень любила свою прабабушку, но никаких следов подобных действии Мюны в архивах не осталось. Ну, может быть какой-то намек на след в одном мире. (Впрочем, большего для RSGigaL и не нужно было. А с другой стороны, могло ли вообще увенчаться успехом строительство мира без его противовеса — не-мира.) Как бы то ни было, нам достоверно известно, что сумрачная RSGigaL и Казимир да Винчи (неважно, при помощи Мюны или без) в своем базовом не-существовании по большому счету как пребывали так и пребывают. И никакие попытки «решить их вопрос» до сих пор ни к чему не привели. Но ничего определенного о их противо-жизни в не-мире нам, конечно же, неизвестно… Зато хорошо известно, что во многих мирах состоялся спокойный уход Мюны от общественной жизни. Тревожные ожидания не оправдались. Дети выросли, Жорж увлекся откуда-то взявшейся самозванной дочкой Прыгши. А Мюна удалилась в уединенный домик на опушке леса и десятки лет что-то писала и писала. Вы знаете, что открытие архивов Мюны несколько лет назад стало некоторой сенсацией мегагалактической литературы. Архив огромный, и не все еще стало доступно для широкой публики. Все, что сама Мюна в своем развернутом литературном Завещании считала достойным внимания своих невидимых читателей, в архивах сохранилось, и многое уже опубликовано. Вышли «Бедолага логопед», «Смех Ребекки», «Разговоры у колодца», «Сестра моя систра», «Голый завтрак с прабабушкой», «Турбулентность вакуума», «Дневные сны змея Апоп», «Карандаш Тауерса», «Разрушение несуществующего: Знают истину Осы», «В поисках несистемного добра», «Размышления у служебного входа», «Расправив крылья, вдвоем…», «В Индию общей судьбы», «Жизнь Дино». И еще, … один спорный пустячок, как она сама записала: «документальный роман о моей семье, п. п. КР.» 

 

Эпилог

 

RSGigaL: Открытие круглого стола поручили мне как старшей по возрасту.

Мюна: Поддерживаю. Но предлагаю, чтобы прабабушка выступила в своем аутентичном облике Бабы Яги.

RSGigaL: Мюна еще настолько молода, что ей интересна старость. Мне это ни к чему. Все и так все знают. Но требуется сдержанность и соблюдение дресс-кода телесного существования. Старость, скажем так, слишком выразительна. Одни пигментные пятна чего стоят. Под пирамидами это понимали.

Мюна: Старость очаровательна. Она никогда не является пошлой.

RSGigaL: Это игры некоторых цивилизаций в молодом мире. Говорю тебе как опытная террористка и любящая бабушка: старость это искалеченная временем старинная  монета с низкой рыночной стоимостью, хотя она и может быть мила хозяину коллекции. А молодость, это тривиальная, но значительная сумма в конвертируемой валюте. Такой вот пошлый образ.

К тому же я просто предпочитаю выглядеть молодой. От меня и так все шарахаются. Амбуша не будет?

Ага: Нет. Мы ему просто не передали. Жалко старого омоновца. При одном взгляде на участников нашего круглого стола его честное сердце не выдержало бы. 

RSGigaL: А как насчет тебя, автор? Ты конечно не Амбуш, но ушел от него недалеко. Разве что в умных рассуждениях. А в жизни ты норовишь руководствоваться махровым и суеверным  дуализмом. Как будто все время разбираешь темные и светлые камушки: это добро, а это зло. Но когда судьба стучится в дверь, гребешь все камушки, не разбирая, в ящик стола. Ergo: если тебя чаще пугать, может быть и выйдет толк.

Я: Мою манихейскую паранойю здесь, кажется, никто не разделяет. … Ну и отлично, значит, хотя бы данная часть моего сознания — а вы ведь часть моего сознания, не правда ли — не безнадежна. К тому же, проблемы проблемами,  мне все равно скоро к RSGigaL. Пора привыкать. Я должен преодолеть свой страх и свою склонность увлекаться. Обещаю держать свое сознание в узде.

RSGigaL: Ну вот и хорошо. А насчет части сознания: кто ж его делит, это сознание, и кто удерживает части разделенными? Выясни этот вопрос, прежде чем отправишься к одной такой части на ПМЖ. Кстати, передай ей привет от целого. О смерти будем говорить?

Рапа: Это обязательно?

RSGigaL: Ничего личного. Просто хотела напомнить, что вы все до единого будете у меня. Это не угроза. Я не бяка в черном, а вполне симпатичная дама, которая просто провожает вас туда, куда вы так или иначе, с 100% гарантией попадете.

А там, у нас, вы вливаетесь в этюд в приглушенных тонах. Бабочки сбросят крылья и превратятся в трудолюбивых личинок небытия. Их деятельное не-существование у меня — вещь непредставимая для живущих. Рапа не спешит об этом узнать раньше времени, и он как всегда прав.

Значит, поехали дальше. Вопрос автору, насчет «власти versus динозавры» в его Opus magnum. Там все четко: власть имущие плохие, ящеры — хорошие. Одни все время кого-то мочат и что-то грызут, в лучшем случае что-то мелкое, подручное; другие терпимы, могучи, немножко наивны, поэтичны. Со мной диктаторы делают историю, а в разговорах и мыслях автора они пугала огородные, презираемые и ненавидимые. С каких пор завоеватели, насильники, отравители, мучители перестали нравиться творцам? А ведь двери их дворцов были всегда открыты для музыкантов, художников и оккультистов. В чем дело? Автор! Свидетели! Ждем-съ!

Инна-Анна (появляется в дверях): Ишь, раскомандовалась, сестрица. (Целуются). Зря вы уши развесили, моя сестричка мастерица выдавать парадоксы за последнюю правду. Она хороша и умна. Но правда ее лукава. Она превратила не-существование в великое искусство полемики с существованием. Но ее время кончилось, и мандат не продлили. Я пришла сообщить, что не-миры отныне переданы под управление Казимира да Винчи и Мюны. На смену диалектике пришла поэзия. Что из этого выйдет, не знаю — увидим.

Прыгша: Куча мала! Примете еще одного бога, правда, без мессиджа? Могу выдумать.

RSGigaL: Друзья Мюны это наши друзья. А вот насчет богов, лучше бы ты спросила, нужны ли нам самозванцы? 

Инна-Анна: Не спеши, Эрка. Она не по нашему ведомству. Не по нашему старому ведомству. Но сейчас мы и сами — не-знамо-кто. Зато вольны как птицы. Пошли!

Мюна: Дорогие юные прабабушки, куда вы? Вы мне нужны — обе.

RSGigaL и Инна-Анна: Мы скоро вернемся.

Прыгша: Всем привет! Я так рада за тебя, Мюна. Учителя танцев в новой Араллу не нужны будут?

Лавиния (входит, но пока ее не замечают).

Я (Аге и Рапе): Мы остались в компании старых друзей.

Рапа: Автор, ты все-таки не тот человек, кого мы знаем. Какой-то распотрошенный клон. Не думай, мы к тебе и к такому вполне дружелюбны. Хочешь динозавроквартиру после инсекторемонта? Уступлю задешево, она находится в океане на глубине полтора километра. Спуск и подъем занимают уйму времени. Зато, какая тишина!

Ага: Не юродствуй, Рапа, с автором все не так ясно. Он был с нами в физическом контакте еще до того, как узнал. К тому же он — Тимон. Дело не только в воображении и воле. Что-то в этой истории расставлено потоком. А вот, успеет ли он?

Прыгша Мюне: Я уверена, что сейчас, когда ты займешь трон не-миров, многое изменится.

Мюна: Хотела бы надеяться. Но Казимир уже столько лет делит власть с прабабушкой, а крупных изменений в нашей миссии не было. И наверно не могло быть. Смерть это смерть, при любой власти. К тому же не-существование имеет свои обязанности перед общим миропорядком. Все же, я знаю, мы с Казимиром напряжем мышцы своей воли, и хоть на несколько градусов, но повернем руль этой ночной баржи. И поищем новый выход в единый поток для миров и не-миров.

Лавиния подходит сзади к Мюне и закрывает руками ее глаза. (Шепотом): Угадаешь — будет сюр-приз.

Мюна: После стольких не-встреч, наконец-то. Лавиния дорогая! Дай я на тебя посмотрю. Там — все получилось?

Лавиния: Не впервой. Очистить пространство от сентиментальности?

Мюна: Только вместе со мной. Ну и шутки у тебя, родная!

Я: Хочу попросить тебя, Мюна. Может ли RSGigaL сохранить суверенитет над какой-то частью не-миров? С выходом в сопряженные миры существования.

Мюна: Неожиданный вопрос. Не знаю. Ну разве что, если будут желающие не-существовать под ее метафизодикцией.

Я: Я.

RSGigaL (появляется рядом с нами): Это было сказано во-время. Спасибо! Надеюсь, ты понимаешь, что другой, более осязаемой благодарности от меня не будет. Дружба дружбой…. Да и вообще я не существо, а воленосная функция вселенной. (Разве?) Но слова твои принимаю. Они не так незрелы, как кажется присутствующим. В них есть лояльность к вне-системному. Этот товар мы ценим.

Мюна: Не спеши, прабабушка, я еще ничего не решила.

RSGigaL: За тебя я спокойна, Мюна. Старшие товарищи тебе подскажут.

Ага (мне): Что ты делаешь?

Я: Не могу переходить в не-существование под руками Мюны. И еще RSGigaL в тоске.

Ага: Насчет Мюны, понимаю. Но RSGigaL… В новом малом мирке своего властного не-существования она превратит тебя в тряпичную куклу, свяжет страданиями и преступлениями. Ты ее не изменишь. Не тот калибр личности. Извини!

Я: Наверно. Но что-то надо делать.

Ага: Необратимые изменения психики из-за аллергии на жизнь. Но может быть просто временная активация Анимы-Танатос. Подождем с прогнозом.

Рапа: Мне подсказывают, что есть такая опция: посмертное пребывание сочинителей в пространстве литературы. И сетераторов в сетях эконом-класса Тати. Может быть, это тебе подойдет. Все лучше, чем в одной банке с RSGigaL.

RSGigaL: Не понимают. Не видят главного. Тупость, неблагодарность и самонадеянность. Грустно (пауза, обращается ко мне): До встречи (исчезает). 

Ага (мне): Это значит, что ты свободен. Если хочешь.

Мюна: Завтра для многих наступит день ответственных решений и тяжелой работы. Но сегодня мы вместе. Это особые несколько часов, которые нам подарили то ли автор, то ли Поток. Давайте воспользуемся этой возможностью в полной мере. Мы собрались из миров существования и миров не-существования. Зову всех, кто еще не откликнулся, кто не получал нашего сообщения, кто не понял, спешите! Станем ближе друг к другу. Сегодня мы увидим друг друга с кристальной ясностью, без заблуждения и осуждения, без всякой шелухи. А потом будет то, что будет. Милые, родные! Сюда! Сюда!  

 

Первой чрез некоторое время появляется RSGigaL, ее губы в первую долю секунды сжаты как две голубые нити, но вот она уже всем обворожительно улыбается. Она переоделась. Для меня это пугающая, но красивая женщина. А в каком образе ее видит Мюна? Она встает рядом… чья-то рука крепко держит мою руку, это Инна-Анна… да, конечно RSGigaL встает рядом с Мюной. Все правильно. Инна-Анна держит меня, через ее пальцы в мое тело вливается прохладный поток живительной силы,  другой рукой она гладит плечо RSGigaL, еще одной рукой держит Мюну. Что я говорю? Что-то явно не сходится, по крайней мере, с человеческой точки зрения. Но это не важно. Вот пролетает, опрокинутый, как отражение в пруду, Токсикодендрон. Периферийным зрением вижу знакомые лица. Край зеркала, на месте изображения появляются слова: несовместимые реальности. Картина тает, как будто боль сжимает сердце. Комната заполняется крыльями насекомых, листьями растений, мускулистыми телами динозавров. Вот появились, молодые как прежде, Казимир и Мо. Вот лишайник Ли, я узнал ее. Она мне что-то пытается сообщить, но компьютеры зависают. Перегруз. Вот задумчивый Амбуш. За его спиной полу-появляется Старый Дикий Дух. Два моллюска, один из их кажется Молли… Роза Заката…  

Какое счастье, какая тишина.

 

 

Часть 2. Корзина II 

 

Интерлюдия: изложение основного сюжета «Апологии динозавров». В помощь читателю, который в какой-то момент потерял нить повествования  

 

Главный герой, Казимир Раудсепп, неудачник и философ-самоучка, отправляется в путешествие по Вселенной в обществе Дикого Древнего Духа (ДДД, он же УОФ). Мелькают гротескные детали жизни разных миров. Из-за обилия впечатлений на одной из космических остановок у Казимира начинается острый приступ ксенофобии. ДДД и динозавр Ага помещают Казимира в клинику Галактического центра. Там он заводит знакомство, а затем и дружбу с эксцентричным осьминогом Рапой. В то же время в космическом центре работает стажер Инсектоимперии Мо. Она происходит из влиятельной семьи,  но по стандартам красоты, принятым у насекомых, весьма неавантажна. Она назначена куратором Казимира, чтоб облегчить его адаптацию в Галактическом центре. «Безбашенная» Мо полна фантазий и кипучей энергии, и, одновременно с благотворительной работой в больнице, замышляет подчинить своей воле одного из высших должностных лиц планеты Земля. Она собирается воспользоваться традиционной психотехникой насекомых, позволяющей превращать млекопитающих в безвольный рабочий скот. Однако, Мо никудышный ветеринар, и техника не срабатывает. Во избежание скандала ее высылают из Галактического центра. Земные власти затаивают недобрые чувства против Мо, которая унизила достоинство человеческой расы. Начинается переписка между Мо и Казимиром, который осваивается в Галактическом центре. Они сближаются.

Дальнейшие события протекают по-разному в разных версиях Вселенной. Предполагается, что версии все реальны, но физически разобщены. Физическое тело не способно преодолевать эти барьеры. Это может только сознание, особенно при нарушении памяти. Подразумевается и некая особая психотехника.

Иначе говоря, как и во многих сказках, перед героями открыты три пути.

В некоторых версиях Вселенной Мо и Казимир попадают под воздействие темных сил RSGigaL. (В древнем Шумере под именем Эрешкигаль она была хозяйкой царства мертвых). Отчасти для срочного пополнения контингента мертвецов, а отчасти по своей склонности к темной мистике, она руководит группами террористов во всей Вселенной. Мо и Казимир попадают в один из ее отрядов, и оказываются в плену у правительственных войск. Следует расстрел при не совсем выясненных обстоятельствах.

Во многих Вселенных роман Мо и Казимира не столь авантюрен. Казимир делается известным философом империи Динозавров, а Мо выходит замуж за жука и еще некоторое время работает дипломатом, затем уходит в отставку и становится известной инсектоматроной, покровительницей искусств. Ее внук Казимир да Винчи является гениальным поэтом, но погибает в юношеском возрасте. Уже в глубокой старости овдовевшая Мо и Казимир вступают в гражданский брак в одной из дальних провинций Вселенной.

И, наконец, в некоторых версиях Вселенной Казимир и Мо создают семью через несколько лет после событий в Центре и поселяются в империи динозавров. Вселенское общественное мнение считает брак насекомого и человека скандальным, особенно бурной является реакция ультраконсервативной империи разумных ядовитых плющей. В то же время и власти Земли ищут случая рассчитаться с Мо, а Казимира Раудсеппа в этих обстоятельствах считают  перебежчиком и предателем. Именно эта версия развивается в основном корпусе Апологии.

Несмотря на происки Космократа (Земля) и Токсикодендрона (Империя  плющей) жизнь наших героев налаживается. У Казимира и Мо, не без помощи генной инженерии, появляются дети. Их сын, Казимир Раудсепп Мл., внешне чистокровный гуманоид (но с некоторыми генами насекомых), становится профессиональным шахматистом. Дочка Мюна, жук с отдельными человеческими свойствами, приобретает известность во всей Галактике и даже за ее пределами, как одаренный поэт.

Детство Мюны не является безоблачным. Да, она любима родителями, но, будучи дочкой Мо и Казимира, подвергается травле в СМИ консервативных сил  Вселенной. То ли по этой, то ли по какой-то другой причине, даже в просвещенном Динозавровилле у нее практически нет друзей среди сверстников. Она уходит в мир собственных фантазий. (Так по крайней мере кажется ее родителям.) Время от времени Мюну навещает RSGigaL. Мюна любит ее как свою полумифическую прабабушку, но не может не видеть ужасную сторону тех сил, которыми она манипулирует. Однако быстро растут и возможности самой Мюны. В снах она осваивает переходы между версиями Вселенной и налаживает контакт с Казимиром да Винчи. Эта связь не прерывается даже со смертью Казимира, который, наподобие страдающего бога Озириса, становится (под опекунством RSGigaL) правителем царства мертвых («не-миров»). За перипетиями в жизни героев следит некий духовный клон Казимира Раудсеппа, которого, начиная с определенного момента повествования, называют Автором. Он устанавливает контакт с Мюной, и в конце Апологии даже (в известном смысле) появляется в ее мире. Меж тем жизнь Мюны имеет и более прозаическую составляющую. Она выходит замуж. Первый брак Мюны оказывается неудачным. Второй брак с представителем Земной писательской династии Дантесом более счастлив. Но и этот брак, в конце концов, распадается. Мюна становится писателем-отшельником. Чем дальше, тем ощутимее в жизнь всех действующих лиц, включая Автора, вмешивается RSGigaL, напоминая о неминуемой смерти. Сила смерти (Танатос) не может не пугать и одновременно привлекать героев повествования.

Сказанное здесь конечно не является какой-то окончательной правдой о действующих лицах Апологии. Совсем нет. Это некий конспект созвучный нашей эпохе (эпохе Digest).

Действительность вещь зыбкая, и, главное — многогранная. А суть литературы не в теме, а в вариациях…

Еще несколько слов о действующих лицах. Образы семьи Раудсеппов и их окружения впитали некоторые, оставившие заметный след в англоязычной литературе, настроения известного ирландского поэта и мистагога Йейтса и его близких. Близкие, это в первую очередь поэт Эзра Паунд, актриса-революционерка Мод Гонн и леди Августа Грегори, знаток кельтского фольклора. В Ирландии начала XX века подъем национального самосознания, который сопровождался ростом нетерпимости и насилия, ставил перед интеллигентами трудные морально-этические задачи. Совмещать любовь к родине, отвращение к насилию, и лояльность к друзьям по разные стороны «баррикад» было задачей заведомо невыполнимой. Несмотря на отсутствие прямых сюжетных перекличек, автору мерещатся здесь какие-то важные исторические резонансы.  Эти, я бы сказал, дальние переклички в основном оформлены на языке нашего подсознания: в виде «похлопываний по плечу»: совпадений и странных, но запоминающихся пустяков. 

Что же касается руководителей Космических империй, то они не списаны с конкретных современных политиков, хотя в их образах и не могли не отразиться некоторые проблемы Земли XXI века. 

 

Вторая корзинка слухов, апокрифов и документов: Дино САД  

Кто сказал, что все уже сказано? Это неправда. Мы расставили только главные вехи в жизни наших героев и изложили основные версии событий. Для тех, кто полюбил Мо, Казимира, Мюну и их друзей, можно найти еще много чего. Конечно, это истории и материалы «для своих»! Но если вы с нами, то милости просим снова в путь! Как всегда, с полу-улыбкой, полу-закрыв глаза…

Вот самые первые электронные папки ранее не опубликованных документов. В них записаны  картинки, которые вспыхивают в фасеточных глазах интуиции (похожих на глаза Мо и Мюны), пока мы приближаемся к нужной точке пространства и времени и делаем выбор между версиями миров. А вот объемистые файлы с ранее пропущенными, но, на наш взгляд, небезынтересными эпизодами из жизни наших героев и их друзей.

Конечно, как бы слушая речь на малознакомом для нас языке, мы записали в основном то, что было привычно по опыту нашей жизни. Но мы таковы, и с этим ничего не сделаешь.

 

Музы и союзы

Культурные новости метагалактического союза. При вручении премии Метагуманоидный Триумф дирижер Х вышел на сцену нежно хрюкая, одетый по последней моде: в превосходного покроя темно-серых брюках, со слегка расстегнутой ширинкой, и в выбивающейся из брюк белоснежной рубашке с крупными, хорошо заметными жирными пятнами. Зал устроил гениальному музыканту продолжительную овацию.

Галактические медиа сообщают о продолжающихся массовых демонстрациях на планетах, соседних с сектором, контролируемым Священным Союзом Нашей Галактики. «У нас нет покоя от бесконечных провокаций и претензий СС. Храни вас Бог от соседства с подобными святошами». Так,  несколько наивно, заявили нашему корреспонденту падонки, живущие в зоне конфликта, вяло тлеющего последние 70000 лет.

Галактическая Ассоциация Глюконавтов присоединилась к  демонстрациям против ССНГ, и, естественно, внесла в акции протеста здоровый элемент бреда.

СМИ ССНГ сообщают о закрытии на первоапрельские каникулы  ведомственного театра сотрудников терминальных тюрем «Finita la commedia».

Соседи сообщают: В ССНГобъявлен постоянно действующий план перехвата Вохр-останови-кого-хочешь. Соседи сообщают еще, что Государевой Аэрокосмической Инспекции ССНГ пришлось уничтожить около миллиона недо-вещдоков: пакетов с наркотиками и связок террористической литературы. Причина — и на пакетах и на страницах книг была обнаружена нано-надпись: «в помощь инспектору ГАИ», к тому же обнаруживались дефекты механизма само-залезания.

Из альтернативных СМИ. Душа обязана трудиться. Такой лозунг провозгласил Межрелигиозный астральный клуб спиритов (МАКС). Клуб сообщает об организации непространственных трудовых колоний по перековке  бесноватых и потерявших ориентиры душ. Среди обывателей эти лагеря получили название: НК(б)ПП («Наши киски без права переписки»). 

Взволнованный державописец Соловей Пуговкин поучает: Человек, это продукт развала Пуруши, Всемогущего Первосиловика.

Из учебника Основы политологии: Cуществуют три сословия: богачи (символ кошелек), чиновники (замок) и силовики (плеть). Властвовать они могут, только объединившись по-два, подчинив себе третье. Для объединения сословие должно консолидироваться внутри себя. Для двух последних сословий, живущих естественной роевой жизнью, здесь нет большой проблемы. Поэтому вновь и вновь возникает священный союз замка и плети. А что в это время делают богачи? Умнеют, глядя на небо в клеточку. А когда главные Коши надевают испанские калоши, остальные тут же делаются совершенно правильными: медоточивыми, шелковыми, дойными.

Кстати, аристократы среди силовиков — жиловики. Символ — черный овал. Ни лица, ни следа, ни люстрации. Имена, клички и явки хранятся там, где надо.

В альтернативных СМИ сообщается о создании общественного союза осьминогов-экстрасенсов — ветеранов спецслужб, участвовавших в двух последних холодных мировых войнах — каковому союзу передано монопольное (включая подпольное) право кустарного пошива офигенной обуви для пенсионеров. На днях мастерским этой сверхъестественной монополии была торжественно вручена лицензия на торговые марки «Фантазия Гете» и «Стук-стук».

 

Газеты на столе ученого соседа  

Мегагалактические СМИ с возмущением сообщают о проведении в галактическом секторе, населенном динозаврами, турнира хакеров и крекеров с огромным призовым фондом. Хотя подобная отвлекающая луденизация элитарных люмпенов умственного труда, по мнению ряда экспертов, и позволит снизить частоту появления новых (компьютерных и, что особенно важно, также биологических и космологических) вирусов, и несомненно выявит скрытые таланты, она вызывает настороженное, а иногда и крайне негативное отношение в соседних гуманоидных мирах.

СМИ сообщают о межгалактическом призе в миллион д.е. за лучший проект утончения скорлупы яиц динозавров. Это позволит уйти от психологически опасной практики надкусывания яиц, чтобы помочь динозавренку выбраться. Многие врачи — во главе с проф. Динографом (клон 02-33-1728) — считают, что современная практика приводит к ассоциированию концепций смерти и освобождения в  формирующейся психике бэби-динозавров, что во взрослой жизни чревато излишним фатализмом и пассивностью при чрезвычайных обстоятельствах. Однако ряд влиятельных религиозных деятелей зарубежья уже  выразили опасение, что предполагаемое новшество приведет к снижению природного страха Божьего, а также распространению атеизма и сциентизма среди динозавров.

Из оппозиционных СМИ. При чем тут динозавры? Они как раз нормальные существа, а первобытные свирепые монстры, «ужасные ящеры», это мы, самопровозглашенные великие расы Вселенной: ядовитые плющи, инсекты, гуманоиды. Религия динозавров поверхностна и примитивна? Как сказать. Ведь нет никого, кто бы больше динозавров преуспел в ежедневной деятельной помощи своим ближним: другим расам Вселенной. О чем это говорит?...  Конечно же, ни о чем. Тем более, что нам, остальным, остаются весь шум и вся ярость, священные книги, догматические споры, отлучения, войны цивилизаций. Все, чего мы касаемся, превращается в смесь злорадства и восторга, в щекотание державного эгрегора, этого коллективного коралла на костях. Мы мешки, полные правильными цитатами, презрением и ненавистью. Спросите у его Величества Токсикодендрона. 

Erratum. Вместо «В гипермаркетах Панокеаниума поступили в продажу потрошенные тушки Homo arcticus» следует читать «Для туристов вида Homo sapiens поступили в продажу потрошенные тушки Lepus arcticus».

 

Файлы Филомелы 

Философы совсем зафилонили в своей колонии на острове Филонова среди моря Фиделио. Это было отмечено в докладе комиссии Метавселенской любомудрой палаты. «Какая досада. А мы так надеялись данным проектом незаметно для окружающих добиться прорыва в развитии концепции гиперфункционального госдуализма», сокрушался перед журналистами комендант колонии Маркиз де Философский Сад, кавалер Звезды.

Конгресс филателистов, который состоялся в Филадельфии, принял постановление, призывающее к беспощадной борьбе с филокартистами. Последние сделали попытку открыть киоск, торгующий открытками, прямо напротив рощи филодендронов, аффилированных филателистами. Это нельзя воспринимать иначе, как открытый акт эгрегорной агрессии, заявил журналистам-пофигистам председатель общества филателистов-истцов г-н Виолончелин. «Решено! Будем принуждать эти противные существа к страху и трепету».  

Всеобщий Филин сообщает всем поперечно полосатым разумным пернатым: конец комедии. Просьба всем вернуть паспорта творцу, так как по требованию миноритарного акционера — парламента птиц — Вселенная ликвидируется. Руководителем ликвидационной комиссии назначен я. Об условиях тендера на создание новой Вселенной, на месте ликвидируемой бяки, будет сообщено позже.

 

Голоса раскрепощенных рыбарей иррационального

Объявление в газете «Итак а Итаке». Завтра начинаются открытые соревнования по стрельбе из лука среди тех, кто домогается сестры моей Софии. Участники соревнований, берегитесь! Я, Улисс, невзлюбил вас, я вас всех и кокну.

Точка зрения мрачного йога-второгодника, сидящего за последней партой. Учитель нами манипулирует, пуская пузыри саморазоблачающих иллюзий. Зачем г-н У это делает? Может быть, он просто развлекается, избывая вечность? Ответа нет. Намедни он сказал, что сон Чжуан-цзы о бабочке преобразился во всемирную лепидоптерологию Набокова. Может быть. Но важны детали. Откуда прилетают бабочки в наши сны? Надо приглядеться. Иллюзии — это бесценный Дар Ада. Шипы для вынимания шипов. Но прежде, чем пользоваться шипом от троянского коня, я бы пригласил токсикологов.

Говорят, что схему всех граней мировой иллюзии показывает “Книга перемен” (И Цзин). Не знаю, однако заявляю, что подобными консервированными материалами в нашей школе не пользуются. Иллюзии берем только самые свежие. Иначе не будет ни иллюзии, ни озарения, одно метафизическое несварение.

Нео-писсионарии критикуют Логос за непосещение последнего вечера памяти Лингвистического лидера. Вечер был неплохой. Запомнился лозунг над сценой: Сама история зовет нас на пис! Ну и конечно запах. 

 

Академический отпуск. (Попытка семейного очерка.)

Конец визита на Землю. Обыкновенный суд. Ложный осиновый кол

…То, что происходит здесь, это произвол, а не закрытое судебное заседание.  Мы лишены возможности общения со своими адвокатами. Нам не дали возможности связаться с дипломатическими представительствами своих секторов Мегагалактики.

…Мне кажется, что слова: терроризм, экстремизм, измена используются здесь так, что они не проясняют суть происходящего, а, объединяя крайне разнообразные поступки, служат прикрытием для произвола. Почему не упоминалось решение верховного суда Галактического центра? Тогда земные власти отказались от любых претензий ко мне. Откуда появилось смехотворное обвинение в похищении собственного мужа? Что это за похищение, если Казимир тут же переквалифицируется в мои сообщники. Подтасовки и риторика вместо фактов. Кстати, что имеется в виду, когда говорят об отсутствии срока давности и неминуемости наказания? Все мы помним лидеров астрохакеров, с которыми его превосходительство так мило общался перед телекамерами на прошлой неделе. Впрочем, не мое дело давать моральную оценку тому, что происходит в гуманоидном секторе и особенно во властных структурах планеты Земля.

Но вам будет небезынтересно знать, что мне только что сообщили. Император уже информирован о том, что здесь происходит. Он в гневе. Нам удалось транслировать начало  данного судебного заседания властям Инсектограда. Да, да, я намекаю на тот самый «аппарат из желтого металла с инструкцией на иностранном языке», который у меня отняли при обыске. Но вы не учли того, что у меня как у бывшего дипломата Империи, существует имплантированная нановерсия. Если у терроризма нет национальности, вы, по крайней мере, сможете узнать, что у меня национальность существует. И что в особо возмутительных случаях наша Империя умеет действовать крайне решительно, быстро и беспощадно.

Надеюсь, что сейчас нас угостят кофе…

Вы проверили и узнали, что две эскадры Империи покинули базы и ушли в ноль-пространство, направляясь в сторону Земли?

Понимаю, что вам не велено с нами разговаривать. Транспорт в Космопорт с нашими вещами уже находится у входа? Паспорта, деньги... Да, все, спасибо.

 

                                           ***

Казимир, родной, как я им врезала. Я видела, как ты мной любовался. Ну, при чем тут профессионализм, при чем тут техника, я была просто случайно информирована о точном времени секретных маневров нашего космофлота. Да! Только и всего! Конечно, риск был огромный, блеф был умопомрачительный. Как будто я предсказываю дикарям солнечное затмение. Нет, как будто я вбиваю осиновый кол в могилу только что угрожавшего мне вампира. Жалко, почти невозможно объяснить инсектоидную версию этих слов. Это про инсектоядные растения и … Прошу тебя, не надо озираться, милый, родной, здесь, на корабле динозавров, мы, наконец, в безопасности. Обними меня, Казимир!

Конечно, еще несколько лет назад я была изрядной дрянью. И естественно, по сути дела я заслуживаю какого-то ужасного наказания. Как ты мог полюбить такую бесноватую? Как мы могли решиться на этот брак, который почти никто не понимал? Как мне повезло тогда! Я уже почти забыла то, что происходило до нашей встречи.

А сейчас снова ужасный каток истории прошелся в миллиметре от нас. Я так благодарна силам, которые пронесли этот ужас мимо!

 

В сторону красного солнца инсектов

…При этом все гуманоиды считают, что причиной особой нелюбви Космократа к компьютерным хакерам был один вирус, который каждое утро  высвечивал на миллиардах экранов какой-то нехороший текст. Скорее всего, это чья-то байка. Но самое странное состоит в том, что все в эту легенду свято верят, и при этом она вызывает у многих записных либералов только негодование по адресу компьютерных хакеров. Комедия современной культуры!

…И еще, вот что, в эти дни я вижу странные сны. Несколько раз мы с тобой были как бы безумные террористы на краю вселенной. За нами шла охота. Это было так страшно.

А вчера я видела себя известной дипломатической персоной и матерью большого семейства в Инсектограде. Мой внук, которого я просила назвать твоим именем, был известным поэтом. Мы с тобой не были в браке, и ты в этом сне сочинял свою Критику в одиночестве в Динозавровилле. Кажется, Рапа тебе ассистировал как секретарь.

Может быть, эти миры действительно существуют? Чувствую какой-то холодок по спине от этой мысли.

 

Фантомы Великого Дракона Глюков и Бурого Бригадира  у Верховной Динориты

«Сударыня-диноповелительница. Не вели казнить! Просим Твоего милостивого разрешения, виртуально выражаясь, плюнуть Тебе в глаза, чтоб они открылись и стали жесткими и холодными как оружейная сталь.

А сейчас мы вывалим перед тобой таз теплой свежей правды. Сделай глубокий вдох. Аммиак правды прочищает сознание. Еще глубже. Вот так.

Мой друг очень груб. Но правдив. Не гневайся, матушка, выслушай нас. Ты знаешь, как в мегавселенной сейчас говорят о динозаврах?

Говорят, что где прошел честный динозавр, там жулику-анти-астрохакеру делать нечего. Да, нечего сказать, любят, любят вас во вселенной!

А что говорят про ваш политический строй — думократию! Что это политическая пошлость, которая работает только среди начисто лишенных творческого начала динозавров». 

…Долго-долго хрюкали и гоготали эти призраки. А потом сказали следующее, что прямо касалось наших основных героев … 

«Динозавры наверно полагают, что пригретые ими Казимир и Мо нормальные существа. Планктон истории. Как мы все. Кирпичики в стену порядка и в башню власти. Обычные кирпичи. Каких миллиарды миллиардов. А вот и нет. Оказывается, что они не вписываются в структуру. Простое ведь дело: ложиться, подставляться. Говорят, что К и М хотят того же. Может быть. Но ведь не могут! Мутанты. Или больные. Что тут скажешь! Но не будем, извини за выражение, тянуть динозавра за хвост. Просим Твою милость отдать нам для лечения эту заразную парочку, носителей  коровьего бешенства духа. В обмен на мир во всем тире и периодические сеансы всеобщего космополитического массажа. По лапкам?»

— «Какая убогая и тоскливая система. Одни подтасовки и обманы. Какие мутанты, какие прионы? Что вы знаете о свободном духе? Что вы знаете о воле Источника? Вы обезьянничаете и быкуете, подражая посланникам не-миров. В меру того, как вы их понимаете, и как понимают те, кто вас послали. Я представляю, как смеялась бы RSGigaL. Не дай вам Источник встретиться с ней…

Торга не будет. Аудиенция окончена».

Так ли это было, или иначе, но в какой-то момент, опасаясь террористов Клуба Авторитетных Правителей Вселенной, Динодума решила спрятать путешествующих по космосу Мо и Казимира на некоторое время в дальних мирах.

 

На борту корабля, летящего в неизвестность.

Странно, Мо! Не могу понять, почему эти динозавры-коммандос нас умкнули и вывезли в неизвестном направлении. Кажется, что они сами не очень в курсе. Но они предъявили письмо с подписью самой Динориты. Чем мы заслужили внимание на столь высоком уровне? Наверно дело в тебе. Бывших дипломатов в наш век не бывает.

Но повела ты себя как милая школьница, которая сбегает с урока!... И я безумно рад, что ты не колебалась ни одной секунды.

Не знаю, милый, что за вдохновение импровизации на меня напало. Я была уверена в каждом своем шаге в сторону корабля. Я не шла, а как-будто танцевала. Это звучит глупо, но я была уверена, что все дальнейшее сцепление причин и следствий зависит от точности моих движений. При этом у самого трапа корабля я даже сумела поддержать тебя, когда ты споткнулся.

Существа, которые ежедневно сталкиваются с экстремальными обстоятельствами, это понимают. Ты заметил, как командир коммандос, который следил за мной, сначала недоверчиво качал головой, а потом одобрительно хмыкнул? У меня было чувство, что, не имея голоса, я без единой ошибки спела сложнейшую арию. Или это все полная чушь, Казимир?

Как бы я ни критиковал интуитивный разум, что-то мне говорит, что сейчас мы оказались в каком-то магическом пространстве, где важна предельная точность каждого шага, жеста и слова.  И что пока что мы были на высоте.

Особенно ты, моя родная жужжалка.

Как странно, что ты использовал сейчас это слово. Почему оно кажется таким знакомым? Оно даже как будто сдвинуло что-то в мире вокруг нас.

 

На планете X. Музыка, которая стремится стать мыслью 

Добро пожаловать в наш музей. Я — Музыка, ваш гид. Следите внимательно за моими движениями.

Идем в первый зал к гигантским, хрупким бабочкам. Каждая из них индивидуальность. Среди них нет двух похожих. Они — это непрочитанные письма от обитателей Девонского мира.

Повторы и разнообразие рисунка крыльев. Нет, это пожелтевшие листья огромной старинной книги. Они поднимаются, вот они уже похожи на золотые искры над нами.  Нет, даже не искры, а крупицы золотого ключика, который открывает тайну. Но вот беда — крупицы разбросаны. Кто соберет их?

Каждый шаг это почти мысль. Или больше, чем мысль. Слушайте меня и, главное, следите за мной! Мои шаги это музыка. Музыка возвращает мысль к сиянию, которое скрывается за мыслью. В этом сиянии слова обнажают свой изначальный смысл.

Перламутр мира. Я одета в перламутровое платье. Зыбь в океане, волны в океане, снова зыбь. Сим-сим!

Золотые ключики блестят в складках памяти, волна музыки собирает разбросанное. В магическом фасеточном глазу возникает картина.

…Казимир, Музыка очаровательна, но давай оставим ее. Я знаю, что она излагает миф о вневременной памяти, разбросанной в знаках синхронизации. Мне кажется, что я владею этим материалом. Зайдем лучше в библиотеку при музее. В Динозавровилле я мало читала, так как была слишком счастлива. Потом было это безумное бегство. Я чувствую, что мне нужно много компенсировать, срочно компенсировать пропущенное.

Шаги приближаются, шаги удаляются. Мы приближаемся, мы проходим мимо. Холодно, еще холоднее. Мы останавливается, и нас окутывает тепло. Где же спрятано сокровище? 

Надо только ответить, ответить…

 

Собаки, бегущие за велосипедистом. Ворчание червя на обочине 

[…]

 

Легкая стая летучих рыб-рабынь 

Вы нас не знаете, нет, не знаете. Вы нас совсем не знаете. Значит мы ваши гибкие серебристые крылатые рабыни. У нас впереди много-много рыбьей работы и плясок в волнах. Нет, библиотека не здесь, не у моря. Здесь только волны и мы, ваши рыбы и рабыни.

Нет, нет, нет! Не нас, не нас следует выбирать. Мы не зовем вас в наши глубины. Мы вылетаем из темно-синей воды и показываем дорогу туда-туда-туда. Вот горы на горизонте. Это ваш остров. Вам туда выше-выше-выше.

Это повелела нам сама дочка Лавинии, славная дочка, племянница Великой Акулы. Она пролетела и сказала вам туда туда туда.

 

Пугливые равнинные души на горных тропах

Страшно, воздух разреженный, тени глубокие-глубокие. Горы повторяются как грозные рифмы. Мы ищем нечто потерянное, пропущенное, не схваченное во-время.

Звон в ушах, постоянный, мелодичный звон в ушах. Может быть, это стихи и музыка наполняют воздух тонкими струйками.

Что это темное, что надувается на склоне? Он накрыл нас, схватил. Куда он нас несет?

 

В меж-мировом архиве сути стиха на склоне горы 

Я семижды К, поэт многих миров, то сын то внук Мо. В этом мире меня пока нет, поэтому в архиве я инкогнито. Просто не мог не зайти.

Здравствуй, бабушка. Как ты оказалась здесь? Ты такая молодая и красивая.

Много лет назад ты дала жизнь моей маме и мне, а еще раньше ты выдумала меня. После этого я не мог не возникнуть там, в той твоей дальней реальности.

Я то, чем ты могла бы стать, но не стала. Многого желала, многих любила. Ты сама была стихотворением, но всегда хотела понять, как пишут музыку, как пишут стихи. Я Казимир-внук. Я оказался здесь, где меня не может быть. В ответ на запрос без обратного адреса.

Может быть потому, что я поэт; тот, кто ежедневно ныряет за отблесками золотого ключика в мир сознания, в мир памяти.

— Дядя Казимир старший, ну объясни бабушке. Мне пора пообедать в моем собственном мире.

 

Вечер у Лавинии 

Я Лавиния, разрушительница, хранительница и похитительница снов. Моя приемная дочь Динорита не дала мне раздавить вас, остановила вас, повернула лицом ко мне. Вы не испугались моего царства, зашли ко мне в дом, поклонились, проявили уважение и удачно скрыли ужас. Будьте моими гостями. Вам дарится солнечный день, яркий свет, темно-синее небо, моя снежная улыбка. Ваш бег от призраков закончился. Никто не пойман, никто не побежден, никто не победил. У меня был вестник из дольнего мира. Все действительно кончено. Сейчас уже Бригадир и Дракон просто предлагают себя в качестве партнеров динозавров. Уверяют, что с вами вышла ошибка. Они переоценили вашу потенциальную деструктивную роль.

Вам об этом скоро сам расскажет мой тихоголосый друг. А я поднимусь в свое настоящее жилище выше, гораздо выше в горах.

Я уверена, что во Вселенной, так или иначе, все наладится. Тому порукой высокий настрой души Верховной Динориты. А вы? Вы продолжите путешествие в Инсектоимперию… Но остается вопрос. Вопрос о том, когда снова настанет срок? И кто поведет вас тогда в сумеречную зону между ужасом и обыденностью, где задают самые важные вопросы, которые меняют жизнь?

Мо, задержись на минуту. У тебя скоро будет дочка. Я все знаю. Приезжай, когда она вырастет, я буду ей нужна. Не откладывай в долгий ящик. Не бойся, не спрашивай совета у друзей.

 

Через неделю. Завтрак в Инсектограде.

Казимир, вот я вышла из дворца, и какое это было освобождение! Договорились, что я напишу для его личного пользования трактат о современной власти. Предварительное заглавие — Мон Арх-Инсект. Оригинально, не правда ли? Не могу сказать, что мы расстались друзьями, но он все-таки способен хоть отчасти понять мой выбор. По крайней мере, мне так показалось. Может быть, нам следовало бы и с Космократом беседовать с глазу на глаз? Шучу, конечно!

Завтра мы будем у моих родителей.

Вообще, непонятно, если бы динозавры по дороге не загнали свой корабль в док для этого непонятного ремонта, долетели бы мы, и состоялось бы все остальное? Какое великое дело интуиция. И вообще, на какую замечательную планету нас в свое время забросила судьба.

Официант, нам двойной имперский завтрак. С универсальным шампанским.

За нас, Казимир!

Обними меня, я вся дрожу!

 

Пустынный пляж провинциальной планеты.

Да, крысенок, конечно, я часто морочил тебе голову, конечно, истинный контакт со мной пробил бы тебя, как молния пробивает изолятор. Но разве это было тебе нужно? Все понемножку становится на свои места. Я сам затащил тебя за хвост куда надо. Ты лежишь на стене, крысенок, с яйцом в судорожно сжатых лапках. Это бывшее разбитое яйцо, собранное чудесным образом, с грехом пополам. Кем и как — не наше дело. Но очевидно, что твоя жизнь устраивается вновь, набухает мелочами, приобретает все большее сходство с универсальной жизнью разумного существа. Это невозможно, но именно это сейчас происходит. Такова подспудная сила мира и любви. Только не надо мечтать о манипулировании этой силой…

 

Глаза закрываются. Голоса и образы Космического Кабаре

Заставка Кабаре ТВ: лежащая Леда и торжествующий цигнозавр. Лицо девушки оживляет улыбка идентичная натуральной.

Монада редкозубого декадента эпохи ар-деко демонстрирует презрение к трихомонаде тривиального тридекадента переходного периода.

Батистовый контрабандит К1 контрабасит о чем-то социально значимом. Ему невяло возражает кинолог и театровед К2. Героев сводят и разводят хозяева ринга — медбрат-мокрушник службы скорой политической помощи и сусликоподобный адепт суверенных ценностей — ото-ларинголог-содомит. Данная телепередача разрешена для школьников, т.к. не является носителем либерально модифицированных идей.

Чиновник-шиповник получает от начальства для охраны его благоуханной персоны осиное гнездо — гнездо из бумаги.

Прожектор выхватывает из темноты плакаты и объявления: «Минздрав предупреждает: Участие в митинге оппозиции может нанести непоправимый вред вашему здоровью». «Магазин «В глаз» — удобные контактные линзы для силовиков». «Убийство без причины — нарушение дисциплины».

Хор горцев поет: «Белый лебедь на пруду гоняет жуткую пургу».

Занавес. Вульгарный смех и затем острый голосок явно другой девушки:  —Перестань ржать. Это не идет к челке.

Усталый театральный шепот Леды: Не пойдем на party — страшная апатия.

А в это время RSGigaL водит толпы существ из жизни в смерть, из первой смерти во вторую смерть и т.д.

 

Мюна. У колодца Мимира

Как я тут оказалась?  Ты кто?

Я Мимир. А вот мой колодец. Колодец мира. В нем спрятана вся мудрость вселенной. Спроси меня, о чем только хочешь, Мюна.

Мы с тобой встречались? Ты знаешь мое имя. И у тебя такое знакомое лицо.

Плохой вопрос. Но я отвечаю. Меня знают все, но никто меня не знает. Хотя сам я знаю всех. У тебя остались два вопроса.

Не очень понятно. Скажи мне вот что… Кто мои родители?

Да. Это настоящий вопрос. Но все же, подумай немножко. Может быть, лучше не добиваться ответа. Настоящего ответа, какой могу дать один я. Корни  разумного существа растут из омута… И ты, получив ответ, откроешь дверь в башню мудрецов, в которую можно войти, но из которой невозможно выйти. Маленькому клопику вроде тебя в этой башне будет очень тоскливо… Лишь через много лет ты узнаешь, что знание выше добра и зла.

Повременим, Мюна! Давай договоримся, что у тебя останутся два вопроса. И несколько десятков лет на рост антенн на твоей головке. Задавать правильные вопросы в нужный момент это большое искусство!

Прощай, девочка с двудомной душой. И до встречи.

 

Из письма КР — Ж. Дантесу, VI  

В ответ на мои слова о том, что народ, который так любит свою тайную полицию, заслуживает своей судьбы, ты, не без основания отмечаешь: «но ведь твоя женитьба на красивой искательнице приключений тоже тянет на стандартный диагноз». А в конце письма шаловливо пишешь: «Передай привет своей  авантюрно авантажной подруге — Карманной Карменсите». Насчет народов ты наверно прав. Я погорячился самым непростительным образом. А насчет «Карманной Карменситы» тебе надо хотя бы проверить факты. Могу рекомендовать наши свадебные фотографии, а если они захоронены слишком глубоко в памяти твоего компьютера, то учебник Космографии уровня В, раздел Инсектоимперия (кстати, обрати внимание на подраздел посвященный домашнему скоту инсектов).

 

Из письма КР — Ж. Дантесу, VI  

Твое милое незлобивое послание заставляет меня местами краснеть. Но вот по поводу заключительного пассажа о неминуемой грядущей войне цивилизаций между гуманоидами и инсектами — мсье мистит сознательно? По мне лучше любой физический para bellum, чем подобная авто-промывка мозгов. Разумно ли чертовски интеллигентно улыбаясь жонглировать  бутылкой, в которой спрятан смертельно опасный джин? При взгляде на такое меня охватывает безнадежность и страх. (Хотя не исключаю, что я сенсибилизирован к этой проблеме своим семейным положением.) 

 

Из письма КР — Аге  

Мо — чудо удивительно смелого, ранимого, гордого и при этом бесконечно доверчивого разума. У меня часто дух перехватывает от любви к ней. Конечно, подобная влюбленность к другому носителю искры сознания,  принадлежащему чуждой расе, не совсем новость в эпоху космонета.  Но мы с Мо сделали следующий шаг, и перешли некую красную линию вселенских табу. Почему вдруг брак — между представителями столь далеких друг от друга рас? Я сознаю, что наш опыт совместной жизни является притчей во языцех для желтой прессы многих миров. Особенно после рождения Мюны и Казимира мл. (Слава богу, в Динозавровилле мы в состоянии эффективно защитить неприкосновенность нашей личной жизни.) 

Иногда хочется ответить хотя бы самому себе на вопрос — как мы дошли до жизни такой? Я помню с детства, что чувствовать маленькое тельце земного несмышленого жука на ладони было одной из детских радостей. Пока жук замирал, он бывал часто похож на половинку каштана, на что-то уютное и домашнее. У Мо к млекопитам тоже отношение было изначально теплое — правда, скорее как к привычному и милому сердцу домашнему скоту.

К моменту встречи мы оба находились в состоянии разрушения старых  стереотипов …Но, конечно, физические барьеры между нами остались. Из дальнейшего я помню множество, казалось бы, мелких, но в то же время значительных по последствиям моментов. Так однажды, когда Мо сильно устала во время прогулки, и к тому же подвернула лапку, я поднял ее на руки, и вдруг почувствовал, как ее нежное тело вибрирует жизнью, одухотворено ее личностью. Это было тело не какого-либо жука, далекого от моего мира. Это было сгущение сознания единственной в своем роде Мо. Это чувство поразило тогда меня как откровение, хотя шло вразрез опыту многих тысяч поколений моих предков.

Кажется чего-то главного все же недостает…  Главной тайны.

Нет, хотя это и звучит нелепо, мне кажется, что не обстоятельства определяют нашу судьбу, а наоборот, сами обстоятельства прилаживаются — то так, то иначе — к некоей сверхзадаче. Ну вот, договорился. Занимайся после этого критикой интуитивного разума!

 

Из письма КР — Рапе

Я всегда относился с глубоким недоверием к всевозможным проектам общественного переустройства. На словесном уровне нетрудно превратить кота в рака. Кот à рот à рок à рак. Раз, два, три — и готово. А попробуйте это проделать в ресторане-автомате. Получите суп с котом.

На языке моих родных осин и Нева легко достает до неба, и Кремль превращается в Кремневую долину, и мухоморы озабочены видами на урожай зерновых... (На этом месте Океанические переводчики наверно разводят щупальцами. Попробуй Галакто XXXIX. Длинновато, но объяснит все, что я имел в виду. Даже про мукомолы.)

Возвращаюсь к нашим котам и ракам. Меня просто пугают личности, которые берутся реализовать любой артефакт мысли. (Сила есть, а ум можно брать напрокат.) Это не значит, что я не люблю твои парадоксы, я просто с ужасом думаю о том, что в один день кто-то — гораздо менее остроумный, чем ты — возьмется за их осуществление — слово в слово.

И конечно, признаю нищету и невыносимую демагогию демократического  государственного устройства, о чем ты пишешь. Наверно все так, дорогой Рапа. Но авторитарные версии, пожалуй, хуже. Они балансируют на границе какого-то безумия. Я инстинктивно всегда предпочитал личную паранойю государственной (или групповой), хотя бы потому, что с собственной паранойей можно научиться жить, а навязанная паранойя volens nolens оставляет за собой выжженную землю. Удушливый мир, где все окружающие государства подозреваются в заговоре, а граждане собственного государства — в измене. Не затхло… но дышать нечем.

…При этом, кроме государственной машины как таковой, я столь же искренно не люблю и тех, кто тайно или явно собирается взорвать все и вся. Особенно мне неприятны случаи, когда эти две категории по той или иной причине перекрываются (как происходит на термитных тропах тайной полиции). Но где же мое собственное место после всех этих слов? Может быть и нигде, но раз я оказался здесь, у письменного стола, значит, так тому и быть. 

 

Из письма Мюны — КР

Папа, на твоем месте я не имела бы никаких дел с этим отвратительным трицератопсом. Я понимаю, что как меценат он тебе несколько раз очень помогал. Но все его изысканные ужимки, модуляции голоса, взгляды! Я в принципе ничего не имею против всевозможных интеллектуальных, политических и прочих меньшинств (это было бы странно для рожденной в таком браке). Однако для меня  Трирогов выходит за все мыслимые рамки, когда пытается свое — не в лучшем смысле необщее — выражение лица превратить в товарный знак твоего философского общества.

Ты можешь спросить меня, как ты всегда делаешь: Да при чем тут Трирогов? Но если Клуб Критических Интуиционистов в ближайшие годы превратится в его персональный салон — это будет конец делу всей твоей жизни. И твоему авторитету в академическом мире. К тому же я отлично знаю, как напрягается мама, когда это существо приходит к тебе по делам. Dixi!

Вот такая старомодная у тебя дочь. Извини, папа!

 

Из письма Мюны — КР

Поздравляю вас с мамой с окончанием вашей magnum opus «Иллюзион». Пойму ли я хоть слово в этой премудрости? Полистаем, пощупаем.

Получила письмо от Рапы. После длительного путешествия по Араллу (все забываю, где это) он вернулся в свое имение близ Рапалло. Письмо — сплошная апология писсионариев. Если бы я не знала золотое сердце дяди Рапы, я бы крепко задумалась.

Видела сон, в котором передо мной лежала виноградная гроздь миров. При помощи луча  внимания можно было в каждом мире найти «своих». Добрая весть для вас с мамой — по моим «достоверным» данным вы брачуетесь в огромном количестве миров. Долго и тщательно проверяла. (Значит, все-таки судьба, или единая сеть сестер Мойр, как хотите.) Можешь считать меня сентиментальной, но я ужасно рада вашей встрече с мамой, без которой…, сами понимаете.

Необходимый комментарий: хотя я и мамина дочь на 99 (и кажется еще одна девятка после запятой) процентов, твои гены, папа, я чувствую, как драгоценную часть себя. Может быть это воображение. Но в такое хочется верить. И в конце концов, вычесть себя из мамы не такая уж сложная математика. Перед зеркалом я часто именно этим занимаюсь. 

