Беседы о трансперсональном

Т. Р. Сойдла

 

 

Эти беседы предназначены для читателя, который уже имеет некоторое представление о трансперсональном подходе, хотя бы в пределах обзора, который можно найти на нашем сайте (а еще лучше, если и нескольких книг таких авторов как С. Гроф, Ч. Тарт, К. Уилбер, В. В. Налимов и В. В. Майков).

 

Новые выпуски бесед будут появляться на этом сайте примерно раз в месяц. Они лишены академических претензий и служат не более, чем приглашением к размышлению. В связи с этим (по крайней мере, в первых выпусках бесед) я буду избегать ссылок на те или иные научные или духовно авторитетные тексты.

 

Беседа 1.

 

Сквозь персональное к звездам. И что из этого получается. Признания трансперсоналиста    

 

Говоря о мистическом и надличностном опыте, о преодолении ограниченности эго, о космической игре итд. итд. трансперсональная психология вторгается на территорию религии. Стоит ли удивляться, что от этого не в восторге ни религиозные лидеры, ни коллеги психологи.

 

Дело не только в слабости экспериментального подтвержения выдвигаемых гипотез  (хотя и в этом тоже — но это отдельная и большая тема). Трансперсоналисты все же могут предъявлять не такие уж и малочисленные данные о том, что мистический опыт не является чем-то патологичным, а, наоборот, приводит к некоторым важным позитивным сдвигам, и давать некоторую характеристику этих сдвигов.

 

Но для оппонентов очевидно, что все это с одной стороны профанация, а с другой кощунство. Там, где лежит граница личности, по определению находится и граница психологии и вообще граница науки. Трансперсоналисты — вон! Или, может быть, трансперсонализм — это попытка создать какую-то новую квази-научную псевдо-религию? Даже если это не так, сама такая попытка «взглянуть сверху на религию» незаконна, так как религиозная точка зрения — наивысшая по определению. Еще раз вон! И так снова и снова (почти как в поэме Введенского) выбегает мертвый господин ТП.  

 

Чтобы отмежеваться от религиозных деятелей, и половчее отбиваться от коллег ученых (да и вообще для успокоения разума) среди трансперсоналистов принято не пользоваться  словом «Бог». Понаучнее будет! (Какое мерзкое упрощение ситуации! — Ну да, пожалуй получается не эскиз, а карикатура. Но карикатура узнаваема потому, что она преувеличивает характерное. И вообще, какая карикатура, это скорее всего дружеский шарж.)

 

Даже если отвлечься от сиюминутных проблем, ясно, что это замечательное слово таит в себе опасности. Да, мистический опыт приносит блаженство и мир. Но, к сожалению, история показывает, что последующие попытки осмысления этого опыта приносят раздор. Как соотносится мой опыт с его (ее) опытом? Что мы, люди, можем сказать о Боге? Если личный опыт наличествует, то он чаще всего невыразим, или противоречив. Помогает традиция и священное писание. Но писания разных религий спорят друг с другом. Чей Бог грознее? Чьи ангелы аглее? Чья религия единственно верна? (Даже слова о том, что — сами того не зная — все поклоняются одному и тому же Богу, возмущают многих. Кто я такой, чтобы предполагать, что другие люди на самом деле поклоняются моему Богу?) И снова маячат на горизонте: обиды, нетерпимость, фанатизм, война. Пожалуй, трансперсоналистов спасает только их ничтожность на поле, где между мировыми религиями уже сотни лет продолжается борьба за Кубок мира сего.

 

Кое-что подсказывает факт, что существуют религиозные учения, в которых это слово не доминирует, такие как буддизм, даосизм и адвайта веданта. Атеистичны ли эти религии? Вопрос спорный, так как многое в религиозной практике этих систем свидетельствует о том, что это не совсем так. Но различие с христианством, иудаизмом и исламом разительное. Возникает вопрос о том, чему учит опыт этих религий, в которых на передний план выдвигаются другие понятия? Какие для трансперсоналистов напрашиваются обобщения мирового духовного опыта? (Шум в зале.)

 

Да, слово Бог в трансперсональных текстах редкий гость, но вряд ли это привело к особым  успехам  на поле духовной брани. Пожалуй, в результате трансперсонализм стал особенно неприемлемым для людей книги — для монотеистов христианской, иудейской и исламской веры. Можно обвинять их в узости и нетерпимости, но, скорее всего дело не только в недостатках «исторического христианства» (иудаизма, ислама), но виновата и  недостаточная глубина «исторического (современного) трансперсонального» подхода. (Хотя — иногда — я был свидетелем того, что на встречах трансперсоналистов люди, исповедующие разные религии иногда показывают чудеса взаимного уважения и понимания.) 

 

Ну, понятно, что и ревнителей «научного подхода» удовлетворить не удалось. Но это тоже большая отдельная тема.

 

Что же все-таки делать? Наверно начинающему трансперсоналисту надлежит на данном этапе быть, скажем так, терминологически скромным. И считать, что если, несмотря на отсутствие в написанном им тексте слова Бог, это слово звучит в его (ее) душе, это проявится в его делах.