Все же главной неожиданностью лично для меня в этом сне были несколько миров, где вы сочетаетесь браком уже в преклонном возрасте, и где у мамы к этому великому моменту уже завелись расово чистые (мечта бабушки Мары) инсектные дети и внуки. Среди этих внуков резко выделяется один — Казимир — не путать с моим кретинистым любимым братом! Казимир внук является — вы не поверите — великолепным поэтом. Сколько материала для размышления! Во-первых, это его бабушка, в смысле как бы моя мама, настояла на имени Казимир! (И это в Инсектограде  —  оплоте ксенофобии и прочей косности! Опупеть!)  Второе соображение: он, этот великий Казимир, существует только в нескольких мирах, и я подумала, что, может быть, поэтому на его долю досталось так много таланта.

Мне удалось прочесть и запомнить несколько его стихов, и уже наяву я прямо остолбенела от черной зависти! Кубла Хан отдыхает. Ну, не могла я сама это сочинить. Или как?

Такое вот мистическое получилось письмо.

 

Из письма Казимира, мл. — Аге

Кажется, я еще не поздравлял тебя с избранием почетным членом Большой академии Диносектора. Наша семья только об этом в последние дни и говорит.

Хотя, честно говоря, я не очень понимаю в ваших динонауках. Вы уже давно как-то очень решительно и при этом незаметно отделились от всего остального мира. Как будто все остальные ходят на ногах, а вы на руках. Или наоборот.

Ты знаешь, что я вполне профессионально играю в так называемые интуитивные шахматы, в которых сложение виртуальных полей фигур может порождать новые фигуры или даже новые локальные правила игры, создавать новые участки поля иногда весьма причудливой геометрии. Но насколько все то, что мы называем интуитивным, чудовищно рационально по сравнению с вашей практикой!

Листаю снова твое сочинение «Куколка: от самораскрытия до саморастворения до-холистического индивида». Для меня это литературные эссе, местами остроумные, местами поэтические, местами, прости, тяжеловесные (одно заглавие чего стоит), полные намеков на некие гипотезы, которых читатель знать не может. Тут же вдруг появляются какие-то вроде бы литературные герои. Затем текст незаметно переходит на стихи, обратно на прозу. Это не литература, не наука, и не философия, по крайней мере, в привычном для меня смысле. Но очевидно, что этим столь непонятным для меня делом ты занимаешься на высоком уровне.

Раз ваш мир, мир динозавров, это ценит, мне остается признать пробел в собственном образовании, и снять шляпу перед новоиспеченным академиком. В любом случае, можешь не сомневаться, что твое награждение — это наш всеобщий семейный праздник!

 

Из письма Мюны автору

И вот я решилась написать самой спорной метафизической сущности, нашему автору. Вот так, твердо. Без всяких «так называемых», без кавычек. Автору.

Ты наверно сам давно понял, что ты нас не выдумал. Т.е., что-то в нашей истории ты конечно просто сочинил, но отнюдь не все. Поясню. В детстве я ставила монету под бумагу, и сверху водила карандашом. Карандаш проводил штрихи согласно движениям моей лапки, но одновременно проявлял скрытую монету.

Так обстоят дела и с твоим произведением, многоуважаемый автор.

К твоему сведению — по мою сторону от барьера миров все выглядит следующим образом. Уже несколько недель меня тревожит чувство, что в моей жизни поселился некий непрошеный квартирант. Какой-то ум, похожий на юркую тень, кутается в силу и обволакивает ганглии, совпадения появляются там, где была лишь глухая стена обыденности. Сны стали говорливы как средней руки проза. Одним словом — мою жизнь (и жизнь моих близких) как будто кто-то обводит карандашом.

Выходи, штриховщик нашего мира, тень моих действий! Я поэт, а ты прозаик, будем знакомы!

Увы, мне не следует так шутить, ведь ты можешь ответить так же, «прямой наводкой». С ужасом представляю себе, что вот сейчас ты набираешь текст, вроде: “Mynah, Marvel of my Mind” (или даже “Masterpiece”?).

Автор, автор, что ты с нами делаешь? И что мне с тобой делать? Ты самый дикий кошмар среди моих подростковых фантазий.

 

Из письма Мюны — Мо

Спасибо, мама, за объяснение, что у меня могут быть дети, как у любой добропорядочной инсектоматроны. Я даже поняла остроумный принцип. Не надо бояться лишней ДНК, для которой в клетке всегда есть резерв. Так? В любом случае, когда-нибудь я этой возможностью воспользуюсь. 

Ага в своем послании описывает с большим чувством юмора весьма цыганистую колонию из 59 цигнозавров (к чему такая точность — опять какая-то нумерология), которая завелась на пруду близ замка. Они уже успели не только везде нагадить, но и нагадали суеверной Аге, следившей за их полетом, много гадости. Хотя в итоге как будто получается, что хулы не будет. Ну, не будет, так не будет. Я разве против.

Самое главное, Аге пришло поздравление от моего драгоценного брата. Кто бы мог подозревать его в наличии каких-либо социальных инстинктов. И поди же. (Хотя не уверена, что письмо его вышло достаточно светское.)

Под впечатлением своего недавнего сна (папа тебе показал мое письмо?) перевела несколько стихотворений с корвозаврского на скарабейский. Я старалась угадать, как бы это перевел ОН. Результат, кажется, оправдал сомнительные предпосылки. На кафедре меня, во всяком случае, похвалили.

Кстати, одно из стихотворений твоего незабываемого внука из моих снов начиналось так: Мюна, сестра... Каково? Мороз по лапкам!

 

Из письма Мюны Лавинии 

Любимая родная стихиаль! Пишу тебе собственно только для того, чтобы рассказать о своей новой подруге. Казалось бы, это явно недостаточное основание для того, чтобы беспокоить тебя в твоих — в прямом и переносном смысле — высотах.

Нет, меня, скорее всего, не гложет тревога за себя…. Я свою подругу ни в чем дурном не подозреваю, а наоборот, люблю и ценю. Чего же более? Не знаю. Может быть дело в том, что она принадлежит к какой-то расе никому не известной и во многом настолько странной, что мне просто невыносимо хочется поделиться с тобой.

Представь себе пучок листьев размером в цаплю, который находится в свободном полете, в постоянном танце. Пучок сверкает пурпурными точками глазок. Язык его — язык жестов, точнее танца. С собой легчайший универсальный переводчик высокого качества. Через переводчика сообщает, что относится к Прыгалкам кленолистным и просит себя называть просто Прыгшей.

Прыгша шаловлива и мила. Хотя не без странностей. Дружески общаться для нее значит говорить одновременно с собеседником. Т.е. разговор превращается в какой-то непривычный для меня многоголосое пение или танец вдвоем. При этом она невероятно находчива, реагирует мгновенно на предложение, которое собеседник только начал, и вплетает туда свою ответную мысль, часто с великолепным чувством юмора.

Она — поэт, и, по-моему, по масштабам таланта — одна из тех фигур, которые способны преобразить мир.

Токсикодендрона не удостаивает даже презрением. Смеется над письмами Рапы. Ценит Динозавров, но может вдруг сказать и следующее.

«Я — богиня Динозавров. Это для тебя я просто ветреная подруга, а для них я констелляция всех совершенств. Это заложено в их генах. По здешним улицам я хожу только в накидке. Увидят меня Динозавры в моем натуральном виде — на передних лапках внесут во дворец Динориты и попросят володеть ими.

Конечно, Динорита — прелесть, она находится там, где ей надлежит быть, а мне ни к чему возвращаться на роль живого божества. Я не какой-нибудь честолюбивый новый микромаг.

К тому же, окажись я на троне — слуги того, кого нельзя называть, меня той же ночью испепелят. Придут поданные на аудиенцию (и ты с родителями среди них), а на троне лежит только маааленькая жалкая куча пепла. Все что от меня осталось. И тут обязательно подует ветерок и … Как ужасно!

Нашу расу ушли из Вселенной за безусловную власть над сердцами. И не нас одних. Имела место быть всеобщая смерть богов нашего призыва. Остались лишь легенды и ритуалы.

И ооочень редкие живые ископаемые вроде меня. Мы скрылись в мембранах, разделяющей миры. Там нет протяженности, но открывается необозримый простор. Мы знаем все. Почти все. Я с начала до конца наблюдала за твоим спуском в не-миры. Ну, как я могла тебя не полюбить. Вот и пришлось идти на риск и прилететь сюда, где мне менее всего следует находиться».

 

Из письма Лавинии Мюне

Милая пропавшая до-богиня, вот куда ее занесло! Не бойся ее, Мюна! И за нее не бойся. Древние резонансы уже не действуют. Но не говори ей об этом. Пусть она живет в вашей семье, пусть некоторое время дисциплинирует свою фантазию системой запретов. Ей это пойдет на пользу.

Я очень рада за вас обеих.

 

Листочек из дневника Мюны, озаглавленный «прыгша 59»

… Музыка! Отдавайся ритму, Мюна! Пляши! Не думай о том, кто ты, как ты выглядишь. — Я…— Неважно, что у тебя смешной скрипучий голосок. Ты самая красивая, ты просто великолепна, это твой триумф. — А как сейчас — Самовыражайся! Всеми шестью лапками и твоими чудесными нежными крыльями. — Погоди — Рядом появляется  неуклюжий Монумент вселенской мысли. А вот и Квадрат очарования, вся в тончайших крыльях. — Прыгша!!! — Вы танцуете вместе, наконец-то ты покажешь им всю свою дочернюю любовь, подавленную машиной зрелого эго. — Спасибо — Освободись! Никто не подумает ничего плохого. Хулы не будет! — Опять эти слова. Кто… — Продолжай! 

— Боже мой. Мои трахеи уже пульсируют как сумасшедшие. Больше не могу! Сяду!

 

 

Лист дневника, сохраненный в «особой папке» Мюны («совсекретно»)

Неожиданно появляется Мо-всех-миров. Узнаю ее не сразу.

Я (испуганно): Что-то с мамой…?

МВМ: Успокойся, с ней все в порядке. Но в одном из миров погиб Казимир. При взрыве бомбы в кафе. Остались лишь несколько миров, где он жив. Но миров этих так мало, что Казимир-всех-миров теряет и устойчивость и индивидуальность. Ведь существует еще огромный заряд небытия связанный с его пребыванием на троне не-миров. В своем облике Казимира-отдельного-мира он очень хотел встретиться с тобой, но видно — не судьба. При нынешних обстоятельствах он уже не способен выйти в отдельные миры. Он просит тебя не хранить под спудом его стихи, открыть им полный доступ в мир и не думать о наклейках с именем.

 

Город снов.

С Мюной, кажется, все ясно. Следующий период ее жизни хорошо известен читателям.

А если кто-то чего-то и не знает — разве нам так уж и важен еще один вариант мифа об успешной писательской карьере. Мюна опубликовала свою «Благодарность чужбине». Получила несколько противоречивую, но воистину вселенскую известность. На что эти факты нам, и без этого любящим Мюну? 

Нас привлекает иной путь — сверкающая изменчивыми красками дорога хамелеона. (Привет, Уильям!) Хамелеон не работает с фактами, он просто впитывает краски и текстуру окружающего мира. И выдает вторую реальность, узор собственной шкуры, вариации на тему. (Скажу больше: не надо останавливать его самовыражение! Действительность приложится…)

Уходите, реалисты-биографы! Нам надоело осторожно следовать за вами — вашей фирменной ковровой дорогой пыльных и хрупких документов.

К тому же мы — везучие. Только что мы нашли дневник сновидений Мюны. Допустим, что нашли… Но об этом позже. 

 

Из материалов пресс-конференции, проведенной в мегагалактическом центре по случаю завершения поэтического форума («поэтического базара»)

Прыгша, а вам не хотелось бы клонировать самое себя, чтобы затем всем месте выступать в полифоническом поэтическом перформансе?

Вы имеете право не отвечать на такие вопросы.

Нет, зачем? Я отвечу. Полифония подобного рода у меня в крови. И в этом смысле это хороший вопрос. Для нас, растений, клонирование является естественным путем размножения. Поэтому у меня нет претензий и к технической части вопроса. И все же предложенное чуждо моему духу. Слишком несерьезное, легковесное. Поэзия легка, но совсем иной легкостью. Простите за такой ответ. Вне поэзии и игры я часто невыносима.

Тогда вернемся к поэзии. Мюна, вы поклонница того, что делает ваша подруга?

Не то слово! Обожательница…!

Но ведь ваши стихи нравятся широкому кругу читателей — как радикалам, так и консерваторам, а творениями Прыгши увлекается в основном эстетствующее крыло левой дем-тусовки Диносектора, которое в своем журнале «Баллон» весьма скептически высказывается о  вашем творчестве.

В доме поэзии много комнат.

Мюна, почему вы иногда пользуетесь аллонимом Казимир да Винчи? Проявляется ли в этом ваша любовь к мистификациям? Как у вас возникла идея проекта Казимир?

Может быть, вы заметили, что все написанное в рамках данного «проекта» намного сильнее ранее опубликованных стихов Мюны Раудсепп? Не наводит ли это все-таки на некую мысль…? (Из разных мест зала, нестройно: Нееет.) Тогда просто читайте Казимира. Остальное неважно.

Не имеющий отношения к поэзии, но для многих присутствующих важный вопрос. Мюна, не могли бы вы прокомментировать упорные слухи о связях ваших родителей с террористами.

Начну с того, что никому из нас не стоит особенно обольщаться, каждый из нас способен как на хорошие, так и на дурные, и даже очень дурные поступки. Об этом говорит вся история Вселенной. Одно и то же сознание создает и компьютеры и компьютерные вирусы. Конечно, если говорить о так называемых твердых фактах, то ни в каких отрядах астрохакеров (террористов, партизан, боевиков) мои родители в нашем мире не воевали. Свидетельские показания доказывают однозначно их респектабельную буржуазную жизнь. Что касается иных миров (а для большинства из вас это сны и фантазии), то в них могут  осуществляться самые авантюрные сюжеты. Реальность ли это или что…? Для юристов все это (к счастью, учитывая уровень сознания наших сограждан) фантазия. Для меня же реальностью является и Казимир да Винчи и пребывание моих родителей в отряде партизан. Впрочем, в моих снах я не имела оснований стыдиться моих родителей. Но сны это сны. Что с них возьмешь… Или скажем так... Мы склонны сортировать людей как камушки на черные и белые. Но вправе ли я утверждать, что серый камушек с золотистыми прожилками, что висит у меня на цепочке — скорее белый, чем черный? Более того, что мы можем сказать даже о черных камнях? У нас есть свои представления, но подозреваю, что они далеки от Гамбургского счета Вселенной. Извините за пространный ответ. Задело.

Мюна, что бы вы пожелали его величеству Токсикодендрону?

Быть хорошим Токсикодендроном (смех)….

 

Беседа героини с автором 

Ну вот, я и прорвался. Но ваш мир для меня почти что нереален.

Разве я нереальна?

Нет, Мюна, конечно ты очень даже реальна. Нереален фон. Да и я сам, сидя здесь вместе с тобой, кажусь себе не совсем реальным.

К тому же ты меня несколько боишься.

Конечно, ведь в моем мире не разгуливают разумные насекомые, тем более — размером с человека. Пока я находился  за мембраной твоего мира, я боялся представить себе твою телесность. Мне казалось, что тут есть некая опасная грань. Но как я рад сейчас, что я здесь. Мюна, ты просто великолепна. Какие чудесные у тебя надкрылья. Какой удивительный материал хитин. Пожалуйста, расправь крылья! Прозрачное чудо! А твои передние лапки так  деликатны. Ты как кентавр нашей мифологии. Две пары ног для ходьбы, и пара рук. Но не слишком ли нежны твои «руки». Ими можно управлять компьютером, но ведь вашим предкам приходилось создавать орудия труда?

Ну, ты преувеличиваешь, особенно насчет деликатности и нежности. Но ты прав, в нашем мире орудийная деятельность была в основном поручена нашему «домашнему скоту» — в основном млекопитам, в том числе и приматам, которых мы приручили при помощи примитивных психотехник. Этого многие расы нам до сих пор не могут простить — хотя какая раса может сказать, что добралась до высот разума без эксплуатации ресурсов других существ на своей планете? Чем мне милы динозавры? Хотя бы тем, что в их мире нет постоянных дискуссий о реальных или мнимых грехах других рас.

По твоему, динозавры идеальны?

Я бы не сказала. Из галактической истории известно, что, если динозавры не видят для себя иного пути, они способны на многое. Например, изолировать от остальной вселенной  миллиарды существ опасных для них миров. При этом  изолировать, это формулировка динозавров. Никто не знает, что с ними на самом деле произошло…Однако известно и то, что при иных обстоятельствах они способны трогательно заботиться о каждом отдельном индивиде хоть самой враждебной по отношению к ним расы …  Как бы то ни было. я должна сказать, что Динозавровиль — это не место, где я прозябаю в эмиграции, а моя родная чужбина, единственное место, куда я стремлюсь из любого уголка Вселенной.

Про миллиарды существ — это ты очевидно говоришь об астрохакерах. Что это за раса?

Это не раса. Астрохакером мог стать каждый, кто посвятил себя технике манипуляции над астероидами, планетами и звездами для генерации разрушительных изменений в современном миропорядке. В какой-то момент они собрались в одном секторе вселенной и решили, что им пора «встать с головы на ноги». Увы, из этого кульбита получился цирк с огнями. После исчезновения основной части империи остались лишь отдельные группы на периферии вселенной… Малочисленные вакуумные хакеры, можно сказать, аристократия астрохакеров, стремятся просто к более фундаментальным разрушительным изменениям, манипулируя глубинными процессами, обеспечивающими само существование времени, пространства и сознания.

А писсионарии?

Ну, писсионарский народ тоже объединил несколько разных рас вселенной. Это было круто. Эмоциональный подъем и борьба. Маленькие имперские радости великого народа. Новый порядок. Кровь и почва. Моча на снегу. Но как всегда, границы этого мира размыты. Например, я до сих пор не могу сказать, относится ли к ним друг нашей семьи Рапа. И, откровенно говоря, не хочу этого знать.

Если можно, еще два слова о семье. У твоих родителей идеальный брак?

Многим так кажется. Но разве при этом папе с мамой легко? А маме с папой?

 

Тень Казимира

Казимир, какое счастье! Как я завидую тем немногочисленным мирам, где ты еще живешь и творишь.

Ты так бледен и туго завернут во что-то белое, отражение дрожит, не слышно слов.

Но как я рада, что вижу тебя хоть так. Хоть как-нибудь. Казимир — не уходи!

 

Из СМИ Гуманоидного сектора

Вниманию экспансивных энерговиков: Вас обучат технологии внутри-ведомственных разборок на спецкурсах спецкураторов. Успех гарантирован (в противном случае предоставляются опции: или перстень с выходом в небытие, или рейд юрких юристов). Кармические шрамики, конечно, в любом случае остаются. Но кто же нынче без отметины? Да и вообще, «шрам на роже…», сами понимаете.

При духовно-косметологическом клубе «Косой дождь» вас обучат построению персональной поэзо-политической диагонали. Ваша ответственность (можно поделить с общественностью, для нее это все равно, что с гуся вода) — наш метод — Стволовые Поэтические Пузыри (это вам не ворона нака(р)кала). 

Начинаются занятия по программе психологической переподготовки «Ложь Плюс Ненависть Плюс Проблемы Минус». Успешно закончившие курсы приобретают исключительное право на зачисление в ряд учреждений госслужбы, а также масс-медиа, согласно совсекретному списку. Новинка: сообщается, что сертификат о прохождении курсов дает пожизненную 50 % скидку на покупку прибамбасов для писсинг-парти.

В связи с расширением контингента, началось массовое строительство лагерей усиленного режима, оборудованных под выполнение функций родильного дома, лицея и хосписа без отрыва от процессов промывки и перековки.

Совещание бомбистов и бомбил, на котором обсуждался план совместных мероприятий на будущий год, было прервано появлением десанта бомбардиров из доисторического прошлого. Есть раненые.

В малонаселенном географическом центре Азии (планета Земля) группой энтузиастов воздвигнут гигантский монумент RSGigaL, «нежной европеянки небытия».

Срочная новость. Огромные стаи легкокрылых крыс заполонили небо над Азией. Движение воздушного транспорта парализовано.

Возвращаемся к рекламе. Клуб «Левша-Политик» предлагает пожизненные контракты на после-переворотное политическое перепрофилирование, а также посмертные —  на ежегодное воскресение посредством зомбирования (бесплатное ночное такси гарантируется).

 

 

 

Беседа героини с автором спустя два года

После последней встречи с тобой я поняла, что просто обязана выйти замуж за обыкновенного жука. Но конечно мой брак оказался катастрофой. Я потянулась к обыкновенному, и, увы, получила кошмар. Повседневный быт членистоногих ортодоксов, поп-культура жуков, поклонение инсектоидным идолам — все это не для меня. Мама естественно пыталась меня спасать. Бедная мама…. Стоять у меня на пути я и врагу не пожелаю.

Сейчас я должна выяснить, хорошая ли я мать-одиночка. (Я ведь из живородящих жуков, наше малочисленное потомство требует долгой заботы.) У меня сын, ты наверно догадываешься, как я его назвала. Но твой псевдоним, дорогой автор (видишь, и я время даром не теряю) тут естественно не при чем. Так же как и мой любимый папа. Вижу, что могу не продолжать.

Слава Источнику, я сумела вернуться в Динозавровиль. Здесь мне помогает мама. И я чувствую, что снова буду писать.

Смешно! В дино-посольстве в Инсектограде меня, мягко выражаясь, не ждали. У них там немного работы. Богатые жуки предпочитают другие тур-маршруты. Динозавры в Инсектосектор заглядывают достаточно редко. Работа — не бей лежачего. А тут я. И вместе со мной в дверь вошла большая проблема. Жук с гуманоидным именем хочет вернуться на ПМЖ в Диносектор. Бред какой-то! Чтобы их зря не смущать, пришлось выложить анализ ДНК и письмо Динориты….

Я вижу, что ты думаешь сейчас о другом. Тебе казалось, что ты любишь и маму и меня. И что ты в каком-то смысле отражение папы. А тут реальный инсектомир  и темные не-миры. И единственный свет в этих темных царствах это лазерный луч жутковатых фасеточных глаз. Не отрицай, милый.

Вот что я тебе скажу! Чужое пугает каждого из нас. А вы, люди, разве не страшные? Вспомни хоть ваши бойни (о которых, как я знаю, большинство гуманоидов не очень любит думать). 

И последнее: я знаю, ты все еще думаешь, что я родилась в твоем сознании. А может, ты в моем? Конечно, мы все родились в сознании,… только в чьем?

Чей же ты аватар, автор? Вот в чем вопрос.

 

Прыгша собственной персоной

Прыгша, ты надолго? Ты выглядишь такой усталой, такой я тебя еще не видела. Ах да, это же сон.

Не ты ли сама недавно говорила об океане….

Впрочем, неважно! Я ухожу, Мюна! И не пытайся меня остановить. Так начертано. Не горюй! Смерть богини, это не хрип, а фейерверк. Смотри!…

(Удаляющийся голос) Мы с тобой еще попляшем в облаках….

 

Слово берут хакеры глубокого бурения

Ты не уйдешь от зова миров, которые намного мрачнее и темнее даже не-миров. Ты — наша! Знай это.

Поэзия — хороший щит, но в один день ты окажешься перед нами без нее. И ты будешь дрожать как сейчас и потеряешь намного больше, чем ты имеешь — на бесконечное количество жизней вперед.

Ты любишь «творить». Кому ты морочишь голову? Разве ты мудрая, легкая, веселая? Мы знаем, кто ты. Приди к нам. И наши миры станут окончательно твоими. Тебя научат быть со-мучителем.

Вместе мы возьмем приступом даже не-миры Казимира внука — и он станет твоим рабом. Он будет выполнять твои капризы и освещать своим талантом твою бесконечную ночь. Разве тебе нужно что-то иное?

Помни, что говорит великая RSGigaL:

Я провал в темноту, одетый оборками прощального света, орхидея отрицания, RSG, адрес для контактов SGR, ценр галактики, тайна, истина.

Думай об этом. Мы вернемся.

 

Визит RSGigaL

Бабушка. Зачем ты послала их ко мне?

Какая ты еще глупая. Успокойся, Мюна! Тех, кто были у тебя, надо время от времени слушать. Как бы это ни было мучительно. Они предупреждают тело и чистят сознание. Ты сама это знаешь.

Их слова поднимают на поверхность исходный ужас души. Ты ведь во многом потеряла это чувство — чувство ужаса. Не думай об ужасе: «старомодно». Разве может быть старомодно — видеть, слышать, знать?

Иногда ты говоришь как учитель. В твоем голосе появляется опасная уверенность в себе. Разве в такие моменты тебя не бьет током из глубины твоего я? Какой же из тебя учитель, маленькая Мюна?

Еще не поздно. Не дай себя проглотить чудовищам ненастоящего. Именно они чудовища. А не мои виртуальные слуги, чистящие раны, в которые попала грязь.

Твои родители не забыли об ужасе, но в этом мире они от него просто убежали. Они нашли и уберегли малое сокровище. Честь им и слава! Но возможно они прошли мимо большего сокровища.

Люби их, Мюна! И не повторяй их ошибок! Никому не подражай. Будь самой собой…. Но что это значит — быть самой собой? Подумай об этом.

 

 

 

Блуждания разума. Столица мира 

«Никому не подражай. Будь самой собой… Но что это значит — быть самой собой? Думай об этом». Этими словами кончилась четвертая книга нашего,… сами не знаем чего. И перестаньте, пожалуйста, спрашивать у нас — мы что, писатели? Нет, нет, мы честные портные! Мы шьем нашей королеве новый праздничный  наряд. Нравится? Да, да, мы выбрали лучшую ткань — материалы космических архивов, дневники, записки, подслушки — все чистая выдумка.

 

Впервые в Мегагалактическом Центре. Из путевого очерка

Случилось так, что Землю на всемирном поэтическом форуме представлял один я, Жорж Дантес VII. При общем количестве 25 путевок на весь гуманоидный сектор (насчитывающий тысячи планет) я могу считать себя неслыханным счастливчиком, баловнем Центрального Компьютера. Мелкое недоразумение, состоящее в том, что я никогда не писал стихов, только прибавляет остроты моему счастью.

Все же, как законопослушный гражданин я переговорил с представителем планетарного ПЕН-клуба. Он меня успокоил. Мы оказались единодушны в том, что при пере-жеребьевке Земля наверняка останется совсем без представителя на форуме, чего мы (как патриоты) желать не можем. И решили оставить все как есть.

Тем более, что мой  роман «Песни мертвеца» (не в этом ли названии корень счастливой для меня ошибки?) уже несколько лет не сходит с листа бестселлеров гуманоидного сектора. Одним словом, мы решили благодарно принять творческую ошибку космического разума. 

Форум состоялся в старом Конгресс-центре, в основном погруженном в воды океана и связанном  паутиной туннелей с еще более древними гостиницами для всех космических рас.

Фантастически причудливые и богатые интерьеры, соответствующие старомодным представлениям о роли Центра. К тому же «перенасыщенные энергиями великих и церемонных государственных деятелей тех лет».

Конечно, сейчас в эпоху пространственной инженерии нет ни малейшей необходимости защищать жилые помещения Мегагалактического центра под экранирующей толщей воды.

Также больше нет никаких предпосылок для строгой сегрегации отдельных рас — каждое разумное существо и так передвигается в невидимом индивидуальном «конверте», в котором созданы подходящие для него условия существования.

 

Из краткого отчета Жоржа Дантеса VII о первом дне конгресса

Две лекции были заказаны оргкомитетом. Да, они были виртуозны и академичны. Даже слишком. Но очевидно таков новый стиль Центра.

В перерыве в малом конференц-зале выступал некий «Небесный Чай Коф» (очевидно на данный момент лицо без гражданства, в справочниках отсутствует) с внеплановым докладом: Поэзия — спор Пегаса с Фугасом. Не присутствовал, так как задержался за кулуарной беседой в буфете.

После перерыва продолжалось пленарное заседание.

Мюна Раудсепп. (Вот сюрприз так сюрприз. Выступать на пленарном заседании, притом в первый день форума! Кто бы мог подумать, что она сумела завоевать такой авторитет.) Это была не лекция. Мюна просто читала стихи. Собственные, а также якобы принадлежащие перу некоего Казимира да Винчи. (Мистификация?) Ближе к концу первого дня она же представляла в Малом конференц-зале видеозаписи выступления известной авантюристки, одаренного поэта Прыгши. Занятно.

Но вернемся к Мюне. С ней явно носятся как со звездой первой величины, как на официальном уровне, так и в кулуарах. Прекрасные исходные позиции для общекосмической популярности: внешность жука, гуманоидное имя, стихи на Дино-III. И главное — талант. Боже мой, какой талант.

Морг Морг (империя червей). «Отличительная черта истинной поэзии — королевская прямота». (Голос из  нашей ложи: Срамота.)

Ли (сектор лишайников). Что-то заумное. Отключился, листал программу.

Осьминог Ало Пинк с инвективами в адрес «поганого Рапы». Ну зачем?

Роза Заката (сектор плюща). Читает явно заказные сверхреакционные стихи. Ни кожи, ни рожи. Они что — сговорились? Для таких типов я бы отменил свободу слова.

Вышел пить кофе. Мне рассказали забавный анекдот. […]

Когда вернулся в зал, корвозавр в пенсне читал эпиграммы молодой Динориты. С какой-то неуловимой смысловой и грамматической странностью.

Моллюск Молли (древнеокеанский сектор). Наконец-то! Что-то очень ритмичное, и одновременно тревожное. С короткими переходами то в веселье, то в сарказм, то в грусть, а в конце в чувство бесконечной усталости. Зал принимает ее выступление восторженно. Я любуюсь формой, и, увы, явно не все понимаю. Но то, что я понимаю, прекрасно.

В конце дня произошел скандал, которого многие в глубине души ждали. Вот как это было. Вне программы просил пять минут на выступление некий «солитер из сектора приматов» (sic!), который стал громогласно декламировать свою поэму «Размышления над Иорданско-Иерихонским потоком», полную звукоподражаний, при этом написанную на смеси всех вселенских наречий. Переводческие программы лихо переводили чушь на чушь. В зале возникли несколько островков недоуменного шепота, но в основном усталые слушатели на происходящее никак не реагировали. Пока — ровно через четыре минуты — поэт неожиданно не растаял в воздухе, издав обсценный трубный звук. Гул и топот в зале.

Объявили 10-минутный перерыв, в течение которого мой сосед из соседней ложи, представитель группы Клоуны без Границ признал свою вину за создание голограммы. Разгневанный Оргкомитет хотел тут же сократить численность делегации гум-сектора в два раза. Однако нашлись влиятельные заступники, и окончательный вердикт всего-навсего лишает наш сектор одного места на следующем форуме. Учитывая количество делегатов, которые почувствовали себя оскорбленными, можно считать, что пронесло. Хотя у нас найдутся политики, которые будут все равно кричать о разгуле гуманофобии.

 

Продолжение путевого очерка Жоржа Дантеса VII

Вид на большой зал конгресс-центра сверху является уникальным. Представьте себе полутора-километровый провал зрительного зала, где движение глаз зрителя позволяет оптически приблизить любой объект. Хоть выступающего, хоть какой-либо уголок зала.

Для слушателя существует выбор из более чем сотни разных универсальных переводческих программ. И огромное количество специальных программ, которые электронный помощник ненавязчиво рекомендует сообразно обстоятельствам.

Наличествуют совершенно фантастические опции. (Выбор некоторых из них следует подтверждать трижды.) Например, почувствовать запах выступающего. (Это может быть истинный запах — или переведенный на язык олфакторного опыта зрителя.) Настойчиво рекомендуется выбрать приглушенную «политкорректную» (при чем тут политкорректность?) версию. После нескольких кошмарных переживаний я прекратил свои опыты даже в самом щадящем режиме.

Зато несколько раз я не без удовольствия пользовался пиратской программой, чтобы запустить в выступающего виртуальным тортом и наслаждаться анимационным (ну очень реалистичным) результатом.

Вы бы видели, на что была похожа Роза Заката (жалко, Мюна этого не видела). Ни с чем не сравнимая разрядка. Хотя и влетела в копеечку. Через несколько минут я получил сообщение, что с моего банковского счета снята соответствующая сумма (цена торта плюс условный «штраф», так сказать налог на не совсем законное, но тем более сладкое удовольствие). В следующий раз я, пожалуй, выберу торт поменьше.

 

Из письма Мюны Миранде

От планеты Земля присутствовал очередной член литературной династии Дантесов, в меру интеллигентный, прогрессивный, продуктивный как пчелка, серьезный; правда, в литературном смысле, скорее всего ноль без палочки. Все же — забавный малый. Передавал привет папе и потом неоднократно подходил ко мне в перерывах. В первый раз я его чуть не обидела (он вел себя как-то нелепо, и я не поняла, в чем дело). Слава Богу, он оказался не из обидчивых.

Зато крепким профессионалом оказалась бесконечно вытянувшаяся вдоль своей жердочки эффектная зеленая пышнолистная и золотоглазая змейка из сектора плюща. Выступила с циклом антисодомитских стихов. (Было забавно следить, как тысячи глаз поворачивались время от времени в сторону ложи, в которой сидела я.) Стихи вызывающе ангажированные, чтобы не сказать «заказные». И при этом крайне изобретательные. Невольно показалось, что содержание интересует поэта лишь в-десятых. Проверять свою догадку в личной беседе я все же не стала, поберегла ганглии.

Интересно, хотя и не столь органично (шутка) выступила Молли Моллюск (помнишь, мы с тобой читали ее стихи). Сложные языковые и смысловые игры, четкий ритм и неожиданные переходы от одной легко узнаваемой эмоции к другой. Нашим грандам показалось, что они почти все поняли, и, естественно, они были в экстазе. Моллины стихи — воплощение их мечты о том, на что должна быть похожа поэзия будущего. А по мне, если это и будущее, то будущее прошедшего времени. Если так можно выразиться. Но качество в стихах Молли несомненно присутствует. Надо с ней познакомиться.

Очаровательное неброское чувство юмора (и еще что-то тонкое и неуловимое, чему я не нахожу пока никаких определений) демонстрировала девушка Ли из сектора лишайников. Может это и есть настоящее будущее нашего ремесла. Не знаю. Еще не разобралась. К сожалению, на ее выступлении даже я вынуждена была пользоваться переводческой программой. Притом вручную регулируя параметры.

Непривычное занятие. Благодаря маме (и отчасти папе) я владею несколькими сотнями языков в такой степени, что могу на них воспринимать поэзию прямо, почти без помощи переводческих программ. Именно поэтому для меня поэтический форум — не бюрократическое мероприятие, а источник радости. Но одним глазом я обычно все же слежу за экраном переводчика в автоматическом режиме. Я не гордая.

Слава Богу, я не потеряла компьютерной квалификации. Быстро-быстро работая лапками, я, кажется, сумела вручную настроиться на Ли так, что почувствовала — если не всю — то хоть крупицу силы ее удивительного таланта.

Меня насторожило то, что преобладающая эмоция, которая так или иначе сквозила в выступлениях многих настоящих поэтов — чувство непосильной тяжести, стремление к мукам и смерти (и через смерть к иным еще намного более глубоким безднам). Казалось бы, что это абсолютно не соответствует спокойной политической ситуации, отсутствию крупных войн, несомненным позитивным сдвигам в мегавселенской экономике, новым шагам научного прогресса и так далее. Боюсь, однако, что поэты, если не знают, то, во всяком случае, чувствуют лучше. Что-то стало не так в нашей Вселенной.

В ложе мегагалактического правительства мне несколько раз мерещилась закутанная фигура прабабушки RSGigaL. В кулуарах мелькнули фигуры бородавочников. Судя по их появлениям и исчезновениям, они избегали фиксирования в нашей реальности. Что такое возможно в мегагалактическом центре, с их, казалось бы, тотальным контролем пространства-времени, меня  беспокоит мало. Я догадываюсь, что при всех своих хваленых успехах наша цивилизация остается достаточно ограниченной и поверхностной.

Вопрос в том, готовы ли мы к новым грядущим испытаниям? Чем они грозят для каждого из нас? Не знаю. Боюсь, что я лично к этому не совсем готова.

 

Мюна и Мо

Мама, как хорошо, что ты прилетела. Я сама не знаю… (Судорожно всхлипывает. Мо гладит ее антеннами.)

[…]

 

 

 

Неопубликованное приложение к путевому очерку Жоржа Дантеса VII (Файл из архивов администрации Космократа)

Культурные коды Мюны все-таки — хотя в это трудно поверить — удивительно близки к Земным. Скорее всего, благодаря щепотке ДНК отца.

Чего нельзя сказать о многих наших — с недавних пор — новых политических союзниках. Когда плющи (противные ядовитые зеленожопики) устроили проходящей Мюне обструкцию, синхронно махая листьями и шелестя проклятия, это проявление искреннего и праведного (если верить нашим газетам) гнева не вызывало у меня ни малейших теплых чувств к нашим «вновь приобретенным фотосинтезирующим друзьям» (если не считать таковым желание сжечь их огнеметом на месте.)

Мюна прошла через строй протестующих, с подчеркнуто пренебрежительным равнодушием. Удивительно, насколько любой оттенок ее эмоций (даже несовершенство наброшенной маски равнодушия) был для меня понятен — хотя вся сцена и казалась взятой из детского мультфильма. Подумать только, что она считается одной из главных гуманофобов Вселенной.

То, что это не одни только политические наветы, я, правда, скоро почувствовал на собственной шкуре, когда, будучи под впечатлением увиденной сцены, сделал попытку выразить ей свое сочувствие. Может быть, я просто наивно переоценил ее интеллект. Не так легко было с ходу  почувствовать всю глубину моей искренности и сочувствия, когда я остановил ее и шутливо сказал: «Мюна, когда фундаменталисты вас поведут на эшафот, я надеюсь, что моя желтая роза до вас долетит».

Ответом был если не ненавидящий, то уж точно невидящий взгляд. Она слегка растопырила крылья и прошелестела мимо меня настоящей разгневанной королевой.

И все-таки для меня ясно, что для нас на Земле настало время думать о том, чтоб повернуться лицом к нашим политэмигрантам — включая даже таких проблемных существ,  как мама Мюны. (Видел ее мельком. Тоже впечатляет.) Что бы ни говорили внешний вид и процент гомологии ДНК, но после стольких лет проведенных с Казимиром, по своей культуре эмоций и мыслей и Мюна и Мо обе наши. Мне кажется, что я могу поручиться за эти слова.

Конечно, Мюна на рациональном уровне во многом остается гуманофобкой, но при ее подспудной психологической близости к нам все готово к тому, чтобы кардинально измениться в один день. Я это почувствовал, так как после первого недоразумения (сейчас я уверен, что это было просто недоразумение) мы с ней беседовали о том, о сем в кулуарах форума.

Мне хочется спросить у моего друга Космократа (с которым мы всегда были и, надеюсь, всегда будем одной крови), действительно ли стоит настойчиво делать попытки дружить с теми, кто нам психофизиологически абсолютно чужды, и отталкивать тех, кто по разным причинам гораздо более близок к нам, хотя исторически и формально числится в лагере наших врагов?

Давайте мыслить стратегически как настоящие традиционалисты-инноваторы. С нас требуется совсем немногое. Разве что нейтрализовать собственных цепных псов.

Я уверен, что после определенного периода подобной нигде особо не декларируемой, но неукоснительно проводимой политики, наша позиция в мире заметно улучшится.

Вспомним хотя бы, каким авторитетом многие наши политэмигранты пользуются в разных уголках Вселенной. При этом никого из них нельзя считать личным врагом его величества, только что вступившего на престол. Разве мы можем позволить себе не воспользоваться этим оружием, которое в данный исторический момент можно сказать само просится в руки.

 

Послесловие. Еще одно письмо Мюны Миранде

Наше путешествие на Землю, которое спонсировалось местным отделением ПЕН-клуба, оставило в душе весьма противоречивые чувства.  Хотя многие официальные лица едва скрывали враждебность, которую продолжают питать дурные традиции прошлого, беседы с молодыми писателями на местах часто выявляли неожиданное глубинное родство сознания.  Это воспринималось как некоторый радостный шок. (Я знаю, что способна общаться почти с любым разумным обитателем Вселенной. Но есть общение… и общение.)

Договорились о новых встречах. Будет видно, к чему это все приведет.

Поездку кстати организовал не кто иной, а Жорж Дантес VII собственной персоной. Он оказался гораздо более симпатичным, чем я предполагала.

Так и быть, не буду ходить кругом да около, скажу главное. Ты будешь смеяться как безумная, но он успел сделать мне предложение. Да! Да! Да! Старомодное и трогательное. А я? А я посмотрела на него «глазами динозавра» и почувствовала запах паленого хитина. Отказала. Есть ошибки, лимит которых у меня исчерпан.

Все же — расстались, если не друзьями, то, во всяком случае, союзниками. Подробности расскажу тебе при случае.

 

 

 

Послесловие. Мюна и Мо

Мама, что нас ждет? Мирный фасад современного процветающего мира обманчив. Ты слышишь гул времени и пространства. Приближается беда.

Я знаю силу темных миров не понаслышке. Да, они родственны чему-то в моей душе. Но при этом я так люблю жизнь и свет. Великий Источник, если можно, пронеси этот кубок мимо нас!

 

Водоворот в подземном озере. Искушение М  

«Мама, что нас ждет? Мирный фасад современного процветающего мира обманчив. Ты слышишь гул времени и пространства…»

Такими словами кончались наши заметки в пятнадцатой части нашего повествования. 

Это было началом дней испытаний для многих чутких душ.

 

Сон разума 

Ну что, не устала хитиновая задница сидеть на двух стульях? Не оглядывайся затравленно. Никакие родственники не придут тебе на помощь. Время для всяких «Ах, Мюна» прошло. Что бы тебе ни говорила бабушка, не она здесь заказывает музыку. Не правители диктуют мирам, а миры лепят правителей.

В глубине души ты знаешь, что наша сила не знает жалости. Мы тебя выбрали, вавилонская блудница Вселенской поэзии. Обнажи свой разум. Ты окаменела. Сейчас будет то, хуже чего нет ничего на свете.

Какой ужасный вал темноты. Помоги мне, Источник. Тебе передам свою душу.

Черная тень исчезает. Сад. Радуга.

 

Из утренней почты (ответов на письма Мюны, отправленные накануне). Ага:

Ты права. Я знаю, что в мирах динозавров готовятся к отпору темным силам. Битва обещает быть тяжелой и продолжительной. Наши вечные оппоненты на этот раз не размениваются на мелочи, а готовятся ко всеобщему растворению миров. Я не знаю никаких деталей о наших планах ведения военной кампании. Но подозреваю, что жертвы будут огромные.

 

Из утренней почты. Рапа:

Да битва будет! Но ты глубоко заблуждаешься по поводу расстановки сил! Темные миры борются не за себя, а за нас. Это так называемые прогрессивные режимы космоса готовят предательский удар по подпольному человеку в каждой душе. Сначала они собираются разбить темные силы. А потом они придут за каждым из нас. Запомни это — Мюна. Но планам узурпаторов сознания не суждено осуществиться!

 

Из утренней почты. Молли: 

Мне кажется, что я должна тебе сначала объяснить кое-что про себя. В быту я сама непритязательность и простота. Мне нужны, разве что, мой подводный домик, компьютер и немножко свежих водорослей. Что из себя представляет политика (и особенно современные космополитика и метатехнология)? Не очень понимаю, но догадываюсь, что это что-то глубоко враждебное моей личности. У меня нет ни малейшего желания познакомиться с яростно булькающим (и распространяющим враждебный для жизни едкий химический запах) варевом. Лучше зарыться в мягкий придонный, природный, родной ил — и ни о чем не думать. Пока во мне зреют мои стихи.

Я знаю, ты имеешь в виду не политику, а нечто более непосредственно связанное с каждым из нас. Да, конечно, мне не хотелось бы, чтобы кто-то разрушил мой дом украшенный морскими анемонами. И тем более, чтобы кто-то подполз с желанием убить меня. Да, миру что-то грозит. Но я не доверяю хитрым объяснениям, которые будут потом терзать мою душу. Я не могу дать свое добро на чье-то убийство, даже на убийство злодея. Я не подпишу ничье воззвание, если там между строк читается: Убей вакуумного хакера. Разве что какой-нибудь беззубый и бессмысленный антивоенный протест — это пожалуйста. Я по крайней мере знаю, что от него не будет никому вреда. Но на большее, дорогая Мюна, я не способна! Извини!

… Я чувствую, как над тобой сейчас темнеет вода сознания. Держись! Я буду молиться о тебе.

 

Из утренней почты. Роза Заката: 

Вот это сюрприз, письмо от самой Мюны. А я полагала, что своими риторическими опытами в национальном мейнстриме навсегда лишила себя возможности поболтать с тобой. Увы, сейчас не время и не место для дамских рулад. Ты права, что-то надвигается. Но, хоть поливайте гербицидом, не понимаю что.

Я экспериментирую с химическими методами расширения сознания. Дошла даже до гиббереллина. Видения последнего времени действительно на редкость отвратительные. И плохо запоминаются. Но кроме общего чувства какой-то сияющей темноты и бесконечно древних ее обитателей я ничего не могу воспроизвести. Все мои приемы ведения дневника не работают. Нет ли у тебя каких-либо идей по этому поводу? Здесь кооперироваться с кем-то я, сама понимаешь, не могу. У нас по поводу этих вещей строго.

Письма наверно перлюстрируются. Но мне уже решительно все равно. Ужас надвигается. А двух смертей не бывает.

 

Из утренней почты. Ли: 

Мюна, милая Мюна! Не забывай, что и я гибридное существо, во мне живут  водоросль и гриб. Об этом почти никто не помнит, и поэтому мало кому есть до нас дело. В моем мире уже миллионы лет царят само-взаимопомощь и тишина. Самосознание нашей расы — скорее плод медитации, чем орудие борьбы.

Спокойное сознание выделяет поэзию как собственную суть. Плод наслаждается собственной нежной мякотью. А может быть страдает от самопожирающего предвкушения? Не отвечай, Мюна! Я просто пытаюсь найти слова. Чтобы сказать тебе что-то нужное.

Бедная Мюна. Я знаю, что над тобою черная стена воды, готовая вот-вот обрушиться. Твоя маленькая шестирукая фигурка готовится к отчаянной самозащите.

Постой, Мюна, подумай! Что делает жук под водой? Меньше всего он борется с ней. Верь мудрости собственного тела и души! В спасительный пузырек воздуха и в солнечный свет. Научись кое-чему у растений. Но главное при этом  оставайся собой, Мюна! Все будет хорошо.

А пока ты страдаешь, я хочу пригласить тебя в мой домик, по которому я передвигаюсь на управляемой моим сознанием коляске.

Может быть, кроме всего прочего ты почувствуешь, что тебе не стоит слишком обижаться на плющей. (Которые в истории с тобой конечно кругом неправы. Да, неправы, но все же… Просто их мир не может не душить и не отравлять.)

Растительный мир мало знаком другим обитателям Вселенной. Мало кто знает, что растения все еще мучительно переживают приобретение самосознания. Как русалка в любимой сказке твоего отца, которая страдала от боли в человеческих ногах, приобретенных волшебным путем. Ты цитируешь эту сказку в одном из своих эссе.

Я хорошо знаю, что мы, растения, все — инвалиды сознания, страдающие от фантомных болей утраченной простоты.

Я отличаюсь от плющей только тем, что они устали от нагрузки сознания, научились общаться в автоматическом режиме, бездумно и зло лицедействовать, отрицать очевидное, превращать собственную боль в яд для других цивилизаций.

Я же признаю боль как часть моей жизни, как источник моего существования и моего ремесла. 

Сама возможность отделения от этой боли (даже если поддерживать себя бодрыми выкриками типа «тли отдельно, фотосинтез отдельно») не может не быть иллюзией, матерью всех иллюзий. Но ведь нет ничего более трудного, чем преодоление иллюзий, которые освящены многотысячелетней культурной традицией.

Надеюсь, что ты сможешь в один день простить плющам их культуру   лживости. Их мир грандиозен, по-своему прекрасно обустроен, в чем-то даже уютен. Ах да, ты ведь у них была и знаешь ...

Меж тем ты наверно уже подумала о триаде бытие-сознание-блаженство. Наши растительные боли этого интуитивного постижения не отменяют, просто сочетаются с ним. Как? Это знаем мы, растения.

Мне кажется, что для тебя было бы неплохо вообразить себя страдающим растением. Тебе конечно и без этого сейчас тяжело. Но иногда шип вынимают шипом.

И вот что еще. Мы с тобой, Мюна, многогранные существа. (Я говорю не только и не столько о физическом уровне. Ты меня понимаешь.) В частности, мы несем в себе двойную и тройную лояльность и, может быть, поэтому во времена  кризиса именно мы чувствуем эпоху. Но эпоха воспринимает нас не столько как носителей уникальных возможностей, сколько источников неведомых опасностей. (Таким же образом генетически модифицированные организмы — ГМО — напугали всех на заре цивилизации.)

Я уверена, что наступит день, когда наше слово будет востребовано и услышано миром. Но когда? В рациональных прогнозах такого рода ничего не стоит ошибаться на плюс/минус сто тысяч лет. За такое время подобных нам существ, конечно, станет больше, а шансы радикально повернуть руль вселенной — выше. И все же мне кажется, что время Ч наступит при нашей жизни.

Хотя оно вряд ли будет похоже на то, что рисуют сейчас наши ожидания и страхи.   

 

Из утренней почты. Жорж Дантес VII: 

Естественно, я чувствую то же, что и ты. Безумно хочется купить билет, и примчаться в Динозавровиль, чтобы в дни надвигающихся испытаний быть с тобой вместе.

 

Через несколько дней. Письмо неизвестного лица. Кто спас мир?  

Наши наблюдатели отмечают, что представители темных сил повсеместно исчезли. Вселенная на какое-то время спасена. Кого или что нам благодарить за чудесное как в древних книгах избавление? Молитву какой-то неведомой нам группы существ? Может быть какая-то крохотная, невидимая капля упала в нужный момент на одну их чаш вселенских весов.

Есть версия, на который, может быть, стоит обращать внимание. Говорят, что в тайне от всех в дальнем уголке Вселенной встретились Динорита, Космократ, Инсектоимператор и Токсикодендрон. И пришли к какому-то небывалому компромиссу. Говорят даже, что к организации встречи приложили лапки Бурый бригадир и Дракон глюков.

А, может быть, просто чья-то рука слегка изменила курс не-миров? 

Но у каждой медали две стороны. Я замечаю с ужасом, что наш мир делается снова сытым, плоским и пошлым, как накануне объявленной, но несостоявшейся катастрофы.

И все же, я готов с этим мириться. У живых всегда есть надежда. Не так ли? 

 

Из беседы Мюны и Ли

В бесконечно длинном зеркальном коридоре один образ следует за другим. Идут и великие мастера и мастеровые сознания. Идут Кришна, Логос, Майтрейя, Раненный динозавр, огромное множество малознакомых фигур, склонных помочь нам. Великий Источник, помоги нам понять, кто мы и куда идем мы сами.

 

Путешествие с Мюной к голубым горам Диностана. Кораблик легкий как сон. Встречи и знакомства 

Мы сидим в удобной капсуле и бесшумно скользим по невидимой трассе на высоте около 200 метров над землей. Пейзаж — этюд в теплых тонах. Красноватое солнце, желтый песок, оранжевое небо. Наверно снаружи печет, но в капсуле жар не чувствуется.

У руля сидит жук в изящной простой накидке с грустными (как мне кажется) и бездонными сильно выпуклыми глазами. Это Мюна Раудсепп, вселенский поэт-лауреат, мать двух малолеток (которые в данный момент затеяли возню на мягко обитой детской площадке в задней части капсулы). Слева от Мюны сидит ее муж, Жорж Дантес VII, литератор с планеты Земля. Он улыбается каким-то собственным мыслям. Недавно Жорж поменял свою полосатую карту на полноценный паспорт гражданина Диносектора.

Нельзя сказать, чтобы этот шаг был воспринят с пониманием на его родной планете. И дело тут не столько в гражданстве, сколько в предшествующем этому событию рождении сына Жоржа и Мюны, обладающего 99.98% инсектоидным геномом. Что же у нас получается, граждане? Получается, что запросто может существовать человек, достоверный гуманоид и типичный млекопит, который при этом является родителем сына-жука и гражданином Диносектора. Можно ли представить себе более красноречивое свидетельство об упадке вселенских нравов?

Ревнители расовой чистоты и морали во главе с Токсикодендроном были снова, как и в истории с Мо и Казимиром, вне себя. Но собака лает, караван идет, как говорят на той же Земле. Шумно объявленный бойкот произведений Мюны и Жоржа незаметно и тихо провалился. И сами организаторы этой акции сейчас о ней даже не вспоминают.

Кстати, забыл сказать, Земля является и моей собственной родной планетой. Разрешите представиться! Вот я, автор этого очерка, сижу справа от Мюны, грузный, одышливый, кустистобровый и безнадежно седой. Мое пребывание здесь в Диносекторе не совсем законно. Скажу больше, не совсем возможно. (Не тот это город и время не то.) Но вот — довелось, каким-то не понятным для меня образом. И признаться я этому спасительному наваждению даже очень рад. Правда, внутри меня время от времени что-то сжимается от нехороших предчувствий, но я стараюсь тут же забыть свои тревоги, быть просто счастливым и не задавать лишних вопросов.

Жорж показывает рукой на зубчатый, утопающий в фиолетово-желтой дымке силуэт дальнего города. Биллибиблос, говорит он. Известный курорт. Минеральные источники, знаменитый ежегодный фестиваль музыки. Киваю головой.

Тем временем наше внимание привлекает облачко пыли внизу справа — за почти невидимым сверху забором. Мюна включает зум-оптику. У самой земли скользит капсула, за которой, подпрыгивая и время от времени открывая пасть в неслышном для нас рыке, мчится неизвестное нам крупное, но изящное саблезубое млекопитающее. Пролетая, мы видим в капсуле нескольких развалившихся в креслах молодых жуков в модных коротких пурпурных накидках, которые с интересом наблюдают за своим преследователем.

Да, отвратительная сцена, говорит Мюна через некоторое время. Нелегальный экстремальный тур к границам заповедника. И как вы видите, с заходом на территорию. Для особо богатых туристов. Бедные звери. Но так как жертв нет, сложно привлечь бессовестных туроператоров к ответственности. У них наверняка подготовлены записи черного ящика, которые доказывают, что они оказались там из-за неполадок в системе компьютерной навигации. Наш мир, к сожалению, несовершенен.

А как Динорита? — спрашиваю я. Увы, она не всесильна, отвечает после некоторой паузы Мюна. А возобновление турбизнеса слишком важно для нашего сектора — как экономически, так и политически. Да, здесь не утопия.

Мы подлетаем к монастырю Тенистой рощи у подножия холма.

 

Вечер в монастыре

Вечернее солнце бросает длинные тени. Воздух неожиданно прохладен. Мы — обыкновенные посетители, и никто нас не ждет. Но в гостевом доме нашлись свободные места. Мимо нас семенит дикобраз со свернутым футоном. Явно такой же гость, как и мы, но уже освоился. Через некоторое время и мы получаем свои нехитрые наборы всего необходимого для ночевки и относим их в свои комнаты.

Гуляем по монастырю. Площадь. Колодец. Я чувствую, что Мюна неожиданно напрягается. Какие-то воспоминания? У колодца, правда, никого нет.

Звучит гонг. Входим в храм, построенный из грубого серого камня. Мюна быстро, неожиданно уверенно уходит в правую часть храма.

У сложного по конфигурации окна журчит струйка воды. Она бежит вниз по замшелым камням, заполняя по дороге ряд серебряных сосудов. В один из них Мюна опускает свою голову и передние лапки. Стоящий рядом молодой динозавр протягивает ей узорчатый платок, который она прижимает ко лбу и с поклоном возвращает динозавру. Другой молодой служка в черном вышитом серебром одеянии макает палочку в сосуд с благовониями и после едва заметной задержки рисует какую-то простую фигуру на узком пространстве между ее огромными глазами. Мюна приближается к источнику воды в углу храма и остается неподвижной в течение нескольких минут.

Отсюда она плохо видна, но очевидно она достает откуда-то курительную палочку, зажигает ее и вставляет в золотой сосуд перед изображением Белого Динозавра. Снова ни единого движения в течение нескольких минут.

Мы с Жоржем и притихшие дети образуем застывшую группу у дверей.

Храм начинает наполняться динозаврами-монахами в простых коричневых робах.

Мюна явно не собирается ждать начала службы, и малозаметным, но властным движением левой передней лапки зовет нас к выходу из храма.

В полной темноте, когда дети уже давно спят, взрослые сидят на веранде гостевого дома. Мюна немногословна. Скоро она просит себя извинить и удаляется на час. Это она, должно быть, побежала к старцу Архестому, тихо объясняет Жорж.

Неужели Мюна так религиозна? Она очевидно перешла в местную веру? Когда это случилось?

Жорж пожимает плечами. Мне трудно удовлетворить твое любопытство. Могу лишь напомнить, что Мюна родилась тут в Динозавровилле. Здесь она ходила в школу. Общалась, правда, в основном не со своими сверстниками, а со взрослыми. В любом случае, кажется, что она всегда жила жизнью именно этой планеты. Увы, собственно о религии она не любит разговаривать.

Сплошные загадки.

Но что знает автор о собственном герое? Гораздо меньше чем предполагает читатель. И поэтому его, особенно если он любит своих героев, то и дело ждут сюрпризы, часто весьма неприятные. Но бывают и исключения.

Тем временем входит маленький динозавр в черной бархатной накидке и спрашивает Мюну. Вышла — отвечаем мы хором. Передайте ей, пожалуйста, письмо от брата Мимира.

 

Беседа с Мимиром

Маленькая Мюна, сколько лет я ждал тебя у колодца мира. Ты уже взрослая, и наверно в тебе созрел твой главный вопрос? 

А как же. Мимир, почему у тебя такие маленькие белые зубки?

Мюна, ты сдурела. За неуважение к одному из центральных мифов мира я сейчас….

Не стращай, прабабушка RSGigaL! Я тебя вычислила уже в тот момент, когда увидела здесь точную копию того колодца из моих детских снов! Такого шкодливого метафизического клонирования я могу ждать только от любимой прабабушки. Прими, пожалуйста, свой привычный облик и разреши себя поцеловать…. Только я ни за что не поверю, что тебя привело ко мне желание увидеть внучку. По глазам вижу. Давай карты на стол. Скажи, зачем появилась!

Все умнеешь, Мюна! Все умнеешь. Это хорошо! Так как дело у меня тонкое. Очень тонкое. С вами едет существо, которое, собственно, не имеет права находиться в твоем мире. К тому же на него есть жалобы. Что-то надо сделать, Мюна! Конечно, не я ставлю пределы жизни и передвижениям души. Но я не имею права смотреть сквозь пальцы на исключения, которые опасны для высшего миропорядка.

Ты все недоговариваешь, RSGigaL!

Мюна, ты ведь знаешь, что держит души на плаву. Это любовь. Но любовь не высшая ценность.

Бабушка, я не буду вступать с тобой в метафизический спор. Но я знаю, что пока он любит нас и наш мир, пока он пишет, я не могу быть тебе союзником.  А когда он перестанет, мои действия уже не будут иметь никакой силы.

Ты лукавишь, Мюна!

Хорошо, бабушка, глядя тебе прямо в глаза, просто прошу тебя — не спеши. Он мне друг.

Это то, чего я ожидала от  тебя. Ну что же, твоя просьба будет учтена, особенно если она найдет хоть какую-то независимую поддержку. Но пусть он не слишком цепляется за вас. Все равно судьбу в основном решат его собственная вера и любовь.

 

Предгорье

Мы снова в капсуле, снова в пути. Пейзаж за прозрачными стенами нашего летящего пузыря стал намного интереснее. Под нами купола холмов, голубые озера и реки в долинах. Много густой зелени. В тенистых рощах мелькают отдельные уютные домики. Время от времени мы пролетаем над поселками, состоящими из нескольких улиц и неизменной площади с маленьким сельским храмом.

В одном из подобных населенных пунктов мы обедаем. Сажаем капсулу на площади у фонтана. Заходим в первое попавшееся кафе, которое оказывается вполне уютным.

За соседним столиком сидит старый динозавр и с нескрываемым интересом рассматривает нас.

Не хотите присесть к нашему столику, дедушка?

С удовольствием, а то в нашем поселке не с кем словом перекинуться.

С нами сидит даже не старый, а какой-то древний динозавр — с дряблой кожей и покрасневшими слезящимися глазами. Мы угощаем его дежурным блюдом, а себе — за отсутствием альтернатив — просим подогреть интернациональный универсальный обед. По крайней мере, хозяйка украшает кубики малосимпатичной, хотя и гарантированно полезной и безвредной еды,  местными травками. 

Говорим о чистом горном воздухе и прекрасной погоде. Динозавр смотрит на нас с хитрым выражением на мордочке и думает о чем-то своем.

Впервые вижу такого большого жука, заявляет он вдруг, прямо ни на кого не глядя. А у нее задница не болит вот так сидеть? Это он говорит, уже обращаясь к Жоржу.

Дети замолкают. Их этот старик несколько пугает.

Нет, дедушка, отвечает Мюна, сама обращаясь к динозавру. Я крупная, но легкая. К тому же мой панцирь делает удобными многие позы, которые со стороны кажутся неестественными. Мы, жуки, счастливые существа.

Если б моя покойная жена была здесь и своими глазами видела, как сидит огромный жук и говорит «Мы, жуки». Ах! Она бы все равно не поверила. Она у меня была упрямая, ах какая упрямая.

А вы, значит, будете гуманоиды, обращается он ко мне и к Жоржу. Про вас я читал. Но вот гляжу на вас и понимаю, что самого главного про гуманоидов я и не знал. Вы понимаете, о чем это я?

Мы не понимаем.

Я так и знал. Мало кто думает о важном. Только мы, мастера. Вот вы пол-жизни только и делаете, что сидите. А каков он, ваш стул? Я вот что скажу! Если стул прочен и хорош, то и жизнь прочна и хороша. Вот стул для гуманоида — это вещь простая, дешевая и не шаткая. Правильно? Значит, жить вам — не тужить. А все-таки как это так получается? Кхе-кхе. Вам интересно…. А вот я так скажу. Все потому, что вам желобок для хвоста не нужен. И значит, спинки стульев можно делать из одного куска материала. Получается недорого, ладно и крепко. Хотел бы я быть плотником в вашем мире. А вот недавно здесь был шум и гам. Космократ запретил импорт подержанных диномарок. Ну, на то он и Космократ, чтобы время от времени что-то запрещать. Не стал я об этом думать. А сейчас смотрю на вас и не понимаю — почему гуманоиды вообще покупают наши машины? Ведь зады у нас разные.

Объясняем: Мы даже торговый туннель до вас соорудили. Потому что ваши машины надежные и умные. Не сравнить с нашими. И поэтому мелкие неудобства не в счет. Все равно нам в ваших машинах значительно комфортнее чем вам в наших. (Старый динозавр смеется)… А насчет запрета, это политика, дедушка.

На прощание дарим динозавру солнцезащитные очки, которые кто-то из друзей Жоржа и Мюны забыл в капсуле. Очки щегольские. Он примеривает их с удовольствием.

В них я похож на политического деятеля, говорит он. Раз такое дело, надо — кхе-кхе — записаться кандидатом в земские секретари поселка. Попрошу старшего сына купить мне галстук-бабочку. Он ко мне, старику, иногда заезжает. А дочки живут здесь в поселке. Вот они пусть напишут мне речи — как полагается — и расклеят листочки. Не думайте, они все правильно сделают. Дочки у меня сообразительные.

Прощаясь, он трогательно прижимает лапку к рукаву Жоржа.

Мне нечего вам дарить. Но вот наклейка-будильник. В дороге, небось, пригодится, а у меня давно сна нет. И так все просыпаюсь до рассвета.

Вы уж извините старого Амбуша, говорит нам хозяйка кафе. Он хороший плотник, я его знаю уже десять лет, но он всегда был немножко с приветом. Вы не бойтесь, он безобидный. Буйных я сюда не пускаю. У меня приличное заведение.

Хорошо, что вы зашли именно ко мне, добавляет она, понизив голос, когда Мюна уже стоит на улице. Тут за углом «Мед и Золотая Саранча». Вы представить себе не можете, какую неполиткорректную еду там предлагают. Вашей прелестной спутнице непременно стало бы дурно.

 

Сцена у фонтана

Вот что мне сказала вчера вечером RSGigaL, повелительница не-миров.

Как появился на свет наш коридор с отражающими друг друга зеркалами? Наверно этот коридор готов с незапамятных времен, но вот рабочие занесли и оставили на ночь на полу зеркало, которое они завтра будут использовать для ремонта. И возникла непредвиденная ночная игра отражений, сказка изображений, которая рассказывает сама себя.

Или коридор, по которому летели призраки снов, замкнули на себя, и призраки оказываются в замкнутом пространстве — и вместо полета в великую неизвестность пролетают на встречных курсах вновь и вновь сквозь друг друга.

Дорогой автор, я могу тебе рассказать еще много геометрических сказок, одна другой интереснее. Но для тебя, и тебе подобных, все намного проще и прозаичнее. Пользуясь выразительной млекопитной терминологией, твое дело телячье. И твой коридор, как бы он ни был оформлен, ведет на бойню. И сроки поджимают.

Можно конечно надеяться на Источник…

Пока я вспоминал эти слова, выяснилось, что нам пора к капсуле.

Жорж и дети прижимают лица к стеклу и делают нам нетерпеливые смешные знаки.

 

Крыша мира 

Сейчас мы летим над высокогорным плато. Наша цель — отдаленный горный хребет. Жорж меланхолично пытается отлепить от рукава наклейку, но она приклеилась намертво.

Оставь ее, говорит Мюна. Она придает куртке молодежный вид. И напоминает о симпатичном старике и вообще о нашей поездке. Других ярких воспоминаний ведь все равно не предвидится.

Мои глаза непроизвольно закрываются, мной овладевает послеобеденная дрема.

Когда я открываю глаза, небо над нами уже темное и ночное. Все в какой-то дымке, не видно ни звезд над нами, ни огней на земле. Автопилот уже начал снижение.

Вот мы на аэродроме. К нам подходят два молодых почтительных динозавра в форменных фуражках. Они синхронно вскидывают лапку для какого-то смешного полувоенного приветствия, один из них вручает Жоржу гостиничный ваучер на всех, а другой Мюне длинный темно-серый конверт.

В ресторане гостиницы Мюна открывает конверт и читает со все увеличивающемся удивлением в голосе: Утром Великого Дня в 10 часов  в Доме приемов Мюну Раудсепп и ее спутников ждут Черная Обезьяна и Пчелиная Королева.

Бред какой-то, говорит Мюна. Какой Великий день? Какая обезьяна, какая королева!?

Мы летели в Военную академию имени Первой Динориты на мой поэтический вечер. Автопилот нас посадил. Места в гостинице нам бронированы. Тут знают наши имена. Все как будто правильно, и вдруг нечто абсолютно дикое —  нас ждут какие-то Обезьяна и Пчела.

Кажется, мы незаметно повысили голос. Динозавры из-за соседних столов стали глядеть в нашу сторону. Мы встали.

Что ж, утро вечера мудренее, заключает Мюна. Завтра, я полагаю, мы поймем, в какую историю мы влипли. И тихо, чтоб слышали только Жорж и я: Но влипли мы очевидно по-крупному.

Утром просыпаемся от яркого низкого солнца. Из окон видны какие-то старинные самолеты. Легкий снег с морозной пылью. И огромное ослепительно голубое не замерзшее озеро в окружении маленьких разноцветных простых домиков. Когда мы входим в Дом приемов, на озеро садится какой-то доисторический гидроплан.

 

Мышки на ковре

У дома приемов нас снова встречают весьма почтительно. Входим в зал. Зал почти полон молодых динозавров, стоящих вдоль стен по стойке смирно. Ровно в десять рослый динозавр в ливрее объявляет: Его Величество Комендант Меламан, Его Высокая супруга Мелисса. В зал под звуки торжественной (нам неизвестной) музыки входят огромная черная обезьяна в серебристом облегающем полувоенном костюме и грациозная гигантская пчела, в прозрачной вышитой цветами накидке, слегка виляющая изящным брюшком.

Следует пение гимна, какие-то ритуальные передвижения гвардейцев. Короткие — для посторонних ушей совершенно непонятные — доклады чиновников. Некоторые из динозавров получают черные конверты, очевидно с инструкциями. Наконец чиновник в ливрее объявляет: просим всех удалиться кроме почетных гостей, внучки великой RSGigaL, и ее спутников. Мы незаметно переглядываемся. Вот оно что. Почтительно глядя в нашу сторону, динозавры пятятся к выходу.

Королева наклоняется к нам. Вот вы оказывается какие. Приятно видеть столь именитых гостей. Как вы нашли дорогу к нам?

Сами не знаем как, признается Мюна.

Прекрасный ответ, сдержанно аплодируют нам Меламан и Мелисса. Приносят ароматный чай. Мы присаживаемся к маленькому столику.

В общем, наша лаборатория в полой внутренности планеты считается абсолютно неприступной. Хотя два раза в год солнечный свет из внешнего мира проникает к нам, этот путь непригоден для транспорта. Он перегорожен древними ловушками. Поэтому мы так удивились, когда на днях откопали древний манускрипт, предсказывающий ваше прибытие. Мы, откровенно говоря, не поверили, хотя и сделали все нужные приготовления. Но вот вы и здесь. Хотя ни Академия наук, ни Дорожная полиция к вашему появлению не были готовы. Конечно, мы понимаем, что на некотором уровне развития для существ уже не остается никаких психо-физических преград. Но сами мы от подобных возможностей далеки. Мы с мужем простые ученые.

Неужто вы и на самом деле внучка великой RSGigaL? С этими словами Мелисса наклоняется к Мюне.

Правнучка.

Ах да, так и было написано, так и было. Точно. Ну что же! Не будем задерживать высоких гостей. Погуляйте сегодня в окрестностях. А о вашей работе будем говорить завтра.

Мы встаем и кланяемся. Выходя, мы видим, что Меламан что-то горячо шепчет Мелиссе.

Только что они были сама любезность. Но вот уже они оба стараются не глядеть в нашу сторону и кажутся крайне встревоженными.

 

Постмодернизм в одной отдельно взятой голове  

Бабушка RSGigaL. Древняя рукопись. И главное — полая внутренность планеты. Что-что, а последнее это полный бред. Геология планеты прекрасно изучена.

Не надо нервничать, нам дали время до завтра, погуляем, обсудим все не торопясь.

Не знаю, Жорж, что-то заставляет меня подозревать, что на самом деле у нас нет времени для теоретических дискуссий. Я чувствую надвигающуюся опасность всем телом. Начинаем военный совет. Первый вопрос: кому-то из присутствующих то, что мы видим здесь, кажется чем-то знакомым?

Самое идиотское — что «да», говорю я. Я видел все это: и незамерзающее озеро и гидроплан и домики, во сне несколько десятков лет назад. И до сих пор не могу этого забыть. Во сне я знал, что эта лаборатория находится под Землей около южного полюса, в Антарктиде, и принадлежит нацистам —  ну, знаете, таким доисторическим писсионариям.

Это то, чего я боялась, говорит Мюна. Если такой мир находится в чьей-то вневременной памяти, то актуализировать его — дело техники. И более или менее понятно, кто это сделал. Вопрос только в том, как нам — да еще с детьми — выбраться из этой ловушки.

В этом случае у меня есть рискованный план, продолжает она через минуту. Надо разрушить тонкоматериальное тело автора. То есть принести нашего друга в жертву. Вместе с ним исчезнет мир, который держит нас в плену. Ему будет больно, но он не исчезнет, а проснется в иной реальности.

Я согласен, хрипло выдавливаю я из себя.

А я нет, неожиданно решительно говорит Жорж. Мюна подходит к Жоржу и нежно прикасается своими антеннами к его губам.

Затем она поворачивается ко мне: Ну что, мой родной полу-виртуальный персонаж, напугала я тебя? Жорж во время остановил занесенную над тобой руку. Оказывается, что у тебя больше друзей, чем ты сам предполагал. Не так ли, мой мизантроп?

Молчание. Неожиданно раздается голос маленького Казимира: мама, а давай позовем на помощь Амбуша. Он волшебник.

Мы смеемся.

Да, такой мозг как у нашего дряхлого друга динозавра наверно действительно способен на чудеса, говорит Мюна. Мы ведь знаем, что маразм — самый легкий (и для большинства из нас даже единственно возможный) кораблик для путешествий между мирами. Но мы даже не догадываемся, какие уникальные возможности и феноменальные силы могут скрываться за другими формальными недостатками нашего сознания и памяти. Жалко, что сам Амбуш нам ничего не подскажет. Или…. Постойте!

Мюна останавливает наш нервный смех жестом лапки. Другую лапку она кладет на наклейку-будильник. В комнате раздается старомодный телефонный звонок.

 

Старый плотник и его сын 

Через несколько мгновений перед нами появляется наш друг — старый динозавр из горной деревни. На кончике его носа по-прежнему торчат нелепые солнечные очки, но взгляд его стал колючим и трезвым.

Ну что, друзья, ведь действительно влипли, говорит он. (Его голос по-прежнему хриплый, но звучит для нас совершенно по-новому.) Слава Источнику, что вы не затеяли никаких рискованных экспериментов с клинической смертью. Но об этом позже. Сейчас нам нужно быстро перейти в капсулу.

На площадке перед гостиницей нет никого. За считанные минуты мы занимаем места в капсуле.

Так вот, продолжает Амбуш. Возникновение аномалии секретные службы ее Величества Динориты засекли около недели тому назад. Довольно быстро были выяснены и причины происходящего. Наша интуиция еще раз славно поработала на всех этапах анализа. Хотя (ироничный взгляд в сторону Мюны) интуицию можно считать и болезнью рационального мышления, как считают некоторые известные философы.

Правда, пока угроза была виртуальная, мы все понимали, но ничего не могли поделать. Не выслать же вашего «автора»… Да и не решили бы мы таким образом нашей проблемы, а просто загнали бы ее под ковер.

Пришлось дать угрозе реализоваться и сказке рассказать себя до конца. Для этого надо было дать иллюзии созреть, а затем накормить сознание контр-иллюзией и дать раствориться в самом себе. Как говорит мой сын: «Шип вынимают шипом».

Что долго рассказывать…. Наклейка, которая сейчас находится на плече вашей куртки, Жорж, не просто средство связи. Это прибор ИИ-11 — «Иллюзионист-Интерпретатор». В деревне, где вы приземлились (а я одновременно с вами) она создала видимость кафе. А после окончания недавней беседы в Доме приемов она вызвала у обезьяны и пчелы панический страх — и убежденность в том, что их реальность заражена вакуумным червем. Сейчас немногочисленные монадоносные сотрудники лаборатории приводят в порядок свои записи, а примерно через полчаса коллапсируют свой мир-новодел (со всей паутиной его связей с другими темными мирами) и в виде пакетов чистого сознания отбудут в Араллу. Наша планета вернется в исходное состояние, а вы окажетесь в капсуле над планетой.

А в это же время на физическом плане мы с сыном готовимся к скромному ужину с вами в горной деревушке близ монастыря. Имя моего сына — Архестом. Кое-кому из вас он хорошо известен…. Несносный мальчик. Сейчас он, правда, отошел от былых крайностей. Стал как бы духовным лицом. И я тешу себя даже надеждой, что в один прекрасный день он продолжит дело отца.

 

***

Ужин в доме Амбуша привел нас в чувства после всего пережитого. Угощение было славное. Архестом говорил мало, и в основном разглядывал нас, улыбаясь. Зато плотник ее Величества рассказывал немыслимые байки из жизни пары незадачливых агентов 013 и 013-бис, как будто его хороших знакомых, и всех окончательно очаровал.

Амбуш предложил нам прожить в его доме несколько дней, и прямо от него полететь на выступление в военной академии. Предложение было с благодарностью принято. Вечер Мюны был перенесен на неделю и прошел с успехом. В последних рядах зала сидел Амбуш и самозабвенно аплодировал вместе со всеми.

 

Послеобеденные обиды

Спасибо за поздравления, автор. Но не надо смотреть на меня как на хрупкую дорогую игрушку, которая вот-вот, да и сломается. Ты же знаешь, что мы, жуки, сильные, выносливые существа, к тому же, любители весьма грубых шуток и экстремальных видов спорта.

А если вспомнить инсектный напор и упорство? Жучью въедливость?

Мы не иконки для загрузки романтических программ, а живые личности.

Смешно, что бы ты подумал о наших Инсектоянках холеных, которые в эпоху Великих Войн, выезжая на лето в свои имения, намазывались анчарным кремом, чтобы стать настоящими недотрогами для своих многочисленных грубых слуг — млекопитов.

Я знаю, что вы, инсекты, у нас на Земле, ведете постоянную химическую войну. Поэтому меня в свое время не очень удивили рассказы о подавлении воли других существ при помощи нейроядов, а потом и нанороботов. А уж после того, как я узнал о вас побольше, я готов верить любой байке про твоих сиблингов.

Хорошо. Но скажи только, почему ты забываешь про инсектициды своего мира? Ты ведь знаешь от Романа, что Майя чуть не погибла на твоей даче, недавно политой хлорофосом. Я не говорю, что ты виноват. Но пусть Роман расскажет тебе, как ей было плохо… Все чудовищные подробности. Нужно ли продолжать об отравителях?

Мюна что-то вспоминает и, извинившись, уходит. Я в недоумении. Какие Роман и Майя? Почему-то кружится голова. Ко мне подходит кто-то в черном.

…Приятно было с вами познакомиться. Будете в Галактическом Центре, заходите. Спросите Че, меня там всякое разумное вещество знает. Запишите только адрес моего мира: (110100110…. и так далее, все быстрее и быстрее, пока через полчаса цифра кончается на …00010111). Вам записать?

Нет, спасибо, я запомнил.

Ну, как знаете.

[…]

Здравствуйте, великая Эндуанна Че Чакра. Вот я и прилетел, помните, я — автор.

Ах да, как же, как же. Однако вы неплохо владеете неполной материализацией. Пользуетесь техникой Динозавров? Надо было сказать мне раньше. А то я волновалась. Впрочем, отдыхайте пока. У нас тут очень тихо и спокойно.

Я лежу в своей комнате в доме Мюны. Из гостиной приглушенно слышны голоса гостей. Легкое движение воздуха. Вижу, что перед диваном появляется птичья лапа.

Тише, автор. Не меняй положения, молчи и слушай древнейшую даму.

Да, моя графиня!

Отвратительная аллюзия! Немыслимая недооценка. Боюсь, что моя легкомысленная временная благосклонность заставила тебя забыть наше фундаментальное неравенство, и вызвала легкое помешательство...

Да, были отдельные смертные, которые почти доросли до нас, как Казимир да Винчи. Отчасти Динорита. Но этот список короткий и тебя в нем нет.

Ты думаешь по-прежнему в терминах каких-то темных сил. Ха-ха.

Посмотри на меня. Я дверь в не-миры. Дверь медленно открывается. Смотри.  Вот наши снежные вершины. Где тут внешняя тьма и скрежет зубовный? Но даю  дружеский совет насчет гор. Будь разумным стариком и не стремись к ним! Они не шутят. Затянет небо, и вот уже наше дыхание —  метель, а улыбка — лавина, итд. Давай, давай, не жди диктовки, продолжай под свою ответственность, раз уж набил руку и назвался автором. Гони пургу, эстет! Хулы не будет.

Я оказываюсь в огромном зале. Сердце сжимает чья-то тяжелая холодная рука. Рядом со мной известные лица.

Рапа (напевает): Да я всегда прав! Да! Да! Это из всех правд «А».

Графиня не-миров: Заткнись наконец-то, Рапа! Всякий интеллектуальный сукин скин да знает свое место. Где? Где? В любом случае, не впереди меня… И за что тебя мои враги любят?

Рапа (бормочет): Ну и воображение. Прелестная графиня бесподобно бессердечна. Но не безнадежна. Есть еще нежность в ее щуплых щупальцах. А что скажешь ты, мой теплокровный динозавр? 

Ага: Ага.

Голос у стола Мюны: Свои поздравления прислали Лесси ван Уан и ее братья-близняшки Грифон и Ризон.

Проходит настоятель храма белого динозавра, улыбаясь чему-то.

Графиня не-миров продолжает прерванный разговор со мной.

Тебе хотелось увидеть во внешнем мире то, что происходит в твоем сознании. И вот, вместо скромной квартиры на Земле, ты в величественных декорациях космоса. Впечатлило, не правда ли? Но все иллюзия…  

Как сознание находится в огромном здании мира, так и весь мир спрятан в сознании. И то и другое одинаково (не)верно. Впрочем, неважно. Важно одно — Кто ты?

Но раз тебе не хочется об этом думать, и главное, раз тебе не надоели иллюзорные игры — добро пожаловать на новую детскую площадку. Ты выбрал не лучшее, но мы уважаем твой выбор. Процесс уже пошел. Твой мир тяжелеет, замедляется, заполняется деталями. Поздравляю! “Second best”.

                                                                  ***

Днем позже. Как вы все славно убрали. Не видно никаких следов вчерашнего пира на весь мир.

Какие следы? Глупый автор. Если и был пир, то только в твоем сознании.

Нет, нет! Не хватайся за сердце. Не надо так. Я пошутила. Был пир, был! Посмотри, вот на газоне в середине комнаты рядом с письменным столом лежит осколок бокала.

 

Рассказ шестой.  Мультипликация реальности

Я читаю сочинение Мюны

Мюна оставила у меня невзрачного вида тетрадку и попросила прочесть. Каково было мое удивление, когда я увидел заголовок "Искушение инсектолюба".

По мере чтения подтвердились мои наихудшие опасения. Вот что я узнал о жизни на Земле (привожу лишь некоторые характерные отрывки).

«Утром у автора, который пил на кухне кофе, появился его друг Ихомос Кви. Они обменялись сакральным приветственным возгласом — Новости! — и рассказали друг другу несколько городских сплетен. Потом, пока грелся завтрак, они играли в свою любимую игру (в «мнения»): связывались по примитивному компьютеру со знакомыми и спрашивали, обидятся ли они, если их назовут жуками. Обида преобладала со счетом 285: 112. Минут через двадцать Ихомос и автор уже с аппетитом ели вареники, и уверяли друг друга, что они действительно говорят по-русски. Всем было очень весело. 

«Автор, опомнись, тебе пора на работу! Тяжелое пальто конечно не само-надевается, автор несколько минут пытается попасть рукой в рукав. На улице картина более четкая. Вот он бежит, несмотря на свои 70 лет (солидный возраст в его непросвещенное время), на троллейбус по скользкой тропинке между помойками. Повезло! Успел, и при этом не упал ни в сугроб, ни в сточную канаву. Автор протискивается в темное чрево троллейбуса. Какой ужас иметь чрево, заполненное, черт знает кем и чем. В животе действительно что-то урчит. Или это у соседа? Тогда почему боль? А, это соседская жесткая по современной моде сумка, которая вонзается в печень. Рядом, держась за холодные металлические трубы, протянутые вдоль доисторического средства передвижения, и налезая друг на друга, болтаются тяжелые туши со-млекопитов. Привычно раздражает болтовня и вспыхивающие время от времени короткие словесные стычки. Хочется кому-то перегрызть горло. Попробуй, браток, попробуй только, и твои больные зубы выпадут как горох из стручка. Ужас, данный нам ежедневно. Из-за давки трудно дышать. Троллейбус двигается отрывисто, как мысль при чтении лекции».

«Остановки, конечно, никто не объявляет, и товарищи по пред-трудовому взаимному трению протискиваются к дверям по органолептическим показаниям, которые скудны, так как окна покрыты толстым слоем мутного льда. Мутит. Надо выбраться! Автор напрягается и как-то боком вываливается из колымаги, вонючей и грязной как лавка старьевщика в человеческом сердце (если бы вспомнить, если бы только вспомнить…) Как всегда — недотрансп. Впереди метров двести по скользкому бугристому тротуару. Когда я научусь правильно оценивать время в пути? — думает автор. В животе урчит все громче. Это действительно проблема его собственного живота. Что делать? Найти поблизости хоть самый захудалый уличный туалет (shit shit shit shit—never clean the toilet seat) немыслимо. Их нет. Тогда зайти в первую парадную? Против этой мысли восстает не столько чистоплотность автора, сколько его несомненная трусость».

«У автора еще дрожат руки-ноги после стремительного сеанса эквилибристики в институтском (не особенно отличающемся от уличного) туалете. Но, внимание! Кто преграждает ему путь? Какая непруха. Это он — Зам Зевс. Начальник смотрит на него явно с якобинским блеском в глазах. Ты слыхал про «Весельчак»? Нет, конечно, он не сказал засранный стульчак. Но какой Весельчак? Разве что Веселый Роджер. Череп с костьми на черном фоне. Флаг тех, кто находится не в ладах с законом или над законом. В  голову лезет одна ерунда. Автор не понимает. Это Всемирная Служба Людей в Черном, после тягостной паузы объясняет Генеральный Глав. Такие вещи надо знать. Ты же не technician безродный, а с.н.с. в приличной лаборатории, без пяти минут сокращант по возрасту! Не въехал? Не понимаешь, как это бывает. Пока Магомет не думает о горе, гора подкрадывается к Магомету. И как завалит камнями! Не ухмыляйся как баран, ты что, не понял, что эти особисты-экзекуторы при службе космического   контроля заинтересовались тобой. Да, именно так. Заходили утром, расспрашивали меня. Но что я мог им сказать? — Сказал, как есть, что ты посредственный работник, которого дирекция держит просто из человеколюбия и уважения к сединам. Но кажется, что не твои деловые качества их интересуют, а нечто другое. Сам, должно быть, знаешь что».

«Неужели им стало что-то известно про Романа и Майю, промелькнуло у автора в голове. Опять возникло какое-то отвратительное чувство в животе. Но непостижимой высоты начальник смотрит и явно ждет какой-то реакции с его стороны. Надо запустить аварийную программу: дать волю собственной наивности. (В любом случае — хуже не будет.) Про особистов все ясно, Гаврила Пупич, не маленький, не даром же я работаю у вас в отделе. Но вот вы говорите ВеСеЛьЧаК, про ВСЛЧ теперь понятно, но я никак не могу сообразить про конец — что значит буква «К». Харизматичнейший Хав медленно приходит в себя после приступа веселья. Ну ты и тудак-сюдак! Конец это «К» и «К» это и есть конец — чего же тут понимать. Ну, если хочешь, то не конец, а кранты. Ха-ха-ха! Какая разница! Раз они за тебя взялись, 15 лет особого режима в Вурдалаге тебе не избежать, запомни мои слова».

«Автор представил себе Романа и Майю, человека и гигантскую пчелу, которые уже два дня прятались на его даче. Они прижимаются друг к другу, ожидая в холодной комнате его возвращения. Нет, она играет на инсектопианино. Тьфу, какое инсектопианино, это же родная Земля. Это твоя родина, сыночек. Твой родной край, который надо любить и знать, …ю мать. Что за ерунда».

«Но вот появляются действительно беглецы. Говорит Майя. Рука Романа лежит на ее деликатной хрупкой лапке».

«Милый, не надо только опять говорить о надежде. Меня занесло в твой мир случайно, из-за ошибки приборов в некартированной области мегагалактики. Обратной дороги не найти».

«Да, один выход есть, он иногда практикуется терпящими бедствие, но, связавшись с тобой, я к этому прибегать не могу. Ты наверно уже догадался — я должна была взорвать ваше Солнце, превратить его в сверхновую звезду, в маяк, говорящий тем, кто понимает, о моем бедствии. Но если я могу при этом переждать катастрофу в подпространстве и дождаться спасателей, для твоей планеты и всех ее жителей это конец. Этого, конечно, я сейчас уже не могу сделать».

«Но если я остаюсь с тобой, то раньше или позднее меня найдут твои сородичи. Вдвоем нам не убежать от них. И это означает и мою и твою гибель. Что-что, а это я уже знаю. Нет ничего бесчеловечнее, чем современное тебе до-галактическое человечество. Сначала мне устроят допрос и научную вивисекцию. Что бы я им ни говорила, они со страху убьют меня, потом тебя, а потом начнут  всепланетную охоту за неземными крылатыми существами. И ваше сознание будет отброшено назад, в пучину вселенской ксенофобии. Выберетесь ли вы оттуда? Не знаю».

«Ты такой добрый. Нашел меня в лесу в состоянии беспамятства, но не испугался, а притащил к костру, напоил сладким чаем, и я ожила. А сейчас тебе плохо. Прижмись ко мне, милый, мое пушистое тело тебя согреет. Но видишь, и ты дрожишь от страха, думая о моем отравленном оружии. Сознание твое уже открылось мне, но тело еще не готово к реальности».

«Я должна покинуть тебя, пока не поздно. Одна я поселюсь в каком-то безлюдном комарином месте. Практические занятия по выживанию я сдала на отлично. Так что не пропаду. Разве что иногда промелькну перед каким-то суеверным прохожим и напугаю его. Иногда чтобы предупредить. (Мой подарок вашему миру.) В эпоху первоначального накопления духовности это, скорее всего, сойдет мне с лапок. There have been some stories of this kind. Одним словом, мистери-емкость человеческого мира и эластичность рационального сознания таковы, что если я по собственной глупости не попаду никому в руки, то Земля меня не выдаст, свинья не съест. Только не надо самому лезть на контакт, зря приближаться к городам. В густых горных лесах, далеко от цивилизации, я буду практически неуловима. Буду наслаждаться покоем вашего мира, пока не настанет мое время».

«Что это? В окно вливается невозможный розовый свет. Не может быть. Мелькают кирпичные знамена Инсектоимперии. Стена расплавляется и появляется генерал Мандиблюм во главе спецназа.

«Какой Мандиблюм? М находится для меня в далеком будущем. Но после возвращения из Араллу он явно способен на такое, о чем даже не мечтали наши и ваши мудрецы».

«Майя, слегка хромая, выходит им навстречу. Роман смотрит только на нее. К моменту, когда черные бронированные Мерседесы Весельчаков сбивают ворота, дача уже догорает».

«Конец видения. Автор облегченно переводит дыхание и говорит: Ну, я пошел, Гаврила Пупич. Спасибо за заботу. Если что, я у себя». 

«Курьезный пост-скрипт: Несколькими месяцами позже автору показалось, что он видит на улице Романа. На левой руке Р. змеился то ли диковинный спиральный браслет, то ли наручные часы. Что за ерунда? Автор моргнул, и наваждение тут же пропало. Та же толпа, но никого даже похожего на Романа. Просто померещилось».

 

Спящий открывает глаз 

Проснись, автор! Ты спишь крепким метафизическим сном как каменный сурок. Какое у тебя смешное выражение лица!

Это ты, Мюна? Что ты хочешь от меня услышать в ответ? «От спящей слышу»?

Спит и еще обзывается. Сейчас проснешься! Назавтра нам назначена встреча с обитателями мира-всех-миров.

Быть не может! Мюна! Подожди! Нам — это кому? И где? И вообще, кто может обещать такое? ДДД? Не может быть! Ты встречаешься с ДДД и молчишь об этом! 

При чем тут ДДД? Встреча состоится у меня. Приглашены мама и брат с Мирандой. (Вместо папы пойдешь ты, сам понимаешь.) Еще Прыгша, поэтесса Ли, и одна молодая литераторша, сборный миксомицет, которую ты видел мельком. Чуть не забыла, по спецприглашению прилетает и твоя вездесущая очаровушка Роза Заката (не красней, автор).

Как бы то ни было с Розой, в основном встреча выкроена по твоей фигуре, Мюна. Все-таки, кому под силу такое? Если не ДДД, то RSGigaL?

Не-миры не вхожи в миры-всех-миров. Бедный глупый автор. Ты бы еще про каких-либо политхакеров вспомнил, вроде Плющина и Колбасьева, которые под вымышленными именами изводили светлую Динориту. Какими странными кренделями носят тебя твои тонкие бессмертные ноги! Не пугайся. Я шучу.

 

Встреча

Мы собрались в большой гостиной дома Мюны и Жоржа. Стены гостиной покрыты чудесным голубо-золотым узором. Назначенный час. Тишина. Даже Роза Заката утихла. Ничего не происходит. Вдруг на фоне блеска появляется какое-то еле уловимое мерцание, движение. И вот уже из дрожащего воздуха выделяется небольшая благородная фигура жука явно не первой молодости. Мо! Сначала она прозрачна, затем наливается цветом и тяжестью.

Еще несколько мгновений, и вот перед каждым из нас сидит его/ее собственное зеркальное изображение, но обладающее особой полнотой бытия, как нам шепчет то ли интуиция, то ли полузабытое знание.

Каждый нерв чувствует, что комната переполнена жизнью. Жизнь — подробна. Никогда бы не думал, что возможна богиня до-богинь — СуперПрыгша, но вот она здесь, недалеко от меня. Глаза мои невольно останавливаются на великолепных двойниках (или, скорее всего, оригиналах) Мюны и Мо. В это время мое собственное Я^я смотрит на меня с улыбкой. Чувствуется, что оно легко читает малейшие оттенки моих  мыслей. Мне не стыдно, я блаженно улыбаюсь ему в ответ. Кажется, что нет никакой необходимости в разговоре.

Но обязанности автора берут свое. — Кто вы? Хотя странно задавать такой вопрос как бы самому себе.

Наш мир не относится к мирам, где проходят службу жизни. Мы намного больше существуем, чем действуем. Жизнь, это то, что является уделом наших представителей в обычных мирах, тебя в том числе. Но не стоит нам завидовать, быть — это тоже немалый труд. 

Мы и рады бы опроститься и окунуться в какой-то конкретный собственный рассказ. Но обычно контакт ограничивается передачей мимолетной тени мысли, призрака, укола интуиции, как бы предчувствия.

Сегодняшняя встреча не является для тебя ни обещанием каких-то внемирных сил, ни предвестником чего-то особенного в будущем. Свое значение эта встреча несет в себе самой. Мы встретились. Чего же более?

После нашей встречи мы остаемся здесь же, в известном смысле рядом с вами. Даже после вашей физической смерти, когда вы проваливаетесь в не-миры, ваш якорь остается здесь, в мире-всех-миров, и именно эта связь вытащит вас в миры существования, когда истечет назначенный срок.

О конкретном мы можем поговорить лишь в тонком слое предчувствий, которым следует и верить и не верить одновременно.

Я знаю, тебя несмотря ни на что привлекает информация. Все, что может сойти за информацию. Конечно, ты задаешь вопрос о RSGigaL. Игра, в которой она участвует, лежит в самой основе сознания. Впрочем, в глубине своей души ты все о ней знаешь. Если только снять внешнюю мертвую шелуху… 

Ты спрашиваешь, обитает ли вместе с нами в мире-всех-миров Рапа? А как ты думаешь? Может быть, пролетая сюда, я видел его в бездне, окруженного девятью черными крабами. Шучу, конечно. Рапа такое же живое существо как мы все.

Но отмеренный нам отрезок времени кончается. Помолчим минуту, и прощай.

 

Investigation

Встреча с обитателями мира-всех-миров дала эмоциональную передышку. Перед отъездом Роза Заката посидела со мной в кафе и была чертовски мила. Но загадка, загаданная рукописью Мюны, осталась. М, конечно, шутила и уверяла меня, что просто применяла мой метод писательства. Охотно верю, хотя это говорит о том, что метод способен создавать чудовищные артефакты. Действительно, дьявол прячется в деталях. И не только. Надо ли мне говорить, что я никогда не знал Романа и Майю, не преследовался никакой дурацкой организацией «Весельчак» (существует ли она?), и более того, никогда не имел дачи. Известные мне фрагменты какой-то неведомой правды никак не застегиваются в одно целое. Как ни пристально я всматривался в зубы подаренного мне (возможно Троянского) коня космического сознания, я понял только то, что решительно ничего не понимаю.

Кое-что изменилось, когда я обратился в центральный архив мегагалактического центра. Да, у них оказалась запись о том, что несколько сотен тысяч лет назад, примерно в те годы, когда я сам жил (в смысле живу) на Земле, в Инсектоимперии появился гуманоид по имени Роман. Была весьма конфиденциальная запись о его браке (по специальному — в связи с исключительными обстоятельствами — разрешению Инсектоимператора) с пчелой Майей. Все данные о них держались в секрете, что было не очень трудно, так как пара вернулась на родную планету Романа в качестве Чрезвычайно Тайных Послов Доброй Воли Инсектоимперии. И что прикажете с этой информацией делать? Подсказка не очень помогала. Допустим, это и была вариация на тему насекомых и людей. Но что эта вариация должна была мне сказать?

Пришлось нырять в прошлое, держась строго той ветки дерева миров, на конце которой я сейчас находился вместе с Мюной. По причудливой геометрии дерева это был гораздо более дальний путь, чем тот, который привел меня из моего дома в мир Мюны. Но получилось! (Как полагается — с полузакрытыми глазами, чувствуя свои ноги, но не глядя на них, в полудреме, полу-улыбаясь, полу-желая достичь мира Романа и Майи и полу-зная, что я уже там.)

Я оказался в почти точной копии моего мира (некоторые фантастические преувеличения и ошибки Мюны очевидно возникали как неизбежные искажения при общении через стык миров). Время — несколько лет после собственной смерти. (Мой сознательный выбор. Не хотелось испытывать на собственной шкуре механизм, ликвидирующий космические парадоксы.)

 Снова полу-улыбаясь, полу-закрыв веки. Ищу, ищу. Екнуло сердце. Мой универсальный космический переводчик с хакером иллюзий сообщил о приближении насекомого, закутавшегося в обманку гуманоида. Неожиданное везение. Крайне импозантная пара выходит из представительского класса  лимузина. Это они. Поворачиваются ко мне. Роман вздрагивает. Майя прикрывает иллюзорной     рукой иллюзорный рот.

Вы же…! 

Да, Майя. Хотя я совсем не тот, кого вы знали. Но я автор. Вы меня понимаете? Почему-то Роман и Майя кивают.

 

Роман и Майя

Через несколько часов мы уже сидим в тенистом саду возле их дома. Июльский вечер. Роман и Майя рассказывают, перебивая друг друга.

Неожиданная помощь космических спасателей была лишь первым шагом. Что потом было… Лагерь на астероиде. Комиссия по беженцам. Спасибо Инсектоимператору, без его личного покровительства мы бы никогда не преодолели бюрократические препоны. И вот мы здесь. Наша миссия в основном состоит в том, чтобы никому в космосе не мозолить глаза. Мы вроде и при деле, и одновременно с глаз долой. Кому нужны лишние проблемы.

Грустно быть скорее всего единственной такой смешанной парой на несколько сотен тысяч лет истории Вселенной. Цивилизованным мирам мы не нужны. Хорошо, что вы рассказали нам о том, что через двести тысяч лет, хотя и со скрипом, мир помирился со существованием таких как мы. Конечно, либералы и сейчас на словах против ксенофобии, но после того как мы неоднократно как бы полушутя заводили разговор о близких контактах с пришельцами, мы поняли что между нами бездна непонимания. Нечего и думать о том, чтобы узаконить наш modus vivendi здесь. 

Называть нас нео-содомитами (как это — несомненно лишь для удобства классификации — сделали в архиве его величества) явно несправедливо. Наверно все подобные определения глупы. Важно лишь то, что в нас пробудилось  понимание нашей неполноты, догадка о том, что где-то существуют иные сознания, с которым нам суждено слиться, чтобы стать цельным. И нам повезло в том, что страх и агрессия не заглушили этой догадки.

Как мы дошли до жизни такой? После аварии я получила серьезные повреждения. Мой организм способен к регенерации, но это происходит медленно. К тому же холод, дождь. Что вы хотите, ранняя весна под Петербургом. Мир для меня был как в тумане.

Хожу в выходной день по лесу, и вдруг что-то совершенно невозможное, гигантская пчела, почти с человека ростом, но жалкая, мокрая, еле шевелится. Не знаю, что на меня нашло, я схватил ее и потащил к костру.

Представьте себе, вы на чужой планете, о которой знаете мало, вам плохо, ваше сознание отключилось, и вдруг вы осознаете, что кто-то вас схватил и куда-то тащит. Некоторое оружие всегда при мне — видите эта спираль на лапке. Это и датчик, и компьютер, который подключается к любой информационной системе и еще портативное оружие. Я могла схватившего меня млекопита точно направленным электрическим разрядом парализовать, лишить ориентации, убить. При том, и мое естественное оружие, мое отравленное жало, тоже было при мне, и древние инстинкты требовали пустить его в действие. Только спокойствие. Мой похититель млекопит, но полу-цивилизованный, на нем искусственная одежда, правда, питается он плотью других живых существ, которых умерщвляет (внимание!) и ест мед, похищенный у маленьких пчел. Похоже, что предки его питались и личинками насекомых (опасность! опасность!), …но он не вооружен. И что самое удивительное, мой переводчик шепчет мне, что в отношении этого млекопита ко мне есть признаки какого-то особого притяжения. И сочувствия, хотя и с оттенком некоторого страха. На этой утешительной информации мой измученный организм мгновенно берет тайм-аут и снова выключается. Прихожу в себя от тепла первобытного костра. Более того, мой хоботок погружается во что-то сладкое и ароматное, хотя и несколько на мой вкус слишком горячее. Но терпеть можно. Анализы благоприятны. Начинаю осторожно пить.

Это был сладкий чай, мне казалось, что если чем-то и можно привести в чувства гигантскую пчелу, то чем-то сладким и жидким.

От блаженства мое брюшко бездумно потянулось к нему. Тут наступил страшный момент — сработали его древние программы, предупреждающие об опасности. Я понимаю, для него это было похоже на то, что гигантская пчела собиралась его жалить. Его руки потянуло к тяжелому лому. Но то ли прочитанная во время детская книжка, то ли прирожденное или в какой-то момент жизни выработанное уважение к жизни (Роман мне до сих пор не может этого объяснить), прервали его агрессивный импульс. Он, правда, остался готовым к самому худшему, смотрел на меня со смесью обреченности, ужаса, сожаления, сочувствия, какого-то непонимающего понимания, почти любви. Я поняла, что он мой.

И вот ко мне прижимается огромная пчела, я холодею  от страха, парализованный ее неожиданной силой. Она приближает ко мне свои огромные фасеточные глаза и выговаривает слегка мяукающим, но явно человеческим голосом: Спасибо! Кто ты?

Каких только языков нет в программе по-настоящему хорошего универсального переводчика!

Тут я потерял голову от восторга.

Точнее, потеряли мы оба. О чем мы только ни болтали, прижавшись друг к другу у костра.

Потом пришло понимание серьезности нашей ситуации. Датчики Майи подключились к СМИ, проанализировали Земную ситуацию и пришли к неутешительному выводу. Но про дальнейшее вы знаете. 

В общих чертах, да. Чем вы сейчас занимаетесь на Земле?

Если верить министерским чиновникам, главное наше занятие здесь — соблюдать конспирацию. В свободное время пишем аналитические записки для канцелярии императора. Об их дальнейшей судьбе нам ничего не известно. Хотелось бы надеяться, что они прочитаны. Еще спонсируем ряд проектов, таких как издание произведений, говорящих о взаимопонимании и дружбе между цивилизациями, о губительности ксенофобии и т.д.

Наши скромные публикации иногда вызывают настоящий шквал недоброжелательной критики. Прямо лапки опускаются и приходят в голову разные дуалистические мысли. Но мы подбадриваем друг друга. Кажется, что очень медленно, но все-таки тон критики понемножку меняется.

Противодействие организации по названию ВеСеЛьЧаК? Говорите, что она фигурировала в ТОМ рассказе Мюны? Наверно она выудила этот образ из подсознания людей. Может быть, такая организация существует в одном из параллельных миров.

Быстрые шаги за калиткой, явно знакомые Майе и Роману. Они не настораживаются. Влетает юноша похожий на Романа.

Привет, мама, какая ты красивая без маскировки. Всегда бы так. Извините, я вас сразу не заметил. Как же? Ах, все понятно. Вы должно быть из Центра. Не думал, что там есть и гуманоиды.

Давайте познакомимся. Я Роман младший. Имейте, пожалуйста, в виду, что я насекомое. Это может быть сразу не заметно, так как физически я инсектоиден примерно на стотысячную долю процента, но духовно — на все сто. Извините, если вам это обидно слышать. Я так долго мечтал о такой встрече, давно подготовил свою коронную корявую фразу, но не подумал, что к нам пришлют настоящего гуманоида, хотя это и самое разумное решение. Какой я глупый. Извините, не буду вам больше мешать. Я понимаю, что вам сейчас не до светской беседы.

Это дядя Казимир из параллельного мира. Один его двойник спас нам жизнь здесь на Земле, а другой в одном из дальних миров женился на жуке. Мы и сами не очень понимаем, но доверяем Казимиру как самим себе. Подойдешь потом, будем вместе пить чай.

Замечательный юноша. Кого-то мне напоминает. Как вы решились иметь сына? При ваших обстоятельствах.

И еще при наших первобытных знаниях и зачаточной биотехнологии… О, это отдельная песня. Риск был большой. Но сам Инсектоимператор еще раз пошел нам навстречу. Он, должно быть, понимал, что только это позволит нам по настоящему обустроиться на Земле. И вот — победителей не судят.

Доводилось вам быть на грани провала? Все-таки, ваша техника дает только зрительную иллюзию.

Дома об этом нам твердили постоянно. Здесь мы вначале долго строили образ эксцентричных богачей, таких безобидных идеалистически настроенных меценатов, как говорят на Земле, с тараканами в голове. Мы всех приучили к мысли, что мы боимся заразы и поэтому избегаем физических контактов. Но при этом деловые люди убедились, что с нами можно иметь дело.

Еще, в начале, глупое тщеславие заставило нас выбрать для Майи слишком сексапильный женский образ. Сами понимаете, что последовало. Пришлось изобразить беременность Майи, и нам вместе отправиться в круиз. Никто из наших знакомых, конечно, не догадывался, что наше путешествие будет космическим. В любом случае, не было бы счастья, да несчастье помогло — мы действительно вернулись на Землю с Романом младшим. Одновременно пришлось запустить на некоторое время программу быстрого старения человеческого облика Майи. Может быть вопреки здравому смыслу, но мы настояли на том, чтоб остались «следы былой красоты». С нами не стали спорить. К нашему удовольствию…

 

***

Слушая Романа и Майю, я понял, что некоторые тенденции носятся в воздухе (в Космосе, сознании, вакууме) и начинают независимо реализоваться в разных точках пространства и времени. Так и среди наших героев наперекор всем обстоятельствам появляются «черновики будущего», страдающие и счастливые пары несовместимых рас. Чего они хотят? Они и сами этого не очень понимают. Ясно одно: сознание, которое себя постоянно само-модифицирует и само-обучает, приняло решение, и вот… «огромный, неуклюжий, cкрипучий поворот руля».

 

Автор и Мюна+ 

Я часто возвращаюсь мыслями к Роману и Майе. Мне непонятно, как они все-таки дошли до такой крепкой связи, при доисторических космических переводчиках, не имея за собой опыта с другими разумными существами, как это имели Мо (опыт стажера в мегагалактическом центре) и Казимир (который до встречи с ней уже прошел первую самую острую стадию культурного шока). Что-то тут не так.

Хочешь знать мое мнение, автор? Мне кажется, что Майя просто следовала руководству, которое было популярно в Инсектоимперии много тысяч лет тому назад. Это Лжжзжгн рлзгн жмгнмн — Искусство общения с носителями низшего сознания (буквально: Как пускать пыль в глаза недоинсектам). Текст примитивный, циничный, но, по-моему, весьма действенный. А, может быть, Майя и не ограничивалась этим. Может быть, она ввела Роману еще и нанороботы, которыми инсекты долго пользовались для превращения других рас в собственный рабочий скот. Эта практика осуждена только сейчас. Конечно, Майя, очевидно, либеральный и прогрессивный рабовладелец, раз она потом вышла замуж за собственного раба. Но ничего сверхъестественного в этом нет. При некоторой широте натуры.