 

Да, я готов быть скромным. Но не выбрасываю ли я тем самым то сокровище, которое мне дано в моем опыте? Я не могу не задумываться над тем, чей это тихий голос — скорее даже бессловесное предупреждение или совет, или просто присутствие — появились в моей жизни, и так мне нужны? (Они же — простота, ясность и тонкая блаженная прохлада).

 

Скажем так, это то ли голос, то ли угадывание прикосновения сознания (как мы иногда ощущаем, когда на нас смотрят). Чьего сознания? Необходимо умение различать. Но допустим, плоды, принесенные в мою жизнь этим голосом — явное благо. Допустим, что несомненно  голос этот помогает и поднимает к свету (и тонкой прохладе) мой разум. Не будем спешить, скажем: это голос не моего сознания, а какого-то неизвестного мне и как бы более высокого сознания. И одновременно возникает чувство (или как-то «вспоминается») что я все-таки этот голос знаю (и всегда знал)?

 

Высшая самость. Я-Я. Нуменальное. Источник. Это не просто другие слова — это (по крайней мере, если я произношу их, не надуваясь от собственного метафизического величия) более осторожные слова.

 

Ну и о чем говорят вам эти слова? Счас проанализируем и деконструируем и разоблачим.

 

Итак, о чем говорит этот тихий голос? (Что сообщает мне мистический опыт?)

 

Хотя это не общепринятая точка зрения, кажется, что в общем случае ровным счетом ничего. Да, существуют священные книги, но их заполняют метафоры, мифы, притчи и загадки. Никто не передавал нам картину мира, наполненную внятными физическими, химическими и биологическими деталями. Даже этическая интерпретация неоднозначна: нам передают то мир, то меч. (И снова Арджуна выходит на бой на поле Куру. И если бы только это!) Для мистического и религиозного сознания жизнь это ежедневный диалог с редкими экстатическими знаками пунктуации. Вот этот ежедневный диалог («Ты мне сказал») несет послание личное, лаконичное, локальное и сиюминутное (пока «караван не ушел»). Оно не задает правил, а гибко следует за каждым частным случаем. (Когда мне грозит упасть в пропасть слева, он говорит «держись правее», если пропасть справа—то «левее».) В какие-то особенные моменты нам дается спасительное чувство незримого (если это слово здесь применимо) присутствия. Это нечто молчаливое, живительное, снимающее проблемы, но при этом ничего не объясняющее. В моменты самого переживания объяснение оказывается не нужно, а потом, говоря об этом опыте, объясняем его, как можем.  

 

И в итоге оказывается, что философам в мистическом опыте нечего анализировать.

 

Да, «религиозно-философские» системы могут впечатлять своей силой, но кажется, что их сила не исходит из высказанного, а как-то скрывается за словами, бывает то связана с культурным и ритуальным контекстом, то, кажется, исходит из глубинных архетипических слоев (а иногда вообще, честно говоря, неведомо откуда).

 

Можно сказать, что мистический опыт не столько сообщает что-то, сколько меняет наше сознание. Кажется, что изменение, о котором мы говорим, не означает добавки чего-то, чего у нас не было, скорее выявление скрытого, упрощение или упорядочивание. 

 

В любом случае изменение кажется ничтожным. Находясь в мире мистического переживания, кажется очевидным, что ничего не изменилось. Или все-таки изменилось, но незаметно для нас самих?  Действительно, перемены от такого опыта бывают очень даже заметны окружающим людям.

 

А потом?

 

А потом «сопрягать надо» превращается обратно в «запрягать надо», и мы привычно теряем приобретенное (или находим, что как будто только что очищенное покрылось слоем пыли, или как-то иначе все стало прежним) — и это так или иначе осознаем и мы сами, и те, кто раньше с удивлением заметили перемену в нас. В результате все находится в течении, в процессе, который трудно остановить для анализа.  

 

Многим кажется, что мистический опыт нас очищает, снимает что-то лишнее. Конечно, и это не окончательная формулировка («Где это зеркало, и где эта пыль, которую можно смыть?») Мыться в потоке Источника, может и вправду нелепо, но можно плыть по течению или просто окунуться, и это живительно. (Я не говорю: более живительно, чем жизнь, так как громкие слова не столько приобщают к нас к желаемому, сколько незаметно отнимают его у нас.)

 

Мы только что пытались описать нечто молчаливое и огромное, лишенное формы и внятного содержания, почти незаметное и все же преобразующее. Но кроме этого  в трансперсональном слое переживаний существует и многое совсем-совсем другое. И в это другое благодарно окунаются те, кого к этому тянет. Яркие видения, пробивающие нас или подвластные нам  энергии, обещания, опасности, немыслимые страхи и преображение страхов. Если считать, что ощутимый и измеряемый мир форм и энергий — реальность, то лишенное формы — иллюзия. И наоборот, если бесформенное реальность, то формы и энергии — иллюзия.