Ну что, автор, цинично? А может быть стоит посмотреть и на себя! Твоя апология динозавров превратилась давно в апологию инсектов. Заметил? И неизбежный вывод: тот, на кого ты сам того не понимая работаешь, тебя и запрограммировал. Надо срочно проверяться в Центре. Ха-ха!

Не смотри затравленно. Я пошутила. Никогда бы не подумала, что тебя так легко привести обратно в параноидальное состояние (при этом, без всякой помощи государства).

Таков путь трансперсоналиста: Век живи, век совершенствуйся, чудовищем  умрешь. Обыкновенным чудовищем: доверчивым к чуши, подозрительным к истине, падким на лесть. Все как полагается. И эго — во! И мысль: какой я духовный!  

Но не будем о грустном. Ведь чудо и тайна все равно рядом с тобой.

Опыт живых существ разнообразен. Кроме «твердых фактов» в нем есть и сны, синхронизмы, подсказки, совпадения, предчувствия и похлопывания по плечу. Увы, мы понимаем их слишком буквально (как чиновник тонкую шутку).

Итак, что является истинно реальным? Может быть, лишь само сознание… Даже это скорее всего не ответ, а контур ответа, альбом для раскраски… Но разве это плохо? Подними глаза, автор. Сознание это ночное небо. Светоносные спирали сияют в космическом тумане. Темнеют входы в не-миры. Разные дороги, ведущие в гору, сходятся. Даже спотыкаясь, мы верим, что на этом пути камни наших ошибок становятся ступенями лестницы. Там, наверху, нас ждет Источник. Свет звезд и шум холодного ручья сопровождают нас. Какая замечательная игра! Какие иллюминирующие иллюзии! Доверься им, родное чудовище! 

И мы пошли по тропинке на голос Источника. Где-то, на границе не-миров исчезли наши следы. Потом изменились мы сами. А вот и RSGigaL. Она нас как будто не замечает, и мы следуем дальше. Мюна…

 

Чаепитие на горе Меру

Воображаемая гора на границе ничего и всего. За чайным столом сидят Мо, Мюна, Казимир да Винчи, Роза заката, Ага, Рапа, Роман, Майя, RSGigaL и я. Любимые образы, тени, улыбки. Чувство комфорта. Редкие реплики. Ничего не происходит.

Майя: Как хорошо с вами. После всех этих десятков лет на чужбине мы наконец-то расслабились, мы как будто пришли домой.

RSGigaL смотрит на нее с явным интересом.

Мо: Мы приветствуем вас, Майя и Роман, в этой картинке на полях рукописи.

Роза заката (кокетливо): Мы с автором… 

RSGigaL (чихает): Извини, мое солнышко! Простудилась на балу у кузена.

Казимир да Винчи: Давно не был в обществе живых. Хочется просто глядеть и глядеть. Тем более, что вы все друзья Мо и Мюны.

RSGigaL (тихо): И клиенты нашей конторы.

Мюна: Не будем смущать наших друзей.

Ага: Автор, от имени нашего ЛИТО позволь все-таки выразить тебе фе. Надо ли было проделать путь через мириады миров, чтобы обрасти как ракушками всеми этими любовно выписанными картинами и историями? Твою новую творческую лавку оживляют лишь редкие вспышки большого сознания — как далекая гроза за окном. Спасибо конечно и на этом.

Я: А что мне делать, таков удел живой души. И все-таки, при мне остался еще и мой маразм: одновременно паспорт и ни с чем не сравнимое средство дрейфа между мирами.

Рапа: Ну, об этом можешь не беспокоиться. Его ты не потеряешь.

Я: А кто собственно среди нас живые?

Неловкое молчание. Тяжелый взгляд RSGigaL лишен выражения.

Я: Простите, я не то хотел спросить. Конечно, конечно мы здесь вне времени. Я хотел спросить, есть ли здесь мои современники и попутчики по жизни? Пока не обрушилось мое небо. Ну, вы понимаете. 

Роман: Извините, я медленно соображаю. Сейчас дошло. Мы с вами как раз и будем и соседи и современники. Ждем в гости.

Я: Обязательно, я так рад.

Роза заката (грустно и серьезно): Время нас разделило. Остались повторяющиеся сны. (Кладет ветку мне на рукав.) 

Мюна: Не грустите! Нас разделяют лишь тончайшие — тоньше бумаги — перегородки. Так или иначе, мы будем собираться снова и снова. И в своем сознании мы будем завоевывать свободу — не повторяться повторяясь.

Рапа: Вы будете смеяться. Хула будет! Только что я узнал, что гадюки пера догадались о наших встречах. Уже перечислили нас поименно — почти без ошибок — и назвали тайным правительством мировой закулисы.

RSGigaL (смеется, но тут же сама себе зажимает рот): Бессовестный Рапа! Я чуть не наделала бед в мирах этих безобидных смешных глупышей. 

Рапа: Какая разница. Если что, отпали бы сомнения скептиков, нас обозвали бы кровавым режимом темных сил, и по большому счету, все были бы счастливы.

Я: Раз нам не отмыться от звания функционеров мирового правительства, то у меня вопрос по политике вечности — что с концепцией общей судьбы миров и не-миров?

Мюна: Работаем над концепцией. Без консенсуса нельзя, а у нас в не-мирах (как всегда) преобладают великие деконструкторы, без извилин плюрализма. Конечно, RSGigaL дает дельные советы, но обстановка меняется слишком быстро, вместо осмысленных действий пока получается одна суета.

RSGigaL (чувствуя, что наступил ее час, входит в новую роль): Молодежь-то у нас хорошая, но ей не хватает опыта.

Мюна: Просто не представляю, что мы делали бы без тебя и Инны-Анны.

По лицу RSGigaL пробегает малозаметная тень, как будто говоря: Бедная Инна-Анна, лишенная талантов фокусница, ябеда и интриганка. В тебе примечательно лишь то, что ты моя сестра.

Ага: Думаю, что нам не стоит сомневаться в одном: в общей судьбе нашей маленькой группы. Что бы ни случилось, мы будем время от времени встречаться.

Настает время прощальной медитации на снятие шелухи с образов друг друга. А потом еще некоторое время мы, как живые, медитируем на пустоту и, как мертвые, на полноту мира. Тишина.

Время вышло. Мы обнимаемся и исчезаем.

Тюк! Тюк! Тюк! (Звук хорошо известный жившим в особых зонах истории.) Это переключаются астральные компьютеры соглядатаев. 

 

 

 

 

Часть 3. Корзина III.

 

Интерлюдия: основной сюжет «Апологии динозавров». В помощь читателю

 Главный герой первой части Апологии, Казимир Раудсепп, неудачник и философ-самоучка, отправляется в путешествие по Вселенной в обществе Дикого Древнего Духа (ДДД, он же Wild Old Phantom — УОФ). Из-за обилия впечатлений на одной из космических остановок у Казимира начинается острый приступ ксенофобии. ДДД и динозавр Ага помещают Казимира в клинику Галактического центра. Там он заводит знакомство, а затем и дружбу с эксцентричным осьминогом Рапой. В то же время в космическом центре работает «безбашенный» стажер Инсектоимперии Мо. Она назначается куратором Казимира. Он и Мо сближаются. Вскоре, однако,  ее высылают из Галактического центра. Начинается переписка между Мо и Казимиром.

Дальнейшие события протекают по-разному в разных версиях Вселенной.

В некоторых версиях Мо и Казимир попадают в один из отрядов астрохакеров, где вскоре они оказываются в плену у правительственных войск и их казнят.

Во многих Вселенных Казимир делается известным философом империи Динозавров, а Мо выходит замуж за жука и становится покровительницей изящных искусств. Ее внук Казимир да Винчи является гениальным поэтом, но погибает в юношеском возрасте. В глубокой старости овдовевшая Мо и Казимир вступают в брак в одной из дальних провинций Вселенной.

И, наконец, в некоторых версиях Вселенной Казимир и Мо создают семью через несколько лет после событий в Центре и поселяются в империи динозавров. Именно эта версия развивается в основной линии сюжета Апологии.

У Казимира и Мо, при помощи генной инженерии, появляются дети. Их сын, Казимир Раудсепп Мл., внешне чистокровный гуманоид (но с некоторыми генами насекомых), становится профессиональным шахматистом. Дочка Мюна, жук с отдельными человеческими свойствами, приобретает всевселенскую известность как одаренный поэт. Однако брак между представителями разных рас Вселенной вызывает ожесточенные нападки консервативной прессы.

Детство Мюны не является безоблачным. У нее практически нет друзей среди сверстников. Время от времени Мюну навещает богиня царства мертвых (не-миров) RSGigaL. Мюна любит ее как свою полумифическую прабабушку, но не может не видеть теневую сторону ее личности. Во снах Мюна осваивает переходы между версиями Вселенной и налаживает контакт с Казимиром да Винчи. Эта связь не прерывается даже со смертью Казимира, который, становится (под опекунством RSGigaL) правителем не-миров. За перипетиями в жизни героев следит духовный клон Казимира Раудсеппа, которого, начиная с определенного момента повествования, называют Автором. Он устанавливает контакт с Мюной, и даже в известном смысле появляется в ее мире. В третью корзину документов попали в основном материалы о дальнейшей жизни Мюны.

Находясь в космическом круизе, она пытается полемизировать с инспираторами травли своих родителей. В результате ей самой угрожает расправа. Мюна прячется на корабле космических контрабандистов. Там она имеет  мистическое переживание, в результате которого исчезает из нескольких миров, а в других мирах возвращается в лоно семьи. (С этого момента образ Мюны появляется и в не-мирах, где вскоре займет видное положение.) 

Мюна выходит замуж. Первый ее брак оказывается неудачным. Второй брак с представителем Земной писательской династии Дантесом более счастлив.

В этот период автор в полу-физической форме появляется в мире Мюны и участвует в прогулке по планете, которая приводит их к тайному убежищу RSGigaL. Их освобождает улыбчивый динозавр с сотней масок — Амбуш. Автор с друзьями посещает альтернативную планету Земля, которая, по мнению многих, процветает под мудрым руководством Велимира Хулимировича Дамноса и тяжело заболевает. Состоится и поездка Мюны, автора и других героев этого повествования в Инсектоимперию. На обратном пути рейсовый корабль, которым они воспользовались, захватывают космические пираты RSGigaL. Героев освобождает спецназ мира динозавров. Вскоре руководитель спецназа Амбуш делает попытку решить проблему не-миров при помощи ограниченного контингента международных сил безопасности, но это оказывается непосильной задачей.

Во время этих путешествий приобретают реальность некие опасные и кошмарные образы и целые миры, порождение виртуальных вирусов-клошаров, подцепленных сознанием автора. Такая наглая и фривольная фальсификация истории и географии вызывает предложение сузить сознание существа, именуемого автором. Ему предлагается сделка: безопасность и статус в обмен на лишение креативности. Однако вскоре выясняется, что «авторские» фальшивые миры пугают, но ничего особенного собой не представляют. Миры как миры. Главное, они недолговечны, и если и грозят какому-то пришлому существу, то разве что их создателю, страдающему склонностью к саморазрушению. Его друзья договариваются опекать автора в особенно острые моменты креативного кретинизма.

Мюна берет процесс в свои крепкие лапки и вот уже, с ее подачи, автор встречает пчелу Майю и человека Романа, супружескую пару, которые живут на планете Земля в начале XXI века. Оказывается, что Роман выполняет формальные обязательства почетного консула Галактического союза.

Меж тем без шума и скандалов (почти незаметно для окружающих) и  второй брак Мюны распадается. Она отходит от общественной жизни и становится писателем-отшельником, понемножку сливаясь со своим отражением в не-мирах.

Чем дальше, тем ощутимее в жизнь всех действующих лиц, включая Автора, вмешивается RSGigaL, напоминая о неминуемой смерти. Сила смерти (Танатос) не может не пугать и одновременно не привлекать героев нашей фантазии.

Повествование перебивается сценами, имеющими место во вневременной  мифологической реальности. Там RSGigaL и ее сестра Инна-Анна (а потом и Мюна) общаются откровенно между собой, связывая нити сюжетов существования. Там выполняет свою загадочную миссию наш любимец, доисторический перворелигиозный динозавр Дино. Туда же иногда приглашаются (может быть на метафизический пир) как посмертные, так и прижизненные отражения действующих лиц нашего повествования.

Обо всем этом в деталях рассказывает данная Апология.

Но суть литературы не в теме, а в вариациях…

 

Искушение Дино

В Дильмуне полдень, солнце почти в зените, но не очень жарко, так как дует  освежающий ветерок. Опушка леса. Дино открывает глаза. Что было вчера? Какой-то ужас, холод, бесконечный дождь. Сейчас он чувствует себя отдохнувшим, бодрым и даже помолодевшим. Хорошо, просто хорошо. Дино не до рассуждений, да и не любит он это дело…

Солнце, мягкая трава, справа от Дино высится гигантское дерево. Таких он никогда раньше не видел. Какие-то плоды краснеют среди ветвей. Подойти, подпрыгнуть… Необыкновенно нежная мякоть. Осторожно, косточка. Еще один плод, и еще… Вроде поел немного, но голод уже отступает. Еще один… Порядок!

Но что это, к нему приближаются двое двуногих бесхвостых. Дино рычит. Это его дерево! Но тут же замолкает. С этими бесхвостыми что-то не так. Да они же светятся. Белое свечение и красное. Так не бывает! Или бывает, да, бывает… во снах. Это сон. Не надо страха, злобы. Сплошное дружелюбие. Ры… Мммммммм! Дружелюбие и спокойствие.

Фигуры подходят, издавая мелодичные успокаивающие звуки. Ну, это уже лишнее. Не надо меня бояться, твари сна, я же все понимаю. Ммммм. Бесхвостые начинают гладить Дино. У красносветлой руки горячие, почти обжигающие, из рук белосияющей течет живительная прохлада.

Ну что, видишь, это именно он, говорит красная фигура в темной хламиде. Да, уникальная психофизиология, ни с кем не спутаешь, соглашается белая. Мы его нашли. Хочешь потом забрать его к себе, Эрка?

Слишком редкий экспонат. Как бы не повредить. Думаю, что уберем запись сегодняшнего дня и сдадим на сохранение в недомиры. Пусть полуобщается там с котами (Чеширским и Шредингеровым?—Изд.) и ждет своего нового выхода.

Незаметно на опушку выходит еще пара бесхвостых: крупный, медлительный, массивный и подвижная, миниатюрная. Они лишены сияния. Рырыры! Дино оглядывается на сияющих. Ведь это они здесь главные. Те спокойны и, значит, Дино тоже нечего беспокоиться.

Ему становится жалко несияющих. Они какие-то потерянные. Как только что был и сам Дино. Ага, не поемши! Дино хватает в лапы и зубы несколько опавших плодов и делает маленький (чтобы не напугать) шаг в их сторону.

Смотри, смотри, Змей хочет нас угостить, говорит миниатюрная. Ее спутник неуклюже пытается ее увести. Он явно чего-то боится. Но тут красно-сияющая, смеясь, выступает вперед и начинает что-то быстро-быстро и очень убедительно говорить новой паре. Миниатюрная смотрит лукаво на своего неповоротливого спутника, который понемножку успокаивается.

Прохладно светящаяся стоит рядом с Дино, поглаживает его голову и шепчет. Умница, умница, не бойся. Это надо было делать. Еще минута, и ты будешь свободен. И все забудешь. Все.

 

Большой круиз. Галопом по галактике. Письмо Мюны из архивов Казимира Раудсеппа.

«И вот я спрашиваю своих умных родителей: Что такое Иллюзия? Что такое Реальность? Кто мы? Ответьте, пожалуйста, как можно быстрее». Эти слова Мюны завершили нашу предыдущую архивную публикацию. (Сама публикация, увы, потеряна. Остался только данный отрывок.—Ред.) Достоверно известно, что через несколько дней после этого письма Мюна встретилась с родителями, а затем полетела вместе с подругой в большой круиз по Вселенной. Многие страницы дневника, а также письма, написанные Мюной в течение этого путешествия, попали в архивы разных галактических спецслужб и вследствие этого сохранились.  

 

Из письма Мюны Аге

Почему со мной всегда все происходит не так? Прилетела домой с ворохом метафизических проблем. Родители стали сразу уверять меня, что на самом деле никто не знает о том, что такое Реальность, что такое Иллюзия, а тем более, кто мы. И через день ласково выставили меня с двумя путевками на большой космический тур в кармане. Я понимаю, они хотели как лучше, но на этот раз я мечтала только о том, чтобы целыми днями сидеть дома, в обнимку с ними, радуясь, что мы живы, ощущая всем своим щуплым телом тепло папы и нежный хитин мамы.

К сожалению, я не сумела дать им это понять. В реальной жизни мои эмоциональные реакции опаздывают на ситуацию. Например, мне безумно хочется родительского сочувствия и ласки именно в момент, когда я уже сижу в такси, отправляясь в космопорт.

При всем при этом меня считают сухой  интеллектуалкой. Возможно, это моя природная смесь гуманоидных и инсектных качеств, что ставит меня вечно в противофазу с близкими мне существами.

 

Из письма Мюны Казимиру младшему  

Ощущаю ли я счастье, топая то по пыльным, то по непыльным и ухоженным туристским тропам дальних планет? Как сказать…. Вообще, кто придумал, что путешествия лечат душевные раны? И что в этом странном клубке якобы новых впечатлений может служить делу исцеления? Имеем: десятки планет, разбросанных по нескольким галактикам, которые хороши лишь тем, что по той или иной причине попали в курс классической истории мегавселенной. Утомительно усыпительные перелеты. По прибытии несколько исторических памятников, которые ничего не говорят ни сердцу, ни уму. Музеи, стандартная гостиница с везде одинаковой толпой туристов, среди которых, как ты легко можешь догадаться, преобладают богатые инсекты. И это называется великим космическим приключением?

К концу дня по лапкам разливается свинцовая музейно-экскурсионная усталость. К счастью хотя бы моя подруга не рвется по вечерам искать неприятностей на свою (и мою) голову, а просто запирается в номере и погружается в космонет. Очаровательно нелепая повадка для путешественницы. (Может быть, по этой причине мы так хорошо ладим.) Я же в эти долгие вечерние часы — сажусь за письма, в которых возмущенно скрежещу по поводу всего, что наблюдала за день. По мере написания раздражение проходит. Описанная гадость понемножку превращается в прелесть, и обычно я засыпаю, если не счастливая, то, во всяком случае, с чувством выполненного долга. 

Из всей этой иеремиады (обрати внимание, что твоя сестра хотя бы знает культурные коды своего великого брата) ты наверно сделаешь два вывода. Во-первых, по части черной неблагодарности я впереди планеты всей (При всей своей эгоцентричности я, конечно, догадываюсь, что покупка такой путевки здорово расшатала семейный бюджет). И, во-вторых, мало ты колотил свою противную сестру в детстве. И с тем и с другим мне остается только скорбно согласиться.

 

Из письма Мюны родителям

Ноль-пространство на последних перелетах было почти спокойное, так что боги предков (сумев каким-то образом меж собой договориться) явно покровительствуют нашему проекту. Или это сам вакуум проникся идеей ударить космопробегом по иллюзиям?

Посылаю несколько новых стихотворений с самого края вселенной: Размышления перед руинами дворца Великого Писсионария; Голубые ели Лавинии; Жерло, жующее звезды. В общем, доедая биг-инсектомак (нашла заведение, где эту вредную прелесть все еще производят) нагло порхаю над вечностью, прикидываясь искушенной чернокнижницей. Сама себя ненавижу за подобные фокусы, …но парочка строф получились вроде ничего.

 

Из письма Мюны Рапе

Еще несколько слов про зазеркалье космического турбизнеса.  Меня поразило количество лицемерия, которое потрачено на такую, по сути дела очевидную и простую вещь как еда. Если бы усилия были потрачены на то, чтоб каждый мог найти себе пищу повкуснее, и сообразно кошельку (в оригинале: файлу с подписью Кощея—ред.)! Нет же, все начинается с политкорректности и кончается ею же. Оказывается, содержание соседской тарелки не должно никого смущать. Для этого в Космобизнесе явно не пожалели никаких усилий. В результате в ресторанах шикарных отелей можно найти лишь пищу синтетическую и также т.н. «алимоническую». Синтетическая пища гадость известная, да и порции оформлены всегда в стиле техно, то есть имеет форму простых геометрических с однородным содержимым и — как подчеркивают брошюры всех турагенств — позволяют использовать любые версии столовых приборов. (Неужели есть существа, для кого подобная реклама  привлекательна?) Правда, должна признаться, что в этой пище меня особенно подавляет не вкус и не внешний вид, а знание, что она синтетическая. Т.е. что ее полезность строго лимитирована границами современной науки. Брр!

Ну, а «алимоническая» создана на основе того, что живые существа естественным путем как будто отдают внешнему миру: молоко, фрукты, орехи, семена, пыльцу, нектар, углекислый газ. В прессе антипанкосмисты всегда задавали ехидные (хотя, по правде сказать, часто довольно демагогические) вопросы об ответственности за незасеянные земли, за голодающих без молока детишек. Официальные власти вяло отбрехиваются. Хотя ясно, что алимоническая пища является спасением для тех, кто не считают необходимым ежедневно мучить себя ради принципа полной политкорректности.

Дальше — больше! Вернулись из ресторана, входим в номер, и вот снова торжество того же принципа. Недопустимо, чтобы обстановка была бы заранее приспособлена для жизни той или иной расы. (Экономически это глупость несусветная, так как поток туристов основных космических рас достаточно постоянен. По крайней мере за инсектов я ручаюсь.) Поэтому тратятся огромные деньги на то, чтобы каждое ложе было бы универсально, то есть, трансформируемо в нечто, способное  удовлетворить потребности любой расы. (Как одна затычка для отверстий разной формы в задачах по занимательной геометрии.) Опуская некоторые технические детали это одновременно и кровать для гуманоидов, и жердочка для птиц, и горшок с гидропоникой для растений и акватория для тебя, дядя Рапа.

Может быть, я извращена нашим космополитическим домом, где удобства обитателей  никогда не приносились в жертву мертвым принципам. 

Правда, жизнь берет свое и здесь.

Во многих мирах сразу за углом сверкающего огнями интергалактического отеля можно найти ряды скромных этнических ресторанов, не только питающих тело привычной пищей, но и греющих душу обстановкой. Там же сдаются на ночь квартиры для тех, кто устал от высоко технологичного мира отелей.

 

Из письма Мюны Великому Токсикодендрону 

В последние дни меня очень пугает новая кампания, развязанная в СМИ вашего сектора против моих родителей. Извините, что обращаюсь прямо к вам, ваше превосходительство, но мне кажется, что именно ваша четко выраженная позиция могла бы положить конец досадному недоразумению. Разве мои родители враги империи плюща, или какой-нибудь иной вселенской империи? Конечно, они настроены критически против самого понятия государственной власти, но и это лишь до известного предела. Непримиримого визга о кровавом (в оригинале: вымазанном чужим хлорофиллом—ред.) антинародном режиме, удушении свобод нерастительных меньшинств или об оккупационной власти вселенских отравителей, всего этого вы от них не слышали — и не услышите. Они анархисты, но не как пьяные астрохакеры, или бессовестные агитаторы, которые науськивают на погромы, а как князь Кропоткин или профессор Налимов, которые включены сейчас в школьную программу Галактического Союза. Одним словом, моего отца невозможно уговорить перестать думать и рассуждать. Вот и вся его политическая позиция.

 

Поверх барьеров. Из писем Мюны обитателям мира-всех-миров

Как прислать вам весточку, мои родные метафизические сущности. Боюсь, что раз вы сами не выходите на контакт, то я вам просто глубоко неинтересна. (Или молода? Это, пожалуй, звучит более оптимистично….)

В любом случае, желай я контактов с вами или нет, результат будет один. Парадом командуете вы. (Уж во всяком случае, не я.)

Хорошо, вы ко мне не идете, буду вам писать. Но опять вопрос — как? Может быть, с помощью Миранды (моей подруги) прикрепить свое послание к космонетовскому вирусу? Нет, такая идея могла бы разве что соблазнить мою готовую к любым безумствам маму в молодости.

Сжечь письмо? Метафизически симпатичный вариант, но здесь же кроется и его слабость. Не все парадоксы работают. И высока вероятность того, что именно эта идея как мокрая трава — много дыма без огня.

Наверно выберу самое простое и бесхитростное. Напишу и сохраню текст. Кому нужно — в этот текст заглянет. (Боюсь, что это же сделают также несколько непрошеных гостей, но это уже издержки современной цивилизации.)

…Мюна-всех-Миров, а ты красивая? Спрашиваю это, так как мама моя миловидна, о бабушке Маре и говорить нечего. А я сама, занимаю в лучшем случае экологическую нишу талантливой, вредной и безнадежно малозаметной внучки известной красавицы. Я не безобразна, но так, … обыкновенна. Невзрачный жук. Ты меня понимаешь. Но вот мой вопрос: может быть мой облик в этом мире — аберрация, досадное недоразумение по сравнению с натуральной красотой моей тайной натуры.

Ведь и Мо, которая жила авантюристкой в моем «сне» была, пожалуй, несколько красивее моей реальной мамы. И решительнее. Как бы сплав мамы и кинжала. Если так можно сказать.

Что я мелю, М-в-М, пожалуйста, не бросай мое письмо!

 

Письмо Казимиру младшему-всех-миров

Читается только заглавие. Неудачная шифровка? Ред.

 

Это я, квинтэссенция. Из письма Мюны Аге:

В моем сне в ночь перед днем рождения я стояла перед яркой цветной картиной, и одновременно внутри нее. Излучина реки, вечерние сумерки, безоблачный  зеленый горизонт с первой яркой звездой и серпом молодой луны, над ними красновато-оранжевые тучи. Молочный столб тумана, о котором я знаю, что это Мо-всех-миров. Она говорит. (Я была очень взволнована, поэтому могу восстановить только общий смысл ее слов.)

«Мюна!» Не столько слышу слова, сколько чувствую волну сознания. На словах это могло бы звучать примерно так: «То, что ты видишь, конечно, не мир-всех-миров, это что-то вроде комнаты свиданий, она же наша домашняя страница в твоем сознании».

«Выйти к тебе как существо к существу я не могу, каждый такой выход это опасное исключение из правил».

«Даже в таком виде с тобой могу общаться лишь я, другие образы, к которым ты стремишься, к этому еще не готовы».

«Со мной тебе повезло, поэтому я и здесь. Кроме своей мамы ты видела другой мой образ. Столь далекий от первой, … но, ты нашла  правильный поворот для внимания и воли». 

(В тот момент мне было ясно, о какой позиции и о каком повороте идет речь.)

«Мой внук Казимир плохо представлен в материальных мирах. К нему существует лишь шаткая дорога, созданная стихией стиха…».

«Иди смело по этой дороге, Мюна! Открой в себе легкую походку мысли, чтобы она полу-скользила, полу-летала, полу-внимая и грохоту мира и надмирному шепоту. Кое-что ты уже умеешь. Ты почувствовала вторжение «автора», этого жуликоватого вечно обиженного миноритарного акционера наших миров. Сейчас кстати тебе надо понять, что с ним делать. Но не о нем речь. То, что действительно важно, ждет тебя. Будет нелегко. Я могу прибавить тебе силы, но очищение и возгонка этой силы остается за тобой. Возьмешься?»

Киваю. (Хотя из-за переполнивших меня чувств я уже мало что понимаю.) 

***

Существуют ли сверх-миры, миры высоких степеней абстракции, в частности мир-всех-миров? Трудно представить себе такое.

— Мы и не настаиваем. Трудно, так пусть их и не будет. А за сны и обмороки мы не в ответе.

 

Ага — Мюне

Успокойся, родная, по поводу альтернативных миров. Ты не могла не узнать об этих «тайных мирах», так как все тайны уже давно расписались в твоей книге памяти.

Никакие особые переживания тебе не нужны для ориентации в них. Если такие переживания тебя настигнут, то по праву любви и родства души. Радуйся им, но не жди их и не предавай им лишнего значения.

 

Из СМИ

Не страдает ли так называемый поэт Мюна Раудсепп неизлечимой логолалией? Или даже логореей? В любом случае ясно, что к литературе идейно ущербные и художественно беспомощные «произведения» МР не имеют ни малейшего отношения. Да что там говорить, если в последней «поэме» МР имела место апология астрохакеров, одной из самых черных сил вселенной. Это не литература, а реакционная реникса, как удачно сформулировал его величество Токсикодендрон.

В осведомленных кругах высказывается предположение, что личностью МР скоро заинтересуется полиция нравов. Нашлись свидетели, которые видели МР в университетском супермаркете сектора плюща в обществе крайне подозрительного млекопита. Повадки последнего не оставляли сомнений в его принадлежности к пулу извращенцев. Сама МР в этом эпизоде от своего спутника не отставала. Документально подтверждено, что после трапезы сладкая парочка публично с  особым цинизмом ласкала друг друга, приводя в крайнее замешательство и возмущение ветеранов фотосинтеза и остальных почтенных граждан планеты и их гостей. Не удивительно, учитывая всем известную наследственную отягощенность нашей рецидивистки!

Здоровые регионы космоса должны освободиться от такой грязной пены как МР и ее дружки.

 

Из письма Мо (на бланке СМАВК)

Мюна! Как твое имя ласкает сердце и разум. Стоит только представить себе, что рядом находится маленький умненький доверчивый жук, который держит меня за лапку. И становится понятно, что это последнее искушение революционерки. Да, тебя не было в моей жизни, но спасибо тебе, что существуешь в иных мирах. И что ты выросла в доброго и талантливого подростка. Такие мысли настраивают на благодушно-философский лад…

Увы, тут же убеждаюсь, что покой нам только снится. Наша маразматическая разведка (эпитет не пренебрежительный, а технический) передала мне сегодня такой материал, что я решила плюнуть на правила как метакосмической безопасности, так и революционного хорошего тона.

Итак, здравствуй, Мюна! Родная! (На это слово я, кажется, имею некоторое право.) Конечно, ты не поддерживаешь СМАВК. Еще бы! При твоем безупречно буржуазном происхождении. Но разве материалы прессы империи плющей не показывают полного разложения того миропорядка, в котором ты живешь — и с которым мы боремся.

Не называю никаких имен, но не секрет, что ряд космических лидеров, которые широко прибегают к помощи наших героических диверсионных групп, и отдельных мучеников-асассинов, при колебании политической конъюнктуры вдруг изображают высокоморальное негодование по нашему поводу. Так случилось и на этот раз, после того как ты упоминала нас в своей милой фантазии… Хорошо, мы - анархисты, мы – террористы. Но они – кто? Законная власть? Ха-ха!

Как минимум следовало бы запустить триллионы прожорливых гусениц на этот фотосинтезирующий птичий двор. Лапки так и чешутся. Но всему свой срок. Выдержим паузу. Тем вернее будет наш трансмировой удар. Казимир рядом со мной, читает и кивает удовлетворенно головой.

Но и тебе, Мюна, дорогая, не удастся отсидеться в башне из слоновой кости. Готовься! Увы, сказать больше я не имею права.

Возвращаясь к нашим барханам. Знай, Мюна, что это место — дикая пустыня на краю вселенной — где мы с Казимиром сейчас находимся и где я пишу это письмо, является результатом нашего сознательного выбора. А выбрали мы отрицание сытости и вещизма буржуазного мира и Revolutionary camel road — трудную, но верную дорогу к сокрушительной мировой революции. И сейчас, как никогда, мы понимаем, что этот выбор был единственно верный.

Революция! Пусть слово дико, но вдохновляет на борьбу!

 

Из разрозненных фрагментов дневника Мюны в течение трех лет 

Капитан зашел ко мне в каюту и шепотом сообщил, что в следующем пункте нашего круиза — в миксамебном секторе — вероятен мой арест.

Сообщить родителям? Два инфаркта.

[…]

По корабельной связи сообщили о технических неполадках. Это значит вынужденная посадка в какой-то Тьмутаракани. Все засуетились. Добрый капитан. Но что это все означает для меня? Лишь несколько лишних суток на свободе? Или возможны какие-то действия на уровне дипломатических ведомств? Увы, до моего ареста вроде и инцидента нет. Желтая пресса и слухи не аргументы […]

Ближайший космопорт оказался на каких-то чудовищных вакуумных рудниках. Ни обитаемой планеты, ни космонета, ни даже приличного ноль-пространства при подлете. Турбулентность вытряхивала душу […]

Корабль стоит, пассажиры за редкими исключениями остаются в своих каютах. Несколько раз на колясочке выкатывает в коридор какой-то больно любопытный молодой плющ и тут же через несколько минут возвращается к себе. Очевидно убедившись, что я сижу в баре — одна. Дожили. Паранойя. Только моя ли, или государственная?  Миранда сочиняет какую-то суперпрограмму и уже несколько часов никуда не выходит.

На кухне появляется изможденный динозавр. По голосам, которые доносятся до меня, я понимаю, что он ищет повара на свой грузовой корабль. На что он надеется? Пассажиры нашего корабля, мягко выражаясь, люди обеспеченные и конечно не ищут сомнительных приключений. Да и персонал…, кто же нарушит контракт на таком корабле как наш — ради сомнительного счастья уйти из солидной турфирмы (скорее всего с волчьим билетом) в полную неизвестность и при этом потерять в зарплате в 2-3 раза. Разве что какой-то уголовник, который пустился в бега? Стоп! Может быть здесь — мой единственный шанс.

Динозавр понуро возвращается. Я его останавливаю. Куда летите?

В ответе досада и усталость. Вам это вряд ли интересно. Это не экстремальный туризм. Наше товарищество избегает системных миров. Периферия вселенной, плохой вакуум, много работы. Настоящей работы. Никаких удобств.

Вы хотите сказать, что вы нашли работника? Разрешите не поверить.

Настороженный взгляд. И тут же радостный оскал.

А! Значит вы — Мюна? Извините, не сразу узнал. Вы совсем не похожи на те рисунки, которые тиражировались в желтой прессе. Да, мы в курсе всего. Собственно именно на вас мы и рассчитывали. К нам разумные существа попадают  только при обстоятельствах вроде ваших. Я уже потерял всякую надежду.

Не будем терять время. Если решились, давайте прямо к черному выходу. Никуда не заходя.

Мы стартовали через пять минут.

 

Из фрагментов дневника Мюны. 2  

Команда была смешанная. В основном динозавры, но также несколько инсектов, гуманоидов, осьминогов.

Наш корабль можно было назвать и убежищем и монастырем и тюрьмой и даже каторгой. Так как у нас скрывались лица, которые любой ценой хотели избежать контакта с Интеркосмополом, был наложен полный запрет на любые связи с миром.

Чтобы зарабатывать себе на жизнь, мы вынуждены были заниматься какими-то теневыми перевозками в периферийных мирах, при этом, стараясь, ради собственной безопасности, никогда не возвращаться на собственный след. Работа была каторжная, в случае необходимости все члены команды могли быть переброшены на любую работу.

Что было поразительно, это тихая сосредоточенность всех членов команды на каком-то внутреннем процессе. Работала я в основном вместе с двумя другими жуками. Только здесь я поняла, что это такое, быть жуком в этой вселенной. Безграничная поддержка друг друга, специфическое чувство юмора, каторжные древние песни вполголоса, особая мудрость, которая передавалась буквально парочкой слов.

В свободные от работы часы у членов команды были свои обычно очень тихие занятия. У меня стихи, кто-то вырезал фигурки из остатков материалов, которые попадали на борт. Но в основном свободное время посвящалось медитации и молитве.

Старый капитан динозавр в самом начале уверил меня, что товарищество арестантов сумело сообщить моим родителям, что я жива и что через несколько лет при первом удобном случае к ним вернусь. Морочит ли он мне голову? Не знаю. Да и кому это интересно?

Я стала другим существом, и разве что с усмешкой могу думать о своем старом образе.

Властелины вселенной не стали для меня за эти годы милее, но их существование меня уже не задевает. Также как меня уже не пугают революционеры. Они — разные проявления того несовершенства, которое и держит на ходу наш мир.

 

                                                             ***

Я могу сказать «наш иллюзорный мир». И тогда на этом месте наступит конец нашему повествованию.

…Мир вокруг меня теряет определенность, единственность и обязательность, превращается в иллюзорное изображение на экране космонета, которое легко будет заменить на нечто другое, просто выбирая новый адрес…. Раз подобная мысль приходит, я знаю, что действительно сейчас выключу изображение. Кажется, пришло время. Любимые образы, я освобождаю вас. Прощайте, Ага и Рапа, брат Казимир, родители, «автор» и все-все-все. Вы честно отслужили свое в кукольном театре по имени Космос! Прощайте и мои собственные маски: Мюна, Mynah, Myna. Сейчас вам предстоит погружение в сон без сновидений.

Я — Я от Я.  Я — Я в Я. 

Я — Mina. Я — ликующая Мадана, вольный Vogel Призрачной Вселенной.

До встречи? 

 

***

Но исчез не мир, а исчезла Мюна. В ее каюте осталась пригоршня пепла.

 

Тени на дорогах. Дневник наблюдателя.

Из материалов архива Казимира Раудсеппа.

 «Я — Mina. Я — Sat, Chit, Ananda. Я — ликующая Мадана, Вольный Vogel Призрачной Вселенной. До — встречи». Такими (естественно вызывающими множество вопросов) словами как будто закончилось наше повествование о Казимире, Мо и Мюне. Но уверяю вас, дамы и господа — конец есть, но конца нет! Жизнь разумного существа неисчерпаема. Даже, если в каком-то конкретном минорном мире она кажется до обидного быстротечной. Даже, если в каком-то другом мире она смыкается в самой себе так, что нам трудно проникнуть в суть происходящего. Даже если образуется ее образ в не-мирах.

Мне сообщают, что проверка двубортного бортового компьютера на цитрусы прошла успешно. Значит, в путь, милые чайники, кто на колесиках, кто на собственных лапках. Как собачки, мы поведем носиком и снова возьмем след Мюны.

 

 

Из академического фольклорного сборника Пенмана. Раздел не-миров  

Вот потеха: что белые и черные птицы, что серые грызуны, все мою печень любят.

Кто в руках RSGigaL не бывал, тот горя не видал.

Зовешь в гости, герцогиня? Скажи, на каких крюках висеть будем?

Вы в гости, а я пойду купать черного коня, в реке красная пыль — первый сорт.

Мюна у ворот напоит и накормит тебя. Казимир покажет путь к новому жилищу и научит не бояться, не верить и не просить. RSGigaL предложит побег на месте и вечную дружбу в своих отрядах.

Но неизбежно наступает суд. От этого суда не отрекаются. Тебе была подарена собственная версия жизни. Во что она превратилась? Ты почувствуешь ужас. Даже если твое сердце не тяжелее пера дильмунского динозавра. Более того, ты увидишь, что за фасадом твоего Я никогда не кончалась борьба паразитов всех мастей (вирусов, бактерий, клещей, собственных эгоистичных генов, религиозных программ психики,… и многих других) за твое тело и разум. И эта муравьиная куча — ты. Как отвратительно. 

Если ты выбрал видимость побега и веселое дело ненависти, если ты пошел за RSGigaL, то получи бонус: ежедневные растяжки с карающими каракатицами Казимира.

(Мир – вообще иллюзия, кто же спорит, то ужасная, то соблазнительная, но в итоге, ведущая к страданию. Увы, можно повторять и повторять слово «иллюзия», но  свободы от страдания это не дает. Моих бойцов не интересуют такие слова. Они просто знают, что пока я с ними, любая кара для них не более чем производственная гимнастика, — говорит RSGigaL. — Карма, кара, каракатицы,- все эти слова на букву «К», это лишь примитивный вызов, который преодолевается моей магией, и, в конце концов, послужит для консолидации наших рядов.)

Ласкова Мюна: поешь, поешь! А потом: теперь ты наш, пойдем к Казимиру!

Мюна — нежная и заботливая медсестра, Казимир — мудрый врач, но только RSGigaL это лекарство — опий для обитателей мира мертвых.

Был лабиринт лжи и темнота похмельного подземелья. Казимир и Мюна зажгли фонарик трезвости и истины. (— Молодежь, что вы тут фонариком-то балуетесь? Сигналите Сириусу, ждете ресторанного счета за собственное  существование, а пока боитесь вставать со стульев? Лучше пошли с нами, у нас Крейзи хорс. Отвлечемся!)

Как бы немножко статистики: в не-мирах RSGigaL доверяют согласно разным опросам от 60 до 85 % насельников и около 99% демонов.

 

Беседа с мамой

…А Неуловимый? Что Неуловимый? Как говорят на Галактовидении, грузить брутто было круто.

А если посерьезней, то это был прекрасный монастырь космических контрабандистов. Торжество пренебрежения мегагалактическими законами при строгом соблюдении  собственного неписанного устава.

Великолепный опыт. Который чуть не кончился полной катастрофой. Не понимаю, что меня тогда удержало… Но неважно, сейчас с этим покончено.

Мне хотелось бы просто жить. Жить в нашем доме с тобой и с папой, почти ни с кем не общаться, писать стихи. Как это делала замечательная поэтесса в одном из периферийных миров. Может быть, для этого не хватает сестры Лавинии?

Наверно я говорю глупости, противопоставляя, разделяя и выбирая. Будет то, что будет.

 

Беседа с Рапой

Дядя Рапа! Как я рада! Какими судьбами?

Я дома только пару недель. Еще не в курсе всех интеллектуальных новостей.

Опубликована твоя Панта? Наконец-то. Без сокращений, я надеюсь? Те немногие, которые способны следовать за мерцанием твоей глубоководной мысли, получат огромное наслаждение. 

Я повзрослела? Не буду спорить, дядя Рапа! Привет тете Доресоль!

 

Два лишних листочка, добавленные неизвестным лицом (сохранены по ходатайству редактора)

1. Беседа объекта Мю с объектом Инной-Анной

Твой брат, когда был маленький, меня всегда приветствовал словами: здравствуй, баба Инь-Ян. Он был начитанный мальчик, хотя, наверно, его тянуло не столько к философии, сколько к древней шахматной доске в черно-белую клеточку. В те годы, по-моему, он уже играл в шахматы с папой. Забавный и добрый мальчик, как и его папа. И оба никак не хотят взрослеть.

Конечно, Инь и Ян были бы неплохими именами для нас с сестрой — настолько мы с ней были разные. Но судьбе удалось взять еще более высокую ноту, и так я стала «Инь-Ян», а сестра — воплощением отрицания самого существования. 

Конечно, она бывает действительно очень умна, кто спорит. А иногда она в моих глазах просто курица. Черная курица. Черная птица, хозяйка небытия. Милая родная сестра…, как жестоко известные события нас разделили. И как много ослепленных существ хотят, чтобы наши отношения с ней были бы еще хуже, чтоб мы не смели помнить нашего родства. Бедные дуалисты-дуэлянты. Они не понимают, куда тянут мир.

 

2. Материал оперативной прослушки

Инна, а помнишь, как у нас появилась домашняя учительница, жрица Энхедуанна, несомненно, выдающаяся женщина, но нам она сразу не понравилась. По современным меркам она преподавала что-то промежуточное между историей и мифологией. Мифы мы знали и так, в виде семейных баек, гораздо более живописных и ярких, чем ее рассказы с придыханием, а от человеческой истории в ее исполнении разило фальшивым величием ничтожных правителей. И этот стиль, этот торжественный речитатив ее рассказа! Бэээ. Нас от нее тошнило. А как она шествовала, будучи под два метра ростом, всегда в чем-то белом и развевающемся, с каким-то немыслимым — тоже белым — гнездом на голове… Словно не мы богини, а она, полукровка. Ну, мы перевели игру на несколько миллионов лет на совсем другое поле, и приняли облик проказливых злых обезьянок вместе с вверенными нам смертными душами. Как она с нами мучилась.

Да, помню, Эрка. Мы делали ужасные вещи, пачкали ей одежду, подмешивали гадости в пищу. Однажды я даже намазала ее сандалии пастой из трухлявого скорпионового дерева, полного термитов, с добавкой растертых тараканов и консерванта ЕХХХ, похищенного из будущего. Скорпионы не отставали от нее несколько месяцев, но она ничего не поняла, пока мы ей не признались (это было дополнительное удовольствие).

Но, несмотря на проказы, она тебя все равно любила. И ты тайком от меня (а я конечно все знала) и обнимала ее как большую куклу, и дарила отрезы божественных тканей, и шептала на ушко слова на небесном языке. Я этого не одобряла, хотя и молчала, но не упускала случая напомнить Энхедуанне, кто есть кто. Такие вещи люди не прощают. Она не понимала, что по сути дела только я принимала ее всерьез…

Так оно всегда и бывает: «зло» предсказуемо, простодушно, искренне. А «добро»? Добро себе на уме. Вынашивает далеко идущие планы и побеждает. Вот и она прославила не меня, а тебя.

А вот еще. Помнишь, Инна, как ты пришла ко мне в Араллу в эту знаменитую ночь. В конце анфилады пещер появилась твоя стройная обнаженная фигура. За тобой ковылял привратник с ворохом твоей одежды и украшений, снятых при входе, как принято в не-мирах. Но даже без регалий власти ты была великолепна. Как ты держалась! Источник мой! Лакеи у стены зашевелились и зашептались: Новая царица. Новая царица идет. (Ну, я потом с ними поработала,  содрала по семь шкур. Предатели.)

А ты подошла и вдруг схватила меня за руку и стала стаскивать с трона. Ты может быть и владела приемами единоборств, но не учла того, что весу во мне было с парочку современных галактик. Ничего не получалось.

Тем не менее, Эрка, ты страшно испугалась, и зашептала: Инна, что ты, что я тебе сделала? Я сижу на своем троне, зачем ты меня тянешь, куда ты меня толкаешь? А я в ответ сказала первое, что пришло в голову, что зашла по-сестрински посидеть рядом с тобой и разделить твое горе накануне казни луннейшего быка Гугаланны, твоего мужа. Конечно, это был блеф, я знала, что твой муж живет отдельно от тебя, и насколько мне было известно, никакое преследование ему не грозило. Его проблемы были все впереди.

Я успела только задать единственный вопрос: Откуда ты это взяла? И тут твои шкодливые ручки стали меня щекотать со страшной силой. Мы хо-ро-ним Гу-га-лан-ну, мы хо-ро-ним Гу-га-лан-ну. Это было что-то невозможное. Я пробормотала что-то вроде: Мы же взрослые, опомнись, сестра… С места я, конечно, не сдвинулась. То, что этого нельзя делать, понимала каждая частица моего тела, позвоночник, руки и ноги, даже волосы на голове, но от щекотки и от нелепости происходящего я вдруг засмеялась как сумасшедшая. Так, как во время этой безобразной сцены, я еще никогда в жизни не хохотала. Звук моего смеха менялся, а вместе с этим возникали один за другим привычные возможности подключиться к силе брутального веселья, затем — острого как бритва ума, и затем — холодного презрения. Не то, все не то. И я зашла дальше, чем когда-либо раньше. Тут я впервые уловила ту самую интонацию смеха, и почувствовала выход на канал той невообразимой силы, с которой я потом породнилась и отождествилась. Мой смех стал убийственным и всеразрушительным. 

И это был мой конец, Эрка. Конец «вечно веселой, вечно смешливой девы». С детства я привыкла дурачиться, заявляя, что твой смех меня убивает. Но вот сбылось, и оказалось, что ничего подобного я не ждала. Меня проглотила какая-то кессонная болезнь вещества, пространства и времени. Я превратилась в мешок с шампанским. А ты, негодяйка, позвала своих судей и вместе вы забросили меня на стропила над источником вечного дыма без огня.

Забросить-то мы забросили, а что нам еще осталось делать, но я не сомневалась, что это не конец данной истории. Так и вышло. Мы с судьями понимали, что к делу будут привлечены старшие боги, и загодя подготовили свои контр-требования. Но нам и в голову не пришло, что нелепая шутка насчет Гугаланны была не случайна и что ты сама воспользуешься ситуацией, чтобы избавиться от своего муженька и отдать его нам вместо себя. Метафизический развод. Развод руками демонов Араллу. Век живи, век учись коварству… Впрочем, какому такому коварству? Литературу заполнил пиар твоей команды, и для истории ты стала безупречно белой и пушистой. 

Ну, Эрка, не все, что метаноило и просто меняло людей, является результатом промывки мозгов. Разве то, что люди боятся смерти и того света — результат чьего-то пиара?... (Тут бы и кончить, но Инна-Анна не может остановиться.) Конечно, Эрка, было время, когда я завидовала тебе. И правда то, что я была хитрой, и умела заставить других танцевать под мою дудку. Прости, сестричка. Как это было давно, иногда кажется, все происходило не со мной, а с кем-то другим. Но я знаю по себе, что старые обиды возвращаются. Круги мучительных мыслей пропахали глубокую круговую колею в душах, и в ней мы застреваем снова и снова… Давай, просто проветримся, погуляем.

Ну, не надо мне пудрить пингалу. Время проходит, но ты все такая же хитрая. Впрочем, мне не привыкать. Другой сестры у меня нет. Давай, дорогая, пошли к океану.

 

Дважды два будет восемь (а не пять, как считалось всегда)

Божественные сестры, будьте со мной.

Помогите мне.

 

Из беседы объекта Мю с Агой

Сразу после то ли возвращения, то ли выздоровления я была растеряна, и мне казалось, что если существование — это не для слабонервных, то не-существование еще намного страшнее и мрачнее. Какие ужасные образы. Чего стоит одна темная и величественная RSGigaL, говорящая от имени миллиардов и миллиардов душ, добровольно присоединившихся к ней, то есть, выпитых ею. 

Это прошло. В течение ряда недель по крупицам собиралась память о моей предыдушей жизни.

И вот сейчас, при встрече с тобой ко мне наконец-то вернулись и краски и радость существования.

Милый, милый динозавр! Я жук, проглотивший радугу! Меня переполняет бытие-сознание-блаженство.

Ага! Я существую!

 

От Неуловимого до сборника Благодарность чужбине. Письма, фрагменты и записи из личных фондов.

«Я жук, проглотивший радугу! Меня переполняет бытие-сознание-блаженство. Ага! Я существую! Источник, помоги моему не-существованию!»

Этими словами кончилось наше повествование в этой главе. Курсив не вошел в запись, сделанную спецслужбами неописсионариев, эта концовка предоставлена нам фондом Мюны Раудсепп. (Кстати, откуда они это взяли — опять гадание на монете под бумагой?)

Следующие годы в жизни Мюны откровенно плохо документированы.

 

Из письма Мюны Миранде

Еще раз извини меня за тогдашнее исчезновение. Свинство, конечно, но обстоятельства были чрезвычайные…

Что касается не-миров — я просто не нахожу слов. Вроде я и всецело нахожусь здесь, но не-миры остались связаны со мной, как постоянно действующее non-reality show в моем сознании. Эта связь с небытием ни на что не похожа. Разве что на только-только проклюнувшееся сновидение, увиденное через темное стекло, но снабженное отдельным мучительным комментарием. Сновидение, которое, как мне кажется, отныне будет всегда со мной. Не как образ или картина  — а присутствие-в-отсутствии-осознание-ужас. (Конечно священный ужас, I mean.)

 

Из письма Рапы Мюне

Ты спрашиваешь меня кто я?

Кем я был? Для кого-то — гад морской — прилипчивый до неприличия, для кого-то «Подводник Памперс» (очень тонкий намек демократических СМИ на мои политические симпатии). Но почти никаких подробностей своей работы на Радио Писс я не помню. Остались только сны, в которых не разобрать, где – правда, а где – воображение. И отвратительные инвективы недругов тех лет.

Я старый осьминог. И этим сказано вполне достаточно — для того, кто понимает.

 

Из письма Агы Мюне

Я рада тому, что — волей-неволей — мифологическое все более пропитывает твою жизнь. Я знаю, что это нелегко, но таким образом ты становишься ближе к миру-всех-миров.

 

Хлам эфира: Старости гуманоидного сектора

Встреча рыжей богини Пеле с лидерами ведущих индустриальных держав имела место на высоком уровне (примерно 10 км). Богиня была немногословна, но красноречива. На тонкие аргументы глав правительств она ответила категорической императивой: Стоп машина. В данную минуту дискуссия продолжается в голубой гостиной океана под председательством белой акулы.

Из отзывов туристов. Ненавижу отель Улисс Гранд Космос. Кот на ресепшене смотрит на туристов-гуманоидов, и чихает презрительно. А представителям других космических рас — сплошной «мур-мур» и «разрешите, я доем ваш бутербродик с рыбкой».

Создано общество борьбы с инакокакающими в общественных туалетах. Начинается установка голографических видеокамер, управляющих манипулятором с красящей кисточкой.

Прекращены все работы по проекту «Жизнь на Земле. Итоги». По приказу Космократа арестован тираж доклада известного историка-палеонтолога Ж. Динова «Медведь как попытка природы создать акулу с человеческим лицом».

Стыдно! На днях министр культуры выступил со следующим заявлением. Стало известно, что в университетах многих планет  продолжают изучать произведения некоего г-на Перехвостина, несмотря на то, что несколько лет назад он был исключен из Союза писателей гумсектора. Заявляю, что это является грубой фальсификацией картины маслом и вмешательством в литературное ляляля. Какие произведения? Какой писатель? Какой такой галактический аумклуб, в который он якобы принят? Протрите очки, господа хорошие! Перестаньте рыться в мусорных баках нашей культуры. И не надо приучать к этому детей. Как вам не стыдно!

На вооружение пси-корпусов поступили первые комби-зомби, по данным зарубежной прессы, выведенные при помощи технологии рекомбинантной ДНК. Тем не менее, общество по борьбе с психологически модифицированными кажимостями требует доказательств физической реальности данной партии ночных воинов.

Светские сплетни. Уточнение. Стало достоверно известно, что Таната древняя снюхалась не с Эросом, а с его женой. Но кому от этого легче?

И еще раз стыдно! Самым популярным журналом гумсектора остаются «Шмотки и чмоки». И это несмотря на ряд погромов в редакции, осуществленных Отрядом Бодливых Одуванчиков. Отметим, что после последнего погрома редактор был обвинен в прискорбном пустомыслии и юристы озабоченных одуванчиков добились для ШиЧ крупного денежного штрафа. И что? Цена номера взлетела, но читателям все, как с гуся вода. Мелкотемье и мещанство неистребимы.

Есть и хорошие новости. В Осколково-на-Нано началось производство многоканальных анальных анализаторов. Аппарат производит мультисенсорный конспирологический поиск анатомических артефактов. Найденные ано-чипы не только перечисляются в файле отчета, но и автоматически аскрибируются актуальным инопланетным спецслужбам.

В отделении подагры ЦКБ состоялась встреча бойцов невидимого фронта с тружениками идеологического тыла.

Интервью с академиком Деканкановым: Я знаю одно, чтобы вирус лечил, нужно его предварительно калечить. Понятно даже неспециалисту. Недавно я об этом говорил в лагере уравновешенных силовиков (УС). Мне устроили овацию.

Академика Д пригласили в Гоп-Стоп-Палату. ГСП была недавно создана как замена недоброй памяти Поп-Палаты при импичнутой Пенни Пончак. Говорят, что пестрая публика ПП будет в ближайшие дни то ли окончательно разогнана поганой метлой, то ли обвинена в краже политического имиджа у самой себя (в последнем случае всем грозит до 10 лет перековочных процедур).

Общее собрание царствующих и просто тихо пиарствующих политполипов при писадме князидента решило ходатайствовать о награждении своего непосредственного начальства орденом Империи I степени. За все. И в первую очередь за честные глаза.

Социальная реклама в СМИ: Молодые читатели! В общественном транспорте уступайте особо опасные места людям переклонировочного возраста!

 

Из рассказов о Мюне. Рассказ второй. Дом на берегу озера.

Ежик в тумане

Медленно вхожу а реальность Диносектора. Вокруг меня начинают проступать домики одного из пригородов столицы. Вот я уже стою на перекрестке у кондитерской, где по слухам торгуют лучшим шоколадом на планете. Жду Мюну.

Я знаю, что она со мной с удовольствием впадает в детство. При встречах мы играем с ней в бесконечную игру в полицейских и разбойников, пытаясь друг-друга заставать врасплох. Мое оружие — неполная материализация, а Мюна по-детски гордится своим умением незаметно подкрадываться — наследием ее предков, охотников. Я к этому готов, но все равно вздрагиваю, когда тонкая нежная лапка осторожно трогает меня за плечо. Оборачиваюсь. Это – действительно Мюна, счастливая тем, что ей удалось очередной раз обмануть мою бдительность. Впервые замечаю, какая она высокая, когда выпрямляется — на целую голову выше меня.

Долго ждал?

Да нет, я только что сгустился.

В руках у меня большой букет крупных цветов — с пятью загнутыми назад не совсем симметричными, белесыми, как на полотнах Дерэна, лепестками, и с молочно-красно-фиолетовым зевом. Чем-то неуловимым они отличаются от всех известных мне земных цветов: слишком жесткие стебли, какой-то бумажный вид.

Мюна пристально рассматривает букет, и, кажется, остается довольна. Но что-то ее беспокоит. Да, неплохой драконов огонь. Откуда? У меня нет ни малейшего представления о том, как цветы оказались у меня в руках, в чем и признаюсь Мюне.

Она смотрит мне в глаза с укором. Недавно мы все почувствовали, какую опасность может нести твоя память — и для тебя самого, и для всех нас. Не все, конечно, прогнозируемо, но лучше не иметь в собственном сознании лишних белых пятен.

Понятно, что кораблик полусна, который принес тебя, не оставлял за собой следов. И все же, в туманном, не устоявшемся переднем крае памяти должны были сохраниться впечатления, которые следует прояснить и нанести на карту тут же, не сходя с причала. Даже если тебе кажется, что ты больше сочиняешь, чем вспоминаешь, располагая события и откуда-то появившиеся концепции в виде условной линейной последовательности. Существует механизм, который подхватит и использует то истинное, что тебе удалось вспомнить по свежим следам.

Качаю головой. Мюна права. Но кроме образа оскалившегося динозавра из какой-то популярной статьи ничего не появляется перед умственным взором.

Меж тем, мое новое существование становится достаточно необратимым. Я уже не сгусток морского тумана. Кто я? Возможно, гладкий  камушек на берегу, готовый в любую минуту скатиться обратно в море.  

 

Бал королевы

Ясно, суммирует Мюна. Значит, будем как всегда надеяться на авось. Ничего. Источник не выдаст, бородавочник не съест.

Итак, диспозиция на сегодняшний вечер такова. Жорж остался укладывать  детей спать. Он почитает им сказки, а когда дети заснут, включит автосторожа и присоединится к нам. Мы  соберемся у Прыгши.

Прыгша, пучок танцующих листьев, королева поэтов, богиня динозавров.

Как, ведь Прыгша давно умерла, вырывается у меня.

Никогда не говори так. Мюна испуганно закрывает мой рот лапкой. Ее глаза темнеют, а голос становится более хриплым, чем обычно.

Да, я всегда чувствовала, говорит она, что моя подруга живет на краю какой-то только ей одной ведомой пропасти. Как и я сама много лет назад.

Значит, в одном из твоих миров она не удержалась. И это, конечно, был добровольный уход. Богини случайно не погибают. Но давай, об этом больше ни слова. Особенно самой Прыгше. Ведь равновесие миров и судеб так хрупко!

Мы останавливаем такси и примерно через час лихой гонки в надвигающейся темноте оказываемся на берегу чудесного лесного озера. Нас встречает молчаливый огненный шарик и ведет за собой по извилистой узкой тропинке вверх по крутому склону. Вокруг нас сгущаются то ли сумерки, то ли особая зримая тишина. После очередного поворота мы оказываемся у малозаметной двери, как будто вырубленной в скале.

С корабля вневременной тишины на бал юрского периода. Мы входим и сразу оказываемся в толпе динозавров, явно принадлежащих элите планеты. Среди блестящей публики я чувствую себя не слишком свободно.

Но вот, перед нами появляется что-то зеленое, танцующее, каким-то образом невероятно «присутствующее» — притом до такой степени, что остальные гости на какой-то миг кажутся мне двумерными бестелесными тенями.

Мюна, радость моя…. Как хорошо, что ты смогла приехать пораньше. Да, состоится. И у нас перед этим будут даже лишние поэтические полчаса. (Тихо.) Извини, что это за истрепанная старинная книга — с заложенным сухим букетом — стоит рядом с тобой?

Автор? Ну конечно это вы. Простите, я не сразу вас признала, мне бывает трудно сосредоточиться на правильном аспекте реальности.

Хотя, постойте, вам не трудно будет вспомнить, с какого момента перед преображением вы слиняли?

Опять я что-то не то сказала! Забудьте, пожалуйста. Очень вас прошу, забудьте все, что я вам сказала. Разрешите вас поцеловать! (Тихо, мне на ушко.) И, может быть, я тоже забуду про то, что вы только что рассказали Мюне.

Ослепительный зеленый вихрь с красными глазками летит дальше. Да. Начинаю понимать динозавров.

Ко мне подходит молодой корвозавр, с которым я как-то общался на приеме у Мюны.

Ну, как там у вас, в доисторической России? Кризис, политические убийства, разноудаленность равноудаленных? Не отчаивайтесь! Все это проходили и мы. Да к тому же, как справедливо говорят у вас на планете, «времена не выбирают».

Но, как я понимаю, в общем-то вам следует спешить. Rigor mortis не способствует творческому процессу! Сколько у вас осталось жизни? Ах да, в вашей культуре это запретная  тема. Тогда не будем об этом!

Действительно — какая разница — как и когда? Главное — хвост трубой, лапки на клавишах, где наша не пропадала!

Внешнее так обманчиво. Посмотрите на Мюну. Малоприметный жук, но в ней живет дух настоящего Девонского воина!

Но нет, нет! Я, кажется, опять вас смутил. Ради Источника, не унывайте! У вас своя уникальная функция. Разве не в этом счастье? Так что просто делайте свое дело — пока делается. В нужный момент вас остановят. Уж не беспокойтесь!

В зал входит бородавочник, толкая кресло-каталку. В кресле очень прямо сидит темно-серый, крупный, одутловатый и странно одухотворенный жук с невидящими глазами. К нему тут же устремляются Мюна и Прыгша.

Что-то заставляет меня отвернуться.

Когда я, примерно через двадцать минут, оглядываюсь, у колонны уже никого нет. Мюна и Прыгша, стоят одни — очень близко друг к другу. То ли разговаривают вполголоса, то ли просто молчат.

 

Ненавязчивое предложение 

Появляется Жорж, бросает взгляд на Мюну и ее подругу, но не подходит к ним. Кажется, он делает Мюне какой-то знак. И тут же с доброжелательной улыбкой направляется ко мне. Пожимаем друг другу руки.

Это одна из тех вещей, по которым я здесь тоскую, говорит он. Земное рукопожатие.

Окружающие нас динозавры увлеченно обсуждают какие-то проблемы законодательства.

Мы с Жоржем направляемся в бар и садимся за непонятно откуда взявшиеся старомодные шахматы. Играем несколько блиц-партий. Замечаю, что в мире динозавров земные шахматы быстро надоедают.

Жорж предлагает заглянуть в информационную комнату.

С легким гудением поступают, сортируются, анализируются и ранжируются новости всей мегагалактики. На экране лихорадочно мелькают иллюстрации к важнейшим новостям. Не останавливая информационного потока, Жорж вглядывается в экран, как кот, следящий за птицами в траве. Через несколько минут он отрывается и с явным облегчением констатирует: ничего интересного.

И, жестом предлагая сесть на диване против экрана, неожиданно спрашивает: А ты не хотел бы попросить у нас политического убежища?

Да разве это возможно? Барьер ведь не столько политический, сколько физический.

С развитием науки почти все барьеры в современном мире стали политическими. Я не физик, но я знаю, что тебе следует просто просить об upgrade на несколько сотен тысяч лет по времени и несколько миллионов световых лет в пространстве, при этом соглашаясь на downgrade от «автора» до простого действующего лица, желательно прямо подчиненного Источнику. Всего делов-то!

По моим сведениям большинство подобных прошений удовлетворяются. При этом старый физический объект (СФО) ликвидируется, и  создается новый Условно-Физический Объект, наделенный памятью СФО. Для УФО предоставляется гарантия на 50 лет новой жизни. Но это нижний предел, практически редко кто уходит раньше чем, через 70-80 лет.

Можешь считать это официальным предложением. Но я, конечно, не прошу ответа прямо сейчас. Подумай, взвесь все за и против. Я понимаю, ты пишешь. В этом пункте не могу тебя обнадежить. Наверно придется бросить. Но ты можешь претендовать на другую творческую деятельность. Я думаю, что работа в архивах   будет вполне компромиссным вариантом. 

Между нами говоря, тебе много чего могут разрешить. Ведь то, что происходит сейчас, в рамках программы предоставления убежища для некоторых представителей эпохи примитивных цивилизаций, делается, в первую очередь в интересах самого космоса. Вселенная освобождает себя от лишних посредников между собой и живыми существами — от «авторов» и прочих творцов, от сверх-душ разного ранга, от даймонов. Вместо избыточного и усложненного барокко наступает время простого, функционального и экономного…

За разговором мы выходим из дома и спускаемся к озеру… Плеск волн. Звезды. Между мной и прекрасной природой, полной шорохов и запахов, стоит невидимая стена — вопрос, что делать. Казалось бы, у меня и альтернативы никакой нет. Но что-то заставляет сомневаться и колебаться. Молча возвращаемся в дом. Большинство гостей ушло.

 

Конспирация близнецов 

Мы тоже собираемся в обратный путь.

Подходит Прыгша и, обняв Жоржа и Мюну, лукаво обращается ко мне: А

Вас, автор, я прошу остаться. Немая сцена.

Прощаясь, Мюна шепчет мне: Не бойся!

В доме остаемся, как мне кажется, только Прыгша и я.

Ну, что, рассказывайте!

Рассказываю ей все, что знаю.

Да, - говорит Прыгша после паузы.- Наверно, именно так все и происходило. На меня это похоже. Но почему ты меня не остановил?

Разве я смог бы? Меня просто физически не было здесь во время этих событий. (Как собственно нет и сейчас.)

Знаю, но ведь ты участвовал в создании нашей реальности как «автор» — один из «миноритарных акционеров», имеющих возможность вмешиваться. Так что — мог, мог! Но ты выбрал другое. Ты позволил себе встать на безличную точку зрения, чтобы оттуда, из космического далека, взглянуть на мой уход. Охотно верю, что твой взгляд был полон сочувствия. Такой взгляд правомочен, но ведь страшно быть его объектом? Не правда ли?

Ведь возможен был и другой выбор, выбор любви. Это путь добровольного самоограничения и обязательств, путь солидарности в бесправии — с теми, кого ты любишь.

Мои слова просто мысли вслух. И это мысли существа, которое оказалось примерно в такой же ситуации выбора, как и ты. Мир бесконечно сложен, но содержит огромное множество «элементарных частиц» (ситуаций) и «атомов» — (историй). Мы с Мюной и с тобой одно-атомные близнецы.

 

Ночь нежна

Ложись, автор! Ты устал.

Прыгша стелет мне в соседней комнате. Ложусь. Сквозь матовое стекло в приглушенном свете еще долго видна тень хозяйки, занятой какими-то домашними заботами.

Закрываю глаза, и вижу дом в пригороде, куда только что вошли Мюна и Жорж. Вот они стоят в детской. Малыши спят, иногда вздрагивая лапками. Как я люблю вас — недостижимо далеких и бесконечно близких. Что нас ждет?

 

 Рассказ третий. Дом на берегу озера (продолжение) 

Утро недобранца

Через щели в занавеске в комнату проникает яркое утреннее солнце. Потягиваюсь и открываю глаза. От вчерашних страхов не осталось и следа. Голос Прыгши, который доносится из плоских (явно земного происхождения) часов на стене, тут же будит меня окончательно:

Милый Жукослав, потенциальный новобранец нашего мира — Инсектанте дин Антропос! Извини! Пришлось оставить тебя и срочно уехать в город. Завтрак можешь заказать по компьютеру в гостиной. Обрати внимание, в меню есть специальный гуманоидный раздел. Этим, кстати, и советую ограничиться.

И еще, на тебя поступили две заявки. Мюна ждет в час дня в ресторане ПанГур (что на Думской площади). А в три часа в гостинице Голубая Бездна с тобой хочет общаться великий и ужасный Рапа.

Следующий час показал, насколько я беспомощен в этом новом мире. Правда, все могло кончиться гораздо хуже. Такси я все-таки в итоге вызвал. (Это оказалась спецмашина для клиентов с медицинскими проблемами, водитель был не менее смущен, чем я, и не задавал лишних вопросов.) А в моей борьбе с компьютером, за час до этого, победил, скорее всего, не мой интеллект, а межгалактическая дружба. Завтрак после нескольких неудачных попыток появился в стенной нише, и я с некоторой опаской съел что-то отдаленно напоминающее яичницу — хотя это явно было не то, что я пытался внушить компьютеру. К счастью кофе я не сумел испортить. Он был отменный.

 

Полдник с Мюной

Ну, как, ночная беседа была содержательна? Можешь не рассказывать. Вот что, родной неофит! Предлагаю попробовать эти листочки. Наверно, они покажутся тебе вкусными. Прелесть в том, что они очень нравятся и мне. И значит, у нас будет настоящая совместная трапеза.

Листочки действительно очаровательные. Нежные, с кисловатым вкусом….

Вижу, что Мюна макает свои листочки в пиалу с черной жидкостью, похожей на соевый соус. Это как раз то, что я люблю. Пиала находится перед Мюной.

На несколько секунд что-то отвлекает внимание моей собеседницы. Моя рука шкодливо тянется к пиале. Листочек с каплей черной жидкости оказывается у меня во рту. И тут в голову ударяет волна омерзительного, чудовищного запаха. Мир исчезает. И вот я вижу над собой огромные глаза Мюны. Почему-то я лежу на диване.

Ну, и напугал ты нас! - Мюна выпрямляется и нервно потирает лапки.

Вот уж действительно: Что жук жует, то человека на лопатки кладет… Вернулся ты, к счастью, в наш мир, а не обратно на Землю, и этому я несказанно рада.

А почему я не чувствовал этого запаха за столом?

Ты заметил? Молодец, доктор Ватсон! Дело в том, что наш мир не такой простой и естественный, как кажется на первый взгляд. Само пространство стало у нас в известном смысле «умным». Изолирует запахи, защищает и греет тело живых существ, если нужно, подводит воздух нужного состава, предотвращает аварии — и много чего еще. Всего не перечислишь.

Все эти услуги и эта помощь, конечно, надежны до известного предела.

Маленькая неприятность, которая только что случилась, напоминает, что совместное проживание разных вселенских рас — это всегда не только вопрос технологии, но и искусства.

Кстати, мне пришел в голову смешной вопрос. Как тебе кажется, мог бы ты быть мужем Прыгши? Не смущайся, дурачок, это я говорю в порядке мысленного эксперимента. (Хотя ты уже убедился, что моя подруга способна ошеломить и очаровать кого угодно. Ее интеллект в одной упряжке с эксцентричностью может мгновенно вскружить голову.)

Итак, начинаем эксперимент. Представь себе обыкновенное утро вашей  общей жизни. Прыгша встала рано и несколько часов работала в закрытой  комнате. Ты проснулся тоже, но знаешь, что в это время ее тревожить нельзя.

Потом она интенсивно фотосинтезирует. Учти, что перед сеансом фотосинтеза она, как всегда, приняла немножко кашицы из мелко растертых насекомых и мелких млекопитающих. (У нее, как у земных насекомоядных растений существуют проблемы с азотом.) Затем — прыжки в гимнастическом зале. После завтрака и упражнений она издает особый острый запах (не знаю как для тебя, но для меня он очень неприятный, скорее всего, это результат переработки животной пищи). Запах, правда, можно технически убрать. Но ты будешь о нем знать.

Затем следует особый ритуал, весьма популярный среди богов, полчаса перед зеркалом. То ли экстатическое любование Источником в самой себе (созданной «по образу и подобию»), то ли поиск истинного «я». То ли еще что. В любом случае — не слабое зрелище для посторонних.

Время — около одиннадцати часов утра. Остановимся пока на этом и зададим вопрос: Ты мог бы все это принимать с восторгом и любовью?

Думаю, что - да.

Колоссально, обязательно расскажу Прыгше! Но если без шуток, то одно дело намерение, а совсем другое — практика. Притом ежедневная практика. Я межрасовый контактер второго поколения, и я знаю о «кухонной стороне» проблемы.

Мне кажутся более важными некоторые детали. Родители, например, приняли решение не заглушать полностью телесный запах друг друга, как это позволяет делать современная техника. Но в то же время они сильно снизили уровень запаха. По-моему, это было очень мудрое решение — не пытаться изгонять некоторые неприятные стороны реальности, но одновременно темперировать их до приемлемого уровня. И это не единственное решение такого рода в эти первые годы их совместной жизни. По-моему, их дальнейшее относительное семейное благополучие — результат множества подобных мудрых действий. Здесь я не касаюсь сексуальной части контактов. Как ни парадоксально, именно здесь бывает меньше всего проблем. Любящие изобретательны. 

Мне было уже гораздо легче. Меньше неизвестности, меньше риска. Может быть, в итоге, и меньше романтики. Наверно, так. Но каждому поколению — свое.

Кстати, я очень рада, что, несмотря на всю прозаичность моих реакций, я интересна тебе, как автору. Я бы на твоем месте занималась только моими родителями и их друзьями. Но — спасибо за твою творческую всеядность.

 

Рапа наводит порядок

Ну, вот ты какой! А то все прятался за персонажами. Что ж, включаю переводчик на «погромче».

Скажу тебе сразу со стариковской прямотой: Не стоит так уж поддаваться уговорам моих добрых друзей.

Посмотри на меня. Я — отвратительный монстр, но я и - бог, великолепный в своем величии; я — осужденный вечно пожинать плоды собственной кармы, но я и творец, создающий вольные новые миры в своем воображении.

Но разве не безумен бог, который просит политического убежища.

Твое место там, где ты находишься. Ни от призвания, ни от приговора не убежишь. Если ты своими действиями волей-неволей заказал двойную карму с желчью, то заказ будет тебе непременно доставлен. Если ты творец, то, так или иначе, ты будешь творить, чего бы это не стоило.

И при этом никто не отменит большой пересадки, когда дурик превращается в жмурика, а трепещущего внутреннего пассажира подцепляет своим железным крючком начальник станции RSGigaL.

Ergo: торг неуместен.

Ну, нео-крысенок, не смотри букой! Просто доверяй своим метафизическим инстинктам — и все будет в порядке!

А если сомневаешься и боишься, то вспомни Фауста и не борись с надвигающимся обманом.

Фауст… Как хорошо, что вспомнил! Сейчас подъедет такси. Я же тороплюсь в космопорт. Замечательная история. Меня выбрали почетным судьей матча по фаустболу на одной из заброшенных планет. Встречаются сборные команды демонов и джиннов. Игра идет ядерными боеголовками. Вот будет потеха.

И еще, чуть не забыл, поздравляю с удачным завершением  вашего приключения в горах. — Ах, Амбуш, Амбуш — сукин сын, улыбчивый шпион, mon ami. Передай ему от меня привет. Люблю сильных духом. Даже если мы находимся по разную сторону барракуд, как говорят у нас в Океане.

А вот и Доресоль машет из такси. Можешь не вставать. Мы действительно очень спешим. Просто поцелуй Мюну от нее и от меня. До скорого. Кстати, советую зайти в гости к Мо и Казимиру. Не пожалеешь!

 

У Мо и Казимира

Рады приветствовать вас в нашем доме. Хотя страшновато общаться с человеком, который наблюдал за столь многими эпизодами нашей жизни — притом еще в нескольких версиях.

Может быть бокал сомы…? Конечно, вы не все видели даже в нашей версии. Вот наш альбом семейных портретов. Сейчас они оживут. Разве Мюна не прекрасна на этой редкой голограмме с мужем и детьми. Как мы ею гордимся и как боимся за нее. А вот и Казимир младший с Мирандой. Прямо светятся счастьем.

Нам очень хотелось бы помочь вам, автор и странник. Но мы не знаем как.

Минутку, мы видим площадь где-то в Юго-Восточной Азии. Люди с профилем как будто высеченным из темного камня. В центре площади фонтан с белым и голубым фаянсовым осьминогом. Люди ждут появления красно-желтой повозки с обезьяной и маленькой темной свиньей.

Продолжим, милый автор. Вам даны многие возможности. Даже зависнуть над материальным миром как танцовщик на обложке журнала Баллон. Недаром Вы и Казимир - клоны одной и той же сущности.

Но у такой победы над видимым миром есть свои ограничения. Вытащенная из воды медуза высыхает и погибает. Для творчества существует безбрежный океан, где оно чувствует себя превосходно. Это океан неоднозначного, спорного, недоказуемого. 

Милый автор! Мы будем рады, если Вы найдете у нас убежище, покой и радость. Но нам кажется, что Вам не стоит убегать от ужаса. Его следует встретить спокойно, лицом к лицу.

При этом Вам как герою, конечно, не возбраняется помощь. Мы предприняли некоторые шаги. Считая, что может быть, вы найдете что-то в рекомбинантной реальности.

Одним словом, мы нашли возможность отправить вас на Землю вместе с вашими друзьями. Правда, решили оставить здесь Жоржа Дантеса, в вашем мире он может получить психологическую травму. Он слишком раним. Зато пригласили Розу Заката.

Подумайте.

 

 

Сюрприз для кенгуренка. Долгие проводы

Мюна, у тебя там будет хотя бы Космонет, чтобы нам написать? 

Мама, какой Космонет? Разве что, если к нашему шпионскому гнезду подвели постоянное ноль-пространство.

А как мы будем общаться?

Очень просто. Напишу письмо, запечатаю в бутылку и запущу в небо. С постоянной орбиты наши люди ее подберут и доставят тебе.

Ты смеешься надо мной.

А ты надо мной. У тебя в руках описание нашей базы на земле. Найди раздел “связь”.

 

Обманчивая дорога

Помню сон во время перелета. Мы в гостях у богатой пары гуманоидов, экс-шиповников. Нам что-то от них надо. Может — протекцию в опасном для нас споре? Проходим через анфилады комнат то ли замка, то ли дворца, принадлежащего им. Нас должны представить хозяйке. Мы подходим к ней. Она поднимает глаза, и они оказываются грубо нарисованными на пухлом, лишенном всякой выразительности неправдоподобно гладком лице, похожем на воздушный шар. Весь ее облик — апофеоз амбивалентности. Мы обмениваемся с ней какими-то репликами.

Воспоминание об этом нарисованном лице преследует меня.

Помню и другой сон. Мы на Земле. В неизвестном мне городе. Чувствую себя как будто в одной из первых загранпоездок в 90-ые годы. Город какой-то европейский. Вижу на витрине любимый сыр. Мечта недоедающего поэта. Входим. Стоим в очереди. Как у себя дома. Оказывается этого сыра на самом деле в продаже нет. (На окне был муляж.) Загляните в магазин через дорогу! Чтобы перейти на нужную улицу, выходим через другую дверь, не ту, через которую вошли. Но ведь никакой улицы рядом, когда мы входили в магазин, не было. Был монолитный блок домов. И самой этой двери еще несколько минут назад, кажется, не было. Но все это мы вспомнили слишком поздно, когда уже окончательно запутались в отражениях миров, коварно ведущих нас к какой-то неведомой для нас опасности.

 

Прибытие

Чудесный дом на берегу озера. Если не считать нас — вокруг ни души.

Мы — это, во-первых, два динозавра в розовых шортах, обнажающих мускулистые серовато-зеленые ноги и два осьминога в прозрачных пузырьках наполненных водой и расположенных каждый на вершине собственной гибкой триподы. Затем, Прыгша, порхающий пучок красноглазых листьев, и ядовитый плющ Роза заката из Империи плющей, томно раскинувшаяся на жердочках своего портативного гидропонического везделаза. Наконец — Мюна в изящной бронзовой накидке, ну, и, конечно, ваш покорный слуга, по случаю одетый по последней моде Галактического центра. Одним словом, вполне Брейгелевская компания, обживающая с виду совершенно обыкновенный земной дом.

Дело в том, что галактическая техника, которой напичкан дом, спрятана в микроструктуре материалов, из которых состоят, на первый взгляд, вроде совсем обычные стол, стулья, диваны, вазы с цветами, картины на стене.

Мы заняты распаковкой и все, кажется, идет хорошо — пока я не включаю стоящий в углу телевизор. Что-то не так с лицами тележурналистов, хотя они, вроде, и давно знакомы, но если приглядеться, не совсем те.

Затем идет уже полная ерунда — встреча какого-то президента Дамноса с премьер-министром Кальмаром в Кремле. Какой Дамнос? Я не знаю такого! Кальмара, кажется, припоминаю. Он похож на отъевшегося руководителя одной из восточных губерний. Ну, а несут они такую чушь… Такую чушь! 

Только подключение к Интернету вносит какую-то ясность. Оказывается, рекомбинантная реальность  в течение последнего времени разительно разошлась с известным мне миром.

Кошмар кенгуренка, который нырнул, как будто, в родную сумку, но сумка оказалась не та. Не совсем та.

 

Что мы нашли? — СССР (Из дневника автора)

На месте нашей родины находится СССР. Но это альтернативный СССР —

Соловьиный Союз Свободных Республик. Герб самый что ни на есть мистический — бывший советский: золотой телячий лоб, рога украшены снопами, в сиянии лба висит Земля. Знаки, начертанные на планете,  демонстрируют смерть ветхого человека (серп) и его перековку (молот) в нечто новое, небывалое.

Итак, СССР (она же — Московия). Здесь княжит всенародно избранный Велимир Хулимирович Дамнос — со своим политическим цирком, бывший шут и преемник на час.

Правящая партия: Монолитная Московия. Лидер: Дамнос (который не только сам не входит в эту партию, но, согласно официальной версии, даже не знает о ее существовании). На тех же основаниях, Дамнос является лидером оппозиционной инновационной парии Московия Молодая.

Внесистемная оппозиция работает в глубоком подполье и объединяется вокруг Союза глубокой коррекции курса, который в правительственных СМИ неизменно называется Союзом говорящих клопов. По слухам, половина членов являются засланными агентами то ли тайной полиции, то ли тайской разведки.

Дума разогнана, по этой причине недоброжелатели называют Дамноса Велимиром БезДумным.

Экономика страны держится на работе заключенных. Правда, в этой сфере ожидается некоторая либерализация. Дамнос поставил цель к 2012 году ликвидировать посадки по личной договоренности между силовиками и рейдерами. Вместо этого предлагается все заявки на аресты выставлять на региональный тендер, а в дальнейшем создать Надсудебную Биржу Предупреждений и Наказаний. 

Так как многие соседи Московии имеют крайне низкий уровень жизни, получило распространение добровольное заключение «лишних» гастарбайтеров, (чье легальное количество строго регламентировано) в трудовые лагеря Московии. Их называют зицгастарбайтерами или просто зицарбайтерами.

Но развитие получила и вполне традиционная судебная система. Об успехах этой системы свидетельствуют многочисленные поговорки: от «У суда – 15 дверей, и все они – входные» до «Велимир — великий садовник, сажает – всякую дрянь, а растет – экономическое благополучие страны» и «Говорили, закон – что дышло, а все во благо народа вышло.»

Свою власть Д. упрочил решительно и быстро. Для всех мало-мальски значительных личностей политтехнологами были подобраны двойники. И народу были представлены личности, близкие оригиналам и по внешности и по имени.  Двойники, армия двойников. Остальное было делом техники. Увольнения, назначения (всегда обоснованные оперативными данными и экономическими соображениями), контролируемые выборы, суды. В два-три приема произошла практически полная смена полит-, пиар- и поп-элиты. Осуществилась “мечта писателя Ф.” о другом народе.

Вот, что при этом замечательно. Да, народ, который тусуется в парадной витрине власти, стал другим, но при этом, смотрите, вроде и знакомые все лица. Нет причин для беспокойства. Дублер председателя совета правых сил интеллигентен и игрив как молодая выдра. Грузен и солиден премьер Кидай Кальмар.

На экране вроде бы независимого канала ТВ появляется усатый Bel Ami — умеренно скверная копия бывшего в общем и целом симпатичного потрясателя систры свободомыслия. Он (не-он) плетет вроде бы такие же сложно-сочиненные и сложно-подчиненные предложения, но мечет свои громы и молнии исключительно против студентов-валютчиков и олигархов нетрадиционной ориентации. Почувствуйте разницу! (Мало кто чувствует.)

О государственниках, казалось бы, нечего и беспокоиться. Но есть среди них разборчивые, которые полюбили бы такого, как Дамнос, разве что после десятков лет эмиграции, когда слабеет память и пойдут в рост призраки, порожденные давними пристрастиями. Ждать было нельзя. Время вперед! И, конечно, их всех тоже поменяли на велимирят новейшей формации.

Другой, не слишком оригинальной, но, благодаря наличию политической воли, весьма действенной фишкой ВХД стал прессинг оппозиции, а потом и прочих несогласных, по всему полю. Тотальное преследование на улице под соловьиные трели (знак о местоположении очередной жертвы), плевки, угрозы, дерьмо в почтовых ящиках, разбитые окна, подсолнечное масло на лестнице у двери, непрекращающиеся шумные вечеринки новых соседей, ночные стуки в дверь, телефонные звонки в любое время суток.

ТВ превратилось в Тотального Велимиризатора. Сообщается, что большинство интеллигенции приняло это с чувством облегчения. Как сказал анонимный прохожий: свобода мне надоела хуже горькой совести. Безусловная верность собственной тайной полиции, мне кажется, гениальным ходом в проекте жизни нашей соловьиной рощи, вторит ему второй.

Догадливый читатель может спросить: А чем отличается Космократия от Дамнократии? И тут и там высокий урожай клюквы и мутника. И тут и там стальные имперские императивы в одном пакете с протезом голубого глаза. Ну, была Дума, стала Дамна, был Космократ, стал Воздам-врагам-во-сто-крат. Велика ли разница? Сомнения понятны, но послушаем, что говорит Grand Old Man старый биохимик профессор  Царь-Граф: Когда Калибан (космократия) превратится в каннибала (дамнократию) трудно прогнозировать, но легко ощутить. (Голос за сценой: О чем крик, доктор Ватсон? Опять нашего друга грабят?)

 

Облик мира — облако в руках безумного небесного скульптора — Дуновения Дремлющих Высот  

Считается, что мы все опасны для чужаков, так как являемся носителями духовной заразы, не страшной нам самим, в рамках нашей собственной культуры.

Литераторы особенно опасны, их жизнь это тренировка вытаскивания виртуальных структур на край реальности. Они и сами знают, что описанное ими несчастье, может, как бы, выйти в физический мир и поразить их близких. 

Возникновение лаборатории в горах было первым звоночком. И вот снова, тот же сюжет, какие-то разрушительные троянские программы сознания не были во-время выявлены противо-вирусной службой и породили отвратительную и опасную альтернативную Землю. Связь нашей маленькой команды с остальным космосом была прервана.

 

Вечер на базе

Мы с Розой заката вдвоем смотрим телепередачу. Концерт. Играют Баха.

Роза подключена к мультисенсорному переводчику.

Но вот она поворачивается ко мне. — Милый, а правда ли, что земная музыка имеет ритуальные корни?

В известном смысле, да. Во-первых, музыка извлекает архетипический контент из знаков синхронизации памяти и сознания… 

Ой-ой-ой. Не надо теории. Я говорю про Musical offering. Какая музыка! И значит, музыкальные жертвоприношения действительно были?

Извини, не понял.

Но, ведь, правда, что плохих музыкантов раньше забрасывали тухлыми яйцами? Я об этом читала.

Да, так иногда происходило.

А хороших музыкантов не унижали, зато убивали. 

Что?!?

Ну, я слышала, что, если музыка людей волновала, они начинали размахивать передними конечностями, подбадривая себя криками, а затем  бросались к музыкантам и от избытка чувств забивали их до смерти. Музыканты не делали никаких попыток убежать. Для них это была идеальная смерть во имя искусства. А потом этот ритуал переродился в то, что мы сейчас видим на экране:  аплодисменты, и крики браво. Так?

Откуда ты это взяла?

Намедни, RSGigaL рассказывала Мюне о том, как она была гусеницей духа, а потом о земной версии своей жизни. И заодно об истории планеты. Очень занимательно.

У RSGigaL своеобразное чувство юмора.

Милый, переводчик завис и говорит «эквивалент не найден». Что такое «чувство юмора»?

 

Арест

Велимир Хулимирович, мне пришло бредовое сообщение из УВД Лупской области. Задержали непонятную провокационно-диверсионную группу.

У них изъяты явно поддельные и при этом издевательские паспорта земного образца. В графе национальность записано: то насекомое, то динозавр, то осьминог, то плющ. Есть даже одна богиня.

Просят выслать для транспортировки задержанных отряд ОМОНа с бронемашинами, а также требуют контейнер инсектицидов и фитонцидов, и, вдобавок к этому, универсальный антидот против галлюциногенов.

Наклюкались до чертиков? Нет сомнения. Но что-то меня настораживает. Пока я собираюсь туда послать только парочку толковых докторов-мокрушников. Но буду держать ситуацию под личным контролем.

Спасибо за ваши соображения, генерал. Расслабьтесь! Одобряю. Действуйте.

Вы этого еще не знаете, но мой личный девиз — никогда не пренебрегать бредом. Вы из тех редких людей, которые это понимают. Ах, да, вы же - интуитивный шахматист и болотополоз первой категории. А я - картежник и альпинист. Мне кажется, что мы сработаемся.

 

…Несовместимые фрагменты: освобождение из КПЗ

После сильного ожога, который Роза нанесла одному из истязателей, нас на некоторое время оставили в покое. Увы, это не относится к Автору, которого стали допрашивать с удвоенной энергией. Через сутки его свалил сердечный приступ. И тут, наконец-то, сработала заклинившаяся программа аварийного спасения всей группы.

В Динозавровилле всем нам оказали первую помощь. Бедного Автора, к сожалению, пришлось поместить в палату усиленной терапии.

Потом появился Амбуш и ко всеобщему облегчению сообщил, что (по оценкам его центра) ширины рекомбинантного мира, из которого мы только что вывалились, хватит еще на два десятка крупных сознательных выборов. Не больше. Да, Велимиру Хулимировичу не суждено быть политическим долгожителем.

 

Несовместимые фрагменты: в реанимации

Тяжесть слегка отпускает. Наверно мобилизовалась тайная мудрость организма.

Всем собраться в аппаратной. Тревога.

Дышать стало так легко.

Мы его теряем.

Свобода! Какая немыслимая свобода!

Выключайте физиологические мониторы. Начинаем заморозку объекта.

 

Несовместимые фрагменты: падение сквозь череду миров

Блеклое подобие мира, изображенное бледно-синими и бледно-коричневыми пятнами на белом фоне. Пятна сливаются. Картина предгорий почти естественна. Вечерние туманы делят изображение на ряд планов. На вершинах гор над фиолетовой вечерней тенью блеснул красный луч закатного солнца. Клик!

Карьер неправильной формы, уходящий глубоко в землю, весь в черной пыли и блестках породы. Мир, созданный каторжным… Клик!

Серый круглый гигантский кратер. Внизу клокочет что-то невидимое, дышащее туманом. Клик!

Полу-искусственный (я это знаю) водопад в тропическом лесу. Клик!

Нечто, состоящее из множества тонких серых трубочек и мелких красных шариков. Гигантский артефакт на фоне маэльстрима свинцовых облаков. Клик!

Мюна! Прыгша!

 

Несовместимые фрагменты: спасительная Роза

В резвом везделазе из стены палаты появляется Роза, вся в каких-то когтях и ремешках.

Тише! Мюны и Прыгши здесь нет. Их задержали воины RSGigaL. Я пролезла незаметно для них. Меня ведь пока нет в черных списках. Датчики на меня не настроены.

Сейчас, милый, мы тебя вытащим из этого безумного кинотеатра между мирами. Чтобы не обжигаться, оберни руки плотной тканью и держись за меня! Сжимай крепче ветки, от этого зависит твоя жизнь. Мысленно сливайся со мной!

Ноги на запятках везделаза. Крепления сомкнулись. Я превращаюсь в какое-то полурастение. И вот полезли по сумрачным перегородкам миров! Голова кружится.

Взрыв света. Мы в больничной палате в Динозавровилле. Наши друзья стоят группой у дверей и не приближаются к нам. Роза сидит у постели и меняет компресс у меня на лбу. При этом она что-то говорит, говорит, говорит...

 

Несовместимые фрагменты: мир коричневого пальца 

В квартире беспорядок. Календарь открыт не на ту дату. Сидение унитаза, которое я только что опустил, снова поднято. Все не так. Воздух тяжел. Это несчастье, проглотившая нас душная утроба утраты, прикосновение коричневого пальца.

Я знаю, что я зря искал бы Розу, так как она от меня ушла целую вечность тому назад.

Приходит Мюна.

А что, Роза вышла?

Спазм в горле не дает мне ответить.

Мюна смотрит на меня своими огромными продолговатыми глазами. Фасетки их как будто расширяются. Она раскрывает свои тончайшие прозрачные крылья, которые, кажется, заполняют всю комнату.

 

Несовместимые фрагменты: дежурство у постели

Мюна, мне снятся страшные сны!

Попей водицы. Ты болен. Повернись на другой бок. Засни, милый!

RSGigaL, умоляю, не надо…!

 

Возвращение: фото на память

Первые лучи солнца освещают обернутые в тончайшие полупрозрачные металлические листы пузыри центра Динозавровилля.

Я стою у окна. Я — дома. Мы вернулись. Проверим. Клик! Восстанавливается та же картина.

 

Подведение итогов. Монолог Дамноса

Я знаю, что из-под меня вот-вот выдернут ковер существования.

Да, победителей не судят. Что бы ни говорили беззубые либералы, именно тираны остаются в сердце народа. Их рисуют на плакатах, о них пишут книги и поют песни.

Но, увы, это оказалось не про меня. Моя карта бита, красный карпет под ногами недвусмысленно задергался. 

Я принял власть из рук политических проституток и шутов, крутых только на словах. Я дал народу то, чего всем так хотелось. Порядок и страх, одну правду и одну веру. Любой мыслящий и нетрусливый человек на моем месте сделал бы то же самое.

Жертвы? Смешно! Жертв меньше, чем людей, погибших за это время в дорожных авариях. Наш девиз всегда был: мы за ценой не постоим….  Откуда вдруг сейчас эта мелочность при подведении итогов?

И откуда мое беспокойство, и боль в сердце? 

В чем дело? Случайная судорога мышц мира, метафизическая интрига? Не знаю. Может быть все просто: мавр сделал свое дело. На наши каменеющие плечи  готовы взобраться другие.

Будь что будет. Наказание? Награда? Небытие? В любом случае я спокоен. Хотя не могу утверждать, что совесть моя чиста. Власть обременяет совесть.  Но это часть моей истинно мужской профессии. Есть такая профессия – быть вождем и учителем. Более, чем профессия – предначертание, судьба,… а ее не выбирают.

 

Из архивов мыслеполиции Соловьиного Союза. Молитвы маленьких  людей 

Подари мне преданность нашему великому садовнику и презрение и ненависть к тем, кто ему мешает. Не давай мне сомневаться в том, что он выполняет Твою волю, волю Источника. Кто как не Ты дал ему власть над нашими душами и телами. 

 

Дай мне цель. Дай мне врагов, которых следует уничтожить ради достижения этой цели. Дай мне слепоту, чтобы не увидеть то, что получится.

 

Позволь мне, задрав штаны, побежать за отрядом одержимых. Не подставляй мне ножку, даже не хлопай по плечу, лучше позволь мне ударить ногой шелудивого пса на обочине. И чтоб он меня в ответ не укусил.

 

Возвращение: вечеринка у Мюны

Мюна и Жорж встречают гостей.

Первыми приходят трицератопсы, толкиенисты мира динозавров. Добродушно перехрюкиваясь, топчутся в передней, думая больше о ритуальных поединках на неправдоподобно зеленых древних лужайках, чем о беседе с хозяевами.

И.о. посла Великого Г-сектора — Жоржу. Между нами, гуманоидами, говоря, в чем-то я понимаю этого Велимира Хулимировича, новейшего Ирода родины автора. Конечно, многие его теории пахнут маразмом. Но нельзя отрицать очевидное: Велимир погрузил всех в целительный страх, распространил над страной атмосферу монастыря с максимально строгим уставом. Всякий сверчок знает свой шесток. Как хорошо. Вот этого как раз и не хватает нашей эпохе морального самоедства.

— Монастырь, говоришь?... Давай, выпьем. 

Проползает упитанная, но спортивная, доброжелательная гусеница, явно из хорошей семьи.

Говорит завглавпромзонгалактикос. Я у Мюны. Кто-то приедет с почетным адресом от нашего представительства? — Они вот-вот приедут. Но они вооружены и очень опасны. Смею доложить, что и представительство и само правительство изнутри изъедены предательством, ваше превосходительство!

Кто вы, красавица, можно заглянуть под вашу маску? — Дурак, это не маска, а голова фальшивого кузнечика, которую я жую.

Где тут наглая власть? — Я наглая власть, в вашем распоряжении, сударь. — Распишитесь! Вам бандероль с бим-бам-бомбой. Обратите внимание: Вскрыть лично! И, если разрешите, мой вам совет: чтоб потом не было кривотолков — сделайте это дома.

— Чувствительно вам благодарен за совет. Услуга за услугу. Вы заметили, что за вами слежка? Мне кажется, что вы в данную секунду на мушке у космокопа. Ну, вот, так всегда, только начинаешь содержательную беседу…

Окружающие, кажется, многих этих сцен не видят, только я. 

Прыгша! Какая ты ослепительная! — Тише! Давай потанцуем. Смотри смело на меня! Зеленый цвет лечит душу. Я попробую очистить и оживить пространство вокруг тебя, как я это обычно делаю с Мюной. Вы оба такие рациональные и застойные…

Автор? — Да, это я, автор. — Можно вас на минутку? Хочу вам сказать, что мне чрезвычайно лестно с вами вот так, вот… скажите только честно, я давно хотел у вас спросить, чем это вам так угодила эта Хата Заката? Вульгарная девица, к тому же явно литературно-политическая проститутка. Куда же вы?

— Простите, меня, кажется, зовут, продолжим в другой раз.

Чего пристала? Да не женятся они, это все выдумки желтой прессы. Почему история с Розой (она – Роза, заруби себе на носу) тебя так возбудила? Не забывай, что она все-таки настоящий поэт. Монстр, да еще какой, но у нее есть дар. Дар ада.

Вот пусть она и тусуется с этой Хатой Танатой, ну, с той, которая с птичьими ногами. Два сапога пара… Оставили бы в покое Автора. Он, бедный,  так и мечется, так и мечется, никакой культуры сознания.

Не нам судить, кто является парой, кто нет. Это ведает только Источник. Но я согласен, что Автору нужна дисциплина сознания. Метод. Школа. Или очень надежная помощь…

Я люблю тебя.

 

Возвращение 

Вы, разные облики и маски Автора, вы, его многочисленные собеседники, его “иные”! Помните сон о насквозь ложном лице? Вы видели нечто, что бесконечно изменчиво и обманчиво, но при этом с завидным постоянством обитает в нашем мире и в нас самих. Оно постоянно создает обманы и призрачные угрозы. Приходит в образе кошмарной логики ночного собеседника, мучительно и убедительно фальсифицирующего вашу жизнь.

Или входит в физическую реальность и дырявит ее и строит какие-то фальшивые лаборатории. Мы чувствуем опасность и в последнем случае онемевшими губами выговариваем слово “псевдо-наука”. Откуда мы знаем, что, если назвать врага правильным именем, кошмар рассеивается? Это глупо, это само по себе не научно, но вот — о чудо — действует. Враг отступает, а часто мгновенно исчезает.

Практика фальши двойственна. Начало обмана, его исходная точка —соприродна нашей душе. Могучая ворожба, целительное вранье воронов-врачей и ритуальное воровство высших варягов — обманщиков-богов. Но если центр еще играет, то периферия уже разлагается — развернутый мир-фальшак, который погружается все глубже в ненависть и ложь, представляя собой серую массу недожизни, которая незаметно подменила настоящую. И станет ясно, что все было не то…

Где начинается и где кончается разница между holy, whole и hollow?

Будем следить за автором, приходить на выручку.

Помоги ему, Источник…

 

Видеостраница из Playful Atman’s Daily Monitor of Akashic Records

На огромной платформе с мигалками, окруженный ухмыляющимися демонами, Космократ весьма артистично воет на луну. Токсикодендрон пытается фотосинтезировать на ее свет. Весь потемнел от избытка хлорофилла. Пузыри в камуфляже держат любопытствующих на почтительном расстоянии.

— А Дамнос будет? Не уверен, кажется, в его мире все безмонадные, он сам тоже. Так что их ждет мечта материалиста. Распад и с концами.

— Ну что ж, без него лучше, он какой-то тупой и бешенный. Не самостоятельный. Все идеи взял у нас. Но сколько претензий, сколько гонора. 

Голос RSGigaL: Платформа №1, скоро третьи петухи, хватит загорать, сворачивайтесь, и домой. У вас, мальчики сегодня весь день грызловка. Да, понимаю ваши чувства, но ничем не могу помочь. Зато вечером обещают нечто грандиозное. Подпольное Партийное Party с Гекатой. Феерическое чувствилище. Как космический взгляд на спутники гигантских планет. Холод, красота, тоска. С широко закрытыми глазами и до полного слияния с Опупом.

 

Рассказ пятый.  Авторский проект

Приглашение

Как хорошо снова сидеть на диване в доме Жоржа и Мюны. В соседней комнате кто-то играет на инсектопианино и тихо напевает детским голосом: Yesterday!

Какое может быть вчера у такого маленького жука — да, поди ж ты, — и для него в этом слове вроде скрывается что-то важное. 

Я снова в мире Великой Динориты. Кстати, Д — удачный перевод, так как наш индо-европейский корень рта означает и порядок, и путь, и истину. Я родом из совсем другого мира, далекого от истины и порядка, из мира сильных слов на корень вр (входящий в имена как бога Варуны так и демона Вритры), таких магических слов как ворон, вор, ворота, ворочать, варить, врать, враг, врач, время и вера. Но границы не только разделяют, но и объединяют. Перед прилетом сюда на Земле я смотрел телевизионную версию великого фильма И. Бергмана «Фанни и Александр». Меня поразило, насколько легко эта история воспринимается как варево из прошлого, настоящего и будущего моей родины. Все линии сходятся. Но этого ведь просто не может быть — фильм создан в другой стране и, к тому же, снят намного раньше выхода на политическую арену многих масок, в нем как будто представленных. Да, мистические зеркала, которые перебрасывают лучи личностей и ситуаций вмешиваются в ремесло. Никакая сознательная сатира не может сравниться с такими диверсиями большого сознания.

О чем это мы сейчас говорим с Мюной? Надо включиться, это, пожалуй, важно!

— Давайте поедем все в Инсектоград. Мне только что намекнули, что я могу получить в одном частном социологическом фонде грант на подобную поездку, если я представлю им развернутый проект «Автор».

— Увидеть Инсектосектор, узнать больше про корни Мюны и Мо! Конечно, «автор» согласен.

… Поездка, понятное дело, началась в канцеляриях. Мюна работала над деталями проекта и целыми днями пропадала то в культурной миссии Инсектопосольства, то в фонде под диковинным названием «Рулетка сознания». Я же с помощью Жоржа заполнял бесконечные анкеты, необходимые для получения новых документов, сдавал то кровь, то образцы сознания (для создания виртуального дублера памяти с правильно заполненными знаками синхронизации — это непременное условие любого современного страхового общества) и многое другое.

Действительно, какие у меня могли быть документы? Только доисторические, Земные, которые ни один космический паспортный контроль просто не стал бы рассматривать. Какая-то ОВИРкина грамота, лишенная фактуры и ничего не говорящая служивым людям объединенного космоса. К тому же даже эти мои земные бумажки всегда отставали от полетов моего сознания. Ни знание, ни воля в таком деле не помогают. Сколько раз по прибытии я безнадежно рыскал по карманам — результат всегда был однозначно нулевой.

И вот с этим наконец-то покончено.  Мою бессмертную личность в этом новом мире удалось бюрократически заверить. Отныне я гуляю как по улицам Динозавровиля, так и по всему цивилизованному космосу на законных основаниях.

Многие этапы бюрократического процесса выглядели на мой вкус сюрреалистично. Я писал в анкете: дата рождения по универсальной космической шкале — прочерк. И в скобках добавлял: заполнение поля может привести к сбою программы, т.к. владелец паспорта — милостью ДДД (Древнего Дикого Духа, как мне объяснили) Временной прыгун. Дальше — все в том же духе. Тип материальности (тело, сгусток энергии, вихрь сознания, иное) — Смешанный. Творческий потенциал — шизоидно-креативный, псевдо-провокативный, трудно фиксируемый. Что точно означали эти дикие, подсказанные Жоржем ответы, я не знаю. Но, как ни странно, они позволили мне действительно через некоторое время выправить безупречный белый паспорт перемещенного лица с видом на пребывание в Диносекторе — при соблюдении неполной материализации. Паспорт обещал полную правовую поддержку во время путешествий.

Очень ценный документ. Подразумевается даже защита при форсмажорных обстоятельствах. Почти никаких обязанностей. Гудбай, бесправное прошлое! Гуляй смело, автор, по дорогам галактики! Гуляй, да гули и дуди от сердца! Но никак и никогда при этом не смей быть уверенным в том, что тебя не подслушивает ухмыляющийся Соперник из команды RSGigaL, за резиновой маской собственного лица хмурый, как туча над границей разума и лишенный всякой сентиментальности.

 

До и после полуночи: в Империи   

В космолете были в основном дипломаты Инсектоимперии, которые возвращались с межгалактической конференции. За редкими исключениями весьма специфическая публика, лощеные, на мой взгляд, противные, разве что не скользкие (хитин, кажется, не нуждается в смазке) типы.

На общем фоне мне нравился свирепый отставной генерал Думдум Мандиблюм (Пуля Жвалич — согласно другой программе моего универсального переводчика). Увы, эта симпатия осталась односторонней. В беседы ДМ не вступал. Я наблюдал за ним украдкой. Иногда казалось, что и я чувствую на себе его пристальный взгляд. Поворачиваю голову. Ничего. М (Ж) занят игрой в шары.

Зато дипломаты с удовольствием ловили момент и в приватном порядке — от случая к случаю — вонзали в меня жала отборного остроумия и презрения. Вам не скучно жить с такой постоянной температурой тела? Что-то ваш Космократ намедни снова сорвался и наговорил лишнего. Нельзя ли его поставить на кунда-предохранитель? Или направить на месяц-другой на психомолку в миксамебном секторе? На углекислые воды к вашим союзникам плющам? А, кстати, почему Вы со своим родственником (имеется в виду Жорж) беседуете через переводчика? Этого требуют ритуалы вашего общества? Вы принадлежите к разным кастам? Насколько далеко зашли различия? Вы между собой скрещиваетесь?

Что мне ответить? Разве что нечто общее и поэтому никому не интересное. Что в моей родной реальности до момента рождения как Космократа, так и Жоржа остаются тысячи лет и сотни важных событий, перекраивающих карту планеты и стимулирующих крупные изменения в структуре языков.  

Но вот перелет позади и мы выходим из корабля в космопорту Инсектограда. Что бы ни говорили об оптических иллюзиях путеводители, но для меня, как и для любого простого туриста, планета, несомненно, розовая. Этот цвет, кажется, разлит в самой атмосфере.