 

За этими формулировками скрывается не теоретический спор, а вопрос о практике, которую мы выбираем. К чему мы будем стремиться? К приключениям и энергиям  сознания или к молчаливому преображению нас самих? В течение жизни мы узнаем вкус и одного и другого. В молодости притягивает яркая, страшная и величественная «магическая» Вселенная. К старости нас начинает манить тихий путь. Об этом пути  говорили учителя, которым я более всего доверяю.  

 

Важно знать одну особенность трансперсонального слоя. В высказываниях о мире (или скорее о море) трансперсонального, теряется четкость линий. И вот уже «да» — не совсем «да», а «нет»  — мало похоже на «нет» научного текста. Отчасти дело в том, что описываемые трансперсоналистами переживания касаются того, что делает мир единым, целостным. Поэтому мы ловим «да» в момент, когда оно уже немножко стало «нет». Но об этом мы поговорим в следующих беседах.

 

Путь к трансперсональному

 

Есть и другая сторона медали — приглашение в мир (или слой) трансперсональных переживаний часто получает тот, кто «стер» слишком четкие контуры окружающего. Да, туда можно попасть не по дороге и не по обочине, не пешком и не верхом на лошади. И вот уже на нашем лице появляется полу-улыбка. Глаза полу-закрыты, взгляд перестает быть жестким. Разве я не знаю, как войти в этот мир? Меня начинает вести «пассивная воля». Черты и намерения сливаются и преобразовываются. Одни знаки передают меня другим. И вот я уже там (но я ли это, или я незаметно превратился в «не я»?)

 

Часто не мы собираемся в эту дорогу, а кто-то собирает нас, заставая врасплох. «Спонтанность» (хорошее слово, о котором много думал и писал Василий Васильевич Налимов) находит за нас поразительные решения, ведет нас невозможными путями, а часто и совсем без дороги, совершает мгновенные переходы вне пространства и времени. Или вам ближе слово «милость»? (Что бы эти слова не означали… Может быть они нам понятны, так как зацепляют радостное чувство того, что наша собственная воля тут не при чем.)

 

Насчет воли как орудия нашего эго, кажется, что все мы склонны к некоторому «метафизическому мухлежу». Даже находясь в пещере Али-бабы нам хочется большего. И вот уже философский камень с трансперсональной горы  — великий катализатор как прямой, так  и обратной реакции (как хорошего так и дурного) — как бы оказывается в наших руках. Мы научились (только не спрашивайте, как) привести в действие пассивную волю, оставаясь в сбруе иллюзий собственного «я». Отныне мы как будто можем диктовать волю полудремотному высшему сознанию, овладеть миром, даже повелевать законам природы! Какая Наполеоновская мечта. Мечта о великом «женском»  сознании, готовом подчиниться нам и покорить для нас мир. Так естественно и человечно не думать о том, что такие аномалии недолги, с точки зрения камня просто мгновенны, часто катастрофичны. Пока мы таковы, и наполеоновские планы всегда притягательны для ума новых поколений.

 

Спектр трансперсонального

 

Мы подошли к вопросу о том, что люди вообще ищут в трансперсонализме.

 

Кто-то хочет овладеть большим набором умеренно эффективных тренингов, чтобы предлагать их клиентам. Это реалистичная и конечно профессиональная мечта, но не очень интересная.

 

Кому-то мерещится возможность превратить трансперсонализм в «теорию всего». В этом направлении, кажется, ведут книги Уилбера. Даже если это иллюзия, то красивая иллюзия.

 

Есть и те, которым кажется, что психотехники заимствованные из разных религий, позволят создать методы для сверх-эффективной промывки мозгов. Самые среди них неисправимые подозревают, что можно «промыть мозг» самой вселенной и превратиться в нового Космократа, нового князя мира сего. Мы знаем, что этот путь может вначале казаться успешным, но затем приводит к разрушению и безумию.

 

Но можно двигаться в обратном направлении и слиться с большим сознанием, стать частью его воли — не предлагать миру что-то исходящее из собственного ограниченного понимания, а раствориться и потерять свою маленькую самость, свою ограниченность («как кукла, сделанная из соли, в океане»). Кажется, в этом скрывается истинный смысл и оправдание трансперсонального.

 

Что добавить к сказанному? Может быть, одно последнее замечание. О том же, о внутренней тишине (и о нежелании плодов своих действий).

 

Встречаясь с духовными со-искателями мы много и взволнованно говорим. Как же. Наконец то мы среди своих. Но, раз начавшись, этот разговор будет продолжаться годами…. Мы молоды… пока. А потом?  А потом многих из нас потянет прочь от всех этих разговоров.

 

Увы, даже если это не «духовное промывание косточек», такие разговоры не столько помогают нам найти новые возможности связи с «большим сознанием», сколько нарушают внутреннюю тишину. А без этой тишины не может быть связи и слияния (йоги, ре-лигии) с большой, лишенной формы, все совершающей тишиной.

 

Повторим напоследок некоторые ключевые слова, говорящие о трансперсональном — это тишина, пассивная воля, спонтанность, Источник ( хорошее слово, которым еще не научились размахивать как дубинкой), тонкая прохладная сила, несуетное. Об этих и других понятиях мы поговорим более подробно в следующих выпусках наших бесед.