Количество разных по размерам, окраске и формам жуков вокруг нас  подавляет. Пока я борюсь с нахлынувшими эмоциями, Мюна старается у огромного — в полстены — плана космопорта понять, как лучше выбраться к остановке такси. Экзотические краски и формы, прибой странных звуков действуют почти гипнотически. Меня пробуждает стремительное и шумное движение рядом со мной. Мюна исчезла за тремя рослыми молодыми жуками, пошатнулась под напором  дружеского гудения, скрежета, шипения и нежностей.

Через минуту все наперебой объясняют мне, что нас приехали встречать Милли, Молли и Мебик, дети Микки, младшего брата Мо. Нет, категорически никакой гостиницы! Жить мы будем у них. Сначала у Мебика, дом которого располагается недалеко отсюда.

Дом этот чудо как хорош. Стены его суть рамы, обклеенные серой прочной бумагой. Это было бы похоже на земное японское жилище, если бы дом не обладал сложнейшей геометрией и одновременно способностью к трансформациям. При этом никак не используются современные технологии, которые во многих мирах стерли грань между реальным и виртуальным. Нет, дамы и господа, все честно, в архитектуре инсектов нет ничего виртуального, все натурально, основано на виртуозном использовании обычной геометрии.

Неоднократно я пытался выразить Мюне свое восхищение, но ее реакция была вялой. Лишь в самый первый день в ее голосе звучала эмоция, но не совсем такая, какую я ждал. «Осиное гнездо», пробормотала она на столь знакомом мне языке планеты Земля. Прежде чем я успел отреагировать, она снова включила универсальный переводчик и перевела разговор на другую тему. Неполиткорректное облачко растаяло, но что это все могло значить?

Меж тем каждый день мы открывали все новые прелести Инсектограда и его окрестностей. Даже на фоне воспоминаний о Динозавровиле, город насекомых поражал меня своим богатством и, главное, уютом. Жуки явно жуировали жизнью, и это им было к лицу. (Пообщавшись с Мюной, я, наконец-то, научился трудному искусству распознавания эмоций у насекомых.) 

У меня была возможность облегчить жизнь своего сознания, превратив Мюну в жука с человеческим лицом. Программа Лицедей в современном Мюне мире входит в любой приличный пакет переводческих программ. Созданное при помощи такой программы синтетическое лицо самым естественным образом проецируется на реальный мир и как бы произносит слова моего собеседника. Была каракатица, стала каракатица с говорящей человечьей головой. При этом не только тембр синтезированного голоса отражает передаваемые на чужом языке эмоции, но и выражение виртуального лица отражает малейшие оттенки чувств коммуникатора.

Все же я отказался от подобной зрительной иллюзии. Мюна осталась Мюной. Я даже заказал натуральный голос Мюны в качестве фона для произносимых синтезатором слов. В начале впечатление было конечно шоковое, какой-то скрип, хрип, шипение и урчание, но я быстро научился складывать экзотические звуки в слова инсектолингвы, и следить одновременно за виляниями брюшка и дрожанием антенн.

И поэтому, если наш с Жоржем восторг сейчас смешит Мюну (что гораздо лучше, чем ее мрачность и раздражительность в первые дни), то наряду с синтетическим смехом переводчика я слышу скрипучие звуки хитиновых пластинок и вижу отчетливо не какое-то иллюзорное смеющееся псевдолицо, а то, как изящное инсектоидное брюшко Мюны  не спеша описывает маленькие круги против часовой стрелки.

Время, проведенное в городе, походило на поток, который шумно, напрягая до предела все шесть чувств, нес нас днем, а к вечеру выбрасывал к крыльцу Мебика выжатыми, готовыми заснуть за ужином. За столом, после чашки универсального напитка, похожего на земной кофе, у всех обычно открывалось второе дыхание. Мы болтали, смеялись. И все же через некоторое время волны усталости снова гасили наше оживление. Хозяин, слушающий наши возбужденные рассказы, был дружелюбен, но демонстративно отстранен. Казалось, что, сидя рядом, мы находимся в разных мирах… 

Мы посещали музеи, театры, концерты, вместе с местной публикой побывали на экскурсии в главном хранилище информации.

Было и микро-приключение. Парочка каких-то измятых жуков сделала попытку вырвать сумку у Мюны. Однако, дни, проведенные на Неуловимом, очевидно, не прошли даром. Бывалого космического иллегала нелегко застать врасплох. …  Бандиты еле унесли лапки.

Прошла неделя, и мы вылетели на кирпично-красный остров, где находился дом Молли. В отличие от своего вежливого и по сути дела равнодушного брата, Молли полна идей и интереса к жизни. Ночные прогулки при свете более похожих на крупные звезды лун, купание в океане (Молли и Мюна оказались прекрасными ныряльщиками), споры о поэзии.  В этом доме Мюна окончательно расслабилась, оттаяла. Должен признаться, что жизнерадостность и радушие Молли — не посчитайте за каламбур — омолодили нас всех.

В один из дней, мы заметили, как к соседнему дому, где в обычные дни копошились два старых жука, подъехали две огромные капсулы камуфляжного цвета — розовые в кирпичную крапинку. Молли всплеснула лапками. Это генерал!

Мандиблюм? — спросил я, холодея от чувства близости чего-то судьбоносного.

Да нет, какой Мандиблюм, удивилась Молли. Это наш сосед генерал Кэннон-Пробосцис. Дважды герой мирного времени. Такой бравый и смешной. Подруги прямо падают замертво от зависти, что у меня такой сосед.

Ружье, повешенное на стенку в начале этого рассказа, не выстрелило. Это дало мне на некоторое время странное чувство облегчения… Если бы только я знал… Хотя наверно я и знал… и не знал… 

Мне очень нравятся твои молодые родственники, говорю я Мюне вечером. Она бросает на меня быстрый проверяющий взгляд. Да, Молли неплохая девочка, говорит она после короткой паузы. И автопереводчик и ее собственный голос передают слегка смущенную интонацию, которой я склонен верить.

По космонету до Мюны доходят письма, она иногда рассказывает о том, что пишет подруга Миранда из гуманоидного сектора, и какие смешные приписки к ним иногда добавляет Казимир, ее брат. Он сейчас представитель сенатской комиссии по иностранным делам. Практически товарищ министра. Да, времена меняются! Правда, судя по некоторым репликам, Молли не видит в записках Казимира ни остроумия, ни даже присутствия элементарной логики. Да, она помнит его, но когда тот был в Инсектограде на турнире, она как раз кончала восьмилетку. Мюна издает малозаметный для окружающих полусмешок, обнимает Молли передней лапкой, и они направляются к благоуханной террасе перед домом.

Кстати, как мне рассказал Жорж, перед нашим приездом растительный мир сада был подвергнут строгой ревизии, и кое-какие потенциально аллергенные для гуманоидов растения были заменены на другие.

Дни пролетели незаметно, и вот мы уже собираем вещи. Молли не находит себе места, то подходит к нам с Жоржем, то буквально висит на Мюне, зарывшись в ее накидку.

Тогда я еще не знал про семейные проблемы Мюны.

 

До и после полуночи: три корабля  

Но вот мы уже стоим у капсулы, которая должна унести нас в космопорт. 4D-граммы на память, Молли стоит поодаль в какой-то особо неуклюжей позе,… и вот уже мы скользим невысоко над розовой планетой.

Осталось совсем немного до возвращения в Динозавровиль. Это были прекрасные каникулы, но что с этого будет иметь «Рулетка памяти», наш спонсор? Мюна делает вид, что умывает лапки.

— Не могу сказать, очевидно, какой-то психологический материал о взаимодействии сознания и созданных им миров. Автор, перестань глядеть на меня бараном! Даже формально мы перед ними чисты. Я заполнила кучу самоотсылающихся анкет. Вот последние, с которыми надо поработать в дороге. Кое-что можно записать уже сейчас. Возвращение на корабле Розовая пантера. Рейс … . 

Увы, наши надежды на спокойный обратный путь разрушил пиратский корабль.

Розовая пантера — корабль класса люкс. Какой-то космический Титаник. Среди обедающих в ресторане корабля я увидел знакомого мне генерала Мандиблюма. Мы раскланялись, значит и М заметил меня. Правда, при этом что-то сжимало мое сердце. Но времени для того, чтобы маяться предчувствиями, было отпущено мало. Наш звездолет был схвачен пиратами сразу после вхождения в гиперпространство.

На пиратском корабле меня обыскали, лишили универсального переводчика и поместили в относительно сносной двуместной каюте (я уже не удивлялся, значит — судьба) вместе с Мандиблюмом, подвергнутым такой же процедуре информационной экспроприации. Скорее всего, совмещение в каютах представителей разных рас было весьма цивилизованным и в то же время экономным способом для того, чтобы на всякий случай прекратить лишние разговоры. Впрочем, сведений о том, как содержались остальные обитатели корабля, у меня не было.

Через несколько дней у меня появилось убеждение, что если за нами и наблюдали вначале, то сейчас мониторы выключены. Была-не-была! Расставив руки, я имитировал Мюнино положение антенн при приглашении к беседе и, как полагается, вращал задницей по часовой стрелке со скоростью примерно 30 оборотов в минуту (утомительный хула-хуп для грузного старого млекопитающего, не обладающего осиной талией).

Мандиблюм оживился. Не требующим перевода жестом он обвел лапкой потолок и стены. Думаю, что нет, ответил я ему на той же требующей от меня немалых физических затрат инсектолингве. Следующие пару недель мы несмотря ни на что посвятили языковой тренировке. Слава Источнику, язык М был обычно по-военному прост и четок. В ходе этих занятий я узнал от него и кое-что новое для себя. Оказалось, что наши похитители относятся к группе Межгалактических неописсионарских бригад (Интергалактописс Б), и что за наше освобождение они требуют выпуска из тюрьмы пятерых своих головорезов, приговоренных к пожизненному заключению, а также огромную сумму в спектроскопически чистых бриллиантах. Переговоры явно зашли в тупик и террористы как будто готовятся казнить одного из нас, чтобы оказать давление на межгалактическую общественность.

В ответ на мои вопросы об источниках своих сведений Мандиблюм молчал и только загадочно поскрипывал.

Меж тем наш корабль вышел из гиперпространства в окрестностях красного супергиганта. К моему удивлению, Мандиблюм сразу назвал наши точные мегагалактические координаты, объяснив свое знание ориентировочным инстинктом насекомых своего вида, бороздивших на своих военных кораблях просторы вселенной в течение многих миллионов лет до возникновения интергалактической сверхцивилизации. На мой вопрос, сможет ли он передать эти данные, он только почти человеческим жестом развел лапками.

Я задумал некоторый безумный план для нашего освобождения. Дело в том, что я не полностью материализовался в мире моих любимых героев. Другая моя часть сидит у компьютера и пишет эту повесть. Так вот, представьте, что несколькими строчками ниже я укажу наши мегагалактические координаты, продиктованные Мандиблюмом. Мой представитель в мире динозавров их прочтет. Это мой alter ego Казимир, муж Мо и отец Мюны. Я полагаю, что в форме предчувствия, догадки, или укола интуиции я могу внушить ему идею  подключиться к земному Интернету XXI века и прочесть этот рассказ, где он и найдет искомые координаты. Остальное — очевидно, дело техники.

Конечно, возникает много вопросов. Подобные петли времени могут приводить к парадоксам. Чего Казимиру стоит подключиться не к середине, а сразу к концу этого рассказа. И что он там увидит? Будет ли там текст, и если да, можно ли этому тексту верить?... Может быть, окажется, что текст, который увидит Казимир, местами четок, а местами (например, там, где записаны координаты) смазан. Или текст изменится, едва Казимир взглянет на него. Или еще что-то. Не знаю, не знаю.

Но я сделал попытку. Как будто записал координаты, затем, по наитию, стер их. Пожалуй, я не рассуждал, просто было чувство, что действовать надо именно так. Но вот моя интуиция как-то зависла. Не могу сказать, что после моих действий спасатели появились. Также как я не могу сказать, что они не появились. Не буду мистифицировать читателей. Скорее всего, у послания оказалось несколько, притом очень разных читателей.

Вначале возникло нечто грозное и иное, как бы отменяющее все и вся. Пиратский звездолет проглотила металлическая зримая тьма. Благодаря многочисленным блокбастерам, мы сразу узнали корабль RSGigaL. Нас, как показалось, в мгновение ока перевели туда. А затем, как падающий листочек, нет, как тень, наш новый корабль незаметно снялся с места. Мгновенно, но почти  нечувствительно для нас он набрал скорость и после непродолжительного (судя по виду из иллюминаторов, головокружительного, невозможно быстрого, похожего на спецэффекты в глупом фильме) движения, вдруг оказался в каком-то недопространстве. За окнами даже не темнота, а какая-то серость. Где мы? Движемся ли мы? На эти вопросы нет ответа. В коридорах слоняются бородавочники, боевики и какие-то скучающие демоны, от которых я шарахаюсь. 

Я в каюте, все мое добро мне возвращено, но моего спутника со мной нет. Каюта одиночная. На огромном корабле RSGigaL явно нет недостатка в помещениях. Меня как-то особенно тревожит  история с Мандиблюмом.  Как будто судьба повесила на стене ружье, давала неоднократно поиграть с ним, явно имела некие свои планы насчет нашего будущего, но вдруг, ничего не объяснив, неожиданно отняла ружье и унесла. Похоже, что даже прежние решения судьбы уже не в силе, может быть, вся моя судьба, или, если хотите, вся установившаяся драматургия моей жизни отменялась в том сером мире, где мы оказались.

Внешних причин для беспокойства, казалось, не было. Каюты были просторные и даже не запирались снаружи. Но гуляя по опустевшим коридорам, я ни разу не встретил ни одного пассажира Розовой пантеры. Какие-то фокусы с пространством или временем?

Но вот, наконец, утром бородавочники собрали нас, заложников, в огромном зале, расположенном, кажется, в центре корабля. Я отыскал Мюну и Жоржа, по дороге, молча, пожав лапку Мандиблюму. (Он не стал меня задерживать.) Встал рядом с Жоржем. Перед нами на высоком темном помосте появилась RSGigaL в виде неопределенного сгустка темноты. Ее выступление было кратким. Мы не заложники, но она ведет нас всех в свои не-миры. Необычным путем, но необратимо. Сам факт нашего пленения — ее послание миру. Объявление о начале некоей новой эры. Она надеется, что мир поймет ее правильно. Тем более, она надеется на понимание присутствующих. У которых, впрочем, никакой альтернативы нет и быть не может. С этими словами она исчезла, оставив нас в недоуменном молчании.

 Дальнейшие события на пиратском корабле описаны в главе «Заложники миров. Небесное сияние и тень Лилит» первой части Апологии.

 

До и после полуночи: разговоры бывших заложников после освобождения и последовавшей осады Араллу. Фрагмент 

Знакомые все лица. Подсаживаемся.

Неужто вы знали, что так будет?

Опыт, опыт, говорит Амбуш, хочет что-то добавить, но вместо этого отворачивается.

И что сейчас? План Б?

План Б? Скорее план П. Но будем работать.

Ну, давай, давай, в случае чего подключим регулярную армию. Donnerwetter, нельзя же мириться с таким уровнем of Metaphysic murders, бормочет Мандиблюм, дожевывая на ходу кусочек инсектогалеты. Амбуш и Мандиблюм явно друг с другом хорошо знакомы, обмениваются тихими репликами. Я смог уловить только что-то, похожее на Casus belli.

Мы с Мюной смотрим друг на друга. Амбуш явно имеет в виду то же самое, что мы сами уже начали подозревать.

Амбуш уходит, и Мандиблюм явно расслабляется. А вам, — он наклоняется к Мюне, большой привет от вашего друга Казимира. От предложения выйти вместе с нами он отказался. Вы не поверите, но он сказал это с улыбкой. Так, наверно, умеют улыбаться только насекомые. Мандиблюм взглянул на меня. Я понимаю, что в переводе это звучит нелепо. Наверно, использован какой-то нелепый, невозможный глагол. Но вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду.

Я уверил М, что все отлично понял.

Мюна сидела в задумчивости и незаметно жевала край салфетки. Только бы осознать, кто мы, сказала она после длительной паузы и решительно встала.

Мы простились с Мандиблюмом и отправились на пресс-конференцию Амбуша.

Это в соседнем зале. Но дойдем ли мы?

Я так устал…

 

Утверждение и комментарий к нему 

Меня поражает и возмущает вот что. Если что-то или кто-то (идея, харизматический лидер) овладевает массами, то даже самые милые живые существа превращаются в стадо вонючих козлов, опасных для окружающих. Неужели это надо? RSGigaL?

— Я здесь, Автор. Я всегда с тобой. Идеи, лидеры и прочее, так действительно происходит. Shit happens. Но это лишь выявляет то, что было скрыто, истинную природу живых существ. Неприглядную, но очень важную часть. Время от времени в мире необходимо удалять омертвевшие части целого. Козлы — хорошие чистильщики. И, если надо, многие милейшие существа volens nolens превращаются в козлов. Все разумно. Я люблю своих подданных в любой роли, не от и до, а en toto.

Попробуй и ты снимать шелуху не с отдельных образов, а с целой картины. Чтобы оценить величие замысла.

 

RSGigaL навсегда

Мюна: Да, у бабушки нетрадиционная онтологическая ориентация. Да, она опасна. Как открытый огонь в примитивном жилище. Но всегда близка и понятна мне, как живой огонь. Окруженная фанатиками она сама не фанатична. Она артистична. Лжива ли бабушка? Обычно она говорит лишь то, во что она верит. Но она верит и в то, что, скажем так, неизвестно другим богам. Она разнообразна. Как великая река. В ней есть нежность и грубость, ужас и поэзия, жестокость и утешение.

Одно я знаю. Она несовременна, и ее время не кончается. Настанет срок и она сбросит старую маску. И еще удивит нас всех.

Я: Амма говорит, что мы с тобой любим опасного маньяка.

Мюна: Ну, она предупреждает тебя… не стать игрушкой в руках бабушки.

Но я бы так не говорила. Ведь не скажешь же ты, что львы и тигры - опасные маньяки. И к счастью, это понимают уже во многих населенных мирах. Даже люди заботятся о выживании как антилоп, так и львов, оказывают им ветеринарную  помощь. Никто не считает преступлением любить и тех и других.

Не мы заказываем музыку на уровне RSGigaL. А саму бабушку невозможно ни изолировать, ни вылечить, ни казнить. Понимая это, мы вольны и жалеть и любить ее. Восхищаться ею. Не становясь при этом слугами «талантливой миссис Танатос».

За сценой раздается глухое скандирование: Ave Tanatos, Sotanat, morituri te salutant.

 

Ответ RSGigaL

Что скажешь, RSGigaL, растлительница и разрушительница, славная партизанка, кошмарящая самого Космократа? — Скажу, что Мюна не пастырь. Она пластырь на раны увечных и ущербных. И я не пастырь. Кого пасти? Я пасюк. В не-мирах за мной тащатся в трансе полчища сообразительных и злых крыс Шеола. Я крысиная королева. И одновременно я крысолов, прекрасная и ужасная белая сова. В своей несравненной спонтанности я перехожу в трехпалую Музу-Мусагет. Не-миры исписаны клинописью моих птичьих лап. Но ты не знаешь, что я за птица. Забудь разговоры с черной курицей, наступает время бесшумной и безумной совы. Совы, живущей на берегах большой реки.

 

Второй сон Мюны: Из жизни Автора 

Автор выключает свет в собственной голове, но сон не приходит. Скрип ветки за окном. Из углов выползают тени. Начинается беснование пьяных подростков на территории соседнего детского сада. Время от времени разрываются петарды. Или это выстрелы. Не начался ли окончательный отстрел демшизы? 

По сигналу сверху включается домашний экран, на нем появляется изображение Космократа. Звук установился не на полную мощность. Значит, можно думать о своем, о мужском, ничего экстраординарного явно не произошло. Обычные инвективы в адрес внешних и внутренних врагов (пятой колонны, как же без нее?).

— Уйди, шипит Автор, без особой надежды на успех. Да, картина не исчезает, только в нижнем левом углу маленькое изображение дежурного демиурга грозит ему кулаком. Автор отворачивается к стене и показывает язык. Последние аккорды речи. Экран гаснет. Щелкает открываемый замок. Дверь квинтхауза, ведущая на крышу, распахивается. В проеме появляется привлекательное женское лицо с зелеными губами и клубком змей на месте волос. Это квартира Космократа? — спрашивает учтивый низкий голос.

— Вы ошиблись. Вам надо было 600 километров отсюда на юго-восток. То самое окно, в котором всю ночь горит свет. Вам каждый ребенок покажет. Первая колба на верхней полке. Рядом с бутылкой золотистой змейки. Волосы Горгоны взволнованно шевелятся. — Вот те на. А я слышу голос Космократа, вот и сиганула сюда.

— Голос Космократа звучит в том месте и в тот момент, когда это угодно его превосходительству, говорит Автор наставительно. А в чем собственно дело?

Дело привычное, каприз богов. Собрались, устроили симпозиум и с пьяных глаз решили наградить ваше превосходительство орденом Косинус Кол — за веру и за вертикаль.

Ну, он обрадуется, наверно даже угостит вас трофейным Киндзмараули. Только надо спешить — времени до первых петухов осталось — кот наплакал.

Спасибо за понимание и за ИМХО информацию. Я попрошу своего второго пилота подбросить вас в Галактический центр. Если успеете до конца заседания комиссии по кумовству и непотизму, вас оформят в иностранный легион почетных консулов. Будете вместе с Ромой бороться с космическими пиратами.

Спасибо, я с восторгом. А ежегодное курортное лечение на планете черных песков входит в прилагаемый соцпакет? — Не сомневайтесь, к тому же путевка будет с неограниченным количеством пустых рамок для воображаемых членов семьи и друзей. В бонусах почти не смердящее личное бессмертие (альтернативно можно выбирать мерное количество лет жизни и похороны по консульскому разряду с незримым, но ощутимым присутствием представителя центра). И супер-пупер экстракордиальный бонус: ежевечерний чистый аудио-бриллиант.

Как хорошо! Мандель, милый, милый миндаль…,

о чем это я?

 

Почетный консул Роман выходит из тени: Роман и Автор встречают корабль астрохакеров

Каким образом эта планета может находиться на положении заповедника, охраняемого галактическим союзом? Мы должны этому верить потому, что ты говоришь на галакто? Кстати, с варварским акцентом. Но даже если бы ты  говорил столь же свободно как я, выпускник Спиритона, знание языка само по себе ничего не доказывает…

Ergo — ты блефуешь, обезьяна. Твою планету ничто и никто не защищает. Пространство не форматировано, никаких вакуумных меток. Покажите мне вашу защиту.

При чем тут галактический союз? Нецивилизованные самозванцы! Смирно. Еще не таких уламывали! Что, вы еще не осознали, что перед нашим славным оружием ваша планета беззащитна? Что значит, наша планета тоже? (Тихо: А что, галактический шифр нашей планеты действительно *******  –…Да, шеф!) На понт берете, обезьяны? Наши физики лучшие во всей Вселенной. Нашей военной технике нет равной. А ваше оружие вам пригодится разве что для войны с дождевыми червями.

Что вы имеете в виду, говоря: попробуйте целиться в нашу планету? От вас мокрого места не останется. Ах, просто так, имитировать? Ну, что же. Посмеемся вместе. Копим заряд. Пробный импульс!

Joder! Действительно пальнули по собственной планете. Ну, погодите, эти фокусы вас не спасут! 

Впрочем, иллюзия неплохая, боевой класс. Да, и супер-ноль открыли ловко. Конечно, обезьянки, сами себя мы никогда не взорвем. Без пробного импульса мы даже мухи не хлопнем. А от пробного тут же активируется система узнавания «свой-чужой». Истинные координаты восстанавливаются. И тут мы вас…. Похоже, что они понимают.

Но смотри, братан, кое-кто подарил этим обезьянам действительно парочку стоящих штучек. И в них самих есть что-то такое нашинское, астроарийское. Хорошо стоят перед нами. Особенно молодой.

Особенно он. Прибор говорит, что он сожительствует с пчелой.

Ох---ть можно. Все-таки, не арийцы. Но мой респект. А что еще?

Оба имели контакт с графиней.

Неисповедимы пути тьмы… Ну, что же. Квартальный план по планетам мы выполнили. Пусть живут. Поставим им наш маяк, и, айда, домой. Завтра в Большой оперной дают «Мотылька». Будем дышать в затылок министерским барыням.

Если узнают, что мы вернулись, ни одной приличной барышни в театр не пустят.

Я не гордый, главное, приличная, неприличная, была бы женская прелесть… 

Ну, ты и толстовец, брат.

Не толстовец, а пневматик. Я говорю о духовных прелестях, мон ами!

 

Стены

Божественная музыка снова восстанавливает силы. Мы на концерте в развалинах монастыря.

Старым стенам кажется, что пришли петь для них.

А где-то в глубинах космоса астрохакеры-рейнджеры наслаждаются звуками хора Удельных менестрелей из оперы «Мотылек М».

 

Беседа с Ребеккой Соломоновной

Я тот самый сетератор и горе-трансперсоналист с рукописью «Мотылек Мюна».

Так Вы еще живы?

Да, что Вы говорите, Ребекка Соломоновна! Разве это жизнь?

Ну, и это пройдет, могу гарантировать. Кстати, в России мой кузен В., единственный европеец, не велит…  Впрочем, об этом в другой раз. Вот ваша папка. Просто лежала под столом. Хотите чаю?

Хороший крепкий чай. И замечательное варенье… А я Вас представлял немножко другой.

Бабой Ягой, что ли?

Вы будете смеяться, но что-то в этом духе….  Вся в черном, с птичьими лапками.

Ну, это у Вас от литературы. От псевдо-мистической…

Кстати, о литературе… моя рукопись…

Ну, ваша рукопись имеет свою волю, я бы добавила — свои планы. Она Вас жалеет. Одним словом, при жизни Вы никакой известности не добьетесь, основной материал не будет опубликован, а что будет — как в вату канет. Никакого отклика. Лучше по-доброму, согласитесь на вариант Б: посмертную славу. Сразу станет легче, вот увидите.

Я понимаю, но на самом деле, если я не буду настаивать на своем, даже и Б мне не видать как собственную глупость. В лучшем случае мне тогда светит вариант Г. А Г, вы же сами понимаете.

РС смеется. Г - это Г, конечно. Ну, в общем-то, в этом Вы правы. Но и ваша философия приручения действительности работает только на короткое время. Дальше произойдет неизбежное: возникшие необоснованные ожидания сорвутся к разочарованию. 

 

Беспокойство Автора. Невысказанный вопрос для RSGigaL

RSGigaL, я знаю, что это ты. Ради Источника, скажи, что ждет в не-мирах трансперсоналистов и прочих публичных мистиков? Почему ты отводишь взгляд? Мне твой ответ не понравится?

Не то слово, дурачок. … Но не пугайся. Предписания не-миров суровы, но справедливы. Конечно, загробная жизнь трансперсоналиста, как многим из вас известно, в принципе тяжела и неказиста. Ему вменяется высокая остаточная тараканизация сознания.

Курьезно, что значительного облегчения участи можно добиться за сущие пустяки. Каждая осознанная минута молчания при жизни покупает недели и месяцы отсутствия страдания в не-мирах.

Ну, и что, как ты думаешь, в бюро учета и распределения времени стоят большие очереди за золотыми талонами? Как бы не так… Говорить о молчании, рекомендовать молчание другим, это пожалуйста. Но чтоб молчать самому?

 

Разговор с Автором, из тетради Беллы, внучки Амбуша 

Автор, ты, как и Мюна, иногда увлекаешься умозрительным. Но при этом ты моральный дальтоник. Ну, нет у тебя стадного инстинкта. При виде вожака тебе не хочется подставляться. Наследственный дефект, разделяемый многими интеллигентами. Симпатичный дефект. Но не следует забывать, что у большинства как самых «простых», так и самых известных людей, с этим инстинктом все в порядке. И никакие этические или эстетические критерии их не собьют. Они пойдут за прирожденным вождем, а не добрым человеком или умницей, зная, что  оркестру нужен дирижер с музыкальным слухом, а не правозащитник или поэт. Они тебя не поймут.

Главное, что нужно тебе? Что нужно тебе, Автору и мутанту? Обратная связь, или тот образ, который возникает, когда пятна на картине сольются? Когда снимается шелуха.

 

Неоконченная история

Кто я?

 

С пробуждением. 

Где я?

Какая Амазонка?

 

Беседа с Ребеккой Соломоновной II: RSGigaL

Ну, что ж. Уходит время маскарадов. Да, конечно, я — RSGigaL.

Про себя. В моих словах почти все верно. Но главное, это не должно тебя заботить. Правду, не правду я говорю, понимают, или не понимают меня – какая разница. В своей самонадеянности вы думаете, что я общаюсь с вами. Увы, вы не знаете, с кем я при этом играю. И на каких досках ведется игра.

В своих первых воспоминаниях я была светящейся шаровой молнией,  которая дразнила молодых дильмунских динозавров, товарищей моих детских игр.

В стране ДЕ (ДоЕгипте) я стала крылатым скорпионом с женским лицом и коровьими рогами. А потом приняла образ изящной темно-серой кошки. Глаза  зеленые, светящиеся, с темной щелью зрачка. Маленькая, миловидная мордочка, почти без выражения, гладкая короткая шерсть. Шакальи уши торчком. Другие богини с завистью говорили, что я очень живая и одновременно какая-то отсутствующая. (Мертвая, добавляла я шепотом.)

Некоторое время я провела в облике злой обезьянки. Но об этом как-нибудь в другой раз. Меж тем время детства прошло. В Леванте нашелся другой известный тебе образ: женщина с птичьими ногами. И вскоре я уже примеривала свою главную маску: RSGigaL. Мне был отдан трон царства мертвых.

Таков ограниченный земной взгляд на то, что произошло. На самом деле все было намного сложнее. Как бесчисленные ручейки и реки сливаются в бассейне Амазонки, так и многочисленные пятнышки тьмы бесчисленного количества миров — крупные для богов и мелкие для обычных живых существ — слились в Великую RSGigaL, владычицу Не-миров.

Параллельно со мной формировался образ моей сестры Инны-Анны.

Да, уж она понимала, кто я. Инна часто говорила, что от моего смеха мир вот-вот разобьется вдребезги. В нашей детской комнатке был спортивный уголок. Тренажеры, кольца, канат, шведская стенка.

Когда я смеялась, она иногда заявляла, что я ее убила, сбрасывала с себя одежду, лезла на шведскую стенку, и зацепившись ногами, свисала головой вниз, высунув язык.

Как эта маленькая шкодливая обезьянка стала всеми любимой величественной богиней, которая всегда права, даже когда она проявляет лишь свой дурной несдержанный характер.

Я помню ее и подростком, неудачником и лузером, когда у нее вообще не было никакой надежды добиться статуса богини. Как остро она завидовала нам, богам, имеющим свое место в мироздании. Но хитростью и интригами она, в конце концов, добилась своего.

Нет, у меня нет против нее зла. Есть только усталость, но в этом Инка не виновата.

Получается странно, негативное богословие, апофатика, поиск нирваны, neti-neti, все это в почете у живых существ. А я, величайший практик отрицания мировой иллюзии, и вот — мои действия вызывают лишь суеверный ужас.

Конечно, продвинутые адепты негативного пути исчезают из видимого мира, оставляя за собой лишь притягательные пятна темноты. В то время как адепты позитивного ведут неутомимую миссионерскую деятельность.

Молодых, таких как Мюна, это мало заботит. Вместо оттачивания нашей традиционной системы тонкой диалектики они рассуждают об общем пути для миров и не-миров, о какой-то мета-конвергенции. Мыслимые ли заботы для хозяйки не-миров! Но она хорошая девочка, старательная. Пройдет время и она поймет. Впереди у нее вечность.

Ах, да, я хотела кое-что объяснить тебе. Скоро случится неизбежное, и я тебя выпью, как Амазонка выпивает бесчисленные ручейки, которые вливаются в нее. Ты станешь моей частью. (Возможны варианты, твоей Великой рекой может быть и Мюна и кое-кто еще. Но ты, кажется, сделал свой выбор.) 

Для тебя это будет экзистенциальным шоком. Только что был прозрачный ручеек, со своим тихим журчанием. А вот ты уже стал несущей ил и вырванные с корнями деревья гигантской рекой. В тебе плещутся речные дельфины, фыркают бегемоты, рвут добычу крокодилы. По тебе плавают лодки, катера и большие речные корабли.

Но и река, в свою очередь, через немыслимый для тебя промежуток времени впадает в море. Через не-миры смерти ты достигнешь океана. Альфы и омеги вечного круговорота. Источника.

При этом, впадая в реку, ручеек кончает свой путь, и одновременно никуда не исчезает. Вот он на карте и вот он в мире. Да, он впадает в большую реку, но ты слышишь его журчание и, оборачиваясь, видишь его прозрачные воды.

Вот он, живой ручеек и вот смерть ручейка. Где ты, конец ручейка? Я здесь, я здесь, между жизнью ручейка и жизнью реки. Мы обнимаем друг друга, и нет предела ни жизни, ни смерти.

Ручеек впадает в Амазонку, Амазонка в Океан. Твоя индивидуальная жизнь продолжается и в то же время преобразовывается.

И вот ты почувствовал, что значит стать частью реки, уйти вперед, в Иное. Почувствовал, что ручеек твоей жизни в мирах существования плещется где-то далеко за тобой. Увидел мир по-новому. Да, конечно, ты не стал более счастливым, но ты смотришь новыми глазами  на детские радости прошедшей жизни, на все эти когда-то дорогие для тебя мелочи.

Но подожди, у тебя есть еще немножко времени для существования в границах ручейка. Совсем немножко. Используй это время. Как? Ты знаешь! Это знает каждая капля пока еще чистой воды в тебе.

Еще у тебя есть долг перед твоими Songs of Innocence and Experience, перед твоим Byzantium. Или как их… Одним словом, заверши начатое.

Надеюсь, что ты понял. И понимаешь, почему я тебе пока не могу сказать все. 

 

Еще несколько слов. Интермеццо 

Пишу сказки, и мне фиолетово, что при этом я вру как филотеист филатеисту.

Великая Фу слушает вполуха и подправляет меня редко. И без нее не очень интересно. Но существуют какие-то альтернативные адресаты. Вполне симпатичные.

Создаются ли при этом новые версии моей жизни, идет ли работа свободы? Есть какие-то аномалии, указывающие на это… Иногда, люди, о которых я, как будто, точно знал, что они мертвы, оказываются живы. Меняются действующие лица. И еще похлопывания по плечу. Иногда, одно следует за другим. В такие моменты ощущается, что жизнь приобретает эхо, какую-то объемность. Но одновременно понимаю, что это маразм. Мой маразм, который нельзя у меня отнять.

И еще я до слез люблю иные миры, просто Иное. Любые мелочи, любые пустяки этих миров, накапливаясь, приносят блаженство «соприродное душе».

Это похоже на то, как на меня в том числе, действуют описания Набокова. Вроде, наблюдательность и только, просто талант Сирина. Но звучит как весть с родины. С какой? Не той, по которой осуществляется увеспоездка жизни. Ближе к  Fairy faith in celtic countries и к Уильяму Батлеру, к лунатизму. Это мир, который не сливается с тривиальностями жизни, но одновременно и неотделим от них.

И это важно. При этом тривиальное - это сила. Как и вульгарное. Вульгарное…, теплая изнанка жизни. У меня сюда ложится династия Дантесов, Роза заката…. Monitor of the League of Middle-aged Lovers of Miss Lulu.

Но все-таки — вульгарного понемножку. В умеренных дозах. Сознание старика не приемлет больших порций «супчика с потрошками». Это раньше я взрывал головы друзей лучом энергии. И знал, что делаю очень хорошо.

Сейчас все по-другому. Быть стариком - это ужасно. Сознание чудовищное. И сознанию под стать мое сатирическое и паническое телосложение. Но, если отвлечься, то смешно.

Сколько в сознании мусора. Как в космосе. Вдруг думается о близких контактах между существами, имеющими форму бутылок Кляйна. А ближе к реальности стоит вспомнить многое, о чем написано в Аде. И последние главы биографии Уильяма Батлера.

Что же касается «авторских» рекомбинантных миров, ажиотаж вокруг этой проблемы был раздут, так сказать, недобросовестными вселенскими администраторами, которым, наверно, очень не хотелось заниматься другими,  действительно серьезными проблемами. Как в свое время раздували проблему ГМО. Но стало понятно, что «авторские» миры пугают, но ничего особенного собой не представляют. Миры как миры. Главное, они недолговечны, и если и грозят какому-то пришлому существу, то разве что их создателю, страдающему склонностью к саморазрушению.

(Так решила администрация в мирах Дино. Да и то в пространстве романа. А в жизни сильные и власть имущие обычно говорят: Если я даже извинюсь, то так, что ты потом сто лет не отмоешься. Мы крутые и даже вера у нас мужская.)

Или это уже из исповедей исполнительных исполинов в исподнем? Руки иногда разговорчивее головы (или лучше сказать: говорливее головы?)

А вот еще: Литераторы - это неразумные дети, которые жаждут, чтобы их наказали. Дудели бы дружно и духовно на одной бодрой ноте. И было бы понятно и хорошо. Нет. Им подавай и басы, и колокольчики, турецкие барабаны и трещотки. — Но причем тут дети? — Не понял? Дети - понятие растяжимое, как говорит мой друг Прокруст.

Еще о литературе и ее писателях. Возьмем сны о Византии, о жизни золотого артефакта духа. И сравним их с тем пляжным визави, который для меня, mutatis mutandis, материализовался 70-80 лет спустя. Отменное чувство юмора у Большого Сознания.

Но лишняя чувствительность в этих делах ни к чему. Современную Магдалину не побьют камнями, но обвинят в краже серебряных ложек и цивилизованно выгонят из полиса.

Меня все беспокоят слова Мюны, сказанные недавно. — Почти никто не воспринимает меня такой, какая я есть. Для кого-то я внучка RSGigaL (и этим все сказано), для кого-то поэт-лауреат, для кого-то космическая Бастарда. Осуждают и принимают не меня, а наглый знак, который занял мое место. Иногда я думаю, что после телесной смерти власть знаков-самозванцев ослабеет и в их хороводе промелькнет и мой истинный образ. Но я понимаю, что даже в таком пессимизме много наивного и детского. Вижу улыбку Большого сознания…

А я, в отличие от Мюны, не гордый, все угрем выскальзываю, где надо — проявляю ожидаемую тупость, ухожу от идентификации. Для чего? И куда я стремлюсь? Наверно, есть для чего, есть куда… Полагаю, что есть.

Но вот и новость для Апологии. СМИ сообщают: активисты Федоровского центра собираются доставить Дино, лимбического патриарха и первогастарбайтера духа, на бал, который состоится на границе миров и не-миров. К чему бы это?

 

Страдания немолодого Автора

Не до медитаций. Последний поворот. В ушах звенит, суставы хрустят, зубы стучат, пугая родню. Днем и ночью рядом со мной стоит оркестр. Пришел и играет. Боль, усталость, ноги у музыкантов подгибаются. Отныне так и будет. Лишний вес понемножку куда-то уходит, но в этом мало радости. Возникают неприятные вопросы.

При этом — какое небо голубое! Солнце светит (даже слишком светит). В компьютер приходят письма. Друзья в дальних мирах нервничают, ожидая моего появления. Внизу экрана горят маленькие квадраты с изображением их галактик (функция zoom-in готова к поиску).

Одышка. Вдруг возникает чувство прикосновения шестилапого, двуногого и восьмирукого. Увы! Прошли через меня. Оглядываются. Контакт не устанавливается… 

 

RSGigaL, RSGigaL, баню натопи, меня, молодца, напои и накорми… А   надобны мне, бабушка, молодильные яблоки. Или я умру.

Эх, ты, архипот набитый, давно не битый, вот тебе шестикрылый хорсоплан. На Марсе, в саду, на горе Павлин, растут твои яблоки, не молодильные, но холодильные. И ждет тебя бесплатное место в морозильнике у любомудрой параши. Другие опции давно разобраны. Бери, что осталось. Ну, как хочешь… Уходя, не забудь угостить бородавочника у ворот, а не то порвет.

 

Прощальный бал в домике, что у выхода с базара 

RSGigaL: Хотя нас и мало, но вполне достаточно на полный дом. Мы прощаемся с Автором и с его миром. В течение нескольких лет мы дрейфовали с ним на бумажном кораблике, но вот ручеёк Времени расширяется, а Автор, уменьшаясь в размерах, может быть, в последний раз, мелькнет перед нами отражением, подмигнет, ухнет гориллой, выглянет огромной вытканной воображением головой с занавески. Не-миры готовы принять его в свои объятия.

Инна-Анна: Может Автор хочет сказать нам несколько слов?

Автор поднимается со своего места, делает попытку что-то сказать, но спазм в горле ему мешает. Рапа, Ага и Роза заката собираются вокруг него. Влетает Мюна и тоже бросается к Автору. На столике появляется душистый чай.

Через астральную дверь входит Динорита.

Динорита: От имени моего народа благодарю Автора за книгу. В награду за это в его послевоенное детство передается Занимательная палеонтология и коробка пластилина.

Обнимает Автора. Исчезает.

Рапа: Ура, погуляем без начальства.

RSGigaL: Мы с сестрой как пенсионеры уже не в счет. Но хоть Мюны бы стеснялся, наказание Господне!

Рапа (театральным шепотом): Каково?! Графиню подменили.

RSGigaL (гордо): За моим троном стоят существа самой разной духовной ориентации. Вы меня еще не знаете.

Ага автору: Вижу, что RSGigaL заморочила тебя своей велеречивой речной метафизикой. Образы замечательные, но подумай, автор, нужна ли тебе река с аллигаторами и пираньями? Или стоит все-таки выбрать какую-то более спокойную альтернативу?

Рапа: Ну, почему вы, динозавры, все такие правильные? Автор же все понимает, просто его тянет поступать по-своему, по-дурацки. И что с этого? Немного танатоблудия пойдет только на пользу его незрелому сознанию. Я, может быть, больше других знаю, что будет дальше. Но держать его за руку не буду. Такова значит его дорога.

И вообще, что мы обсуждаем? Разве черно-белая картина мира это разумное руководство для живой души? Так или иначе, капля воды найдет дорогу к океану. 

Автор: Что происходит? Это мои метафизические похороны?

Ага: Будь это так, мы бы говорили по-другому. Все еще возможно.

Автор: Почему-то вспоминаю легенду о смерти Дино.

Роза заката: Не мучайте его. Видите, он уже мало что понимает. Он вынес себя за скобки и думает только о тексте Апологии. Такова душа литератора-новобранца.

Ага: Как будто, ты, Роза, на этом собаку съела.

Рапа: И сейчас хочешь закусить Автором.

Роза заката: Законченные пошляки. (Мне) Пошли, Казимир, я покажу тебе что-то интересное.

Автор и Роза оказываются в длинном зале. Оркестр «Надежда» расчехляет инструменты. За неимением подходящего репертуара они играют «Прощание Инсектоянки».

И вот уже, танцуя, проходят по коридору образы, образы, образы…

Чье-то понимающее калмыцкое лицо. Королева из средней школы. Как давно не виделись. Грузинский музыкант, математик из Тулы.

Белозубый дрозд с неизменным рюкзачком, одна столичная дама, латинотропная пара, добрая женщина с нарисованным лицом, ее улыбчивый муж.— Они меня пасли, они меня спасали.

Девушка с крупными некрасивыми руками из давних снов, смущенно улыбаясь, передает плетеный из нитей амулет. Рыжий и губастый Пенман протягивает коробочку с крайне неприличной наклейкой. – «Немножко нелепо, но в случае чего, вручишь, кому следует.» Растроганно благодарю.

Недалеко от Автора танцуют Роман и Майя. Быстрым взглядом Майя сканирует зал за спиной мужа. Хорошая, надежная жена для доисторической Земли. Роману явно повезло.

Прыгша подлетает и шепчет: Запомни, человек из книги, друзья Мюны - это мои друзья. Если будет очень тяжело, позови, и я восстановлю старый чек-пойнт.

Подходят полуобнаженный мускулистый Космократ с темнолистым Токсикодендороном и что-то говорят. Не слышно. Оркестр. И наверно ошибка коммутатора. Автор тупо кивает. «Тупо» — это не только его конвертируемый орфографический образ, но и талисман для общения с сильными мира сего. Никогда не подводит.

А вот и Мо с Казимиром. Автор бросается к ним: Как мне повезло, что я мог эти годы записывать за вами… А вы счастливы там, где сейчас находитесь?

– Наш тандем оказался устойчив. Прямо амилоид какой-то. Спасительный амилоид. Вам тяжелее. Но все будет в порядке.

А, вот и Я-он. Да, старина Уайлд Оулд Мэн, груз псевдо-специалиста не очень приятен, но я понимаю, иначе нельзя было. И остальные решения я принимаю. Выбор момента написания этого текста — perfect. Но скажи, как передать эстафету дальше?

— Ты уже почти все сделал. Все будет в порядке. Довершит доверие.

Автор кивает. В дальнем конце коридора мелькает застенчивая милая мордочка Дино. Автор машет ему рукой, но он отворачивается. Действительно, откуда ему знать его.

Странное чувство, что автор что-то недодумал.

От запаха Розы кружится голова. Шелест листьев, говорящий: расслабляйся, ты имеешь право…

В уголке зале заседаний продолжаются переговоры вполголоса.

Мюна (Аге и Рапе): Не беспокойтесь, я буду держать на нем глаз. В случае чего выручу.

Ага: Я тобой восхищаюсь, Мюна, но сможешь ли ты переиграть бабушку?

Мюна: Не вижу альтернативы.

RSGigaL (подходит): Чем-то озабочены, ребята?

Мюна: Я только что говорила с Инной-Анной и у нас к тебе предложение. Может быть, попробуешь себя на принципиально новом месте? Подумать только, миллионы лет на одной отрицаловке. Это при твоем спектре творческих сил. А как насчет того, чтобы взять  тайм-аут в не-мирах и заняться созданием авторской Вселенной в мирах существования. Противодействия не будет. Более того, мы все будем способствовать, кто как может.

RSGigaL: Спасибо Мюна, какой интересный план. Как я сама до этого не додумалась, а то брожу как неприкаянная. Конечно, я согласна… Только выпью Автора, и сразу возьмусь за дело.

Мюна: Я не сомневалась в твоем ответе, бабушка. По рукам! Но вот насчет Автора, мы тут решили, что для него и его друзей стоит в не-мирах организовать шарашку по разработке данного проекта. Там же столько деталей, сама понимаешь. А опыт наших путешественников разнообразен и ценен.

RSGigaL: Задача увлекательна, только нового Хемиуна для технической координации проекта пока не вижу. Или, может быть, есть все-таки одна кандидатура. Способности несомненны, есть даже портретное сходство. Подумаю. Но это я не об Авторе. Насчет него: если захочет, то конечно, о чем речь. Правда, живые души, попадая ко мне, меняются довольно быстро. Так что подумай о запасных кандидатурах.

Уходит.

Рапа (Мюне): Ну, как ты думаешь, чья взяла?

Мюна: Рано говорить. Это только первый раунд. Коротких и легких матчей в не-мирах не бывает…

Только бы он помнил о доверии к Источнику…

 

А, вот и снова Дино. Он счастлив. Ведь совсем недавно были ужас и холод. Казалось, что жизнь его покидает. Он знал, что поможет только доверие, хотя тело сопротивлялось. Это продолжалось несколько дней. Но шаг за шагом он менялся. И вдруг с неожиданной легкостью прекратил сопротивление. Он подчинился воле Источника. И все стало хорошо.

Потом было что-то непонятное, не вспомнить, но вот, из темноты небытия окончательно возникают свет, звуки и краски. Становится ясно, что все было правильно. Где ужас, где боль? Его окружает новый яркий невероятный мир. Дино не удивляется. Нечто похожее происходило и в снах.

Он скалится дружелюбно существам этого нового самого грандиозного в его жизни сна. Кое-кто пытается угостить его чем-то вкусным. Дино не трогает гостинцы.

Это подождет. Сейчас он занят, делится с окружающими тем важным, что он недавно понял. Делится без слов. Слова находят присутствующие при этом.

Автор не отрываясь смотрит на профиль Дино, и ему кажется, что тот повторяет слово Саранагати. Как это хорошо и важно — Саранагати — безоговорочное доверие и подчинение.

Улыбаясь, глядя на Дино, Автор произносит это слово вслух. Что-то, скорее интонацию, а не смысл сказанного, улавливает чуткий слух динозавра. Дино поворачивается к Автору, мордочка его сияет. Он прижимает друг к другу свои короткие передние лапки и смотрит на грузную фигуру человека, а потом на всех присутствующих. Подбежавшие молодые динозавры увлекают его куда-то в анфилады комнат. В какой-то момент Автору кажется, что Дино волокут, коленками назад. Нет, показалось. Он идет самостоятельно, время от времени останавливаясь, и оглядываясь в сторону Автора. Да! Он передал. Он свободен.

Саранагати, говорит Мюна, стоя рядом с Автором. Действительно, нас объединяет доверие (на взгляд окружающих это опасное, избыточное доверие). Мы, присутствующие здесь, следуем за Дино. Саранагати… Истинное доверие, это всегда доверие к Источнику. Те, кто в начале пути, еще не знают, что это значит. Им может быть и не надо говорить такие опасные вещи. Но прошедшие через испытания поймут.

Да, мы тайное общество, династия Дино. Эта династия не имеет отношения ни к тайным ритуалам, ни к полномочиям, ни к власти. Мы просто носители памяти о Дино. Эта задача, эта миссия собрала нас вокруг Апологии. И лепила нашу немыслимую группу, собирая представителей разной онтологической ориентации.  

Сначала я полагала, что мы — дюжина Дино. Но это была мифологическая контаминация. На самом деле наше количество не ограничено. Также неверно, что мы дружина Дино. Мы не воины, выступающие под его знаменами.

Да, Династия Дино. Нагло, но хорошо. Или Дом Дино. Это тоже годится.

- Что ж, - говорит RSGigaL, которая незаметно подошла. - Ты, Мюна, наверно права. Сознание-Источник ведет нас мудро и терпеливо. Прости, Автор. Не обижайся. Знай, что моя бесконечность тоже конечна…

Давайте обнимемся. Скоро пора распределиться по исходным координатам.

Уходит. Слышно, как она, подойдя к Розе Заката, говорит: Розочка, я хороший садовник, и инструменты мои остры.

Роза отскакивает с яростным шепотом: Пошла к черту.

Непонятно откуда появившаяся ветка миндаля проплывает и погружает присутствующих в тончайшее прохладное сознание.

Какое облегчение для уставшей души.

Где-то близко плещется вода. Большая вода.

 

 Приложение: Дильмунский сад

 

Фотографии, коды, семена, проростки 

(Экскурсия по кладовым и архивам монадохранилища)

 

Хорошая новость: Вселенский клуб динозавров награждает Автора хвостом.

 

Чего только не приходилось выслушивать Казимиру и Мо в первые годы после брака.  Круглосуточный Вестник КВ (Космократолюбивых вакханок) даже обвинил Мо в девоническом готентоталитаризме.

Дети Мюны: Мюриель и Марий. Как Автор может знать их? Как их самих, так и их прародителей? Не без кривых путей мимо пространства и времени, ну, вы знаете, не по дороге и не по обочине мира, все текстом, текстом.

Мюна сказала: Человеческие детеныши на роликовых коньках, с наколенниками и налокотниками, похожи на маленьких трогательных членистоногих, у которых неведомые злые существа оторвали по паре лапок. Невыносимое зрелище.

Вообще, Мюна в течение долгого времени гордилась своими собственными немногочисленными, но аутентичными человеческими генами. Но после известной кампании против Казимира и Мо в подконтрольных Космократу СМИ она поняла, что «человек слишком широк», и на некоторое время даже перешла на исконно инсектный язык жестов и поз.  (Может быть это и апокриф, я этого не помню.)

Хвост тянется и тянется. Дильмунский хвост, нить Ариадны, очередь за хлебом существования, от одной приметы времени к другой. Бесконечно длинный, но не длиннее вечности. Я знаю, необходимо терпение.

Стокгольмский синдром или сугубо личные соображения о религии инсектов. Только существо, которое само было насекомым (птичья сыть, глазки да лапки), может так заботиться о кормлении птиц. Я согласен, возможны и другие  объяснения. Но почему тогда цикада прилетает и садится на руку в ответ на приглашение, почему смолкает по просьбе? 

Еще о насекомых (Багси/Вован). Неизвестно, поняли ли бы друг друга фантазер из Лас-Вегаса и Кремлевский мечтатель, но я уверен — уже от самой постановки такого вопроса они оба слетели бы с катушек.

Бабочка Космократу: нет, нет, эта стальная игла, которой ты проткнул меня,  совсем мне не мешает. Мы, инсекты, привыкли к экзоскелету и к подчинению властной вертикали.

Ж.Дантес, мл. выпустил новый сборник религиозной поэзии «Акриды в шампанском». 

Попытка недружественного поглощения. Стою у двери собственной квартиры. В квартире кто-то (или что-то) мяучит, царапается, переходит на пение a la Thereminvox, и периодически взрывается. Ужас! — Что это такое, спрашиваю я у стоящего рядом динозавра-полицейского. — Вскрытие покажет, отвечает он мрачно, не глядя на меня.

Не гордись малым количеством дурных поступков. Скорее всего, это тебе только кажется. (И тебе в нужный момент напомнят). Или так сложились обстоятельства. Но и не думай что если ты сукин сын, то так называемые приличные люди вокруг тебя на самом деле еще хуже. Ложные метафизические конструкции — как амилоидное волокно. Они крепче стали и не дадут тебе пройти в нужный момент сквозь ушко иголки.

Всем клиентам при поступлении в ТраХПОМ (трансперсональный хоспис перилетального обновления «МорКовка») выдается  бесплатный Metanoia Service Package #3 и in due time оформляется справка о смерти ветхого человека. 

За ночь он прочел список делителей для цифры 17 и пол-списка для 19.

Оплатите кровавый бифштекс! Мало ли, что вы вегетарианец! Как говорят в борделях: Скопец платит дважды.

История смольна, гемолимфична, кровава.

Радиоактивные живые существа. Как они, должно быть, одиноки.

А как насчет существ ложнотелесных? Или нелокальных?

За кормой корабля в бурлящей воде мелькают разноцветные нити: зеленая, красная и белая.

Пошли в театр! На «Любовь до и после потери памяти». 

Что это за dramatis personae, которые хотят то ли убить, то ли творчески кастрировать его? Где власть Автора над персонажами? И чего он все время хочет рассмешить Великую Кошку Дуаты? Знаю, такова миссия Comic Party (и всяких прочих партий): часть для того и надувается, чтобы целое засмеялось.

Посетите стоматологические клинки широкого профиля Рот Фронт.

Вам нужны космические катаклизмы, нам нужен Космократ с клизмой для бесчисленных врагов. И не говорите, что вы любите Космос больше, чем Космократа. За такую безответственную демагогию… сами знаете, что будет.

Тот, кто смотрит менее 95 % времени в глаза Космократу на домэкранах (или, тем более, выключает эти экраны) попадает в «анимирующие списки». Это значит, что при появлении такого субъекта в публичных местах volens nolens запускается  канинократизатор, и он (она) инновационно отоваривается светошумовой дубинкой по башке и в виде бонуса тычок в области ануса.

Вы скулите, что постоянно следить за лидером физически невозможно. Для кого невозможно, а для кого самый кайф. Не надо тешить себя надеждой на революцию опущенных глаз. У нас этого не будет!

Книга с двойной заглавной буквы К: Книга Космократа.

Для многих она паскудна как утренний свист во время чумы.

Тебе не кажется, Казимир, что миру ты надоел со всеми твоими недомоганиями и стонами. А ведь это только начало… Как насчет опупа?

— Я бы рад запустить саморазборку, но забыл, как это делается.

— Это просто. И даже не очень «само». Найдешь опцию «помощь зала», придумаешь оскорбление для его превосходительства, а для верности нечто гадкое против всего большого, светлого и корпоративного, отсылаешь по любому адресу. Тут же тебе и помогут.

— Ну, я подумаю. (Хотя с какой стати мне инвективить против родного Инсектоимператора?)

Молитвы маленьких мужиков (а может быть ежиков, а может быть жуков).

О, сила, улыбнись мне как строгий прадед, научи с ходу различать врагов и друзей простого (как и я сам, страдающего простатой) народа, укрепи мои кулаки и кастет. А дальше я уж как-то сам.

О, сила, да будет воля твоя, но только не мешай мне неумолимо, неутомимо и неуловимо молотить врагов нашего кровавого лидера, данного тобой.

О, сила, успокой меня, покажи, что ты с нами, шлепни всех этих спесивых инопланетян. Учат нас, учат. А сами на кого похожи? Тьфу, срам какой! 

О, сила, помоги нам. Но не слушай моих друзей. Как это сделать, ты знаешь лучше меня.

Сейчас же прекратите фальсификацию метафизики — а не то мы раздадим бандерлогам Дильмуна паспорта Соловьиного Союза. А что касается последствий: охотники признать независимость Мочипутании найдутся.

Токсикодендрон бушевал: — Какой же ты ядовитый плющ!? Какой-то зеленый плащ! Хуже — капуста, драконов корень, редька! Пшеница!!! В Институт растениеводства тебя, уродина! На мельницу, в блендер!

На межрасовой марсиаде в городе Ямал особое внимание привлекли «драки без дураков». Первое место в рейтинге популярности (как же без рейтинга) уверенно занял подводный бой между коммунистическими крокодилами и акулами капитализма. К моменту свистка судьи, подкрепленного взрывом глубоководной бомбы, всем участникам  побоища требовалось массивное переливание крови, что и было оперативно проведено. Последующая регенерация произошла в штатном режиме.

Второе место в рейтинге, заняла встреча австралопитека, вооруженного челюстью бегемота,  с астрохакером, который так и не успел пустить в ход свой световой меч. Exitus letalis.

А третье — взбучка, которую старуха Извергиль устроила тринадцати тяжело вооруженным полицейским. Те, кто знакомы с официальной криминальной статистикой в странах своеобычного народовластия, этому результату естественно не удивились.

На лесопарковках вокруг столицы введен запрет на сбор грибов. То ли для обеспечивания санитарной безопасности, то ли для борьбы с враждебной агентурой,  которая по данным политической полиции время от времени подключается к грибнице.

Флюс, наш несимметричный ответ на зубную боль.

«Несчастный Эхнатон хвостатый! За что мы тебе платим??» Это представитель Земли отсчитывает своего агента в Динозавровилле.

На Соловьиный Союз приходится более 99% мировой любви к ВВД.

Моторизованные мопс-мобы  — надежная опора канинократии. 

Интеллектуальный кинематограф успешно продолжает осваивать тему гниения и смерти. На этом фоне диссонансом прозвучало решение фестивального жюри в Конотопе. Знаменитую статуэтку тонущей в болотной жиже золотой кобылы увез с собой молодой режиссер (бывший ритуальный работник Бобруйской студии Анодент), автор вполне старомодного, скандально беззубого фильма «Геморрой четвертой степени». Законодатели общественного мнения поморщились в свои веб-камеры, но заявили, что ленте нельзя отказать в изрядной ИИ — искренней исповедальности.

Из газет: Состоялась премьера мюзикла «Соловьиная принцесса или интриги в зиндане».

В столице планеты открылась выставка художников из инсектосектора Комара и Мухи.

Красноречивый Ур Маа Совуля стал советником главнокомандующего по проекту СМЕХ (Смерть хомякам).

В центральном парке первый снегопад до смерти напугал рыб.

Чем ближе к столице, тем больше дачных поселков. С возрастом болезни начинают одолевать.

За одно мгновение до последней бифуркации Вселенной я остановился у витрины мира и трижды перекрестился: там лежало «Шествие и Распятие» Ж.Дантеса VII. 

Лучше марионетка, чем шансонетка, сказал Beanstalk della Rovere, и засучил рукава. Ему казалось, что он знает старушек кармической парковки. … (Как и я. Как и я… Кукла, которая мечтает о победе над кукловодом.) 

Заключено соглашение между Интуристом и Аутдепортером.

With love and squalor. Встреча геронтократов с юными инноваторами.

В Санкт-Петербурге состоится праздник корюшки. Участники будут проверяться на наличие оружия и корюшко-режущих предметов.

Здравствуйте, господин Кубиков! A.k.a. Vlky QQR (Великий Кугуар) — враг К.

Дешево и эффективно. Все излечит, исцелит безупречный нелекарственный препарат Глазанал б/у. Поконсультируйтесь с врачом!

Многострадальные суфражистки наконец-то участвовали в выборах великой Выдры.

Двух голосов перекличка:

— Бикаудальность правящей партии возмущает меня, ваше прохвостительство! А недавнее окончательное оцирковление выборов лишает последних иллюзий.

— Тузик все-таки порвал грелку за меня! А я думал, что это конец. Мерзкая оранжевая резина узурпировала мое место в центре всего. Росла и росла. Мне было слышно, как далеко за кулисами кто-то его надувал. И тут мой верный пес бросился в бой. Спасибо верному Церберу, слава мне самому, за то, что вырастил и воспитал его. (Плачет от счастья).

Они явно друг друга не слышат.

Металлокремниевая жизнь с планетарной памятью, волнами переформатирования и с катастрофическими прободениями джезвы с антиматерией.

Брейкинг Лики Викс: Моя тема — тьма  (и силы тьмы). War and war alarms. А родись я в другой стране, мог бы стать членом парламента как народный мститель.

А вот другое существо. Жил воздушно, под собою не чуя страны, жужжал, и печатался в воображаемой газете Инако.

Несчастный враг стабильности, жуй железо, пока горячо!

Дилемма — или downgrade в прах, или upgrade в кристалл у Казимира да Винчи.

Вышел первый том книги «Жмыхомахия, или Аполлогия Диониса».

Позвоните нам на Радио Царевна лягушка и выразите свое откровенное мнение о трио правящих теноров.

Ваш доктор предупреждает: От крупных неприятностей вас отделяет только один телефонный звонок.

На эти страницы приходит мудрый conductor, дирижирующий моим существованием, он же одиозный и коварный duck condor, ждущий его прекращения.

Его присылает ООН (Организация объединенных наци). А следят за происходящим коммунисты, работающие колумнистами красной книги жизни.

Жить, утоляя обезбоженных. Путь филолога от деепричастия к  причастию.

Милорд, будьте милостивы к тому, кому подставили ногу. Особенно, если эта нога ваша собственная.

Конвергенция: Осветление («натурализация») политических суррогатов идет параллельно выявлению тьмы в сердце истинных революционеров. Представьте себе встречу генерала Делла Ровере и Совинкова в не-мирах.

Беседуя друг с другом, шофер повернул направо. В царстве Космократа это корректное предложение. Почему? А потому, что шофер включен в местную вертикаль власти. Он несет полную ответственность как за поворот так и за тайну разговора. Кого еще следует называть при таком делегировании ответственности? Пассажиров? Скорее всего, даже намек на их идентичность граничил бы с изменой. Чтобы избежать этого и происходит делегирование ответственности, причем на уровне самой грамматики.

Запрягая лошадь, лаяли собаки. Это предложение корректно или не корректно, в зависимости от того, чьи это собаки. Если они принадлежат тому, кто запрягает, предложение является корректным, более того, чуть ли не единственно корректным.

Несколько сложная система, но в нашей стране к новой грамматике делегирования по вертикали привыкли быстро. Прошли какие-то 5-6 лет, и кто еще помнит старые правила?

На задворках лаборатории бескрылая муха ползет вверх по стене сарая. Все выше, все выше…

Бизнес-интересы друзей его превосходительства — это еще бизнес, или уже вопрос престижа нашей родины?

Прогноз темперамента силовиков: тридцать два градуса преступного столба.

Ученье свет, неученье — тьма. Принимается. Продолжаем: псевдоученье — сумерки. Рассветная полутьма — мать духовности. Нет, нет, так не пойдет. Я согласен, есть сумерки и сумерки. Но ведь главное не в сумерках.  Нужно чувствовать то, что происходит в глубине, во тьме. 

Ноев ковчег на небесах, ладья Хатхор в темноте инфра-миров. Мюна и Хатхорет  ведут молчаливую не-беседу о незнании не-миров.

Mr. Spontaneity убеждал рациональную Ms. Calculation в неустранимой противоречивости ее позиций. Она сочла его аргументы смехотворными. Спора не получилось, так как Mr. S. радостно с ней согласился.

После проверки проездных документов у племянника Пневматократа валидатор попросил водителя достать аптечку и залить его валокордином.

Во сне Космократ хочет войти в здание Галактического парламента, но дорогу ему преграждает вежливый господин У Тан. Оранжевый У Тан.

— Сгинь, обезьяна!, шепчет напуганный Космократ. Никакого эффекта. Осмелев, он повторяет эти слова погромче,  получает оглушительный удар дубинкой и просыпается в привычном гос-паранойдальном мире, целый и невредимый, но весь в оранжевой обезьяньей шерсти.

Диалог в мегаполисе:

 — Тормоз!

— Гудок!

— Бз, это ведь товарищ Нувориш! Еще на свободе? 

— Да, силовые вихри обошли нас стороной, мистер Синистер.  

Какое малопохвальное наваждение!

Я — князь Византотурецкий! Пусть так. Но для тебя я турка с тритием.

RSGigaL, ты угощала Космократа вином всевластия? —Да, угощала, не буду скрывать. А также других, которые приходят ко мне, переполненные честолюбия и презрения к окружающим… Хотя какое же это всевластие? Одна иллюзия,… как и все в этом мире. Когда их безобразия перестанут меня смешить, отниму кубок и трон.

Пис и приз. В анти-асистемной адиминистрации предстоятеля империи писсионариев создается список музыкантов империи, награжденных призами на Вселенских конкурсах, как потенциальных агентов ВВ (враждебного влияния). Это т.н. список Чайковского.

— Садись. Что пить будешь? Мне сок гранаты с гренадином. — А мне болтушку бомбы с пучком дамнушки.

Великий Хуфу принял Египет с армией безработных, а оставил с пирамидой, неподвластной времени. 

Хатхорет — трогательная коровья мордочка, полупрозрачный цветок, сквозь уши просвечивает розовое солнце. И вот у нее снова девичье лицо. Какая она стройная, настоящая богиня музыки и  любви.

На плоскограмме RSGigaL  смотрит на Хатхор, на молодую, красивую, рогатую. Она и сама хороша, но видно, что наступает время перемен. Под глазами R появляются черные мешки, шея становится дряблой, ноги — птичьи лапки — делаются костлявее. Улыбаясь, богини идут навстречу друг другу, вот они встречаются, обнимаются… и медленно исчезают за горизонтом событий.

RSGigaL: Мир упорядочен, но только пока существуют выдающиеся умы, которые создают научную картину мира. Они гипнотизируют мир, будучи сами гипнотизированными. Кем? На этот вопрос нет понятного для вас ответа. 

Анонимные мемуары приписываемые Амбушу: Главное для нас, детективов, это форма и размер хвоста нашего клиента. Это позволяет решить вопрос: с ним мы, или против него, кинуть или не кинуть.

По огромной площади вышагивают братья по заботе о родине — полит-профессионалы Фортепиано и Пианофорте — консервативно динамичный и либерально взволнованный. Бим и Бом. Ходят в ногу. Хотя они и морочат нам голову, но говорят, что путать их пока не следует.

А меж  тем пейзаж не слушается географа и остается тоскливым.

В темноте Дуата на троне сидит Казимир да Винчи. Тихий голос, скорее только тень голоса: Вот мы и встретились снова.

Пустота ужаса под сердцем.

Мюна не слышит, она при деле. Солнце мертвых в надире (много блеска и никакого света) и они вместе с Хатхор медленно и осторожно отделяются от дерева сикомора с подносами хлеба мертвых. (Каково сияние их загара!)

К хвосту! — шепчет А своему подручному канинозавру.

Он — выпускник Саламанской  школы непослушных динозавров. 

Кузнечик на соломинке, полный музыки и эрудиции, отчаянно спорил (и, наверно, продолжает спорить) против несовершенства мира, зная о тщетности своих усилий.

Улыбка — паспорт Вечности. Не теряйте оптимизма, даже если по вас тюрьма даже не плачет, а пляшет.

Глядя в сторону Лондона, о чем-то, молча, переговариваются корпулентные суккуленты.

Он был Лемминг⁺, т.е. после того, как мазь Флемминга попадала ему куда надо он выбегал из помещения, отыскивал колонну бегущих грызунов, встраивался в нее и затем без пищи и сна, виртуозно избегая сетей сетевых хомячков,  топал в поисках очередной бимбомомоновской раздачи.  

Танкисты-антиглобалисты из Нижнего Тагила выступили против рокеров, раскачивающих галеру фараона и потребовали ассасинизации их тайных хозяев, потрясающих чем попало. 

Молчать, мартышки! Сакралиссимус лучше знает!

Я вам покажу, где макаки зимуют!

Какистократия обещает каждому по кактусу под дуб его духа. Для поддержки похвальных какистических эмоций ужаса и ненависти.

Мы за демократизацию, но без декосмократизации!

Ведь Космократ обещал каждому по паре трофейных трусов!

В клубе «Мы все ему завидуем» при Администрации Авилона состоятся курсы бесконтактного изнасилования.

Там же научная лаболатория имени Блистательного Пи3 ждет всех желающих для участия в надблатной программе «Идеальные пляпорции».

Друзья пошли другим путем. — Cоциальный консерватор, это все-таки не собачьи консервы, сказал поросенок и достал старый парадный мундир — сбоку бантик.

Лопни, лопни, белый шар!

Для выпускников школ: «Правила поведения под столом».

Космократа поразила судьба его учителя Сократа. С тех пор он держит при себе отряд титестеров.

Что за Пуп на берегах подземного Нила, но не Öпуп! Гениальный и богатый, этакий Бах за рулем Майбаха.

Мальчик из хора Гора ведет к нему огромную змею на поводке.

И вот, где-то в гримерной мира плющевая лапка Токсикодендрон и пуп земли Космократ шепчутся с Öпупом. Под личиной забредшей за кулисы древней старухи их подслушивает Хатхор. Иначе нельзя. Ей предстоит ночью провести ладью с постоянно действующей водородной бомбой по Великой Подземной Реке.

Бесформенная похожая на амебу плоская фигура с рядом трубочек вместо рта.

Функция пастыря — наставлять и обличать черных овечек, но отнюдь не хозяев леса. С последними, включая царя Лешего, Архипастырь ведет сложную диплократическую игру.

Преступление и наказание. Осужденные втискиваются в полутораметровые мячи  с которыми играют многотонные роботы. Сегодня баскетбол, завтра волейбол или бадмингтон, послезавтра футбол.

Млечный Мишлен: Индуцированные инфракрасные нанотромбики (числом от одного до пяти) обозначают инфарктогенность блюда для Homo sapiens.

А для вашей Мюны мы подготовили морилку с пряничной крошкой.

Клик! Я в метро. «Владимирская, следующая станция Путинская». Да, это Петербург, мой родной город. Расслабляюсь и засыпаю. Наверно отключаюсь надолго. Меня будит металлический голос: «Станция пещера Камасутры, бывший институт Техники брака, следующая Площадь Мужеложества». Где я? Клик!

Космократа выбрали единогласно председателем клуба современников поэта Ге  (Голубого Единорога, если кто не знает).

Хорошо известно, что сам Космократ является носителем яркой  тоталитхаризмы — на лице огромном, на лице монадном. Mixed blessing, конечно, учитывая историю наших миров.

В рамках программы доместикации состоялась встреча Космократа с широкой общественностью экранократиков  — от орлов без жалости до нолей без палочки.

Добрый хозяин, кого сегодня мочить будем?

У ненависти (по историческим меркам) короткое время полураспада. Сатира, даже гениальная сатира, быстро устаревает. Аллюзии через несколько десятков лет приходится долго и занудливо объяснять. Доносы, сатиры, карикатуры, памфлеты, пасквили остались, но их яд пропал. После многовековой варки от ядовитого опасного корня осталось что-то изысканное, иногда даже милое, вкусное.

Агентство Жуть событий сообщает о новой Доктрине Дамноса Два — ПКСС: во внутренней политике это Последовательная Коровьевизация Соловьиного Союза (с оригинале скорее всего Консолидация, но кто знает, в администрации Дамноса люди творческие…), во внешней —  Принуждение К Стокгольмскому Синдрому.

Мнение супруги Велимира Хулимировича: Не верю в Дамноса 2.0. В лучшем случае будет как всегда, то ли дважды ноль, то ли два ноля.

Последние новости из Соловьиного Союза. К десятой годовщине величайшей геополитической катастрофы — снижения цен на нефть — на 101 километре от столицы открылся Дом отдыха для ответственных разбойников, а в магазине Копейка поступили в продажу Пирожки съедобные.

Опровергаются  слухи о том, что Дамнос не только выбрал преемника на роль национального суперэго, но и принял план генитализации гражданского общества СС.

Агентство астрально-политических пророчеств и откровений сообщает о подписании пакта между начальником тайной канцелярии Дамноса и представителем небесной канцелярии.

Сомневающихся в достоверности информации АА(п)П ждет вечная метафизическая маета, сообщает представитель агентства на Земле.

Говорят, что в галактическом центре продается биография Космократа III (Толстого), под заголовком «Город и боров».

 

 

Картинки с выставки:

1. И повторится вновь… 

«Медведь, аптека и фонарь.» 

Вопросы: Что покупают мальчики в аптеке?

Чем заболел медведь? Кто висит на фонаре?

2. Mene, tekel…

Многократный космократ, носорог о двух горбах, его гость, скиф Сиф с повозкой жен, и наскальная надпись, сделанная нахальным Абаем. Это конец.

Великий люмпенатор объявил всеобщую делюстрацию.  

Радости постмодернизма:

Что говорит наркоман нимфоманке? — Встретимся на углу.

Любовь старого педофила и брюссельской капусты на нижней полке холодильника была жалкой и смешной.

Сначала я узнал, отчего плачут дети. Потом почувствовал, каким образом   разумные взрослые люди ненавидят друг друга до потери стыда. Сейчас я начинаю понимать, почему вздыхают и кряхтят старики.

Начинается запись на курсы по открытию шестого (брюшного) глаза.

Пост-интернетовский блоггер Посоргенев III и его «Плесневик пинозавра».

Автор картины «Тьма моя, RSGigaL» признался в любви к ядовитым глубоководным медузам. В общем, он много чего удивительного говорит. Но именно упоминание медуз вызвало массовые протесты турфирм. И автору указали (…у-у…) на его место.

Да что вы от него хотите? Он даже не кончил УимУЛиЛи — Университет имени Улыбки Лингвистического Лидера. (Но все равно, если захочет — ответит протестантам. Так, что уже никто не встанет.)

Его здоровье было навсегда подорвано тремя годами в Гебухенвальде («Гибухенвальде»), куда он попал за фальсификацию истории каракатицы, сваренной в чернилах своей матери.

Орден благодарных олигофренов (ОБО) подал в суд на Общество  бескомпромиссных оппозиционеров (ОБО) за похищение товарной марки (изображение желтой повозки с сеном на фоне голубого глаза). Жалоба ОБО будет рассмотрена со всей невозможной объективностью, заявил и.о. Космократа.

Очаровательный бежевый пейзаж с непривычным избытком плавно изгибающихся дорог. Чей мир? Мир кофе с молоком? 

Образы, которые при нажатии на глазное яблоко смотрящего распадаются на простые геометрические фигуры (окружение их при этом не меняется). Я знаю, это метрофилы  (или геоморфы). Я даже познакомился со слепым метрофилом Люсиндой.

Меняющиеся по размерам люди в кругу небоскребов. Вид сверху. Проекция меняется. Игры Trickster. 

Неприметный ответ существованию — погружение в море забвения.

CD — Candid Dino. Просьба не путать с CD(t) — Council of Dibooks (a.k.a. trolls).

На обострение государственной паранойи ответим вспышкой креативного кретинизма.

В бассейне для монад легко узнать будущие особо крупные эго — они пускают политические пузыри.

Анаугурация лидера началась с диффамации в Палате Предателей. Затем на Лобном месте состоялась собственно анаугурация — с выносом грязных знамен под обсценные звуки специально настроенных автомобильных гудков.

ВВВ — Верность Вопреки Всему. Я вполне понял бы человека, который, беспощадно ясно видя демонов в сердце КК, хранил бы верность дружбе с ним. Но почти все друзья лидера уже давно заняли видные места в элите страны, и это не способствует спокойствию духа, необходимого для ВВВ.

Чья кровь питает искусство? Зал слепков выходит окнами на двор слепней.

Хочешь видеть звезды? Вот социальный лифт. Нажми на двунадесятый этаж ниже уровня земли: кабеля, канализация, котельная, каста гастарбайтеров — социальное дно, дно колодца, опрокинутая голова, взгляд устремленный вверх, дневные звезды.

Daydreamwork самообслуживания: Mindro(a)ch («Тараканы разума» или «Сон в руку»).

Гомосексуализм дает своим sweethearts неоценимый бонус: опыт слабости и ранимости человека.

Голос маленьких детей невыносим, но голоса детей побольше (от 3 до 9) просто «физиологически питательны» (так кстати говорил Шмеман о прозе Набокова).

Что думают тургеневские девушки о феллиниевских мальчиках?... И наоборот. 

«Я гений политической польки». С этой песней аквалангист исчез в клубке щупалец осьминога-времени.

Ликвидируется трансперсональный кондоминиум «Открытое сердце, раскрытый рот». Следите за информацией на Первом Безводном Канале.

Возобновляются занятия в Школе Мистического Сквернословия для Молодняка Млекопитающих.

После грозы в пятницу раскрывает свои объятия эзотерический центр «W». Только для избранных.

Посадки цветов в Центральном парке. Прибыли изящные суетливые существа явно неорганической природы на нарочито грубых и нелепых садовых машинах.  Достижения неуглеродной жизни во всех сферах деятельности впечатляют. Но на что им цветы? Впрочем, похожая история была с неандердальцами.

Черно-серо-зеленый мир Планеты черных песков. От имени Серого сколопендра говорит верховный зеленый Мао (Махновый Мао) планеты. Легальные и нелегальные немые винтики машины мира, в пансионате Великого Нон-Пассаранжа! Вас ждет отдых от Вашего молчания.

Говорит RSGigaL: Мусорные старики и старушки! Пожалуйте ко мне в JUNQ — в тайную канцелярию-склад испорченных инструментов-белков, расположенный на поверхности ядер ваших собственных клеток. Я вас встречу, спрессую и уведу. Куда? Увидите. Меняем масштаб. Запомни самый близкий от тебя адрес: Sgr A, в этом направлении от вас расположена черная дыра в центре вашей Галактики. Масса 4 миллиона солнц. Особенно прошу обратить внимание на звезду S2 (C-два), которая вращается вокруг меня. Я сказала C-два? А может быть C-дла? Искренне ваша R — Я в зеркалах вне-мировых коридоров, ведущих из одной Вселенной в другую.

Говоря ранее о своем весе, RSGigaL явно преувеличивала. На самом деле, вместе с троном, как она, только что, сама призналась, выходит около четырех миллионов солнечных масс. Если это и можно назвать весом нескольких галактик, то следовало бы добавить — совсем крохотных.

— Симплетонистый автор, поселившийся в Новосимплонском зеркальном туннеле, кто тебе сказал, что меня можно найти только в сердце вашей Галактики?

В любом случае, разве может утренняя звезда сдвинуть с трона Черную Дыру? Их танец смерти не может кончиться иначе как …

И все же, вспомним, что существуют метаисторики, которые полагают, что без своей сестры Инны-Анны RSGigaL никогда бы не оказалась на троне не-миров. Все начинается с двойной звезды, говорят они. Но, может быть, это фальсификация астрофизики?

Безысходное. Человек человеку стукач. Стукач и агент нашего общего вечного соперника, величайшего сериального убийцы: родного режима Вселенной.

Босоножки и нособожки (иконки на носу). БИН (ИНН) — как в кабине шоферов — то Gугашвили (Соловьиный Союз), то Gанеша (Индия).

Клуб футбольной болтовни имени Тарантино.

Мультик должен удивлять.

Мультик должен смешить, но исключительно за чужой счет. (Чтоб было смешно, но с холодком по спине.)

Мультик должен быть лживым. Не просто лживым, а нагло лживым. (Чтоб зритель знал свое место.)

Мультик должен быть бесконечным. Если начал мелькать, то будет этим заниматься до смерти зрителей.

Прекратите свои латино-греческие полимультяшные хохмочки!

Снова на арене цирка клоуны Фортепиано и Пианофорте. То шагают, обнявшись, рядом, то подставляют друг другу ножки и щипаются. Из ложи политико-образующего ярмарк-графа У на представление смотрят (и от скуки ведут подсчет щипков и падений) космические чиновники класса Абета — Гиперпотам и Гравиафан.

Радость моя. Я — преступник, ты — престуупник, оба мы престууупники, ликуя выводит хор.

Если чувство юмора покидает человека, оно иногда заменяется чем-то похожим, но чрезвычайно жутким. Бррр! Вследствие службы в тайной полиции, пребывания на вершине власти, убийства.

Жук. Лежит на спине и демонстративно беспомощно перебирает лапками. На ноги не встает. Я накрываю его тюбиком из-под лекарств, подсовываю под низ бумагу, потом пробку от тюбика. Выношу на лоджию и вытряхиваю. Жук ловко переворачивается в воздухе и улетает. 

Было что-то странное в поведении жука, и в том, в какой вечер это произошло — накануне годовщины  событий на Вуоксе. Магическое время: неделя после летнего солнцестояния. И накануне нон-конвенциональных годовщин аварии НЛО в Рокуэлле и явления динозавра на озере X. Праздники мировой иллюзии во мне. 

На странице книги глаз ловит строчные и заглавные Ж — как будто севших на страницу маленьких и больщих жуков.

Мюне: мы с тобой одной гемолимфы — ты и я.

Инсектоимператор своих жуков не сдает.

ЖУК — жизнь у камина.

Из газеты ДойДоМыр (alias Ваш Секретирующий Советник): В ботаническом саду отеля Jonathan Dove Inn состоится большая выставка шпионов. В летнем лагере на полуострове Летатлин открылись курсы телохранителей и душеприказчиков. И как будто  где-то далеко-далеко, в торговом центре Миранда Маркет имеют место посмертные встречи нелегалов с родственниками.

Подстрочное освобождение из тисков формы.

Когда я обижен, я готов вызвать по астральному мобильнику душегуба. Кто как не он…? Но в такой момент  следует во время одуматься, остановиться и, на всякий случай поискать осиновый кол.

Ваше Многократное Каиноподобие, разрешите, ... разрешите, да ведь ничего Вы мне не разрешите.

Микрократы, да, впрочем, все владельцы нашего мира таковы, в том смысле или в ином. Воннегут не прав. Идеям о собственном величии малый рост не помеха, совсем наоборот.

Вперед, к победе ботулизма!

Вот тут мои поклонники принесли программу ресакрализации власти:

1. Дополнить отказ от предвыборной дискуссии с другими кандидатами-мандавошками, запретом на использование их имен в СМИ.

2. Карусель телохранителей на летающих бритвах вокруг кортежа.

3. Золотой дирижабль для путешествий по бескрайним просторам родной планеты. На Земле зачистка населенных пунктов по всему маршруту.

4. Водружение плутониевых статуй на всех горных хребтах планет пояса Койпера.

Что вы об этом думаете? Может быть, вполне достаточны периодические демонстрации шокирующего бесстыдства? 

Это интересно знать: Космократы, которые потеряли трон из-за собственной мягкотелости и нерешительности, отмечаются в официальном списке Властелинов мира тэгом Недократ (например Космократ II Недократ).

Четыре черные дыры в поисках Центра Галактики.

Болезнь под названием Цивилизация. Традиционное лекарство — варварство (хорошо бы в умеренных дозах, но так получается редко). Но есть еще спокойствие духа. Натуральный продукт, почти без нежелательных побочных эффектов.

Литература цивилизации быстро доходит до перламутровой стадии постмодернизма, и ей потребуется переливание красок — варварского энтузиазма и духа комикса. Но, порезвившись, дальше нам следует двинуться в направлении предрассветному свету chitta vritti nirodha. Подобно больным кошкам и собакам, ищущим целебную травку.

Среди немногочисленных сохранившихся артефактов легендарных времен, когда на Земле правили первые Космократы, найдены и объекты, свидетельствующие о зачаточном, но несомненном развитии метафизических технологий. Я имею в виду так называемые нефтедоллары, как образно говорили в эти темные, как сама нефть, века (ср. дерьмовые бумажки, презренный металл и т.д.). Космократы эти были везунчиками. Ох, какими везунчиками. Кроме DXII, см. ниже.

Что может быть лучше пляжного отдыха на Земле, особенно в гостинице «Имбецилы и децибелы».   

«Кафедральный» трон Инны-Анны в Солнечной системе — белоснежный спутник Сатурна Энцелад. 

А ее сестра RSGigaL анимирует то Амазонку на Земле, то долину Маринера на Марсе. Следы ее эманаций сохранились и в каньоне Итака на Тефии и гигантском горном хребте на Япете (это спутники Сатурна), в каньоне Качина на Ариеле и в невероятных каньонах на Миранде (спутники Урана).

Крат Кратыч, ваш шеф — Сиф? Нет! Великий бог Монмопсорог. Это другое дело. Совершенно декретное.

Рыжая Пеле и бриллиантоволосая Лавиния появились в ложе метафизического легиона. В суде мира явно ожидается важная премьера. Да, конечно, сейчас я вижу, что за ними в глубине ложи стоит Инна-Анна с материнской улыбкой. Рядом с ней под черным покрывалом скрывается (кажется) RSGigaL.

Оберпрокурору СС (Соловьиного Союза): Во имя духовных ценностей шефа мира сего просим привлечь к ретро-ответственности всех тех, кто милость к падшим призывал.

— За что посадили Питбуль-терриера? — Ума не приложу. Он ведь закаленный боец с врагами режима. Без сантиментов. — Ты будешь смеяться, но за встречу с Чеширским котом у зеленого дуба.  

По мере исчезновения действующих лиц (свидетели куда-то деваются, адвокатов арестовывают) диалог защиты и обвинения переходит в монолог прокурора, а затем в молчание зала.

Мы с Мо собираемся покинуть СС. Собираем чемоданы. Оказывается, что мы можем вывезти из СС четырех девушек. Их не трудно спрятать, они имеют форму брикетов из сухофруктов (в основном это потемневшие бананы). Но не провокация ли все это? Нам сообщают, что одна из девушек имеет чин полковника, а другая подполковника. Мы в сомнениях.

Паутина-полицейский. Если не заметишь маяк, то паутина пространства встряхнет так, что корабль приходится собирать по винтикам.

Поступили в продажу Пневматические Пулеметы Шанель (ППШ) в модификации для духовных киллеров. Непрерывный поток убийственной интерпретации при работе обеспечивается транс-астральным браузером PAA (Per aspera advaita), он же DPSS (Dreamworker’s practical solipsism source).

Номер так номер: премьер стал секундантом квадроциклиста в тривиальном споре с сексотами о квинтэссенциях. А кто победит? Посмотрите сами. Вот так-съ! Боже мой, №0!

О чем это вы? — Разве не знаете? Он супер-режимный субъект.

Also sprach Zarathustra: Алсу, где ты, моя Алсу? 

Мелодия, которая меня самого напугала (здесь везде). И она же у друга RSGigaL Лары Ларго.

Значит ли это, что скоро всем нам будет от ворот Паваротти? 

Знает истину кожа. Так сказал др. Аполлинарий Скиннер, куратор флейтиста Марсия.

На днях я стану Домкратом (от слова Dominus). Я был просто хозяином джунглей, как монах Мон Ка. Я стал властелином планеты как Сосуля Крыши Мира Сего, а затем и лидером гуманоидного сектора как грозный КК Голая Обезьяна. Скоро я подыму свою вертикаль (мой внешний стержень) на недосягаемую высоту, а силы, господства, и власти в белых и черных фраках будут у меня на побегушках.

Нашпром-напролом — волею глубинно-буровых сил хозяин недр шести континентов.

Х(в)УК—хрустящие в унисон косточки. Это ассоциация заключенных, бесконечно благодарных Космократу за справедливое наказание. УДО тодько членам ХУК. Такая вот удочка.  

Из погибших 180 пассажиров потерпевшими признаны 123.

Это вам не дипломатический динолет. Но это и не инсекто-авто. Это сами-знаете-кто-что-куда.

Вр.и.о. Космократа стал бодрый космософтософ.

Начальствующий К собирается опубликовать мемуары? Какая прелесть! Ничто не может так испортить репутацию человека, как это!  

Вот и навоняло на весь космос.

Не отрицайте неправоту свою. Скорее всего, в своей неправоте вы будете все равно более правы, чем обвиняющие вас прислужники князей мира сего.

Какие были времена… Когда я работал в Великолуксорском говядокомбинате.

Но не будем судить этих или всекаркающих, или повсеушно утвержденных богатых, этих Тысячевольтных Осрамов цивилизации блеска… Сознание иронично, мы знаем это, но забываем. Судя других, мы судим самих себя.

Объявление. Очистка биосферы: дезинсекция, оглушение рыб, испанские коробчонки для амфибий (железные царевны-лягушки), диномор, межконтинентальные сети для птиц, игры Артемиды (глобальная охота на млекопитов). 

Вневременное начинается на твоем столе. В том числе и на обеденном. Руководство к plate (table) art — 100 способов превращения остатков на тарелке (на столе) в произведение искусства.

Любимая тетя Аманда! Аменет, Хатхор, Изида в Библосе! Если бы я знал…

На выборах в Верхней Энцефалии, как и ожидалось, консерваторы-вокализаторы избирательного объединения Йе-йе победили супер-криппер консерваторов из Труляля.

Важные фронтовые новости с планеты Земля. В ряды парапротестного движения вливаются все новые и новые ООО (отряды озабоченной общественности), это «Карманные компьютеры за выборы кибернаторов», «Мама, я жулика люблю»,  «Друзья Мальвины в поддержку Карабаса», «Мирные тракторы за закапывание враждебных аттракторов»,  «Антишиповник (шишки против шипения с чужого голоса)», «Рестораторы за несимметричную реституцию». В тайной канцелярии КК началась дружеская проверка означенных ООО. 

Родительский клуб имени Золотого Тилацина.

Пришла весна. Динозаврики снова расселись на проводах.

Дадазавры и кадаверозавры. Кадаверозавр Дедуля-Нафтуля и дадазавр Дима Пузырь. 

Он вытащил кредитную карточку из слота. Через минуту настольная лампа безропотно вырубилась, робот-пылесос грязно выругался, а мыслитель-компьютер успел записать на диск признание в ненависти.

В вашем мире тоже доминируют вертикальные беспредельщики?

Доисторический Лингвистический Лидер первый был председателем партии, не будучи ее членом. Мудрость этой уловки была сразу понятна всем. Но сколько лет требовалось, чтобы понять, что и лидеры основных конфессий, контактирующие с Космократом, должны находиться вне религии.

Будни суверенизации: двери архива защемили нос иноголосому ирреспонденту-утконосу.

Не следует искать связи Космократа с Доном Космато-Лапо. Это пустяки по сравнению с его само-косматостью.

Блаженный Андрей Саровский, новомученик ЛеХо… из времени незаметно, боком, ушедшие во вневременное.

Это не масонское злодеяние, просто массовое. Ну, тогда совсем другое дело! Вычеркиваем шестерки. 

Космократ: «О, Коза Око» — вот девиз, написанный на  моем пастушьем электрошокере.

Рогатые враги Империи — трицератопсы. Остальные — безрогие враги.

Этот ваш либеральный от простаты до мозга Кошмар Раудсепп дождется.

Исторический лозунг: Порву за Пузика, и за того Тузика!

Залезу в карман за министра финансов!

Если будешь хорошо себя вести, станешь зеленозубым школьникоедом на планете Мамадиста, очень далеко от мамы.

Рапа раскрывает объятия.

Наш мир это не мир, а 70-процентный раствор мнимостей.

Химероводство — самый уважаемый вид деятельности в нашей Вселенной. Я этому созвучен. Казимир, человек-мираж, человек-кажимость.

Впрочем, в химероводстве мы признаем первородство хамелеонов.

Кто-то выводит: Рыба смотрит в оба/ Это рыба-кобра…

Как принято у низколобых, этого хрипуна записали на лоботомирование.

Black Hole Afterlife Investment Company: целая вечность безупречно безнравственной работы на рынке ритуальных услуг.

Смех RSGigaL разрушает миражи — во имя мета-миражей.

Инозавр-киноман.

Роза прочла мне свои новые стихи:

В дни

           Прискорбного

                                     Прохладнокровия

Снова

             В моде

                            Малярийные плазмодии

итд.

Странно для Энхедуанны,… чьей реинкарнацией она как будто является. Но кто я, чтобы судить об этом? 

К тому же, я ведь сам автор книги «Духовная акустика капустника».

Сон: одна из Кремлевских башен, по имени Эвелина, кормит меня мухами. Заботливо настаивает на том, чтобы между мухами были достаточно протяженные временные интервалы, иначе стошнит.

Крылатые детки на мотоциклетках доставили Озерной Леди предложение, приличествующее ее положению.

Выпей море! Ты сам намедни хвалился в павильоне Ветерок, что способен на это. Так что изволь подчиниться законным требованиям ночного дозора. Выпей море, Ксанф!

Брошюра  «Поиск тонкого диеза в музыке Булеза» получила премию Космической Консерватории, выиграв в напряженной борьбе у монографии  «Гармонические перестройки и Глассность».

Достал спальные места на симфонический концерт. Но прогадал. Предваряющий концерт диспут композиторов-минималистов с молодыми критиками-максималистами кончился Forte Fortissimo Furioso. И я заработал пневматическую бессонницу…

Дума Земли. Наш парламентский корреспондент сообщает, что папоцезаристы потребовали категорического запрета пропаганды дистурбации тихого часа в детских дошкольных учреждениях. Однако их законопроект  не собрал нужного количества голосов, так как и содомиты и симониты на этот раз воздержались от голосования.

У-тю-тю, мой педобродик с глазками!... Да, это мои подлинные слова, господин обвинитель. Но я вас уверяю, что это лишь шутка, полная ностальгии по моей жизни спецагента с неограниченным правом... 

Адвокат: Прошу учесть, мой подзащитный — выдающийся специалист по томатологии и кукумберографии.

Под столом дворца правосудия произведено четвертование крысы Чучундры, признанной виновной в десакрализации иконы Воинствующих Сестер.

Прогресс — путь от широкомасштабной перлюстрации к всеобщей люстрации.

Страсть КК к экстремальному общеизвестна. Это понятная мужская слабость. Вечный тинэйджер, небезопасная версия Питера Пана. Над ним если и смеются, то не зло, с пониманием. А если бы  на месте КК была дама, меняющая наряды — один другого экстравагантнее — каждый час? Такую Марию Антуанетту мужчины затравили бы.

…И пришлось бы их всех порубить в капусту. Такова профессия лидера.

В сторону Космократа полетел крупнокалиберный колибри. Космократ побледнел.

Подпольная империя наносит удар ниже плинтуса.

Оберпрокурор Эльбруса назвал Жукослава, обозревателя журнала Инако, врагом млекопитающих. 

Вы не полагаете, что нами управляют троллики и уморы? — Нет, я так не думаю.  Я вообще не думаю. Никак. Никогда. — Это весьма похвально, молодой человек.

Совиная охота. Хозяин при помощи своей свиты наверно снова соберет подавляющее большинство голых сов. (А нарушения спишет как сов падения.) И объявит, что у его конкурентов руки не оттуда растут, а главное, они по локоть в детских экскрементах.

И вот что он скажет напоследок: Моя младшая сестра RSGigaL предаст этих извращенцев вечным египетским соблазнам.

Через много лет в Дуате Öпупа его обнимет и расскажет ему все про его настоящую родословную. Ничего не утаит.

Наш конкурс: В каком году Ж.Дантес написал следующие строчки:

Неприлична, как гололицая дама на Невском,

Невозможна, как пчела без ошейника в Смольном.

Культурная интеграция по Космократу (КИК) — заимствование из сокровищницы вселенских культур, при котором выбирается все самое одиозное и отвратительное. Доктрина КИК документирована в Какистопедии.

Медвежий понт: Мои ошибки? Я был слишком снисходителен к национальному гав, ну вы сами понимаете. Обещаюсь исправить это упущение.

Мстительный подпольный человек, или же приколист, который  ослепляет лазером пилотов пассажирского лайнера, а в тюрьме съедает противораковое лекарство сокамерника. Вероятно, именно он, а не мировая закулиса, или одиночка, рвущийся к власти, погубит наш мир.

А если к власти приходит дважды опасный мстительный приколист?

— Тогда остается одно: чемодан, такси, космопорт.

Создание механизма надличностного трансфера идентичности (или как иногда пишут трансинфернальной переперсонификации преемников) вместе с высокими ценами на кокосовые орехи обеспечили небывалую стабильность династии Космократов.

Сообщается, что на празднование тысячелетия правления династии Космократов прибудут носители всех основных вирусов сознания.

Несмотря на многочисленные ad hominem проблемы ожидается и приезд  носителя вируса бешенства, несравненного мастера по созданию образа врага на пустом месте (налетай и кусай).

Сейчас и в нашей стране поступил в продажу бестселлер RSGigaL «Изгнание горцев из мрака». 

Мы своих ассасинов не выдаем… Ишь, чего захотели! Растите собственные кадры!

— Шикарно, — сказал р-резидент Сук Арно и послал обольстительную улыбку Космократу. На несколько секунд лицо К исказилось от похоти, но он тут же взял себя в руки и  лучезарно улыбнулся собеседнику. — По этому закону мы естественно будем в первую очередь кастрировать НКИ, неконструктивных извращенцев. — Арно кивнул, при всех различиях между ним и К, ему, как представителю властвующей элиты, были близки духовные порывы К.

 Вы говорите: «Всех ожидает одна ночь.» На это я скажу вам, что каждого ожидает своя собственная ночь. Но в этой ночи с вами буду я: птичьи лапки, полное равнодушное девичье лицо. Зовут меня eROSgigaL. Одинокие души, пока взвешиваются ваши тяжелые сердца, вы будете отдыхать, ослепленные моим великолепием.

Если правосудие и нравосудие вызывают в тебе доверие, из этого следует только то, что следователь вальяжен и седовлас. Это конечно добрый знак. Но все равно за дверью нас ждут вешатели-гистурги.

Вредительское собрание состоится в подвалах старой мельницы истории.

Молодежный клуб ОХОО: Обезьны-холостяки — отличные обезьяны.

ОНА НО: Если гослингам тебе не помог, ты обязан сам помогать гослингаму.

Мы просто бытовые насекомые в доме Вселенной. Но иногда светящиеся насекомые.

Гос-ком-осмотические явления: обезвоживание тела и обезбоживание души в пользу государства.

Будущее за нами! А впереди у нас великое прошлое.

Мы, люди, наказываем педофилов, но разве мы все, поголовно, не педоеды? В нашу диету входят яйца, икра, клубни, проростки, спрауты, и главное — зерно (пшеница, рис, кукуруза), сотни миллионов тонн.

Комбайнеры М и П. Мы называем их комбайнерами, так как именно комбинация М и П спасла Родину. Нет, нет, это не милиционер и полицейский. Тогда о ком это мы? О Минине и Пожарском, вестимо.

Очередное выступление Космократа перед органистами в ледяной избушке Alma Mater завершилось феерическим салютом из прошлого. Артиллеристы! Это был приказ.

Разрешения не дают, их берут.

Пи? — спросил П.

Му — ответил М.

И тут они стали душить спящего Герасима. (Так по крайней мере рассказывает Prairie Dog). 

Боль говорит старику: Эй, ты задержался на празднике жизни! Пора на выход.

Специально конструированный дериват пера Маат впитал штрафной пируват, но, несмотря на это, чаша весов, на которой лежал иб Космократа, не отрывалась от пола Судебной палаты. Надо подумать об объявлении результатов взвешивания недействительными, подумали Кук и Каукет.

А то господин Öпуп начнет процесс принуждения нас к отказу от фальсификации симулякров. Мало не покажется.

Я вышел на прогулку с богомолами райскими, с жуками майскими.

А ты нашел дорогу от ванны Дантона до унитаза Дамноса.

Кто выпустил Рапу из Дуата? У него оказалась лапа в Дильмуне. — Joder.

Вы тоже из Дильмуна? — Да, я полагал, что это так. Но авторитеты из подвалов подсознания объяснили, что на самом деле я Тырс из Меццопотамии.

— Как я этого боялся! Какая досада. Нам не дано понять друг друга.

Перестаньте грустить! Все на веселый праздник «Ку-ку, баран»!

Will there be any real communication between orthodox and paradox?

Знаете ли вы, что столицей Земли в середине XXI века стал город Опопополь?

«Стояла баба у паба»  — новый роман Ж.Дантеса.

Нам осталось выяснить, сказал усталый прокурор по особо важным делам, были ли легитимны прошлогодние легинсы прима-балерины Юлии-Джулии.

В аквамариновом зале заканчивается регистрация участников и зрителей Концерта в аквариуме: Рыбы против торговли водой. 

Петр Ильич, господин Чайковский! Куда вы? Вас ждет леди Инна-Анна.

А меж тем, в сером зале дворца RSGigaL в Араллу продолжается гала-представление  «ИмПИЧмент Муссоргского». Сегодня в полночь Пиковая дама спляшет трепака.

Братья и сестры, настал музыкальный момент, Listen to more Glass!

Великий Космос! Что все это значит?

Говорит RSGigaL: Удивительно, сколько злобы скрывается в сердце живых существ. Даже, если это ненависть к ненависти. Мало кто чувствует, как на фоне танца  подобных мыслей не-существование шаг за шагом (рифма за рифмой, иероглиф за иероглифом, прикосновение за прикосновением) занимает место существования.

Будущее Вселенной это черные дыры.

На Земле. «Он все-таки оставил его номером два», сказали мне. Да, я заметил. И еще заметил, что при этом он наступил №2 на голову, как хищник в фильме Древо жизни Малека.

Сообщается, что в империи Токсикодендрона запрещена любая одежда и аксессуары на основе хлопка, льна и других растительных материалов. Исключение делается только для сумок из листьев олеандра (и других бывших растительных олигархов).

При переводе этого сообщения моя галактическая переводческая программа перегрелась и стала «одомашивать» культурный контекст сверх положенной меры. Вышло так: «В империи К запрещена, … на основе шерсти, меха и других материалов животного происхождения, … исключение делается только для сумок из ко… хо…» Компьютер глючит. Лишние неприятности и ему и мне абсолютно ни к чему.

Наш глубоко законспирированный наблюдатель Менглосс сообщает с Земли эпохи Космократа: Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles. То ли у него крыша поехала, то ли он достиг такой высоты мысли, что не видит разницы между Инной-Анной и RSGigaL. То ли это сигнал о том, что он работает под контролем.

Изделия из тончайшего трикотажа духовного материализма: Чеширский кот, кот Шредингера и кот да Винчи.

Кармические интерьеры (КАИН). Вы отдаете нам дерьмовую карму, мы превращаем ее в конфетку. Плата чисто символическая — доверенность на управление вашим тэгом во время мирового экзистенциального кризиса. Ваш выбор: КАИН. На рынке витально-ритуальных услуг с начала кайнозоя.

Как и куда я иду? Не знаю. Я заметил, что решает не мое «понимание», а доверие. (Я бы уточнил: доверие без задней мысли, ну, вы понимаете.) Часто в мелочах, о которых даже говорить смешно. «Зайди туда, сделай это». Но и в самом важном (в так называемых последних вопросах, в которых, мне иногда кажется, я что-то понял, и, увы,  о которых я иногда говорю) я заметил, что оказываюсь прав только тогда, когда противоречу своему пониманию. Со стороны это выглядит так: я что-то делаю или не делаю: ничего особенного, существую и мне просто легко. А потом узнаю задним числом нечто, и поражаюсь. Оказывается, ничего лучшего я никогда и делал. Части головоломки (она же духомолка) сливаются в нечто чрезвычайно внятное. Но это происходит в редкие моменты и имеет отношение только ко мне. Не обобщишь.

Тело старого человека, это дом под снос. Один за другим выключают газ, электричество, воду. Кто-то разбивает окна.

Цикада, угости цикутой! — Сейчас! Только переоденусь в голограмму  Отравительницы.

Радостная весть: двери нашего мира закрываются.

Версия фасеточных глаз: При жизни события, истории, образы, впечатления, мысли, интерпретации, фантазии идут единым потоком. В смерти они разложены по полкам, многие из них нумерованы. Они лежат как будто в ожидании нового вихра жизни.  

В любом случае (и это кажется важным): помощь и подсказка существуют. Везде.

 

 

Клипы, школа саженцев  

 

Лот 1 (Казимир)

Кто я? Не надо только судить меня по этому, странному на первый взгляд, вопросу. Через какое-то время вы все поймете. Дело не в метафизике, а в подаренных мне обстоятельствах жизни. В том, что изложено в первом томе Апологии. Увы, все это было давным-давно, невообразимо далеко, и не то чтобы неправда, а так… правда и неправда если не в одном флаконе, то на одном коне.

По порядку. Я действительно женат на Мо, но я, пожалуй, затрудняюсь назвать ее инсектом-политэмигрантом. Инопланетянкой да, несомненно, хотя она и не всегда одета в золотистый хитин, крылата и фасетоглаза… Я почти не помню Галактический Центр и Динозавровиль, эту вселенскую столицу политэмигрантов. Зато я хорошо помню, как мы с Мо подружились и стали жить вместе, правда в памяти сохранились несколько несовместимых версий. Может быть, мы встретились у наших соседей Романа и Майи, послов Галактической Федерации? Какие-то размытые картины, может быть мое сознание отказывается воспроизводить что-то немыслимое, что-то изначально чуждое, хотя иногда и прекрасное.

Нежные хитиновые трубы, паутина тонких нитей. Мы с Мо находимся в Репродуктивном Центре Инсектоимперии. Она держит слегка дрожащей лапкой мою руку. «Расслабляйтесь…» Это звучит голос нашего куратора.

Скверная, старческая память, маразм. По разумным земным меркам это называется так, но такова память путешественника по мирам. Она не цепляется за одну, фиксированную реальность. Память стала фасеточной как глаз насекомого, по фасетке на каждый мир, в котором я побывал.

Да, конечно, у нас двое детей, дочка Мюна и сын Казимир. Дочка похожа на Мо, а сын на меня. Ну, а как насчет астрохакеров, насчет RSGigaL? Перед глазами появляются смутные образы, которые меня беспокоят. Ребекку Соломоновну, да, помню. Но какая RSGigaL? Или все-таки, эта тень во сне?... Космократа я, конечно, помню прекрасно, он, как был, так и остается главным глянцем нашего мира, он повсесердно имплантирован.

Я знаю, не умру никогда. Мне обещали. Так что вроде нечего нервничать? Будет вам шутить об этом и крутить пальцем у виска. Я говорю о другом измерении времени.

Но успокойтесь, и это как будто фантазия. На самом деле я тру карандашом бумагу, тончайшую мембрану, разделяющую  миры, под которой лежит монета чужой и одновременно близкой мне жизни. Повторяюсь? Но такова истина.

 

Лот 2 (мир КК)

Бесценный груз: список будущих терактов, уголовных преступлений, природных катаклизмов, техногенных катастроф и несчастных случаев на территории вероятного противника.

Сначала осуществление этих справедливых казней подрывалась разными досадными случайностями, которые мешали действию небесных сил, космократофильных  по определению и истинной вере, но не на 100 % надежных. Поэтому в помощь небесной канцелярии при тайном приказе Космократа была создана группа промыслореализаторов.  В сетке нитей высокоточных лазеров коммандос ГПР все казни стали реализоваться как в кукольном театре: не просто в истине, а в истинном благолепии.

 

Лот 3 (Лавиния)

Стихии, смирно! Вали отсюда, Лавиния, нехорошая женщина! Разве не видишь, по встречной полосе горного хихауэя рассекают лидеры самых крутых космических рас.

— Видеть тут нечего, от вас несет эманацией урина, ударившего в голову. Не беспокойтесь, я займу вас ненадолго. Вот, обошла коз эмира — как бы не повредить — и сейчас обрушиваюсь на вас. Привед, мальчики.

 

Лот 4 (Роза Заката)

— При виде меня он совсем теряет голову.

— Не обольщайся, Роза. Ты пахнешь как парикмахерская. И у него начинается головокружение. Чистая физиология.

— Физиология запросто может перейти в генетику. Жалко, что совместимость генов животных и растений вопрос плохо разработанный.

— Какого пестика? (Выдумывая на ходу) Я тебя не понимаю. Ежедневно выслушивать его «Гюль, моя гюль, я твой бюль-бюль». Это тебе нужно?

— Ну, почему же так грубо? Он бывает вполне забавен. А если что, буду колоть его шипами, и он будет молча обижаться.

 

Лот 5 (Семинар в Соляной крепости К)

Есть такая легенда. Больной гомалоцефал лежит у дороги. Мимо проходят пахицефалозавры, даже другие гомалоцефалы. Никто из них не обрашает внимания на нашего больного. И тут появляется мерзкий и злобный трицератопс, останавливается, вызывает такси-вездеход, привозит гомалоцефала в отель. Документов у него с собой нет, отвечать не отвечает. Трицератопс вызывает врача, тратит много времени, чтобы организовать уход за гомалоцефалом, за все платит. Так кто он для этого гомалоцефала? На это давали разные ответы.

В Динозавровилле тебя будут уверять, что любовь к Источнику неизбежно повлечет за собой любовь к ближнему и что презренный трицератопс для гомалоцефала как раз и есть тот самый ближний. Эти взгляды подвергнуты убедительной критике на кафедрах ВДРВ (воинствующего динорелигиоведения) при чайной (через вы) канцелярии гумсектора. Они доказывают, что гомалоцефалу авторитетно и многократно сообщалось, что его «ближний» поклоняется совершенно отвратительным прыгшам, и по этой причине он и весь его род  от мала до велика осужден, они должны быть переданы мечу, а их культура — когнитивному огню. Если бы, конечно, он покаялся в своей мерзости… Но по оперативным данным этот трицератопс никогда и ни в чем не каялся. Какой же он после этого «ближний»? Вы что? Вся это кривое притчевание — надстройка на надстройке, некая сизая шаткая голубятня для частного случая:  тактического перемирия в нескончаемой духовной брани.

Имеется в виду, что на некоторое  время  гомалоцефалу дается повод не участвовать в процессе наказания трицератопсов. На этот период избиение будет осуществляться «прямой наводкой» (природные катастрофы, эпидемии, безумие), естественно, гомалоцефал этим карам может только духовно сорадоваться. Но совершенно ясно, что когда он наберется сил и снова потребуется его активная помощь (ему об этом сообщат НИИ — Наместники Истинного Источника), всякая наносная пневмокорректность тут же отменяется и наступает сладкое время предельной жестокости.

Нехорошо? Такова духовная жизнь. Это понимают и враги. Даже динозаврствующий ересиарх Танэрис говорит: Ближних своих люби, да любя круши! Не воинствуешь — не торжествуешь.

Говорит куратор проекта КК: Достали эти вечно женственные сердобольные динозавры, у них не вера, а одна гимнология с гинекологией…

Да какой же это сексизм? Есть женщины, и женщины. Имеющий благородные мочки ушей да услышит: на Земле (на престоле Князя Вселенной) существуют два разнополых духовных космиста категории К, я и моя патронесса, ясный месяц RSGigaL, и между нами существуют только стилистические разногласия. Мы равновелики!

Звучит эхо далекого, но совершенно невыносимого смеха.

Амбуш срывает с себя наушники и трясет головой, бормоча: Ну и куницына кошка. Как будто серебряные гвозди вбивает в голову.   

Also sprache KK: Если сомневаетесь, приезжайте к нам на Землю. Мы все объясним и раскрепостим гендерно, по-нашему, по-земному.

 

Лот 6 (КК)

Встреча космического крота и Космократа. На идеально постриженный газон, отчаянно работая лапками, выбирается крот. В двух шагах от него высится чье-то мускулистое тело.

Крот чешет себе брюхо, щурит близорукие глаза, узнает Космократа, чихает и ныряет обратно в нору, ведущую к центру Галактики. А поверхность Земли еще долго сотрясает топот все новых и новых телохранителей-титанов, спешащих шефу на выручку.

 

Лот 7 (Автор)

На римэйк-премьере балета «Знаки» вместе с Лишайником Ли и Розой Заката.

Я: Как хорошо! (Добавить к этому ничего не могу. Комок в горле, заливаюсь слезами.) 

ЛЛ (рассудительно): Очаровательны прыгучие самурайчики, похожие на саранчу. Но мне понравилось и «вечно женственное» (это ваше выражение здесь хорошо подходит). Как приближение ладьи Хатхор. Это мое…, хотя вроде и не мой опыт и не опыт моего народа.

РЗ: Я, пожалуй, больше люблю земное софт-порно. Но Знаки тоже страсть как  хороши. Вспомните хоть это замечательно духовное динамо на мосту. Изобретательно и очень сексуально.

ЛЛ: Сексуально? Может быть и так, Роза. Я вспоминаю кадры палео-исторического фильма о том, как грибы и водоросли стали прилепляться друг к другу, что привело их к созданию расы лишайников. Слияние, растянутое на миллионы лет. В этой медлительности, в побочно возникающих знаках и ритуалах, есть особая сила и сладость. Извините, что я опять вспоминаю о своем, о родном, о родине.

РЗ: На здоровье. Но не надо все биологизировать и политизировать, моя сладкая. Эволюция, революция. Я говорю о спиритуальном, если это слово тебе знакомо.

ЛЛ (скорее обращаясь к самой себе): Вы, Роза, разве не замечали, что небо отражается в воде?  Eternity is in love with the productions of time. 

РЗ: Прекрати! Меня на метафизический понт не возьмешь. Я ведь знаю, что ты за водоросль.

ЛЛ: Известно какая, Роза, симбиотическая. И без этой двойственности меня просто нет. (Мне, тихо) Одним словом, спасибо за прелестную К, взрослеющего Пер Гюнта и их геометрическую свадьбу. (Еще тише, я наклоняюсь к ней, чтобы слышать) А твоя подруга просто прелесть. Вам будет не скучно.

Роза Заката отворачивается от нас, обиженно надувает бутоны и то выпускает, то снова прячет свои шипы. Меня оглушает сладкий запах.

Трудно собрать силы для вразумительных слов милым дамам. Но Ли не замечает моей потерянности и уже уходит на своем изготовленном по индивидуальному заказу но сильно изношенном фитосигвее.

 

Лот 8 (Автор)

Воспоминания о визите в Инсектоимперию, стертые на таможне и восстановленные в Институте неразрешимых проблем Диносектора: (1) Случай на шоссе, встреча с муравьями-дальнобойщиками. (2) Непонятная, но весьма неприятная сцена в кафе «Шофер под шофе». (3) Бунт домашнего скота: кофепитие перед началом глобального коловращения. 

 

Лот 9 (Казимир)

На Земле Мо не летает. Некомфортно высокая гравитация. В Галактическом центре и в высокоразвитых мирах такой вопрос не встает. Этот параметр, как и многие другие, регулируется индивидуально. 

Но полет Мо на ее родной планете! Это надо видеть. Гармонизированный полет шмеля, умноженный на крик Марии Шар при подаче мяча.

 

Лот 10 (КК)

Печальная история.

После 16 лет у власти Космократ DXII стал чудесить. Сначала с избитых при разгоне демонстраций стали требовать оплатить нанесенные им побои по прейскуранту VIP-клиники: за удар электрошокером по гениталиям как за лечение триппера, а за удар по голове, как за лечение эпилепсии. (Уже пробовали? — Конечно, нет. Вы, мои дорогие  читатели, как и я сам, отнюдь не бунтари.) Соответствующие научные изыскания  терапевтической эффективности столь любимых КК процедур были проведены в клиниках гумсектора и результаты утверждены главканканграчом. Народу это нововведение вначале понравилось, как и любые другие издевательства над здравым смыслом (крутой мужик этот наш КК). Но тут у Космократа от длительного бесконтрольного правления шарики окончательно зашли за ролики, и он просанкционировал применение этих мер к воинам ДВД (дальнобойным воздушно-капельным долбунам) в их праздник. Говорят, что ему не понравились их молодецкие пьяные хрипы, которые мешали ему передаваться в праздничные дни любимому хобби — оперированию детских пупков в клиниках, нарочно понастроенных для этой цели на всех крупных площадях столицы, да и многих других городов.

Он открыл окно, вышел на балкон и что-то такое сказал…  И началось… В результате охрана была перебита, КК был извлечен из клиники и брошен в  близлежащий фонтан. И как ни странно, тот, который в огне не горит и в воде не тонет,  вдруг взял и тутонул. Он тутонул. И оказался там, в не-мирах RSGigaL, где его окружили космократоведы, космократоводы и космократоеды. Встреча была радушной, но без подобающего уважения. Казенные историки империи эту версию считают, правда,  фальсификацией фольклора. Мол, на самом деле он был встречен с полным пониманием и коронован коровьими рогами. В застольных беседах часто упоминается и версия, что КК просто застрял на ничей земле here and now…  Возможно и так, но достоверно никто этого не знает.

Меж тем, собрался конклав всемирного фронта наемных преемников (ну, тех самых, со временем полураспада 4 года) и назначил дату выборов. Партия Космократа (Великая Вселенная) стала транслировать свои предвыборные обещания  на весь Космос. К сожалению, физики оказались менее сговорчивыми, чем наши привычные  полит-партнеры. Ожидаемого перехода темной материи в возбужденное состояние не произошло. И это несмотря на недвусмысленные угрозы министра энергетики. Стали поговаривать о вероломном тихом саботаже, который осуществляет стратегический партнер Великой Вселенной (по версии ВВ) — RSGigaL, которой по слухам подвластны и темная материя и темная энергия.

 

Лот 11 (Казимир)

— Как вы, Мо, относитесь к КК? Все-таки он знаменитый земляк вашего мужа.

— Вас не коснулась тьма КК, также как и до нашей семьи не доходит его свет. Вам повезло, для вас это тема отвлеченная, нечто для провокаций.

Конечно, тоталитарный мир это не такой мир, в котором у премьер-министра оказался дурной характер. Это мир, где дурной характер лидера делается несчастьем для многих, из-за того, что у власти нет сдержек и противовесов.

А то получается, что и КК и погубленного им поэта вы назовете «тоталитарными личностями». Можно и так, но существует ответственность за подобные игры, которые затуманивают ясность взгляда тысяч и миллионов. Это как ослепление лазером летчиков на посадке. В не-мирах вы понимаете это яснее.

Ну а само живое существо, которое в данный момент скрывается за личиной  Космократа? Что можно сказать о нем? Понятно, что никто из нас не такой хороший, красивый и благородный, как думает сам, и не так ужасен, уродлив и мерзок, как считают его враги.

Но, говоря это, держусь от него подальше даже и в мыслях. У Казимира это, правда, не очень получается.

 

Лот 12 (мир КК)

То ли он украл кимоно, то ли у него украли кимоно. Говорят, что у него, но это все равно отвратительно. Ясно, что он так и остался реликтовой рептилией и не встал на путь редактирования реальности.

 

Лот 13 (Динозавровиль)

Амма учит Автора стоять на одной ноге. Шея вытягивается и голова ложится на собственный хребет. Присутствующие утки радостно крякают. Из-за дерева на них смотрит Хатхор и передается воспоминаниям о своем прошлом-будущем в образе Бабы-яги.

 

Лот 14 (Автор)

Планетой Черных песков трудно насладиться полностью. Красиво, но само пространство планеты слишком высокотехнологично и обходительно, что ли.

Например, ты ныряешь, но под водой прозрачный жгутик воздуха тянется к твоему лицу. Ты спотыкаешься на камнях, но вместо того, чтобы разбивать себе колено, мягко опускаешься на землю.

Но давайте, вспомним, как это все началось.

Может быть, с фальшивой двери на стене квартиры? Как в египетских пирамидах, сказала ты, и почесала лапкой за огромным фасеточным глазом. (С этой фальшивой дверью были проблемы, но об этом в другой раз.) 

Или это пошло с палаты в Клинике вживления знаний Галактического центра. После операции все пугало меня. Каждая даже самая пустяковая мысль сопровождается эхом гиперссылок и примечаний. «Все, что было не со мной, помню». Но неожиданно быстро я освоился. Может быть потому, что ты была постоянно при мне.

Или когда мы с тобой начали работать над проектом ускорения развития науки и снижения ксенофобии, адаптируя к земным условиям сказки быстро развивающихся цивилизаций. Никакой прямой передачи знаний, концепций, правил поведения. Косность обходят с тыла, не прибегают к насилию, неизменно оставаясь стойкими в любви к ошибающимся.

Или когда мы впервые с тобой говорили о Дино.

— Я все же не понимаю, почему Дино оказался первым религиозным существом. Ведь до него были сотни миллионов лет  развития артроподов. Я даже не говорю о всей Вселенной.

— Милый, это проблема геометрии духа. Как между тобой и не-мирами в Центре Галактики расположена звезда Sgr A (А Стрельца), так и между тобой и Источником находится Дино. Отличный ориентир в мире сознания и, несомненно, замечательное существо. А взгляд кого-то другого находит на этом пути шестирукого артропода Шиву. Все дело в звездных картах, и, конечно, в оптике.

 

Лот 15 (Амма)

О нашем почтовом ящике. Ежедневно туда бросают газеты, рекламные брошюрки, объявления, предвыборные материалы, муниципальные материалы вроде «полезных телефонов». Об этом потоке материалов легко говорить с соседями.  Все (или почти все) это читали. Все понятно, вполне повторяемо.  Но бывает и корреспонденция лично для нас. Письма, с написанным от руки адресом. Они неизмеримо более важны для нас, чем все остальное, но, как правило, мы не спешим о них говорить. Да и ни к чему хорошему такие попытки не приводят. Гадкое послевкусие от осквернения чего-то важного.

 

Лот 16 (Роза Заката)

Плюшевыми плющами и декоративными жуками из полудрагоценных камней украшен дом Розы.

Под спальней грибной подвал с дежурными нанороботами, а сверху световой пузырь, концентрирующий хилые лучи нашего солнца на Розе, привыкшей к иным потокам света, во время ее «растительного сна».  Я говорю сон, но подразумеваю сверх-интенсивные сессии фотосинтеза, снабжающие Розу энергией на остальную часть суток. (Этот фокус и позволил ее цивилизации в свое время вырваться из тенет чисто вегетативного существования.) 

 

Лот 17 (Роза Заката)

Динотека

— А в динотеке ты был? Когда гостил у Мюны.

— Сам не знаю, Роза. Это у меня как в кино. Часто никак не могу решить, видел я фильм, или нет. Смотрю полчаса, может быть дольше. Никаких воспоминаний. Но вот в какой-то момент, во время часто совсем не драматической сцены, вдруг понимаю, что, да, я это уже видел…  Можно сказать, что для меня нет большой разницы между реальностью и déjà vu. Неприятно, но это и помогает мне путешествовать в мирах.

— Рассказывай! Значит, ты просто там не был. Динотеку невозможно забыть.

— Whom how!

— Прекрати эти лингвистические шутки. Они плохо переводятся. Что за удовольствие, говорить на множестве мелких языков. Пространство у них гулкое, по-настоящему не перечувствованное, не согретое миллиардами существ, как наша вегетолингва.

— Может ты права, Роза, но я пытался учить ваш язык, и скоро бросил. Слишком страдательный, какая-то рябь сознания.

— Глупый автор! Но раз так, давай переспим. Есть такой земной анекдот. Но я всерьез.

—!!! Ты о чем, Роза? Спятила? Млекопит с растением?

— Нет, это ты о чем, автор? Мы что, говорим о разных вещах? Разве вы не приглашаете друг друга в свои сны?

— …

— Нет? Как же тогда между вами возникают силовые линии, которые ведут насекомых, оплодотворяющих вас?

— Ну, знаешь, Роза, кто твой учитель биологии? … И предупреждаю, если от тебя ко мне прилетят какие-то мелкие глупые насекомые, то я их мухобойкой.  Терпеть не могу.

— Перестань кощунствовать. Насекомые, это святое… Но вообще, я немножко лукавила для интереса.  На самом деле я знаю. В школе я даже получила высший бал за критический реферат о спаривании млекопитов. Тоже мне высшая математика. Вы как-то тупо третесь друг о друга. Ни вольного ветра, ни крылатых гонцов любви — насекомых. Я понимаю, что ты в этом не виноват. Таков порядок вещей. Но, по-моему, млекопитам гордиться нечем… Но не будем ссориться, все равно мы с тобой в одной кадке. 

 

Лот 18 (Планета Земля)

— Мой сын служит в гав-гав-гарде, в инвективном секторе идеологического  фронта. Шесть фильмов против пятой колонны, четыре закрытых ордена, без права ношения при жизни.

— А, гробовые, слышал о таких. Но, помяните мое слово, mon cher, ваш сын явно что-то от вас скрывает. За одни политологические перверсии закрытых орденов не дают. Извините за любопытство, он у вас спокойно спит по ночам? 

 

Лот 19 (Роза Заката)

— Наверно ты права, и мы, сами того не замечая, уже пустили друга-друга в наши сны… А в истории с млекопитами, как ловко ты меня поймала. Вот и говори после этого: младший партнер!

— Неужто поймала? Я ведь годами тебя ловила! Давай, займемся устройством нашей кадки! Я так счастлива, что мне хочется как млекопиту впиться в тебя всеми шипами.

Как выбраться из создавшейся дурацкой ситуации? Запах девы-розы достигает немыслимой силы, лишает меня и воли и ясности сознания.

 

Лот  20 (Роза Заката)

— Милый, почему ты пишешь такие вещи о Космократе и о Токсикодендроне? 

— Какие такие?

— Не прикидывайся дурачком.

— Но ведь ты не пишешь «такие вещи», и что? Они тебя любят?

— У нас стилистические расхождения. Но мы находимся по одну сторону фронта.

— Так считаешь ты, но они, по-моему, нет. Какие мерзости о тебе только не печатала казенная пресса.

— Я знаю, но я поэт растительного мира и непримирима к его врагам. Все остальное со временем приложится.

— А Ли?

— Ли? (пауза) Она обитательница тверди… Но не способна любить, имей это в виду!

— А страдать?

— Ты о моей статье в Правительственном вестнике? Так всегда, ты оправдываешь всех, кроме меня. Так уходи к ней! Сейчас же… 

И вообще, вчера ты сказал официанту в моем присутствии, что ты вегетарианец. Гадкий автор! Гадкий! Гадкий!

 

Лот 21 (мир КК)

От книги (фильма, музыки, картины) так просто не оторваться. Произведение, автор, а также вовлеченные в их орбиту… отныне вы все — сообщающиеся сосуды. Это не чтение на диване, а иная жизнь.

О том, как «Умелец и Умка» меняет судьбы лицедеев, сыгравших в нем, написано много.

Другой пример «Кулак». Эта книга сама смотрит на себя (и на нас). Вспомните конец, эти лемуры. Как преодоление обмана, и попадание в его сети переплетаются между собой. Можно пытаться видоизменять, перерабатывать этот миф, но он сохраняет исходную силу и обрушивается на жизни, прикоснувшиеся к нему.

А вот заметка о выходе новой долгожданной книги Ж.Дантеса «Повторная близость» — стихи и эссе. (Не путать с его предыдущей книгой «Понижение желания».) Рядом фотография: Космократ в мастерской прославленного поэта. Вот это уже нормальная литературная жизнь. Посетил, гостей принял, об этом прочел. Съел, и порядок.

 

Лот 22 (ВВ)

В завершение дня рождения Велимира Восьмого все встали и с чувством спели:

 

Державина держава

СССР, НГ,

И А и Б трясутся

На газовой трубе,

Их принуждают к миру

И мочат в нужнике.

 

Крассия, тройка-птица,

Великая страна,

Затраханные лица

Имеют право на

 

Перед домо-экранами зрители тихо подпевали

 

Береза не рябина,

Усы не борода,

А наш полоний стынет.

 

Вы помните, когда

На Курске у штурвала

Дежурил Космократ 

И Родина вставала  

С колен

ками назад.

 

Лот 23 (Жизнь и судьба)

Непроверяемая гипотеза: судьба эластична и тянет живое существо в некую характерную для него лично колею.

— Судьба непреодолима?

— Если бы ты знал, насколько преодолима! Хотя и не так, как вы думаете. 

Есть истории жизни, для которых даже не важно, чем они кончаются. Они как рулоны ткани, где края могут быть сильно изношены и рваны. Почти всегда опалены. Но разве так уж важны эти края? Ткацкий станок снова и снова прокладывает уточную нить. Создается материя жизни. Нам нужна сама ткань, она струится в своем великолепии, невзирая на дефекты краев.

Плоскогорье оправдывают и освобождают вершины. Крабы неожиданно убегают вбок, вершины — вольные небесные рабы — выносят нас наверх. Рвется  плоскость, творится свобода.

 

 

Лот 24 (Земля)

Ключ найден. Фальшивые двери открываются перед галактическим путешественником.

Дом на Космокараванной площади. Обычная квартира. В прихожей сундук. В сундуке пожелтевший дневник конца XIX века. Последняя запись: И вот что я нашел. За шкафом прячется нечто наподобие двери. Днем она никуда не ведет, проверил. Глухая стена. Но по природной лености я шкаф на место не задвинул. И был награжден. Вчера, ночью в четверг, на минуту-другую она открылась. Оказалась духовная дверь (ужасное нечеловеческое дуновение), за дверью телега-змея без колес. Через месяц по моим расчетам (дальше пустая страница…  и все).   

И я это знаю. На стене в большой комнате выделяется ложная дверь, за ней находится лишь прочная кирпичная кладка. Но наступает момент зыбкости, дрожи мира, мелькнет свобода, и вот, мы уже входим в тоннель, ведущий к галактическому центру. По центру коридора проложены движущиеся дорожки (траволаторы).

 

Лот 25 (Мюриель и Марий)

Головокружительный полет через Космос, яркие красочные переживания, энергии, тонкое понимание последних вопросов. Все это может быть, но может и не быть. Если и есть, все равно это оставляется в предбаннике.

Взять с собой можно только виртуальный перстень с камнем: банковскую нанокарту существования, незримый файл о присужденном нам индивидуальном кредо и о последующей кредитной истории. О том,  как мы отвечали ежедневно на добровольно принудительные коаны жизни.

А что касается нас, мы обычные дети религиозной значимой фигуры. Наши динокарты простые, без именных ключей от тайной двери в миры восхождения.

 

Лот 26 (Галактический курорт)

На планете черных песков с нашей дочкой подружился молодой карнозавр. Хорошо воспитанный, умный, с замечательным чувством юмора. Немножко напрягало то, что этот молодой джентльмен обычно был одет в превосходного покроя пиджак из человеческой кожи. Через неделю мы решили, у каждого свои недостатки. Наши бойни ведь тоже производят на многих вселенских наблюдателей отталкивающее впечатление. И что? А ничего.

 

Лот 27 (Земля, параллельная реальность)

— Alien Neneelah! Какими судьбами? Что нового в центре?

—Joder! Fuck yourself! За кого вы меня принимаете? Хрю-хрю, и еще тысячу раз хрю!

Обворожительная Ненила стремительно уходит.

Я посылаю ей вслед воздушный поцелуй, про себя мурлыча от удовольствия. Перед моим третьим глазом одновременно разворачивается несколько миллионов свежих газет галактического центра. Какое богатство после десятков лет проведенных за цивилизационным барьером. И какой эффективной стала сверхвысокочастотная передача пакетов информации! 

 

Лот 28 (Земля)

Вытеснение жизни из старого больного тела требует других правил игры, чем те, к которым тело уже успело привыкнуть в стационарном режиме. Сколько нового вокруг.

И все же, человек и у той самой границы продолжает писать и в написанном по-прежнему, иногда кажется, что даже чаще чем раньше, появляются повороты мысли и отдельные пассажи, которые пришли к нему помимо его сознательных усилий.

Со стороны, может быть, это и не очень заметно. Но я знаю, что это милость. Это помощь.

(Не для успеха. Для другого.)

 

Лот 29 (Мюна)

RSGigaL мне и не бабушка, и не прабабушка. Я храню часть ее сущности, но подсчет поколений не имеет смысла. Говорят, что надо «пользоваться комплексными числами», «проследить путь червя через томик», «отбросить исправления в тексте Word и выявить, каков был текст до последнего использования функции copy/paste». Столько метафор. Я не умею ими пользоваться. Это отмычки не для меня. Что касается мамы и меня, знаю только, что наш род не идет от дочери R — Нунгаль. Но имя нашей шестирукой прародительницы, сестры Нунгаль, стерто очень тщательно. Были другие сестры, числом не менее сорока, в том числе и бессмертные. Сама RSGigaL не любит о них говорить. Но осталось нечто,  даже не устное предание, а что-то передаваемое предание еле слышным шепотом…, и я этому склонна верить. Как будто в числе этих сестер находится и Гулигалла Гупи, она же самоотверженная Доресоль, жена Рапы. И чудесная Шамаш-Машама (Прыгша, богиня динозавров).

Теперь ты знаешь.

 

Лот 30 (Земля)

Вы говорите, что следующий председатель Земного шара  должен быть одновременно похож и на Махатму Ганди и на Иосифа Джугашвили. А я говорю, что он должен иметь шесть ног, длинный хвост и хоботок. Почему? Спросите у Ч. Марвина и К. Даркса. (Можете и не спрашивать, разве не понятно, что они скажут?)

 

Лот 31 (Земля)

Из резолюции разрешенного митинга метафизического протеста, имевшего место в дельте Амазонки.

Требуем проверки невыразимости опыта не-миров Вселенской бессчетной палатой. 

Требуем исключения RSGigaL из числа галактических гипертеней, имеющих право молниеносного передвижения с астральными колокольчиками.

Требуем переформатирования галактической тайной канцелярии и люстрации на люстрах для лиц, когда-либо имевших свой частный бизнес на крови (гемолимфе, смоле).

Требуем, чтобы весь состав страшного суда, включая обвинителя, сбросил маску обманчивых образов. В момент СС никто не имеет права прятаться ни за увядающей, но неотразимой телесной прелестью, ни за благородной намоленной археличиной, ни за шустрыми младшими братьями. 

В рамках реформы бракоразводного законодательства требуем безусловной замены бракованной жизни на новую, по первому требованию монады, without prejudice. И без предварительного заключения в обезьяннике не-миров. 

Главное, мы требуем отмены привязки сознания к потребностям тела.

Долой естественный отбор! Да здравствует спонтанность!

 

Лот 32 (Земля)

От заката Европы до первых петухов на арене умопомрачительно дерзкие демоимитаторы Кукич и Хрюкич.

 

Лот 33 (RSGigaL)

Бесстрастно распределяю то, что вам кажется наградой или наказанием — сообразно карме каждого существа, который попадает ко мне. Это не мешает мне иметь своих любимцев, как среди наказуемых, так и среди награждаемых, во всех кармических классах. В чем выражается моя любовь? В мало кому заметных нюансах обращения (сущие пустяки, за них не стоит бороться), и в особых метках, которые я оставляю в душе, на теле и в судьбе моих любимцев (это — whom how, как любит говорить автор).

 

Лот без номера (Земля)

Песни и пляски смерти.

Опять изменилось бормотание мира… Парки бабье лепетанье… А вот и трели контрасоловья, … инфразвуковой рокот далекого хора звезд.

Чей-то разрушительный смех. Quo vadis?  Если бы я знал…

 

 

 

Видео, деревья Бонсай   

 

1. Пиния

Какой ужас. В открытое окно, на ходу увеличиваясь в размерах,  вваливается цикада. Да, она же невозможно большая. Не то слово. Огромная. Тут же падает на мой не слишком чистый ковер. Хрипы, подергивания. На слегка дрожащих ногах бросаюсь к крану, наливаю стакан воды. Нет, так не надо, наливаю фильтрованной и кипяченной. Подношу цикаде, держась подальше от ее мощных крыльев и лап. Она опускает в миску голову. Вода убывает.

Закрываю окно. Кто знает, какие опасности ждут мою цикаду там.

На столе остатки пищи. Нет, что это я. Как стыдно. Кажется, у меня на столе лежит березовый сок с запахом хвои. (Марка «Воспоминания о Гулаге» с портретом лидера оппозиции). Добавим немного кленового  сиропа и меда. Согреваю. Даю цикаде. Жадно выпивает. Странно, но при этом она потеет. Разве так бывает? На всякий случай  открываю форточку. Включаю вентилятор.

Цикада направляет на меня взгляд своих огромных глаз. Три мелких глазка блестят между ними. Она издает какие-то звуки, но мне они ничего не говорят. Цикада смолкает и медленно ковыляет под стол. Я расстилаю рядом с ней чистую простынку, а на столе скатерть, которая достает до пола. Ставлю рядом с цикадой миску со своим свеже-приготовленным коктейлем. Отдыхай, кто бы ты ни был! Непрошенные гости тебя не увидят. А остальное потом как-то образуется. Раз ты смог появиться в нашем мире….

Выпиваю лекарство, ложусь. Я годами думал о подобном, но вот это произошло, и что, готов ли я? Не знаю. Только бы он выжил. С этой мыслью я засыпаю.

Утро. Осторожно заглядываю под скатерть. Встречаюсь взглядом с цикадой. Рядом с ней откуда то появилась черная коробка. Раздается скрежещущий звук, который пытается артикулировать что-то. «Непонятно», говорю я медленно и почему-то слишком громко, как будто беседуя с глухим.

Проходит несколько минут, и тут неожиданно коробка надувается, на ней появляются (боже ты мой!) светящиеся крупные латинские буквы: «Zip-Tacua». (Не менее поразительно, но менее понятно, чем «Мене, текел…») Что это такое? Коробка  продолжает расти, а цикада при этом уменьшается в размерах. Вот уже под столом лежит ящик размером в небольшой гробик, а рядом с ним цикада, кажется, 10-15 сантиметров. Крупный экземпляр, но вполне мыслим как особь какого-то тропического вида. 

Раздается пронзительный голос цикады. «Мы задержались… Просто задержались здесь, и … жжзз... Скажу позже. Позже. Все в ажуре. Защитим себя, защитим тебя. Запомни. Вчера ужас, усталость, голод, холод. Влезаем к тебе. Где взять сон, сок, сила, связь? Вокруг в каморках такие же, как ты, простоглазые, а в мозгах злость. Откуда доверие? Страшно. Но я знала. Знала. И правда, ты ничего о нас не знал, но не убежал, не искал оружие, взял, накормил. Без задних мыслей. Замечательно. Просто замечательно. Мы друзья. Друзья». Слова косноязычны, акцент варварский, но волна доброжелательства, которая это сопровождает, несет в себе что-то не только благородное, но и изощренное.

«Ну, вот и славненько», вдруг с едва уловимым акцентом нить разговора перехватывает… Да, да, не кто иной как сам черный ящик. 

— (Про себя, тихо) «Кажется, найдены подходящие параметры. Фиксируем». 

— (Громко, эти слова адресованы явно мне) «Вы наверно сильно волновались во время нашего вчерашнего вторжения? Приносим свои извинения. Но вы наверно понимаете, что у нас были некоторые основания… Проблема буквально касалась жизни и смерти.

Да, да, мы заметили, что вы действовали и решительно и осмотрительно, как только возможно при подобных обстоятельствах и при полном отсутствии информации. Мы это ценим и, естественно, постараемся тем или иным путем вознаградить вас. Правда, история еще не кончена, и, увы, существуют факторы, которые мы не в силах контролировать. Иными словами, все еще существует риск и для нас и для вас.

Мы прибыли вчера через кротовую нору как индивидуальные туристы. Но планета оказалась лишенной инфраструктуры галактического союза. А мы уже разоблачились и отбросили силовые каналы. Ситуация была совершенно аховая. Сами виноваты, но мы и думать не могли, что в наш просвещенный век можно попасть в такой медвежий угол. Слава богу, по какому-то наитию мы нашли вас, а ночью в окрестностях вашей планеты я запеленговал кем-то поставленный галактический маяк. А вместе с маяком, и все остальное: датчики, накопители и канал силы. Подключились, зарядили аккумуляторы, скачали местные языки. Правда, Такуа еще не успела усвоить языковой материал, все-таки существуют ограничения на естественные ганглии. Но часика через два она будет говорить как ваш брат туземец.

Вопрос только в том, чей это маяк. Если пиратский, они расшифруют сигнал, через день-два окажутся здесь и наверняка сделают попытку взять нас (может быть заодно и вас) в заложники» . 

Вмешивается Такуа: «Вот будет потеха. Мы увидим своими глазами пресловутые «запрещенные миры». И устроим им цирк с огнями и систрами. Подружки полиняют от зависти». 

Космический ямщик — ящик — хмыкает скептически, но не возражает.

Прогулка по городу

Такуа в удобной плоской коробке, коробка в кармане, пиджак с карманом на мне, я в троллейбусе. Получается мобильная сказка о Кощее (и значит о смерти моего эго? — буду по-трансперсональному держать карман пошире). Мы были действительно весьма мобильны: Эрмитаж, Русский музей, концерт Кирослава Му. Такуа явно устала, но героически утверждала, что она в восторге от прогулки.

— Парад громоздкой первобытной техники и толпы разумных голых обезьян с искусственным волосяным покровом — где еще такое увидишь в цивилизованном Космосе? Какая прелесть! Это слова самой Такуа.

Но безмятежной прогулке скоро пришел конец. На Исаакиевской площади нас арестовали. А потом арестовавшие нас полицейские приобрели жуткую бесформенную форму.

Меня волокут в какой-то подвал. Громадная лягушка за столом. Полицейские залезают мне в карманы. Вот они достают заветную коробку. Но в ней, вместо живой Такуа, лежит ее голографическое изображение. Лягушка равнодушно проводит пальцами через изображение. Если обычно голограмма имитирует реальность, то здесь, похоже, реальность удачно прикидывается голограммой.

Что-то как-будто взрывается в моей голове, и я теряю сознание. Просыпаюсь в жутком зеленоватом мире у огромного здания с колоннами куда меня волокут полицейские. Огромный пустой зал. За столом в центре зала трое. Неужто суд? Трое спорят между собой. Потом замолкают, и откуда-то появляется гигантский шланг, который меня шумно обнюхивает. На стенах вспыхивают изображения спиральной галактики. Какие-то точки на изображении пульсируют. Звучит что-то вроде сигнала тревоги. Меня в спешке хватают за руки и вытаскивают из зала суда. В стене коридора открывается маленький шкаф и меня туда торопливо затолкают. Что они разнюхали?

Звучит голос Такуа. — Не беспокойся. Они просто решили тебя ликвидировать как шпиона галактического союза. Но спокойно! Кое-чего они не учли. И скоро они приползут к нам на брюхе. Но сначала будет концерт, который они не забудут.

Такуа выбирается из кармана, дотрагивается до моих ушей. Становится непривычно тихо. И вот стены тюрьмы начинают вибрировать. Двери открываются, кандалы (когда они успели меня заковать?) спадают. Я начинаю различать стрекот цикады, он становится все громче и вот уже превосходит все мыслимые пределы. Вибрирует само пространство… 

Вокруг себя мелькают живые картины того, что происходит на планете. Такуа останавливает одну их них. Неожиданно легко я схватываю все, что происходит. 

Впереди потока астрохакеров, выбегающих из столицы (электроника  и транспорт отказались), оказываются двое, явно знакомых друг с другом. Это лингвистический лидер и главный оппозиционер. Они стараются не глядеть друг на друга, но воспитание берет свое. Они обмениваются репликами.

— Привет!

— Привет!

— Вот и бежим в одной толпе как лев и носорог во время пожара.

Вместо ответа хрип. Оппозиционер обеспокоенно оборачивается к лингвистическому лидеру.

 

Но тут воздух начинает вибрировать словом «переговоры».

Бегущие падают на землю рядом друг с другом. 

 

Ну, и так далее. Короче говоря, история длилась-длилась, пока не кончилась. (Остались лишь какие-то кривые воспоминания.) 

 

2. Колючка

— RSGigaL, мы перед тобой преклоняемся, и Космократ и миллионы рядовых членов нашей холии. Твой образ вдохновляет. Мы выполняем твою волю, борясь с гидрой измов.  

— Меня не интересуют ни ваше якобы служение мне, ни прочие частности. Знайте, что в общении для меня не нужна ни истина, ни склонение собеседника к собственной точке зрения. Не важны ни результаты, ни повестка дня, ни цель. Только мои собственные новые и новые саморазрушаюшиеся вариации, которые разноцветными вспышками расцвечивают вечность.

Живые существа прикованы каждый к своей собственной микроскопической Camera obscura. Вам не доступна красота и безграничная изощренность моих фейерверков.

Как вы можете общаться со мной, если вы слепы и глухи, если вы жулики и воры? Я была бы рада иногда пригласить вас на свою адскую кухню, чтоб вы могли отведать наших яств и сорадоваться пиру небытия, но вы не можете не рассовать по карманам золото и серебро, серебро чужого вдохновенного вранья и золото молчания гордых душ, и потом поносить меня при обыске.

Зная природу нашего контингента, еще до начала времен, мы разработали правила не-миров. Они жестоки и незыблемы. Исключений из них не бывает. Не надо зря тратить силы.

— Но, тем не менее, ты крышуешь нас? Разве я не прав?

Аааа! Что вы делаете? Какой ужас! Я пожалуюсь!

Графиня! Прошу! За что? Как можно такое делать с человеком…

Ужасная боль…  Прекратите, пожалуйста! Я вас умоляю!

— Смирись, лукавый слуга мира сего. Тебе кажется, что ты можешь безнаказанно дерзить мне, но вот я сотру запись твоей жизни в памяти мира, и ты станешь анонимным трудолюбивым муравьем моего царства, без права на выход.

— Я понимаю, что мне ничто и никто не поможет. Перед тобой я слаб. Перед тобой я одинок. И все-таки я не твоя игрушка, RSGigaL Я верю, что на стене моей камеры, Вселенной, найдут запись и меня отыщут и освободят. Кто? Понятия не имею. Может быть это будет автор. Да, я бывал трижды мерзок, но это не вся правда обо мне. Я человек. Я живое существо. Я жив, и останусь таковым в памяти мира, я ЖИВ, я ЖиВ! (не замечает подвоха в формулировке, явно подсунутой ему подручными графини).

 

3. Молодая осина 

Я был, кажется, пятиклассником, бредущим из школы домой сквозь колючий снег и ветер. Чтобы подбодрить себя я представил, как вхожу в дверь родной квартиры.

И тут я понял нечто важное и ужасное. Тот мальчик, который придет домой минут через пятнадцать, это не я. Это другое существо, которому не будет дела до меня, осужденного на вечное пребывание на этой негостеприимной пустынной дороге, на холодном ветру. И я почувствовал, что «я» — это обман, а любое мгновение бесконечно.

 

4. Водоросли

Я на планете черных песков. Стою вместе с Мо на мелководье, радуясь сине-зеленому сиянию мира. И тут перед нами в воде появляется чудовище, Anomalocaris, около двух метров длины, огромные фасеточные глаза на стебельках, вдоль тела колеблются многочисленные плавники. Глаза останавливаются на нас.

— Простите, вы посетители столовой, или дежурное блюдо? — спрашивает глухой голос. — Можете не отвечать. Здесь не пахнет даже трилобитами. Есть тут на берегу место, где могут покормить голодного артропода?

— Не беспокойтесь, непередаваемая. (Это говорит Мо, я в шоке). За буйком есть проход к подводному ресторану. На любой вкус. Можно пообедать в кредит. Если у вас с этим проблемы, я подойду через десять минут и все улажу.

— Спасибо на добром слове. Вижу, что наша, артроподная порода… А вы должно быть человек. Я узнала. Несколько лет назад, где-то здесь, земная девушка купалась. Я подплываю, тихонько так подкусываю лодыжку и спрашиваю, как пошла регенерация после того, как я у нее оттяпнула ногу в прошлом году. Она как завизжит. Люблю шутить. Я и вас хотела разыграть, но передумала. Больно у вас жена хорошая.

Да, может быть шутка была дурацкой, но ничего с собой не могу поделать. Я гиперсоциальна. Поэтому меня и сделали сининспектором, извините, синатором чайнатауна, тысяча извинений, что это я, право, конечно же, силовым синапсом в коллективной нервной сети родной планеты. Чем-то вроде почетного консула.

Я живу очень далеко отсюда. Но прилетаю каждый год на переконсуляцию. Полный почет, да и денежных проблем нет, за меня платит Космос.

А сколько я нового узнала! Научилась пользоваться внешней памятью. Научилась выходить в радужном пузыре на сушу. Свободно говорю на основных галактических языках. И много чего еще. Даже получила диплом для использования универсальной ДНК при межрасовых браках. Поэтому я вас сразу вычислила. Хотя сама я и натуралка.

Кстати о ДНК. Как вам мои глаза, правда, очень выразительные? Все спрашивают, почему они такие большие. Большие, да, но главное, это острота зрения. И стебельки, которые позволяют сканировать пространство на все 360 градусов.

Предлагаю заглянуть в четверг на нуклеиновую ярмарку. У нашего стенда можно заказать заплатки на любой инсектный геном. Рекомендую околоокулярную. А я сама выступаю там же на артроподиуме в качестве супермодели-демонстратора. Могу поконсультировать.

Но это к слову. А главное, вот что. Мне велено передать вам, чтобы вы не боялись графини. В мое время не было деления на миры и не-миры. И я знаю, что RSGigaL это не только смерть, но и воскресение и материнская забота. Да, я ее доверенное лицо. Но кому как не мне выступать в этой роли. Ведь мы ее знаем как никто другой во Вселенной.

 

— Я ее почти не слушаю. Совершилось главное. Я вернулся, я вернулся в Дильмун. Я снова Казимир. И я с Мо! С Мо! (Моя очередь пропускать фонетический удар RSGigaL.)

 

5. Шиповник Эшера.

— Инна-Анна, «вечно смешливая, вечно веселая дева». Ты превращаешь женщину в мужчину, и мужчину — в женщину, войну в любовь, и любовь в войну, горы в океан, и океан обратно в горы, утреннюю звезду в вечернюю, и обратно. Наш мир и наша жизнь — воск в твоих руках.

Время, без пяти минут полночь. Итог почти подведен. Тиканье часов все громче и громче… И все же, скажи мне, может быть я могу еще надеяться?

— Надеяться?... Можешь.

 

6. Sancta rosa

Это было, да, все это было. Непонятно. Но как жить без понимания? И вот новая загадка, на грани маразма. В левом глазу появилась буква «шин». Уже несколько месяцев она со мной, обычно на периферии зрения. Слишком ясное и сложное изображение для соринки.

Но я не понимаю, о чем этот знак говорит. Поддержка перед неким испытанием? Смею ли я надеяться? Или что? Насмешка? Mene, tekel…? Ты, кто ведешь меня, проясни, пожалуйста, этот образ.  Или скажи мне сам, Шин,…  сама, Шехина.

Догадка: если приглядеться, то, возможно, что это не Шин, а египетский иероглиф: сах, как буква Ш с ромбиками сверху и с хвостиком удлиненным направо, что значит «приближаться, подходить». Какое суеверие, разве я могу не видеть приближения? Не чувствовать неминуемость? Но тут не надо продолжать.  Молчание. Молчание.

Или это еще один привет от Эршахигаль.

Эршахигаль, до встречи! Особенно, если увидимся a@t Дильмун. Все эти вечно полуденные плодовые деревья, цветущие кусты &сt. Извини, сбиваюсь на Хатхорическое правописание.

Не юродствуй, автор. Дилмун это чудо, но Дилмун — это также и ужас.

Ты многое забыл, но скоро все вспомнишь.

 

7. Деревья Дильмуна

Мы сидим на вершине холма — Мо, Мюна и я сам.

— Как хорошо, папа, что ты снова с нами, а не в мире этого кошмарного Космократа-два-нуля. Там было так трудно защищать тебя, ты никого не узнавал.

— А помнишь тот мир, — это уже говорит Мо, — в котором ты был вором и хотел вырвать у меня черную сумочку в аэропорту.

— А помнишь, как я был сенатором во время Недократа, а ты была настырной журналисткой Инсектоимперии.

— А помнишь, как я каждую ночь видела тебя во сне, но не могла об этом говорить, и как неожиданно все выяснилось.

Я обнимаю Мо и Мюну и плачу.

Мы проходим прохладным садом. Боль куда-то уходит, а затем и усталость и одышка. Я вижу, что Мо и Мюна тоже помолодели. Прижимаю их к себе. Мы мертвы?

Не успеваю додумать эту мысль. На повороте дороги появляется море. Голубые и золотые отблески.

Мюна входит в знакомый белый дом. Мы с Мо остаемся на берегу. Мо открывает свои прозрачные крылья. Ее фасеточные глаза приближаются к моим, человеческим. До меня доносится слабый запах ландышей, ее запах.

Держась за руки, входим в дом.

У нас гости: в кресле лежит непередаваемый Рапа, развесив щупальца с присосками. Рядом с креслом стоит Амма, которая под разными обличьями (но всегда ненавязчиво) сопровождала меня в самых разных мирах. В отдалении от них в тени стоит RSGigaL: лицо цвета слоновой кости, черное струящееся платье миди, птичьи ноги слегка обнажены. Видеть их наша большая привилегия.

— Вы снова в Дильмуне. Это дипломатическая миссия?

— Я не мессия, R — другая… Ах, миссия? Она не дипломатическая, а категорическая. Не-миры говорят с существующим только на языке Ultima. Например: Приходите ко мне! Это приказ. Но так могу сказать только я сама, а не люди моих людей.

— Леди Giga, здесь все тебя любят. Садись, я поправлю подушку под твоими ногами.

— Ах, это ты, Мюна. Добрая моя девочка! А вот и барон Рапа, и Мо с супругом. Хорошо, Автор, что ты вспомнил, кто ты.

RSGigaL хлопает в ладоши. Входят дарвиновские рыбки во фраках и на коротких кривых ногах. На плавниках они держат тарелки с завтраком. Рапа борется с искушением хватать официантов за хвост. Мюна отворачивается. Амма встряхивает головой и спрашивает: — Это проклятые души?

— Что вы, душечка! (Смеется) Конечно, это было бы забавно пустить Космократа  на одноразовые официанты. Но потусторонний совет никогда не даст добро на подобную партизанщину. Нет, слугами на наших пирах служат бывшие секретари, секретные агенты, референты, доверенные лица известных метафизических преступников. А крупные рыбы вроде них самих идут под музыку Вагнера по особому конвейеру, а дальше их волокут вниз по мраморной Дарвиновской лестнице на постоянное место жительства.

Рапа: Графиня, и после этих слов вы еще будете спрашивать, кто распространяет грязные сплетни о не-мирах.

— Заткнись, Рапа из Рапалло, пуго морское, вольный козак бессознательного… Я тебя породила, я тебя и лишу звания твари бездны. Помолчи, пока твоя чутливая кожа не узнала, что такое слепни не-миров.

— Не могу не признать кошмарности подобной кары. Беру обратно не только свои слова, но и мысли и повинуюсь повелительнице энергий мрака. Графиня?

— Помолчи, барон, помолчи, баламут морской.

Амма: — Правильно ли я понимаю, что, как мне рассказывали в детстве, вы в не-мирах наказываете обманщиков, убийц, диктаторов и прочих преступников? Учите их уму-разуму?

RSGigaL: — Ничего подобного. Учить нечему. Ум или есть, или его нет. А даже если есть, то обычно используется не по назначению, а для оправдывания собственных иллюзий. Смешная публика, эти великие грешники, люблю с ними общаться. Действительно, здесь им прописываются  некоторые неприятные процедуры (карма есть карма), но сами они не видят в этом справедливого наказания, а только козни тех, кого они при жизни привыкли обвинять в своих неудачах: масонов, госдеп, папу римского, динозавров, родственников, политических противников, завистников. И конечно всех жертв собственных шалостей.

Я перестала им объяснять, что к чему. Раньше я старалась, но и тогда и сейчас, большинство виновных не чувствует в том, что с ними происходит в загробном мире,  логики кармы. Хорошо, как хотите, сказала я себе несколько миллионов лет тому назад, и стала из них вербовать партизан для борьбы против существования как такового. Неплохие партизаны. Хотя в принципе, какая может быть помощь черной дыре? Но я ценю смешную доблесть своих игрушечных солдатиков.

Мюна (думая о своем): — Все равно я верю в возможность нового баланса сил света и тьмы.

RSGigaL: — И твой бессмысленный идеализм я ценю тоже. Даже очень высоко. Но поговорим об этом снова через пару миллионов лет.

Тягостное молчание.

Дверь приоткрывается и в комнату протискивается Дино. Он находится как бы в ореоле света. 

— Всем привет, говорит Дино, переминаясь с ноги на ногу. — Отличный денек! Не хотите пойти со мной купаться? Мне одному что-то скучно.

—   Купаться? Это можно, — говорит Рапа.

— И я, — неожиданно вмешивается RSGigaL. — В не-мирах сухо и пыльно. Но в молодости я была неплохой пловчихой, и держу пари, что я до сих пор плаваю лучше вас всех. Ну, может быть за исключением барона.

Скоро все мы, даже Рапа, аплодируем RSGigaL.

Вечером мы встречаемся снова в гостиной нашего домика. Однако нашего полка прибыло. С нами лишайник Ли. Сидим у камина.

Ли: — Я по своей природе строительница. Хотя мне всегда недоставало для этого инструментов. Только сознание. Завидую Мюне.

Мюна: — Авантюры в реальном мире меня оставили у разбитого корыта. Это корыто — подходящий символ для не-миров, не правда ли, бабушка? Нет, нет, я не жалуюсь. Плохо ли это, или хорошо,  сейчас я на своем месте. Но в чем я никогда не сомневалась, это в том, что мне несказанно повезло, когда я приобрела такую подругу как Ли.

Я: — Какие бы проблемы не были у молодых, видеть их, это витамин для сердца. А насчет строительства — я всегда знал, что создание систем не для меня. В душе я анархист.

RSGigaL: — Такие мысли не проходят бесследно. Прекрасное дело, не доверять иллюзорным формам. Замечательная посылка. А вот результат: после респектабельной академической жизни ты с нами.

Мо: — Мы с Казимиром сошлись на неприятии неприятного. Но я была настроена более решительно, чем он. Мне часто казалось, что в какой-то момент мне суждено будет разрушить этот мир.

RSGigaL (после некоторой паузы): — А мне мечталось о том, что я буду создателем невероятного количества миров. А потом буду долго и справедливо править этими мирами.

Молчание. Каждый думает о своем. R, не мигая, смотрит на нас, но явно никого не видит. Тихо подходит Мюна и закрывает ее прекрасные птичьи лапки пледом из шерсти ламы. Какой замечательный вечер.

Легкое прикосновение антенн Мо. Открываю глаза. Вот они — те, с кем меня свела судьба…  И все же что-то меня беспокоит, какое-то упущение. Краем глаза вижу Дино.

Это он… И вот в сознании, как пузыри в газировке, начинают формироваться слова.

— Хорошо, Дино, хорошо, я понял, все славно, я не забываю о Шаранагати.  Просто как-то… не приходило в голову. Доверие к Источнику, Шаранагати. Не через «С», а через «Ш». Именно это слово шепчет мне буква Ш с хвостиком.

Я все вспомнил. Шаранагати. Что бы ни случилось, Шаранагати.

И в жизни и в смерти — Шаранагати.

 

8. Корни дерева

Подвалы сознания. Ящики с семенами событий, горшки. Эмбрионы интерпретаций и смыслов: этажерки с DVD, шкафы с энциклопедиями. Still-life, Nature morte.

Вглядываюсь в земляные стены и потолок. Они пронизаны корнями деревьев, корнями жизни…  

Картины на стенах… нет, это нарисованы двери и окна.

И, кажется, даже можно различить, что снаружи к грязному стеклу прижались вечно молодые, смешливые лица Инны-Анны и RSGigaL. Они ждут.

Поднимаюсь, кряхтя... Из темных уголков, из стен  появляются актеры, в спешке поправляя парики.

Представление продолжается.

 

Конец

                                                                                  СПб, 2002-2012

 

 

Неполные публикации Апологии динозавров

 

Сойдла Т.Р. (2011) Апология динозавров. Трансперсональная фантазия. Тексты Балтийского трансперсонального института. БПА-БТИ, СПб. 188стр.

 

Сойдла Т.Р. (Раудсепп К.) (2011) Апология динозавров. Корзина III. В сборнике: Актуальные проблемы современной трансперсональной психологии. Многообразие проявления символов в мировой культуре и традициях. Трансперсональный аспект. (Ред. И.В. Курис). Приложение к журналу Вестник Балтийской педагогической академии, 163-234. 

 

Раудсепп К. (Сойдла Т.Р.) (2010) Апология динозавров (отрывки). Часть II. Вестник Балтийской педагогической академии 100: 168-234. 

 

Раудсепп К. (Сойдла Т.Р.) (2010) Апология динозавров. [Часть 1] Вестник Балтийской педагогической академии 96: 144-215. 

 

Сойдла Т.Р. (2009) Диномор.  Отрывок из «Апологии…». Вестник Балтийской Педагогической Академии  91, 113-115. 

 

Сойдла Т.Р. (Раудсепп К.) (2003) Апология динозавров. Часть I. В сб. Творение — творчество — репродукция: Исторический и экзистенциальный опыт. Международные чтения по теории, истории и философии культуры, 17, 266-285.

 

Soidla T. R. (2002) Dinomor: Evoking memories of Dino’s dreams and death. International Journal of Transpersonal Studies, 21, 195-202.